Страна городов 2 книга

— Ну, что я тебе говорил, Бизон, обратился почти беззвучно один из сидящих на засидке охотников к другому — стоило расчистить дорогу к новому месту водопоя, оборудовать солонец — хорошо зимой караван пригнали с Балхаша — хоть соли вдоволь хорошей, плохую можно на солонец, — вот и результат, не трогают посевов. И дорогу на север дикие стада здесь проложили. Хорошо.

— Хорошо. Однако, будем сегодня бить зверя?

Ветер дул на охотников, и можно было говорить почти свободно — от засидки до маралов было около семидесяти метров.

— Я тебя самого сейчас набью — только попробуй — самого сырьем сожрать всю тушу и заставлю! — вскипел напарник Бизона, — ну сколько вам, молодежи, повторять — ни одной стрелы зря, ни одного кило мяса, ни одной шкурки не должно пропадать! Ты что, голодный?

— Не-е-т — протянул напарник.

— Ну, а что тогда? Забыл наше задание — посчитать в течении недели всех животных на водопое и солонце.

— А зачем?

— В Академии сравнят с прошлым или позапрошлым годом, определят, где в этом году лучше охотиться, где — подождать. Бить можно только хищников — диких собак, волка, гиеновых... Да что я распинаюсь, знаешь сам! Скажи лучше — сколько там, на водопое?

— Сейчас взгляну.... Однако, с молодняком — двадцать... И вожак знакомый — третье лето его здесь вижу... Подросло стадо, подросло....

— Ну, можно по осени пяток отстрелять, — пусть Кремни позабавятся — они уже закисли в своих мастерских.... Предупредим, что после солнцеворота в этих местах можно отстрелять пять маралов, кого еще, — напомни, а?

— Ты про кабанов говорил, и что неучтенный пещерный мишка по границам их с Волками земель объявился...

— Ага. Значит — пять оленей и три... нет — тоже пять кабанов, после осеннего солнцеворота... Остальное мясо — пусть себе берут на складе, по разнарядке. Кому не в мочь поохотиться — пусть дуют на озера утей бить, или с охотничьими партиями в — тундру. Правда, охотнички из Кремней, как.... В общем, как из ..... никакие, одним словом, — только дичь распугают. Отмечая количество предназначенных к отстрелу животных, старший черкнул новомодным карандашом — графитово-глиняным стерженьком в деревянной оболочке, пару строк в блокноте, скрепленном из искусно обработанных листков бересты в пол-ладони величиной, в кожаном переплете, вложил карандаш в специальный кармашек блокнота, и аккуратно спрятал ценное письменное приспособление в сумку.

— А мишку пусть не трогают — узнаю, что завалили — пойдут на суд в Учительскую, как в позапрошлом, когда вместе с Мамонта Детьми — сукины они дети, а не Мамонтовы, право,— завалили носорога! Блин, когда только договориться успели — пять лет назад на ножах были, чуть друг друга под корень не свели! Знают, же, дети гиены — запретил Учитель носорогов и мамонтов бить без решения совета Племени, так нет же.... Герои... И даже я ничего не знал... моя вина конечно — бормотал себе под нос Рог Бизона, бывший охотник племени Детей Мамонта, а ныне — страж — охотник, или по простому — егерь на службе Академии, специалист по охране лесных богатств края — Страны Городов. Его напарник — молодой неандерталец, из новоприбывших, быстро освоивший язык и потому принятый в Стражу придирчивыми экзаменаторами, с чувством глубокого уважения слушал старшего напарника, своего начальника, не подозревая, что жилистый, казалось бы, состоящий из одних мускулов боец, с кхукри и пальмой не боящийся выйти и против медведя, а против десятка таких, как он "салажат" и в рукопашную, еще пять лет назад был одним из Детей Мамонта, о которых он нынче так нелицеприятно отзывался, и с удовольствием бы принял участие в подобной охоте, правда в то время — уж точно, без союзников, и с совершенно непредсказуемым исходом.

Сейчас крепкий мужчина в добротной замшевой одежде неброского цвета, окрашенной растительными красками в подобие камуфляжа — мягких сапожках, позволяющих бесшумно передвигаться, удобных рубахе с капюшоном и брюках, чисто выбритый — это был общий отличительный знак Стражей, чисто бреющих лицо и оставляющих только пышные усы, тщательно лелеемые и оберегаемые, — ничем не напоминал испуганного паренька, впервые пришедшего к общему костру племени Рода и принявшего всем сердцем обычаи и уклад нового племени. Младший член лесного дозора — кандидат в Стражи, то же был удобно и практично одет, но отличался от спутника более простым оружием — ножны, колчан для стрел, лук и копье не носили еще следов украшений и долгого употребления, в отличие от командира. У того имелись, кроме богатой отделки, не ухудшающей боевого качества оружия, еще и украшения на поясе, говорящие знающему, что перед ним — старший егерь Стражи острова Веры, из племени Детей Мамонта, участник похода в Страну Городов и сражения при Аркаиме, достойно проявивший себя в бою, а так же — отец двоих детей, командир отделения лесной стражи, и прочая, и прочая, и прочая.

