— О, а вот и папа! — кинулась к нему на руки Дарья.
— Ох, и тяжёлая ты стала-а-а...
— Нас обижают, па...
— Чего? Кто?
— Вот он, — указала Дарья на Араба, — грозился меня взять в рабство, а ма и вовсе сделать своей наложницей...
У отца настроение упало до уровня плинтуса, если не вовсе ниже.
— Ты что такое несёшь, додя?
— Я, когда не птица, а этот баран! Сделай что-нибудь, па! И желательно с ним! — продолжала наседать дочь.
— По приземлении обязательно разберёмся... во всём...
— Нет, здесь и сейчас!
— Давай не будем, додя! Только не теперь и не сейчас — не начинай! И вообще, ещё надо маму спросить, а то ты любишь раздуть из мухи слона!
— Муха — это любимое оружие моего отца... — выдала Дарья на-гора в адрес Араба.
Намёк был на одноимённый гранатомёт, а также то, что её отец якобы герой войны на Кавказе.
— Шутит она — балуется так обычно... — замялся папа. — Озорничает! Та ещё проказница!
— Моя держать своя дети в узда!
— Ну вот, запряг уже! Я те не лошадь, чтоб ты мной понукал! Одно слово — чурка! Верно, па?
Отец семейства оглянулся по сторонам, ловя на себе пристальные взгляды пассажиров в салоне.
— Не будь тряпкой, па... — шепнула на ухо дочка. — Конфликта всё равно не избежать! Покажи этим чуркам, что ты настоящий мужик! Маме это тоже понравиться...
Он стрельнул на неё искоса и понял: дочь уже обработала её, доведя до полуобморочного состояния.
— Враки, это не я, а дитя гор! Чурка...
Араб не выдержал и погрозил указательным пальцем, а Дарья в ответ, имитируя им пистолет и выстрел.
— Пух...
Лицо Араба вытянулось и переменилось. Злобу с ненавистью сменили иные эмоции от удивления и растерянности, а безысходности ситуации. Вдруг уяснил: без конфликта не обойтись. Всё заранее спланировано — против него. Оставалось выяснить: где, кто и охотится за ним?
От него поступил очередной сигнал свите. Джигиты вступили в дело.
— Никому не двигаться! — заговорил один из них на чисто русском языке безо всякого наигранного акцента. — Всем оставаться на своих местах! Это...
— Захват! — подхватила Дарья. — Ура! Как здорово, а весело!
Она всё ещё надеялась пострелять. Но в заложников взяли именно их.
— Что происходит? — отреагировала мама на панику в салоне самолёта 1-го класса.
— Ты не поверишь, милая, но это... — запнулся отец семейства, — это...
— Захват... — подсказала дочь
— И что ты говоришь, дорогуша? А додик?
— Правду, ма! И только правду — как учила! И ничего кроме правды! Тот дядя с Кавказа, в общем одним словом — додик! Он...
— Террористы-ы-ы... — зашлась мама.
— Ага, угадала — с первого раза! Класс...
— Она не всё сказала, милая... — напомнил папа. — Мы...
— За-за-заложн-Ик-и?!..
— Правда — супер, ма?
Мама снова вырубилась. Они только-только избежали одной переделки в центре столицы, а затем ещё и на дороге, даже в аэропорту с досмотром, и на тебе — надо же было такому случиться, чтобы угодить в один самолёт с террористами. Хуже и придумать нельзя, а нарочно — подавно, но их дочь — просто кладезь таланта. Умела она добиваться своего — поставленного результата.
У людей Араба оказалось оружие из какого-то иного материала, а не металла, поэтому спокойно проходили с ним сквозь любые металлоискатели. Из-за чего выглядело с виду игрушечным.
— Кстати, если пальнёте — дырка в обшивке самолёта обеспечена, — проявила познания эрудированная не по годам девчонка. — Тогда жди беды — разгерметизация салона и т.д. и т.п. с вытекающими для всех плачевными последствиями!
Она дала понять: недолго разбиться.
— А все сядем — и кое-кто надолго...
