Академия Яго Вяличества

— Ну и что, будут два!

Это очень хорошо, что ребята углубились в дебри зоологии. Я медленно подался назад. Нет, не так уж что я так здорово испугался, но на всякий случай хорошо бы было иметь поддержку своей компании, да и Дианка с Мариэллой не лишними окажутся. Самоуверенность так же опасна, как и недооценка своих сил.

Маги-недоучки заметили мой манёвр и бросились следом. И мы дружно вылетели из бокового прохода, отгороженного колоннадой в сам зал. А там толпа наяривала что-то быстро, энергичное. В общем, бесилась. Короче, прыгали как стая бабуинов под пальмой с бананами. Или племя тумба-юмба, когда после двухнедельной голодовки удалось разжиться упитанным миссионером. Поэтому мы сразу же внесли острый диссонанс во всеобщее веселье, и естественно, что на нас уставились как слонов, ворвавшихся в посудную лавку. Но тут же, сообразив, что к чему, все подались в разные стороны.

В грохоте музыки голосов было не слышно, поэтому от нас пошли как бы волны, те, кто подавался в стороны от нас, подталкивали других и так далее. И всем было до жути интересно, с чего бы это тут дуэль устраивается? Барышни завертели головами, выискивая счастливицу, из-за которой готовились встать к барьеру конкуренты. А юнкера-курсанты вертели головами в поисках секундантов. Их жутко интересовало — стреляться будем или на холодном оружии отношения выяснять. А, я же забыл сказать, что у нас на балах такое в моде. Когда на одну барышню западают двое и более кандидатов, а она не определилась с симпатиями, в силу вступает закон джунглей. Короче, барышне достаётся тот, кто остальных замочит из пистоля или покрошит шашкой. Но успокойтесь, трупов не бывает. Пистолеты заряжаются патронами с имитационными пулями, а потом смотрят, кто, куда противнику засандалил. Интересные случаи бывают. По команде "Огонь" оба конкурента лупят залпом. И оказывается, что попадание пришлось,... скажем, так, обоим ниже пояса. Вот картина! И какими этих кавалеров считать прикажете? Тенор у них не прорезается, кстати. Поэтому берут учебные шпаги-рапиры, защитные жилеты на грудь, и вперёд! Кто первым сопернику алый круг против сердца концом рапиры ткнёт. Вот и смотрели наши юнкера-курсанты: где же пистолеты, где шпаги-рапиры? А их не было! Никто ничего не мог понять.

Расталкивая толпу, нарисовалась Диана. За ней, как на привязи, притащился несчастный Панцеръягер. Бедный Андрюха, у него шла кругом голова. Третий час он в обществе девушки, а она ещё не дала отставки! И, причём, какой девушки! Когда Дианка нарисовалась в толпе, на неё были обращены такие взгляды! Во-первых, дамские. Если бы глаза могли стрелять, моя сестрица была бы уже решетом. Во-вторых, мужские. Если бы они могли отщипывать по кусочку, пираньи удавились бы от зависти собственными хвостами, с какой скоростью от Дианы один скелет остался бы. В-третьих, по толпе разнеслись аплодисменты. Только это не в ладоши хлопали. Это барышни начали по мордасам своих кавалеров хлестать, когда те, забыв обо всём на свете, начали облизываться при виде моей сестрицы. Какой-то пятикурсник тут же попытался наехать на Андрея, мол, не по нему пташка, что он за руку держит. Диана так взглянула на того юнкера-курсанта, что у него всякое желание находиться рядом с ней исчезло. А Андрюха пребывал в жутком состоянии ожидания, что вот-вот барышне надоест эта игрушка, сиречь он, и она пошлёт его куда подальше. Но пока что это ему не грозило, Диана была озабочена, как бы выдрать, словно помойных котов, этих магов-недоучек. Тем более что рядом уже были и все мои ребята-одногодки, и Мариэлла. Ну что же, теперь нас четверо — я, мой братец и наши сестрицы, кто может магам-недоучкам интересные фокусы показать. Теперь можно и пободаться.

