— Чем он хуже кольца? — допытываюсь я, пока есть время. Хотя как знать, а то, что ждёт меня ещё впереди: ничего хорошего — очевидно. Брать Кукумэ в спутницы и сбегать — чревато. Рано или поздно придерётся за что-нибудь и... сэр Чудак, вы он, но на букву "М", как евнух. — Ух...

Едва не ловлю зубами стрелу. Бог милует или ангел хранит — чёрту мстит, что не шлю ему письма СМС, как тёмному.

Попаду в церковь, и своим ходом, а не ногами вперёд внесут — свечку поставлю — себе во здравие, Спасителю во славу. А то ведь могут и самого насадить на кол много раньше.

Подельники поясняют мне ситуацию с ошейником.

— Прикуют где-нибудь в землях с морфами и бросят с луком без стрел...

— Почему без стрел? И в чём подоплёка?

Ответить они мне не успевают, со стороны налётчиков в лодках следует абордаж, а с нашего шлюпа удар веслом в исполнении варвара с гномом по ним.

Свои ребята, только зря грешу на них без конца. Зачинается баталия — речная, не морская, да с меня и её предостаточно. Я по-прежнему безоружен, никто ничего из острых и колких предметов не предлагает. Хотя бы весло получить и не тогда, когда надо грести.

Я гребу от борта подальше к мачте. Зря. Меня примечают — в бревно впиваются, выбивая щепу, болты со стрелами.

Не могу пошевелиться, одежду зацепили. Всё... следующая стрела моя — втыкается, но не в меня, хотя смотрю, куда и понимаю: попади чуть выше, амазонка бы позавидовала стрелку.

Глотаю слюну. В горле пересохло. Хриплю. Очередная стрела гладит меня по волосам. Скашиваю на неё глаза, изображая из себя 100%-го сэра Чудака, и мычу что-то нечленораздельно про себя или вслух, и выпадаю в осадок.

Бой проигран... налётчиками. Победили как всегда наши и за явным преимуществом. А что ж враги хотели, когда у нас компашка подобралась, что надо. Один я как... балласт. Да приставу нынче никак без меня, всё-таки наёмник, пускай и сэр, да к тому же ещё Чудак.

Чудю, а иной раз туплю.

Кукумэ тут как тут — избавляет меня от стрел. Ошибочка. Прибирает их к рукам. Запасливая, стерва. Ни тебе: как дела? Где болит? Только и может, что рвать — либо органы, либо боеприпасы — и всё из меня.

Я опускаюсь на палубу без сил, как физических, так и моральных, и надо мной тотчас тенью нависает пристав. Орёт или кричит? Не столь суть важно, а то: мой уровень вновь опустился ниже плинтуса, точнее ниже ватерлинии — пристав грозиться столкнуть меня за борт с камнем на шее и утопить.

Нет уж, лучше я повишу на рее — солнышко всё милее, чем сырость и мрак речного дна.

...Я загораю за веслом, работая в артели "напрасный труд", гребу, а кажется: разгребаю то, за что огребаю ото всех. За счастье, что пока всё больше на словах. Недовольных много, тех, кто за меня — я. А воздержавшихся — Кукумэ. Больше она не пристаёт ко мне. И пристав. Но мне достаётся от него недобрый взгляд.

Когда там привал? Или перекур? Хотя и понимаю: стоит нам встать на якорь, и меня изобьют — устроят тёмную... ночкой.

Я не сплю, и не по тому, что ворочаюсь, точнее как раз ворочаюсь с веслом в руках. Свернули куда-то, а куда — не ведаю. Знаки тут, как на автостраде у нас, не стоят — река несудоходная, хоть и полноводная. Окраина — одно слово. Кто и встречаются — халдеи или люд местной знати. И те, и другие — разбойники с большой дороги. И мы, как наёмники, ещё должны защищать их, когда не обязаны.

