Земля перелома. Главы 1-7

За мгновение до удара, стоящий ближе ко мне эльф, что-то услышал и обернулся, но сделать ничего уже не успел. Обратившие все свое внимание на крепость рейнджеры разлетелись как кегли, под звон доспехов и хруст ломающихся костей. Фактор неожиданности был полностью на моей стороне. Командир только выхватывал меч и разворачивался навстречу внезапной атаке, когда я уже достиг стоящей в нескольких метрах эльфийки и на полном ходу впечатал кулак ей в висок. Вернее попытался это сделать. Воздух перед ней полыхнул нестерпимой вспышкой, руку окатило болью. Хорошо, что планировал только вырубить магичку, а не сносить ей голову напрочь. Трещины в пястных костях затянутся за пару часов, удар в полную силу просто превратил бы кулак в фарш с костяным крошевом.

Колдунья успела прикрыться щитом, разошедшегося искрами после моего удара. Гордое, красивое лицо повернулось ко мне. Какая же она красивая, эта эльфийка. Высокий лоб, тонкие черты лица. Большие, чуть раскосые, ярко голубые глаза и водопад длинных, отливающих перламутром волос, словно светящихся изнутри. Точеная фигурка идеальных пропорций, словно статуэтка, а полупрозрачная ткань накидки только подчеркивает привлекательность восхитительного тела.

В этот момент что-то мелькнуло на краю поля зрения и я метнулся в сторону, сбрасывая странное наваждение. Что это блин было такое? Гипноз?

Я едва увернулся от удара старшего эльфа, которому хватило того мгновения замешательства, в котором я находился, чтобы обнажить меч и неуловимым движением сблизиться, взмахнуть длинным сверкающим лезвием.

Форсаж или Скорость, или Боевой транс, этот режим среди спецназа называли по разному, но суть от этого не менялась. Импланты выводят организм на форсированный режим, ускоряя скорость восприятия на порядок и позволяя носителю действовать, соревнуясь в реакции с автоматическими системами. Один минус, энергетические резервы он выжимает под чистую и крайне быстро.

Рывок на сверхчеловеческой скорости буквально размазал меня в воздухе, острая кромка эльфийского меча лишь вскользь прошлась предплечью, а нога со всего маху ударила в нагрудник кирасы.

Сила удара была страшная, но неведомый сплав показал себя достойно, лишь слегка прогнувшись, а эльф с хеканьем отлетел в сторону и затих.

Все эти события заняли не более нескольких секунд, план, основанный на куче всяких если, начинал трещать по швам не дойдя и до половины. Рейнджеры, успевшие после удара подняться и сориентироваться рванули навстречу, на бегу выхватывая отработанными движениями длинные клинки. Правда осталось их только четверо, двое, после моего удара, так и остались лежать недвижимы. Эльфийка продолжала стоять закрытая щитом, лишь опустила руки, а на лице удивление и растерянность.

Я рванулся к Орри и двумя взмахами вытащенного меча подсек тонкие зеленые ростки державшие гнома в воздухе. Лезвие прошло сквозь волшебную зелень не замедлившись ни на мгновение, а пленник со стоном от вырывающихся из плоти корней рухнул на землю.

Ну и кабан же он, я подхватил гнома за пояс и рывком поставил на ноги.

— Беги к воротам! — заорал я на замершего в оцепенении гнома. — Беги я сказал!

В глазах Орри мелькнуло понимание, а взгляд обрел осмысленность.

— Ага. — только и хмыкнул он.

— Быстро, твою мать! — на гнома приходилось кричать, болевой шок был слишком силен и реагировал он со скрипом.

Я толкнул гнома в сторону ворот, а сам развернулся навстречу бегущим рейнджерам, уже готовясь вступить в схватку. И не факт, что победа будет за мной. Вон, воины замедлили бег и начали приближаться, взяв меня в полукруг, стремясь замкнуть строй за спиной, отсекая путь к отступлению.

