На стыке пламени и льда

Интересно, но упрямец выбирал себе каких-то определённых жертв. Кого-то увидит, но не проявит ни капли интереса, но если прицепиться — пиши пропало. Тем более что упрямец не относился к тем энергетикам, которых можно было убить. С какой-то дьявольской логикой, время от времени, он выбирал себе жертвы и, рано или поздно, настигал их.

Мирт ещё раз всмотрелся вдаль. Сомнений не было — упрямец следовал за ним. В сердце похолодело.

— Сейчас я иду за пределы известного в деревне мира, — вслух попытался успокоить себя Мирт, — здесь энергетики будут вести себя по-другому. Я оторвусь от него.

Он ускорил шаг, и упрямец исчез из поля зрения. Энергетиков, которые люди могли убить, обычно обстреливали стрелам, в надежде найти слабое место в их броне. Близко подходить к ним было нельзя, энергетики убивали людей электрическими разрядами. Даже уже мёртвые. Только церковники знали, как разделывать их туши и не получать повреждения. С упрямцами дело не завязалось — они боялись большого количества людей, но ни стрелы, ни копья не могли пробить их броню, покрывавшую всё тело пятисантиметровыми блестящими чешуйками. Мирт ещё на что-то надеялся.

Беглец сам не заметил, как упёрся в отвесный десятиметровый утёс, преграждавший долину во всю её ширину. Минут десять он исследовал его, пока не нашёл свежевырубленные выемки, ведущие наверх. Следы экспедиции, судя по сколам на камне, прошли они здесь несколько пересменок назад, а значит, можно подниматься.

Оказавшись на утёсе, Мирт сразу обратил внимание на следующий, в десятки раз превосходящий тот, на который он только что залез, утёс. На его склоне, на расстоянии в несколько километров, была видна крохотная цепочка людей, взбирающаяся наверх. Беглец немного ошибся — людей было не меньше пятидесяти. Его они не могли увидеть, слишком буйная здесь была растительность, да и не до этого им было. Подъём, по всей видимости, был сложный, но их людей было много, и даже отсюда было видно, что они использовали скалолазное оборудование.

Внезапно резкая боль свалила Мирта на землю. Бедро. Эту боль он помнил. Так неужели то, что происходило в пещере, было правдой? Беглец лихорадочно расстегнул деревянную пуговицу и приспустил штаны. Боль исчезла, так же быстро, как и возникла. Мирт внимательно ощупал кожу на всей ноге, но ничего подозрительного не обнаружил. Всё это время какое-то странное предчувствие мучило его, он надел штаны, и развернулся к долине, которая лежала под утёсом. Энергетик! Медленно и упорно он полз вперёд.

— Ну, попробуй, друг мой, заползи сюда, — усмехнулся Мирт. Никто никогда не видел, чтобы упрямец взбирался на скалы. Такой неуклюжий зверь на это просто не способен. Беглецу захотелось ближе рассмотреть животное, и он подождал, когда энергетик подползёт на расстояние выстрела. Первое, что бросилось в глаза, это короткие мощные лапы, еле выпирающие из-под панциря и почти незаметная, переходящая в туловище, голова. Глаза упрятаны в роговые трубки — они периодически двигались из стороны в сторону, осматривая пространство. Никто не знал, чем питаются энергетики — людей они просто убивали своими разрядами, после чего оставляли трупы на месте убийства и убирались восвояси. Мирта осенило, где же уязвимое место у этого зверя. У любого, самого защищённого бронёй животного, как минимум три места обязательно уязвимы — рот, анус и глаза. Конечно, всех их можно защитить в случае схватки. Мирт ещё раз посмотрел на энергетика. Рот закрыт наползающими друг на друга пластинам — попробуй его заставить открыться. Хвост короткий и бронированный теми же пластинами, а значит, если зверь и перевернется на спину, хвост сразу прижмётся к телу и защитит анус. Вот глаза... У многих животных над глазами располагались жёсткие костяные образования, в опасной ситуации, опускаясь вниз, они надёжна защищали этот важный орган, но у упрямца были трубки. Почему-то Мирту казалось, что если попасть в такую трубку стрелой, упрямцу это не должно понравиться.