— 7 —

Итак, против меня стояли пятеро магов-недоучек из Тибидохса и ещё двое откуда-то. Со мной были Диана, Андрей и Мариэлла. Ну, и Звонимир, Альваро, Эса, Марко и Джуэн. Эти на подхвате. Ну, что ж, вы хотели войны, вы её получите!

Но тут одна из девиц с Тибидохса, вместо того, чтобы наехать на меня словесно, вдруг потёрла свой перстень, дунула на него и направила его вверх. И тут же под потолком нарисовалась живописная компания. Сорок личностей предосудительного вида в восточных одеяниях, и, что самое главное, вооружённые до зубов! Их арсенала не на сорок, на четыреста сорок человек хватило бы.

И вот вся эта компания с руганью и воплями грохнулась на пол, вскочила на ноги и начала поиски первого попавшегося, чтобы оторвать ему голову и конечности. Потому что, судя по всему, их вырвали прямо из-за обильной трапезы, обжираловки, если быть точными. У каждого из этой компании в зубах что-нибудь да было, как и в руках. Вертел с тушкой кабанчика или зайца; шампур с шашлыком; птица жареная, печёная, тушёная; халва, пахлава, лепёшка с мёдом, лепёшка с вареньем, лепёшка с патокой, лепёшка с изюмом; персики, виноград, дыня, арбуз, сливы, груши. Честно признаюсь, если бы меня выдернули из-за такого стола, я бы тоже возжелал поубивать всех, кого ни попадя.

— О, достопочтенный Абу-Хасан! — тут же подскочила к нему курица-фифа из Тибидохса. — Это вон тот недостойный отпрыск гиены и шакала посмел нарушить вашу трапезу.

И на меня указала паразитка!

Сорок разбойников и Абу-Хасан — а это были они, кто б теперь сомневался! — с руганью схватились за оружие. Но нас всех спасла реакция Дианки и Мариэллы. Их волосы взметнулись, словно подброшенные ветром, заискрились, и всё винтовки, автоматы, пулемёты, пистолеты, фузеи, мушкеты, мушкетоны и аркебузы разбойников унесло в окна. Вы думаете, это их смутило? Ха! Как бы не так! Они схватились за свои мечи, сабли и ятаганы. И ринулись врукопашную. Я схватил Дианку, Андрей Мариэллу и, пока те не догадались, что их ждёт, отшвырнули их подальше. А затем вся наша компания друзей-одногодков принялись за разбойников и Абу-Хасана.

Это была славная битва! Как мы их отметелили! Это была симфония, кантата, сказка, поэма! Минуты три-четыре, от силы, и все сорок один персонаж пали жалобно стенающими телесами.

Магов-недоучек затрясло от ярости, двое в мантиях и с палочками начали что-то лопотать и грозить нам кулаками, а всё та же девица из Тибидохса опять что-то проквакала, дунула на перстень и направила его уже не вверх, а на пол. Её приятель и три приятельницы, услыхав слова, шарахнулись в стороны как тараканы от тапочка. Ну, просто на стены полезли.

Это было так уморительно, что все дружно захохотали. Но тут же стало не до смеха. По полу расползлось чернильной черноты пятно и оттуда полезло такое... смесь бульдога с носорогом. Краба с ящерицей. Таракана с крысой. Гиены с пауком. Но самое главное у этих гамбургеров с ногами и хвостами имелись огроменные челюсти с такими зубами, что кархарадоны, белые акулы, то есть, всех морей и океанов сдохли бы от зависти, увидь они эти челюсти и зубы. И это было ещё не всё. Какие у каждой из этих помесей бульдога с крысой были клешни! Да какие! Быка запросто пополам перекусят!

И вот эти бульдого-носороги быстренько так в нашу сторону своими многочисленными конечностями перебирать начали. С явным и недвусмысленным намерением закусить нашими драгоценными персонами. Маги недоучки даже и не пытались этих монстров обратно загнать, а взлетели под потолок по стенам и с карнизов потолочных начали злорадно хохотать. Правда, хохота их слышно не было, потому как в нашем Большом Актовом Зале барышни устроили небольшой такой визг, примерно на уровне — стратегический реактивный бомбардировщик на взлёте.