Подняв меч и направляя его поочередно на каждого из наступающих я принялся отступать к воротам, подталкивая пошатывающегося Орри вперед. Ноги того заплетались, дыхание было частым и прерывистым, но он упорно семенил к крепости.

— Хаута! Наи лелиа! — голос эльфийки словно разрядил натянутую пружину, наступающие замерли, позволив мне отыграть еще несколько шагов, а один из них повернул голову к вышедшей из ступора колдунье и прокричал.

— Ор се йар — он указал клинком в мою сторону и вновь шагнул навстречу.

— Иньйэ канъ — властно выкрикнула эльфийка, а глаза недобро сверкнули.

Не знаю, что она сказала и почему, но что бы ни было, это подействовало. Рейнджер сделал еще пару шагов, после чего резким движением кинул меч в ножны и, многообещающе посмотрев мне в глаза, отступил к остальной группе. Подозреваю, случись нам встретиться вновь, приказ его уже не остановит.

В этот момент сзади раздался грохот механизмов, скрип огромных петель, а створка ворот слегка приоткрылась.

Не опуская меч и не отводя взгляда от так и стоящих на месте воинов я ускорил шаг, уже не просто подталкивая, а практически запихивая Орри в открывшийся проем. От близости к безопасности силы окончательно покинули гнома и последние метры мне пришлось буквально тащить его, вновь ухватив за пояс.

Стоило мне перешагнуть невидимую черту ворот, вновь раздался грохот шестерен, створка плавно, но неотвратимо встала на свое место.

Обернулся и обнаружил себя в окружении десятка гномов по самые брови закованных в тяжеленные латы и готовых кинуться на странного незнакомца, случись ему повести себя неправильно.

Я медленно вернул меч в ножны и подняв Орри за ворот произнес:

— Дальше стоять будем или раненым займетесь? — от такого вступления строй разом выдохнул, но оружие не опустил, лишь в задних рядах началась возня, кто-то распихивал стоящих и ругаясь по двергски двинулся к нам. Я не стал дожидаться, а решил закрепить успех. — А то сей достойный гном обещал мне добрую кружку пива и сытный ужин, кто мне за него проставляться будет если помрет?

— Раз обещал, пусть сам и проставляется. — Пробухтел старый и седой как лунь гном, наконец-то растолкавший монолитную стену собратьев и резво захромал ко мне.— Чего уставились головы чугунные, носилки тащите, мне на горбу его переть что-ли? — латники опустили топоры, поняв, видимо, что драка отменяется, и слегка расступились, пропуская нескольких молодых, судя по коротким бородам, гномов, тащивших волокушу, собранную из пары длинных палок и потертой холстины, видавшей лучшие времена.

— Бегом остолопы, к Варе его несите, пусть осмотрит. — совершенно игнорируя меня старик передал Орри, затем, проследив, что раненого понесли в нужном направлении развернулся и прищурив один глаз сказал:

— Пиво говоришь обещал? Ну пойдем, налью, а ты поведаешь, откель такой резвый взялся.

С этими словами гном развернулся и направился к одному из проемов в противоположной стене, лишь мимоходом рявкнув на перетаптывающихся с ноги на ногу воинов: "Чего рты разявили? Марш по постам, не видите, гость у нас, нечего глупость свою показывать!", от чего те встрепенулись и лязгая железом начали неуверенно расходиться, а мне ничего не оставалось, кроме как проследовать за ним.

Небольшой с виду форт, на поверку оказался лишь верхушкой немалой крепости. Множество лестниц и переходов, по которым пришлось пройти, уводили все глубже под его основание, а длинные горизонтальные тоннели позволяли предположить, что подземное пространство распространяется далеко за пределы стен на поверхности. При всем своем размере, крепость оказалась, как и говорил Орри, почти заброшенной. За десять минут ходьбы, лишь однажды нам навстречу пробежал, гулко топая подкованными сталью сапожищами, крепкий коротышка, волокущий на спине мешок чуть не с себя размером. Меня и хромающего впереди старейшину он проигнорировал, лишь обогнул по дуге, не вынуждая нас отходить с его пути.