Араб пообещал: если выстрелит, то в Дарью, и дырка окажется у неё в голове.
— Почти напугал, чурка! Ха-ха! Уже можно бояться?
Тут и отец семейства потерял контроль над собой, а чуть ранее над сознанием, присоединяясь к супруге, покидая дочь одну на толпу "джигитов", скорее смахивающую на свору головорезов.
— Готовы к смерти, чурки? — озадачила она иных невольных пассажиров, которые также стремились отключиться.
Нервы были на пределе, а всему есть предел. И капризное дитя перешло все дозволенные рамки приличия.
— 5 -
— Бублик, бублик... — смеялись от счастья дети,
не подозревая, что Колобок смертельно ранен.
(типа анекдот — детский...)
Особенно рассчитывать на помощь помощника Шилову не приходилось — разыскать быстро затаившихся преступников всегда непросто, а таких как Циклоп и Араб — подавно. Тут дело случая, но также не стал уповать. Следовало действовать самому, по старинке — поднять старые связи и задействовать всю "агентурную" сеть тех, кого в силовом ведомстве не брали в расчёт.
Переодевшись в старые вещи, полковник озадачил адъютанта, мелькнув перед ним в образе потрёпанного жизнью страдальца.
— Э... А... — терялся в догадках тот: кто же это был. Слишком поздно опомнился, чтобы что-то изменить.
Кабинет остался незакрыт, да и прятать особо Шилову ничего не приходилось. То, что надо, он хранил в тайнике, а сейф — для отвода глаз, ну и приманка для любознательных сотрудников. Куда лучше не соваться — чревато. Да мало кто о том знал, тем более новый адъютант, и как понял Шилов изначально: навязали ему в отдел неспроста. Похоже, что он глаза и уши тех, кто желает быть в курсе всех его дел. Вот и оставил не у дел, а всегда своих конкурентов с начальством.
Дело шло к ночи. Вечер, пускай и летний, был поздним. Начали сгущаться сумерки. Загорались фонари. Скамейки занимались либо влюбленными парочками, либо теми, кому спать было негде. Вот и разбирались на ура.
Хватало и беспризорников, за коих, как ни брались в ведомстве Шилова, но так до сих пор справиться не могли — очистить улицы от "шелухи". А всяких попрошаек — от мало до велика.
Уселся и вдруг услышал:
— Занято!
Голос донёсся из-за скамейки.
— Слышь ты, свалил... — продолжал настойчиво басить голос того, кто шёл на посадку с иной стороны скамейки.
Шилов никоим образом не отреагировал, подпуская грубияна ближе. Тот зашёл к нему со спины и протянул руки, благо не ноги, растянувшись с иной стороны скамейки на тротуаре. Как и когда совершил кульбит через голову и скамейку, бродяга толком не успел сообразить, даже понять: его профессионально скрутили. Шилов усадил незадачливого конкурента за место под солнцем у фонаря в лужу.
— Охренел, мужик... — вырвалось удивление у бродяги. — Совсем офонарел! Я ж те кричал: это моё место — законное! И ночую здесь! Ищи себе в другом месте шконку...
Грубиян сплюнул, при этом шмыгнул носом.
— Не признал, Сопля? — послышался в ответ впервые до боли знакомый голос.
— Шо, гражданин хороший! Ты, начальничек?
— Уж лучше первое, чем второе...
— А мне десерт на третье... — развёл бродяга на мелочь "силовика". — Чё надо? А с чем пожаловал? — не особо-то и жаловал он залётного гостя.
Бродяге хотелось полежать, а по всему видать: предстоит какая-то работа — и нервная. Да деньга карман не тянет. И жрать хотелось так, хоть из пушки стреляй.
— Помощь нужна, али как?
— Как сказать... — призадумался для виду Шилов. — Даже и не знаю...
— Тады я спать, а сам свалил с моего места, гражданин хороший...
— Дело есть...
— Шо? На сколько медяков? Если по мелочи — держи карман шире — ищи себе иных собутыльников! Я нонче в завязке...
— А чё так?
— Да... Те какое дело? И потом лето — жара...