Вспоминаю свои обязанности. А права-то мне никто и не зачитал! Пока только приговор. Стреляю глазами в пристава. Тот давит меня в ответ "интеллектом". Уступаю ему для вида, как всегда. Деваться-то мне всё одно некуда. Шлюп, река — и всё такое. Сказка продолжается, познаю новый мир во всех его проявлениях, ощущая себя ушастым лохом, а пристава деадом (смерть) Мазаем. И везёт он нас всех на верную погибель. Не поубивали местные мужики — сами вёслами от них отбились, да толку — всё без толку. Ни сегодня-завтра всё одно добьют — ни те, так эти — как их, а, местная разновидность йети — снежные люди с гор. А точнее людоеды — если гном с варваром не врут. А чем больше плывём, тем меньше становится разговоров. Все в работе.

Теперь я начинаю догонять, почему идём по реке. Так не только безопаснее, но и хорошая тренировка — постоянная — тонус мышц запредельный.

Всё, приплыл... и не только я. Мы встали у какого-то островка на якорь. Я отрубаюсь тут же, повисая на весло. Храплю. Сам или гном — без разницы. А может и его осёл. Подоить бы Иа или хотя бы к титьке приложиться. Нахожу — вопрос чью — понимаю тут же, поскольку Кукумэ сама решила меня подоить. Да с меня молока как с козла.

Я реву, точно бык трелёвочный. Обошлось. Пронесло. Выручила она меня. Грех жаловаться. Ватага наёмников шла пообщаться со мной по душам, и как водится сразу с глазу на глаз.

Нет, ей богу женюсь на ней. Как жена она — стерва, но баба — гром. Любому моему врагу даст... отпор, лишь бы сам был всегда с ней рядом.

Спать не могу, даже не помню: хочу или нет? Чтобы заглушить боль — благо не от утраты того, что осталось всё-таки при мне — давлю Кукумэ на её больной мозоль.

— Раз уж мы с тобой стали столь близки за последнее время, может, поведаешь мне... На кой ляд ты лишила графа мошонки, зараза? — взрываюсь я аки граната без чеки — так ручная, а не зверушка. И я — человек! Даже больше скажу: сэр...

Про Чудака не вспоминаю — хватит с меня!

Кукумэ в шоке. Довёл девку, а ведь думал: баба... гром. Ревёт слёзно, утыкаясь мне поначалу в плечо, а затем в грудь, и бьёт — кулаками, несильно, больше для виду. Обессилила.

Пригорюнилась, закручинилась амазоночка, и поведала мне свою нелегкую судьбинушку, как злодей-граф возжелал её — извращенец — а она отказала ему. За это он поимел её возлюбленного, приветив колом в то самое место, на котором сам сижу, а как на иголках. И дальше слушаю. За поруганную девичью честь, а потом уже своего возлюбленного, как мужика, и отлились её слёзы тогда графу-извращенцу. А мне и сейчас уже во второй раз подряд.

Нет, ничего у нас с ней не получится, я ж хоть и Чудак, но не на букву "М". А сэр — это вам не хер какой из местной знати — я совсем из другого теста слеплен, и мира прибыл сюда. А куда — понять бы до конца... и не жизни. Пожить по-прежнему охота, и выжить, даже согласен из ума, став дикарём или варваром. Да кем угодно, лишь бы придти немного в себя и освоиться тут. А там поглядим, как говаривали римляне, набирая рекрутов в легионеры, предлагая изучить античный мир древности. Натуралисты, блин! И эти тоже. На кой мне сдались их морфы? Меня лично они не трогали до сих пор. Так и мне, с какой такой стати, а с перепуга злить их?

Злюсь в первую очередь на себя за свои чудачества. Не я один, желающих встать в очередь ко мне полный шлюп. Хотя нет, даже наполовину не заполнен. Новобранцы имеются, что-то около десятка, но никого пока не знаю ни в морду, ни по именам-погонялам.

Прислушиваюсь, пока Кукумэ затихла и перестала меня топить своими слезами. И без них кругом вода. На остров не спешу, а то боюсь не вернуться — отстану по чьей-то доброте душевной. Когда точно уяснил: наёмники своих не бросают в беде. Но бока точно намнут, затем морду и... как водится, всё остальное переломают, что можно сломать.

Я снова возвращаюсь к тому, чего лишиться боюсь, а ведь они на это способны. Одна Кукумэ чего стоит в этом плане, и месть получиться в их случае мне, что надо.

А оно мне надо?..