Освещалось все подземелье вовсе не факелами, как я ожидал, а небольшими прозрачными сосудами, со светящейся мягким желтоватым светом, жидкостью внутри. Светильники крепились на стенах через каждые четыре-пять шагов и давали достаточно света, чтобы не только различать окружающее, но и, при некоторой привычке, читать. Заметив мое, как я разглядываю странные фонари, старейшина, словно оправдываясь, пробурчал:

— Тяжелые времена, некому грибницу подкармливать, вот и приходится впотьмах сидеть.

Через еще пяток минут монотонного шагания по бесконечно виляющим тоннелям, мы подошли к высоким резным дверям в полтора моих роста. Гном повозился с замком и отворив ни разу не скрипнувшие створки, жестом пригласил войти.

Внутри оказалось вполне жилого вида помещение, пол застилали ковры, на стенах красовались шкуры и головы различных тварей. Назвать их животными и меня язык не поворачивался, потому как даже вполне узнаваемая кабанья голова, висевшая слева от входа, имела такие героические размеры и обладала настолько выдающимися бивнями, что при жизни эта хрюшка могла, наверное, запросто потягаться размерами с автомобилем.

— Располагайся. — указал рукой хозяин на массивный дубовый стол, занимавший центр комнаты и окруженный деревянными же креслами с высокими спинками.

Сам же гном направился к стенному шкафу украшенному замысловатой резьбой на множестве больших и маленьких дверок. Открыв одну из них, старейшина достал потемневший от времени бочонок литров на двадцать и, зажав его под мышкой, принялся свободной рукой шарить в глубине соседнего отделения. Через минуту он победно хмыкнули и достал две немалого размера бронзовых кружки, после чего бухнул все это хозяйство на стол передо мной.

— Поесть позже принесут, пока так посидим. — сказал он с деловитым видом накачивая пенный напиток. — Ты бы представился, незнакомец, а то некрасиво получается. Пивом тебя угощаю, а как звать не ведаю. — прозрачно намекнул на готовность к разговору стало быть.

— Алексеем Шадриным меня зовут. — начал я. — из пришлых. Мы с Орри пару дней как познакомились, как раз сюда шли.

— А меня Рарри прозывают, я старейшина клана Серебрянной горы, а заодно и дядя этого оболдуя, что ты притащил. Двоюродный. — ответил с важным видом гном и протянул мне покрытую пенной шапкой кружку. — Это ж где вы встретились то получается? Уж не в эльфийской ли пуще? — спросил Рарри устраиваясь за столом напротив.

— Верно — я отхлебнул вслед за собеседником пахнущей солодом напиток — я из пустошей туда зашел, да натолкнулся на эльфов, что Орри на поводу тащили. И так сложилось, что дальше мы вместе пошли.

Я решил быть честен с этим немолодым и, по всему видно, уважаемым гномом. На обмане надежных отношений не построить, а у меня были на Рарри большие планы, кто как не он сможет помочь лучше влиться в этот новый мир. Начинать новую жизнь всегда лучше с поддержкой друзей, чем в одиночку и без гроша в кармане.

— Интересный ты человек, Алексей — Рарри указал на меня кружкой, после чего вновь к ней приложился, украсив и без того пышные усы густой пеной. — Вот так взял и из пустошей вышел, от остроухих племянника моего отбил. Дважды. А теперь говоришь, так сложилось. Давай с подробностями рассказывай, чтоб не сидеть нам как чурбаки, молча, пока ужин принесут.

Я собрался с мыслями, откинулся на спинку, оказавшегося действительно удобным, кресла начал рассказ, периодически отдавая должное крепкому гномьему пиву, которое не забывал подливать в мою кружку старейшина Рарри.