В остальном одежда повторяла друг друга, и носила следы мануфактурного производства. Пусть ткань рубах была грубовата, нитки были толстыми, стежки были одинаковыми и аккуратными, почти машинной строчкой по швам, по вороту и рукавам рубах шла отделка, пуговицы из кости были одинаковыми, исполненными на токарном станке. Поверх рубах и старший и младший имели жилеты — разгрузки, изготовленные из толстой кожи, с прошивкой дополнительными слоями на уязвимых местах, и множеством карманов, помещающих нужные в походе мелочи — метательные ножи, кремни и огниво, мотки бечевки, запасные тетивы и леску, плетеную из волоса мамонта, крючки и прочую мелочь. Двадцатидюймовые кхукри с дополнительными малыми ножами и лезвия пальм заботливо помещались в любовно ухоженных ножнах. Само гнездо — засидка было укрыто подобием маскировочной сетки, входящей обычно в комплект снаряжения стражи, но сейчас раз уж выпало сидеть в засаде, прикрывающей место засады от нескромных глаз и делающей его невидимым уже в паре шагов. Листья и ветки, искусно размещенные на сети, скрадывали находящихся в схроне.

— Командир, Бизон, смотри — право от вожака, два корпуса, и вверх два роста человека! — вдруг толкнул легонько напарника младший.

Над вожаком стада, напружинившись и готовясь атаковать, но пока — выбирая добычу по силам, затаилась крупная рысь.

— Вот дрянь — то! Раздосадовано прошептал старший. Придется бить. А то она нам весь водопой разгонит — кровью и кишками заляпает, а олени еще толком не привыкли, уйдут искать другое место... тихонько, бей из арбалета, разрешаю...

Младший мягко перекатился к лежащему на подставке арбалету для охоты с таких засидок — мастерские острова уже давно отработали конструкцию, и снабжали тяжеловатым, но дальнобойным, точным и надежным оружием свои охотничьи партии, стражу в укрепленных поселках, и в первую очередь — Стражу лесную. Болт этого оружия на расстоянии сто метров мог нанести смертельное ранение даже носорогу или, к примеру, мамонту — если попадал в убойное место. На триста — орудие сохраняло приличную пробивную силу и прицельность, из него можно было спокойно застрелить оленя, даже — бизона, но мамонта, пожалуй, уже не "взяло бы".

Закаленные металлические дуги, исполненные из булата по методу уральского ученого Амосова, оставшегося в прошлом попавших в это время Учителей, давали силу натяжения в двести с лишком килограммов, стальная же тетива, витая из такой же проволоки, проходя между блоками дуг, метала полуторасантиметровый в диаметре, тяжелый болт с металлическим граненым наконечником и деревянным оперением из твердых пород дерева на прицельные триста метров, а полную дальность полета снаряда пока измерить не могли.

"Поди, найди дурня, который побежит за тридевять земель искать этот болт... пустим в болото, пусть местные лягухи за принцами к нам с энтим болтом явятся и скажут, где они его поймали, а я — время тратить не буду, летит на триста метров, входит в ствол сосны почти по оперение — ну, и хватит вам," — так, примерно, о качествах оружия высказался автор девайса, мастеровой "гном" Сева Стоков. Весил арбалет около пяти кило — немного, но на себе не потаскаешь, и потому его удел был — стрельба с закрытых, стационарных позиций, в смысле — замаскированных.

— Неандерталец — его пока в племени звали сын Выдры, имени воина он еще не заработал, приник к прицелу, задержал дыхание и плавно спустил спусковую скобу. Резко о компенсаторы щелкнула тетива, старый олень вздрогнул... и тут ему буквально на шею свалилась туша рыси. Свечой взвившись на два метра вверх, олень истошно заревел, как в брачный период, и ломанулся в гущу леса, а за ним — остальные.

— Ну, я так думаю, на сегодня нам наблюдение изгадили насовсем, спускаясь с засидки, сказал старший. Пошли, уничтожим следы крови, заберем рысь — и в поселок. Так переночуем, а назавтра — продолжим на другом месте. Работы еще много — нужно переписать поголовье на всех водопоях. Егеря забрали неожиданную добычу и двинулись легкой поступью к ближайшему селению, рассчитывая за мясо не только получить кров в местном подобии постоялого двора, но и шкуру сдать меховщикам — хватит на две добрые шапки, — для подруги сына Выдры, и супруга Бизона без обновки не останется. Пусть сегодня не заладилось наблюдение, но неожиданная охота была удачной.