Беглец достал стрелу, надел на правую руку браслет с кольцом, натянул тетиву, и выстрелил. Стрелял он достаточно неплохо, но с такого расстояния попасть в двухсантиметровую трубку было практически невозможно. Стрела блеснула на солнце и, почти отвесно воткнулась в спину зверя. Воткнулась! Нет, какой-то обман, постояв момент в вертикальном состоянии, она медленно накренилась в сторону, и упала на землю. Как будто броню животного покрывало какое-то невидимое желе, которое на момент заставило стрелу стоять в вертикальном состоянии.

Стрел у Мирта было много. Слишком много, он давно хотел избавиться от их большей части, и сейчас для этого был самый подходящий случай. Из десяти выпущенных стрел, ни одна не пролетела мимо, но ни одна не попала в трубку. Упрямец, как ни в чём не бывало, не спеша просеменил к утёсу, поставил передние лапы на камни, и начал что-то напряжённо вынюхивать. Это был идеальный вариант для выстрела, но Мирт мазал. В конце концов, это уже не было так важно — зверь не спешил наверх, догадки беглеца оправдались, упрямец не был способен подняться на утёс. Скинув на прощанье на голову зверя увесистый булыжник, на который тот, впрочем, никак не отреагировал, Мирт, поправил на плечах рюкзак и пошёл в сторону. Хоть в чём-то в последнее время повезло — от одного преследователя Мирт избавился.

Пока беглец пытался достать упрямца стрелами, экспедиция уже скрылась из виду. Похоже, что из тупика, которым заканчивалась эта долина, был единственный выход — высившаяся сейчас перед Миртом каменная стена. Беглец усмехнулся — экспедиция, сама не подозревая о том, облегчила ему подъём, вытесав в горной породе ступени и выемки. У подножья утёса светило солнце и было по-настоящему тепло. Перед тяжёлым подъёмом Мирт решил отдохнуть и выспаться — он не спал уже несколько пересменок. Он наломал хвороста, развёл костёр, перекусил, используя свои ещё старые запасы, и прилёг на мягкую траву. Хищников можно было не опасаться, место Мирт подобрал слишком уж удобное — скрытая от глаз остальных маленькая полянка в зарослях густого кустарника. К тому же уже очень давно спать он научился чутко, так, чтобы просыпаться от любого шороха.

Сон одолел его сразу. Он опять видел Стизу, и они снова разговаривали. На этот раз они стояли на разных берегах небольшой речушки, слова сами переносились через медленно текущую воду, но смысл их был не понятен. Чувствовалось, что Стиза говори ему что-то важное, что-то хорошее, но, что именно — не ясно. Мирт решил перейти реку и ступил в тёплую воду.

— Назад! — оглушил его голос Воина, — Назад, презренный Мирт из деревни!

Мирт резко обернулся, но Воина нигде не было. Вместо него на траве стоял страж. Первый страж с чёрной бронёй и двумя ртами.

— Просыпайся, — громкое шипенье булыжником ударило по ушам. Мирт обернулся. На другой стороне реки растерянно стояла Стиза. Её умоляющие глаза звали его к себе.

— Просыпайся!

— Просыпайся! — страж зашипел сразу в два рта.

Острая боль в бедре всё-таки заставила его проснуться. Мирт поднялся, начал протирать глаза, и как только из становящейся прозрачной мутной плёнки, устилавшей взгляд, показались зелёные листья кустарника, заметил в их переплетениях голубые искры.

Энергетик! Он, всё-таки, сумел подняться по утёсу!