Глава 6

Еще вчера, я, выспавшийся и переодевшийся, вновь пришел, в сопровождении молодого гнома, в покои старейшины Рарри, скромно именуемые им самим кабинетом. Настроение было оптимистичное, и желудок весело урчал, предвкушая обильный завтрак, обещанный с вечера хозяином, с которым мы проговорили до глубокой ночи. И проговорили, надо сказать, не без пользы. Историю мою тот выслушал основательно, не перебивая и лишь изредка заливая в себя очередную порцию пенного. Вопросы задавал, но скорее для уточнения, а не с подозрением, как бывает, когда лукавящего собеседника пытаются вывести на чистую воду, а выслушав до конца, надолго задумался. Морщил лоб, сопел, в бороде чесался, после чего осушил до дна свою ведерную кружку и грохнув ею по столу сказал:

— Спасибо за племянника, Алексей. Балбес он, конечно, но свой, любимый. — Рарри запустил руку в один из множества карманов на своем жилете, и, порывшись, выудил из него маленький железный медальон — кристалл кварца в железной оправе — Не вижу я в тебе дурного, а заслуга за тобой большая.

Гном поднялся из-за стола и официальным тоном произнес:

— Своей волей и заветами предков, объявляю тебя Другом рода. Твое имя будет выбито в Зале Деяний, а прах после смерти развеян в усыпальнице Рода. Ворота наших пещер всегда будут открыты для тебя. Слово сказано. — при этих словах камень в медальоне сверкнул и погас, поставив точку в этой пафосной речи, а рука с ним протянулась ко мне.

— Благодарю тебя, старейшина — постарался я ответить с тем же пафосом. — Это большое доверие.

Из рассказов Орри, я уже знал, что называть другом кого попало у гномов не принято. Друг — это не просто слово, это действительный статус, получить который не так то и просто. Тем более друг рода или даже клана. Объявить таковым может исключительно глава и отношение к такому человеку у всех членов указанной группы будет соответствующее. Друг — почти родственник, все остальные — посторонние. Такие вот гномьи традиции, прямые и однозначные.

После завершения официальной части, мы с Рарри еще долго беседовали, запивая поданное жареное мясо холодным пивом.

Бочонок с ним, кстати, оказался далеко не простым, о чем старейшина похвастался после моего удивления тем фактом, что за все время посиделок, содержимое не нагрелось, а сохранило прохладу. Стальные кольца, как и само дерево бочонка, покрывала замысловатая рунная вязь, со слов хозяина, заклятие холода, а также здоровья и отдыха после долгого пути. Вот так, очередное подтверждение реальности магии, даже в быту используют. Хотя, если подумать, то удивляться нечему. Сам бы я точно от подобной флажки не отказался, предложи мне её.

Разговор плавно перешел от моей истории, к обсуждению плана по быстрейшей доставке драгоценных кристаллов в гномий оплот и, связанную с этим, необходимость прорыва эльфийской осады. Моя новость о том, что выход из паттерны свободен, была воспринята с большим энтузиазмом, а разгоревшийся интерес к подробностям, заставил признаться, в наличии некоторых познаний в древней технике, не выдавая, правда, их истинного источника. Сослался на потерю памяти. Отговорка, шитая белыми нитками, но похоже, либо кредит доверия за спасение Орри был серьезным, либо тактичный старейшина предпочел не лезть в чужие тайны, а скорее всего и то и другое. Конкретных планов, правда, не определили, перенесли на утро, на свежую голову.

В общем я в наилучшем настроении проследовал к старейшине на завтрак, однако картина, представшая передо мной, заставила отложить мысли о чревоугодии в приятной компании.

В кабинете было людно, стол, так хорошо послуживший нам вчера, был завален ворохом бумаг, а вокруг столпилась целая ватага галдящих бородатых крепышей. Обсуждение давно уже перешло от фазы конструктивного диалога к этапу всеобщего гвалта. Каждый гном что-то громогласно доказывал другим, а поскольку громкостью обделен никто не был, в кабинете стоял жуткий шум, больше похожий на обвал камней в горную реку.