— На тя это не похоже, Сопля? Стряслось чего ни того?
— А у самого чё?
— Ищу тут кое-кого, а кого...
— Знаю, и всё, что творилось в последние сутки, гражданин хороший. Круто взяли, а забрали...
Бродяга опасался влезать в подобные дела — заработать шило в бок — как два пальца обас...фальт.
— Не впутывай ты меня в свои дела, начальничек, — отмахнулся бродяга. — Стар я стал, ленив и...
— Сколько хочешь, а чего конкретно за свою услугу?
— Дай подумать... — тянул время бродяга, понимая: Шилову дорога каждая секунда.
— Не пожалеешь, Сопля...
— Уже, что связался с тобой! Зачем пришёл? Неужто наши доблестные органы... "внутреннего сгорания" не справляются с разгулом преступности? Хи-хи...
— Берёшься за поиски одной одиозной личности?
Шилов демонстративно прикрыл один глаз ладонью. Намёк очевиден бродяге: полковнику требовался Циклоп.
— Во-ё-маё... — озадаченно произнёс он. — А твоё-наше! Самому его на одно место натянут — и это в лучшем случае, а худшем — даже думать не хочется! Могилу мне роешь, гражданин нехороший?
— Да я укрою тя у себя в камере-одиночке...
— М-да? И как надолго? А пайка там у вас?
— Я те самую лучшую отведу — со всеми удобствами и полным "пансионом" — настолько времени, насколько захочешь.
— На полную — могу загреметь?
— Запросто — привлеку как пособника Араба! Кстати, слышал о нём что-нибудь?
— Слухи разные ходят, да сам в курсах: след проверять, а опосля доверять...
— Знать по рукам... — хлопнул Шилов бродяге ладонью о ладонь, передав купюру.
— Щедро... — скомкал пять тысяч рублей бродяга, пряча в потайное место на рванине. Кашлянул, плюнул и закричал для виду: — Да пошёл ты! Мы ещё встретимся...
Скрылся.
— Кажется, получилось, — отметил Шилов про себя.
Его побеспокоил звонок от помощника. Мешков беспокоился по поводу того, а куда это исчез шеф.
— Командир... — услышал полковник обычную фразу-обращение в свой адрес. — Ну, ты где?
Ещё и упрекал, словно оберегал его как старика.
— Ближе к делу, Мех...
— Тут такое...
— Твориться?
— Не то что бы, но...
— Не тяни...
— Адъютант...
— Ясно, и как он?
— Да как-то не очень — позеленел, точнее, посинел как труп. Сидит и не моргает...
— У меня в кабинете или...
— На своём рабочем месте. А у тя там был взрыв, командир. И сейф... открыт...
— После разберёмся с этим "синяком". Ты по существу говори — напал на след Араба?
— Тут у нас объявился один аноним — звонил с... Не угадаешь!
— Кто или откуда звонил? А, скорее всего, из аэропорта и тот, кого я остановил на трассе прошлой ночью...
— Точно! Как догадался, командир?
— Работа у нас такая, Мех, если ещё не забыл, — напомнил полковник майору. — Так что он говорил, а сообщил?
— Что интересующая нас личность улетела кой-куда загорать...
— Понял тебя, Мех. Пробил номер рейса и всё такое? А предупредил, кого следует или...
— А может я на "Миг", как наш главный? Разреши, командир!
— Ты давно к врачу показывался — в больницу ходил, как пациент, а не по работе?
— И чё? А дело предлагаю! Перехватим! На вертушке можем не успеть — скорость не та!
— Может те ещё Ил-76 заказать и в небо с бронетехникой поднять?
— Я бы не отказался, но не хочется шумиху поднимать, командир. Думал: у тя кое-какие подвязки имеются в южном регионе. Так что прикажешь, а делать нам?
— Если ты прав, то никуда Араб не денется от нас — достанем. Сначала Циклоп — он до сих пор у нас под боком. А непременно достану из-под земли! Не суетись — положись на меня! Я понял тебя, главное чтобы ты сам — меня...
— Это отбой?!