Из глубины кустов полыхнул электрический разряд и ударил Мирта прямо в грудь. Его отбросило в сторону, как минимум, на метр, но беглец, к своему удивлению, даже не почувствовал боли. Упрямец, казалось, был удивлён не меньше, высунув голову из зарослей, он, в недоумении, уставился на человека. В бедре кольнуло и Мирт, опомнившись, с высоко поднятым над головой штырём, устремился на энергетика. Оружие опустилось на голову, скользнуло по костяным пластинам и, сбив трубку над левым глазом животного, ударило в землю. На беглеца уставился круглый немигающий глаз животного. Не давая ему опомниться, Мирт развернул штырь остриём вперёд и, сделав выпад, вонзил его в, уже не защищённый, глаз. Разряд сразу отбросил человека в сторону, так резко, что штырь не удалось удержать в руках. Мирт сгруппировался, прокатился по земле и, готовый, снова броситься в атаку, достал из ножен, висевших на поясе, нож. Атаковать было уже некого — упрямец в агонии качался по земле, пытаясь избавиться от, торчащего из него, оружия. Этим себе он только навредил — при каждом движении штырь всё глубже вонзался в плоть, пока энергетик не утих окончательно.

Глава 5

День. Отшельник.

Мирт ошалело осматривал мёртвого энергетика. В голове не укладывался сам факт, что ему удалось одержать победу над этим, как считалось, неуязвимым зверем. Удивляло то, что его молнии не причинили беглецу абсолютно никакого вреда — хорошо было известно, что упрямец убивал людей электрическими молниями. Молнии были, но они только отбрасывали человека в сторону. Опять таки, странная боль в бедре его выручила. Создавалось впечатление, что она его каждый раз предупреждала об опасности.

Мирт знал, что мёртвые энергетики также смертоносны, как и живые, но не устоял перед соблазном вернуть своё оружие, торчащее сейчас из тела упрямца. Чешуйки, составляющие его броню, искрились слабыми электрическими разрядами, им же искрился и штырь. Беглец подошёл к нему, и осторожно попробовал прикоснуться к металлу, он ожидал получить электрический разряд, такой, каким его когда-то свалил на землю батюшка, но , как ни странно, ничего, ровным счётом, не произошло. Уже намного смелее Мирт обхватил оружие двумя руками и потянул на себя — штырь, с трудом, вышел из тела животного. Как только контакт прервался, блуждание синих искорок по металлу прекратилось.

Наверное, это был какой-то неправильный энергетик, Мирт, вытаскивая из его тела штырь, ожидал получить ощутимый электрический разряд. Беглец ещё раз глянул на зверя — по пластинам по-прежнему бегали синие искры. Он осторожно ткнул ленивца оружием — ничего, кроме негромкого лязга, чувствовалось, что пластины очень прочные. А что, если попробовать их срезать? Пусть этот "неправильный" энергетик не бьётся электрическими разрядами, но, нашив такие чешуйки на одежду, можно сделать из куртки неплохую броню.

Рука прикоснулась к серебристым чешуйкам, но ничего не случилось. Попытка извлечь хоть хотя бы одну чешую ни к чему не привела, Мирт перевернул энергетика брюхом вверх, и попытался вырезать пластину там. После нескольких неудачных попыток, ему, наконец, это удалось сделать. Вертя в руках заветный трофей беглец понял, что нашить пластины на куртку никак не получиться — они были слишком твёрдые. Никаких приспособлений для сверления с собой, естественно, не было, а если бы и были, то не факт, что в таком твёрдом материале они смогли бы проделать отверстие. Бросать такую добычу не хотелось и, немного поразмыслив, Мирт решил сделать себе плащ. На месте извлечённой пластины нож легко вспарывал плоть и, подрезая её изнутри, он довольно быстро снял с энергетика всю шкуру. Мясо упрямца употреблять в пищу было рискованно, никто не знал его свойств, он могло оказаться ядовитым. Ещё несколько часов Мирт сооружал рамки для того, чтобы шкуру можно было высушить, а когда всё было, готово лёг спать.