Я высматриваю Ёр-Унна с Эй'Грром. Те также меня. С чего бы вдруг? Соскучиться не могли, ухмыляются. Скалюсь им в ответ, пытаясь понять, чего им требуется от меня? Вроде как знакомить собираются с пополнением, поскольку мы первыми вступили под знамёна треклятой Империи благодаря прыти Хирона, как пристава.

Вот уж спасибо, как-нибудь обойдусь — пока воздержусь. Лично я — пас. Ловлю подачу передачей.

О, еда! Лепёшка. Примерно догадываюсь: из какого рожна. А по запаху лишь ещё больше понимаю: из него, родимая — ...овна, а не овса. Переламываю не совсем пополам и делюсь с Кукумэ.

— Жри...

Нет, чтобы предложил — ешь или кушай. Так не в ресторане, блин! А жрём его в виде лепёшки из дерьма. И не давимся. Воду берём прямо руками из реки. Тут никакой химии. А если и попадётся в рот, какой обитатель местной фауны — за счастье. Вот оно мясо — белок. Если водоросль — углеводы — за речную капусту сойдёт.

Понимаю, что пора отдыхать, соответственно и послание отправлять своим посланцам. Привет вам от засланца. Засим уведомляю вас там: мне тут кондово! Что — не новость? А то: живой ещё? Мечтаете, чтоб сдох? А вот шиш вам — не угадали! Не дождётесь! Я ещё помучаюсь! В моём случае попытка — не пытка, а даже если и так — слабо пытаете! Вам не одолеть меня! Не на того напали! Я вам не по зубам! Сами получите у меня по ним! И в первую очередь ты по клыкам, тёмный! А из тебя, светлый, при встрече все пёрышки повыдёргиваю и сделаю себе знатный ужин, как из жаркого! Ваш сэр, но не хер, а просто Чудак! Или абонент из "вне зоны доступа" 256-19-76...

Постскриптум: "Застрелитесь! А лучше удавитесь!"

Глава 5

"Всё не так плохо, как я думал,

а намного... намного ужасней!"

Ватага наёмников галдит, отвлекает меня от ненужных мыслей, что постоянно лезут в голову, а столько и всего, что лучше бы в рот, глядишь: тогда бы и набил свою ненасытную утробу. Раньше ничего такого за собой не замечал. Превращаюсь в обжору, хотя какой из меня обжора, когда пухну с голодухи. Начинаю понимать азиопцев, подумываю о том, дабы податься на остров и поискать еды — любой. Готов уподобиться даже Иа.

Вспоминаю про ослицу. Где там у неё вымя, а в нём кумыс? Шиш там — её "бурдюк" обмяк — хозяин подоил и теперь с наслаждением потягивает ослиное пойло. Делиться с варваром. Они играют во что-то с иными наёмниками — громко так, задорно — слышна ругань и смех. Гогот стоит такой, что начинаю припоминать гагар — уток или кто они там, поскольку жрать охота неимоверно. А что у нас водиться там на берегу? Пойду, гляну.

Предлагаю Кукумэ составить мне компанию. Как она насчёт "пикника"? И в хорошем смысле — я ж не людоед и не маньяк-насильник! Должна ведь понять, или у неё все мысли, как у нимфоманки?

Стоп! Нимфоманка! Где-то я уже это слышал? И не только! Начинаю вспоминать, что означает это странное и необычное слово для здешнего мира, и понимаю: оно из того, откуда сам.

Не замечаю, как на меня косится амазонка, после озвученного мной предложения ей, а у неё уже глаза горят, того и гляди: попрёт на меня. Игнорирую, чем несказанно удивляю. По борту слышен всплеск воды. Отвлекаюсь, ещё и от собственных мыслей, хватаю тяжеленное весло и... поднимаю фонтан брызг, надеясь оглушить что-то крупное и аппетитное. Ошибка очевидна. Не рыба и не сом, задел бревно. И мало того — разбил весло.

Стараюсь незаметно избавиться от него. Всё это происходит на глазах Кукумэ. Да амазонка в ступоре — кумекает. Что-то там у неё не сходится в голове с тем, что я наговорил, так ещё и натворил. Глаза у спутницы округляются, а раньше она мне всё больше напоминала азиатку, но по цвету кожи мулатку-шоколадку.