Я, Андрей, Диана и Мариэлла попытались этих бульдого-носорогов загнать обратно, или выбросить куда-нибудь, но все наши усилия на этих таракано-крыс ровно никакого влияние не оказали, только мы сами себя, получилось, с ног сбили, такая отдача магическая пришла. Появилась рядом с нами и Медузия Горгонова, дама с шевелящимися волосами. Так и ей её же магия отражённая так врезала, что дамочка аж задымилась. Дед Мороз с Бабой-Ягой подоспели (морозный чародей тоже наш бал своим присутствием почтил). Но и на них эти монстры — бульдого-крысо-тараканы — чихали с высокой колокольни. В общем, возникла реальная опасность для целостности всех наших персон.

Говорят, в такие моменты перед внутренним взором человека проносится вся его жизнь. У меня же, как я ни напрягал память, ничего не пронеслось, кроме трёх эпизодов. Во-первых, как летом я, Юрка О"Дралло и Андрей Лобачёв по всему Стольному Граду искали укромное местечко, чтобы раздавить без свидетелей бутылёк винца. В конце концов, выпили мы его в каком-то палисаднике, а на закуску была только пачка жевательной резинки. Во-вторых, вспомнился так и не осиленный мною огроменный кусок кремового торта на последнем дне варенья, то есть рождения, Дианки. В-третьих — два пирожка с повидлом, которые тоже душа не приняла, когда Старый нас потчевал, столько уже всего было съедено. Чёрт, сколько же радостей жизни мимо прошло!

До монстров оставался буквально пяток шагов, когда я почувствовал странное покалывание на груди, там, где висел небольшой медальончик в виде дракона, подаренный папашкой. А затем за нашими спинами что-то треснуло, грохнуло, грянуло, загрохотало, ухнуло, хлопнуло, бабахнуло, потом раздался оглушительный рёв, и по монстрам полоснуло пламенем. Струя пламени, этак в два-три обхвата толщиной, просто слизала всех этих гиено-таракано-крабов. И от монстров в одно мгновение остались только зловонные облака. А маги-недоучки словно перезрелые груши попадали вниз и попытались на четвереньках слинять, куда подальше. Но две струи огня, окаймившие их, заставили эту компанию утихомириться.

Я задрал голову, и у меня отвисла челюсть. Точно так же как и всех остальных из нашей семёрки. Над нами возвышался огроменный дракон! У меня опять возникли серьёзные сомнения относительно безоблачного и счастливого будущего всех гостей Большого Новогоднего Бала. Потому что пьяный Змей Горыныч, это всё же одно, а трезвый дракон — совсем другое. Это, знаете ли, о-очень крупные неприятности. Учитывая его размеры.

Но дракон вдруг ухмыльнулся и подмигнул мне.

— Как мы этих огрызков сделали?! — пророкотал он и кивнул в сторону трясущихся от страха магов-недоучек.

Чешуя у него пошла золотистыми переливами.

— Ну, и что мы молчим, как воды в рот набрали? — спросил дракон, устав ждать моего ответа. — Да, еноты, с вами кашу не сваришь. Не то, что с вашими родителями.

И вот тут-то до меня дошло, что это за дракон. Мой папашка, кроме всего прочего, ещё и Звёздный Рыцарь. Это элитный орден воинов, стоящих на страже Добра и Справедливости во всём Круге Миров. Рыцари объединены в кланы. И у каждого клана — свой Дракон-Покровитель. Мудрый, могучий, владеющий магией и волшебством. И все эти драконы были разных цветов. Поэтому рыцари именовались Звёздными Рыцарями клана дракона такого-то цвета. Мой папашка возглавлял Звёздных Рыцарей клана Золотистого Дракона. А были ещё Чёрный Дракон, Белый Дракон, Жёлтый Дракон, Лазоревый Дракон и так далее. Вот только было очень интересно, как это Золотистый Дракон распознал, что нам кранты приходят? Не иначе, как тот медальон, что папашка мне дал, не простой был. Иначе, с какой такой радости я такие странные ощущения испытал?