Солнце успело прогреть воздух достаточно сильно — в тёплой куртке было жарковато. Шкура быстро высохла, но Мирт ещё долго мучался, чтобы сделать из неё некое подобие плаща. Он полностью вырезал те участки, где располагались задние лапы, но там, где у зверя были передние укоротил лишь на несколько сантиметров. В том месте, где была голова, беглец вырезал лишь овал вокруг пасти. Получился длинный плащ, почти до колен, на предплечьях короткие рукава и капюшон, который в случае опасности, можно было накинуть на голову. Интересно, но даже после того, как шкура высохла, электрические искорки всё равно блуждали по, вспыхивающих на солнце, серебряным чешуям. Ко всему прочему, плащ получился очень лёгким. В очередной раз выспавшись, Мирт упаковал тёплую куртку в рюкзак, накинул свежеизготовленный плащ, и отправился в путь.

Подъём был сложным. Если б шедшая раньше экспедиция не вырубила ступени в скале, Мирт вряд ли бы его осилил. Рюкзак, пристёгнутый поверх плаща, мешал как никогда, оттягивая спину, да и плащ тоже. В начале подъёма беглец его как-то не замечал, но ближе к середине, плащ начал путаться под ногами. Одолев две трети пути, Мирт обнаружил маленький метровый уступчик, который оказался как никогда кстати. Передохнув, он, особо не напрягаясь, преодолел оставшуюся часть подъёма.

Наверху рос густой лес, и определить, что именно представляет собой эта местность — расселина, каньон или долина, было невозможно. Передохнув у самого его края, Мирт двинулся по еле заметной тропе, которую вероятно проложила экспедиция. Под конец пересменки он натолкнулся на следы её стоянки — кустарник вырублен, трава примята, и на земле остатки костра. Не мудрствуя лукаво, беглец решил сделать привал здесь же. По дороге он подстрелил синеглазку — небольшую птицу с очень вкусным и нежным мясом, и теперь её можно было приготовить. Беглец потерял, сколько пересменок прошло после Рассвета, а по температуре воздуха определить сейчас было сложно, он знал, что на высоте климат существенно меняется и сроки наступления Рассвета и Заката могут сдвигаться. Тем не менее, пора уже было задуматься, где укрыться от убийственной жары, которая, через некоторое время, должна была окутать мир. Мирт разложил на земле куртку, улёгся на неё и заснул.

— О, презренный Мирт из деревни добрался до первого святилища!

— Оставь меня в покое! — Мирт стоял в центе круга в, знакомой ему, пещере. В темноте вырисовывались очертания человекообразной фигуры.

— Я оставлю тебя в покое, — воздух разорвал пронзительный хохот, — в вечном покое! Вернись, пока ещё не поздно, потом я тебя не прощу. Ты не пройдёшь через святилище без моей помощи. Ты умрёшь. А если и пройдёшь, я тебя достану во сне. Я это умею. Тем более ты сейчас входишь в зону с повышенным энергетическим фоном. Хочешь, я покажу свои силы прямо сейчас?

Мирт вдруг почувствовал, как что-то происходит с его организмом, взгляд медленно раздвоился. Беглец посмотрел на свои руки, и увидел вместо них чёрные когтистые лапы. В это же момент от фигуры Воина, стоящего в стороне, повеяло страхом. Он боялся! А Мирт, осознавая, что у него теперь две головы, и взгляд охватывает все триста шестьдесят градусов, кинулся на ненавистное существо.

Жестокая боль в бедре разбудила спящего человека. Он уже почти привык к этому. Помня, что эти ощущения очень часто предупреждают об опасности, Мирт схватил штырь, который он всегда клал подле себя перед сном, и спешно осмотрелся. Ничего. Может Воин и вправду пытался достать его через сон, и боль предусмотрительно вытащила тело, подвергаемое смертельной опасности в самый последний момент. Неужели это был не сон!? Мирт ещё раз решил осмотреть бедро и приспустил штаны. Глаза его округлились от ужаса — часть кожи размером в несколько сантиметров блестела жирным чёрным цветом.

— Не может быть! — рука сама потянулась к бедру и пальцы осторожно дотронулись до гладкой поверхности. Пятно уменьшалось на глазах, Мирт не успел ничего толком сообразить, как ощупывал здоровую розовую кожу.