— Нет, напротив, ждите команды от меня! И команду предупреди...
— Сразу бы так, командир... — повеселел голос у Мешкова.
Майору удалось определить местоположение полковника. У начальника в телефон был заложен поисковый чип — отобразился точкой на экране нетбука.
— Засекли... — уведомил майор командира спецназа. — Готовь команду на выезд.
В городе появился микроавтобус с "гастарбайтерами", а подле них особо ретивый бригадир из обитателей столицы. Что-то развозили — похоже, стройматериалы с доставкой по адресам.
Засиживаться в сквере Шилов долго не стал, понимая: нечего ему здесь светиться — рожей не вышел для тех, кто обычно тут обитал. Не любитель ночных развлечений, а и к одинокому прохожему скорее прицепится "сердобольный" наряд милиции. Тогда пропала вся конспирация — затеянная им операция. Решил немного прогуляться. Не маньяк, но долго ли спутать. Держался в тени, не пытаясь выходить на свет фонарей. Быстро понял: не мешало бы живность прихватить — какую-нибудь зверюгу в отделе с намордником и поводком. Поэтому пришлось имитировать, будто ищет её — посвистывал время от времени и кричал:
— Полкан...
— Во командир даёт... — еле держался Мешков от смеха. Его так и подпирало заржать.
Но конспирация и прочее в том же роде — убрался от греха подальше в микроавтобус и там загремел руками и ногами по полу и стенкам, качаясь от смеха.
— Ха-ха-ха...
— Полкаша... — продолжал для виду искать "пропажу" Шилов, пока ему дорогу в переулке не перешёл один мрачный тип.
Смех у помощника мгновенно улетучился, и он приготовился к захвату неустановленной личности, задействовав подслушивающее устройство на пару с командиром группы захвата. Сидели оба в наушниках и переглядывались.
Обошлось. Тип оказался знакомым полковника. Для майора было удивительно слышать то, что шеф общался с отбросами общества. И как выяснил сам, а вперёд него командир: это весьма выгодное мероприятие. Бродяга вывел их на искомую личность, отсиживающуюся в подземелье у бомжей. Готов был выступить проводником-диггером.
— Вот дерьмо... — угадал отчасти Мешков, куда придётся лезть. Благо не в канализационную шахту, но лучше от этого ему не становилось.
Людей для подобной операции мало, зато облачение соответствующее — сразу впотьмах и не разберёшь, что "гастарбайтеры" в основном славянской внешности, а не азиаты.
На Араба не подумают, хотя... почему бы и нет. Тоже дело — подумают на его джигитов, если что, а пойдёт не так.
— Ну, командир! Ай да...
— А. С. Пушкин... — поправил майора спецназовец.
— Почти как его начальник Су...ровый!
Шилов связался с ним, давая очередные указания.
— Работаем, черти... — заявил майор.
"Гастарбайтеры" вооружились, рассовывая под свободные комбинезоны оружие и в основном табельное, отказавшись загодя от автоматического. Не с руки оно им там, куда собирались спуститься. Да и в тесноте лучше орудовать врукопашную.
Мешков сам сунул в нагрудные кобуры под мышки дополнительные обоймы к пистолетам, также нацепил на ногу у бедра нож с воронёным лезвием.
— Ещё бы перемазался, Рэмбо... — усмехнулся командир спецназа.
— Это всегда успеется, и там, куда лезем, а в такую задницу, что жопа обеспечена!
Схема подземных коммуникаций была неведома им, но делать нечего — расчёт оставался на неожиданность и то, что охрана у Циклопа уменьшилась значительно. А бомжи и прочие бродяги не станут препятствовать охотиться на того, кто сам им поперёк горла. Главное чтобы их не трогали.
Проводником оказался мальчишка по кличке Хиля. Выглядел подстать — тонкий, звонкий и невысокий, но шустрый. Такого и пуля не догонит. Юркий как мышь. Постоянно махал рукой, шипя чуть слышно, привлекая внимание отряда.
— Ты уверен в них, командир? — сомневался помощник в искренности помощи отбросов общества.