Чёрт, вспоминаю про какой-то деликатес из той, уже прошлой жизни — облизываюсь. Кукумэ отскакивает от меня и наотрез отказывается покидать пределы шлюпа.

Как знаешь, шальная... ты, аки пуля...

Пытаюсь вспомнить, что это такое? Не могу — все мысли лишь о еде. Превращаюсь понемногу в зверя, мной овладевают животные инстинкты — охотника-убийцы. Мне нужна добыча! Я должен выследить её.

Вожу носом по ветру, и ловлю любые признаки приятных запахов для желудка. Даже прислушиваюсь. Толку — всё без толку. Рядом продолжают греметь "костями" наёмники — играют в них — и подозреваю: на самом деле вырезаны из чьих-то костей.

Продолжаю игнорировать, хотя стоп! На что они там играют: у них за интерес такой? Сам появляется у меня к ним — случаем не на еду?

Подхожу ближе и вижу, а слышу...

— Скальпы? — вставляюсь я.

На меня оборачивается какой-то громила. Эй'Грр в сравнении с ним кажется гномом — большим, но всё равно недомерком. Наёмник злобно окидывает меня своим взглядом.

— Будем знакомы, — говорю я. — Сэр Чудак...

— Чичух... — то ли сказал громила, то ли чихнул на меня.

Если морфы снежные йети, то этот запросто может сойти за них — также не мыт и не брит — тянет лапу, то ли для приветствия, то ли приглашает принять участие в игре в кости. Свои бы не проиграть! Этому переломать меня — раз плюнуть. Понимаю: достаточно одного плевка. И не надо никакого иного "интеллекта". Даже давить пальцем — ему меня — как букашку не придётся.

Вляпался. Уступаю. Опускаюсь рядом, опасливо озираясь на игроков в кости. Мне суют их. Разглядываю буквально с секунду — больше не позволяют.

— На что играем, мужики? В чём интерес? На деньги, баб или...

— Пятаки... — фыркает Ёр-Унн.

— Медяки? — переспрашиваю я, а то мало ли что — развод какой.

И точно — как в воду глядел.

— На носы... — вставляется Эй'Грр.

Чешу свой — проиграть боюсь. Если не отрежут, то точно разобьют. А оно мне надо? Выискиваю глазами Кукумэ. Моя спасительница рядом — нависает тенью.

Как такой расклад сил, Чичух? — додумываю про себя мысленно. — Если я ставлю нос, то, что ты — догадайся с трёх раз.

Я улыбаюсь нагло и озорно. Ехидство так и прёт из меня. Уточняю:

— На чьи "хоботы" играем?

— Морфов... — фыркают и рычат все игроки и прочие невольные зрители.

Уже легче, хотя... А в чём, собственно говоря, подвох? И что за странные ставки? Ну не привык я делить шкуру ещё не убитого зверя. А тут эти, блин, как их... йети...ть!

Всё равно соглашаюсь — отступать поздно. Да и ночь. Делаю бросок — кости ложатся странными символами. Не сразу определил, что тут точки отсутствуют. Гляжу в недоумении на них, а затем на своих сотоварищей. Мол, подскажите чего мужики? Чё выкинул, а такой фортель, аж сам до конца не въезжаю.

Слышу ехидные смешки. Вопрос — в чей адрес — открыт! Хотя, ну да, я ж в этой команде бродяг помнится единственный Чудак.

Мычу что-то нечленораздельное про себя. Чичух припух, у него меняется взгляд — если раньше был самоуверенный в себе, то нынче напоминает милого покладистого гиганта сродни: я, ни я, и эта куча дерьма не моя...

Меня обвиняют в жульничестве, дескать: я маг-волшебник какой-то. Такого просто не может быть, чтобы кто-то сумел, как я сейчас, выкинуть с первого раза пять костей с максимальным количеством символов. И требуют повторить. При этом Чичух настаивает, грозясь применить силу. На мою сторону встают двое, точнее трое — амазонку не вижу, но спинным мозгом чувствую, что она там вытворяет, и чем может грозить моему обидчику.

— А какова ставка была? — пытаюсь напомнить я, а сам понятия не имею. — Сколько "скальпов-носов" морфов на кону? Или играли на живого?