Мои размышления прервал какой-то кадет из Тевтонских Пределов. Он подскочил к расставленным повсюду у стен рыцарским доспехам, выворотил оттуда меч и полез в драку на Золотистого Дракона, крича что-то о Зигфриде. Золотистый Дракон скосил глаз на нахала и щёлкнул когтистыми пальцами передней лапы. Тевтона унесло в ближайшее окно. Кстати, в Большом Актовом Зале становилось прохладно, потому, как все стёкла из окон давно уже повылетали. А на улице была не Африка.

Урок оказался не впрок. На нашего Дракона просто целой стаей полезли всевозможные пылкие юноши, жаждущие подвигов и славы. Дракон с вздохом спровадил всех их вслед за тевтоном. Потом вылез Змей Горыныч, сумевший всё же как-то развязаться из тех узлов, что я из него завязал, а заодно чуток добавивший горячительных напитков, и поставил пальцы веером, мол, здесь его вотчина и нечего всяким разным одноглавым сюда соваться. Дракон сначала попытался быть вежливым, но Змей Горыныч полез на рожон, стал выражаться непотребными словами, поэтому Золотистый Дракон ещё раз щёлкнул пальцами передней лапы, и Змея Горыныча тоже вынесло, только через потолок. Прелестная такая проекция дыры от трёх голов с шеями осталась.

Затем последовала краткая экзекуция магов-недоучек. Они поочерёдно побывали всевозможными животными. Дольше всего юношам из их числа пришлось пробыть в козлиных шкурах, а барышни испытали всю гамму ощущений от пребывания в крысином и курином обликах. Наша компания от всей души нахохоталась. Приятно всё же, чёрт возьми, когда такая зверюга тебе покровительствует. Но тут кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся и увидел Дианку.

— Допрыгался, дружок? — ухмыльнулась она. — На экзекуцию! По твою тушку пришли.

Я хотел, было, огрызнуться насчёт тушки, но бросил взгляд, куда указывала Диана, и только тихо заскулил. Скрестив руки на груди, посередине Большого Актового Зала стоял наш с Дианкой папашка. В полном боевом облачении, в алом плаще на плечах, с Меч-клинком на поясе, а рядом с ним стояла матушка. Она была в парадном наряде. Какое на ней было платье! А диадема в волосах! Но, судя по её взгляду, мало мне не покажется. И я, понурив голову, поплёлся на экзекуцию.

— И остальные тоже! — приказал папашка.

Вся наша команда, тихо поскуливая, последовала за мной. Мы все знали, если мой папашка рассержен — такую ижицу пропишет, что неделю потом шкура будет дымиться. А в зале разрастался гул изумлённых голосов. Он ещё более усилился, когда моя матушка мановением руки ликвидировала все последствия бушевавших в зале битв. Это, знаете ли, высший пилотаж! Сарданапал Черноморов со своей Медузией Горгоновой, и даже Дед Мороз с Бабой-Ягой, аж, крякнули от зависти. Я уж молчу про магов с этих всяких Хогвартсов и Дурмстрангов.

— З...З... Зверобой, т... т... так т...т...твой папашка — к... к... командир Воинов-Хранителей? — заикаясь, спросил Андрей Лобачёв.

Я только кивнул, подошёл к папашке и уныло понурил голову.

— Ну, каков итог, милок?

Обмишурился чуток?

Только сей чуток потянет,

Лет примерно на пяток! — громко продекламировал папашка царские слова в мой адрес и продолжил:

— Ты у нас широк в плечах,

Да башкой совсем зачах!

Вот умишко-т и поправишь,

На казённых-то харчах!

— Папаня! — запротестовал я. — Так ведь и так с двенадцати лет на казённых харчах! Куда уж более! Матушка, ну, хоть ты словечко замолви!

— Мне б огреть тебя плетьми,

Четырьмя, али пятьми! — отозвалась матушка. — Ты что за цирк здесь устроил? А?

— Клоун, — хихикнула Диана.

— А ну, цыть! — оборвала её матушка. — Ты тоже хороша! Или ты, милочка, решила, что уже все азы волшебства постигла? И решила, что стала великой волшебницей? Я тебя разочарую в обратном!

— Ну, сынуля, и что мы имеем сказать? — вкрадчиво осведомился папашка, а когда он таким вот вкрадчивым голосом разговаривать начинает, ой, потом тяжко приходиться грехи замаливать.