Прирожденная ведьма: Ад (общий файл)

— Роман? — зачем-то спросила она. — Ты мне нужен. Сейчас. Приезжай на Арбат, — велела она.

Ведьме очень хотелось опереться на сильное плечо. Ирония, таким для нее было плечо оборотня.

Я ничего не осознавала вокруг. Были лишь обнимающие меня руки и прижатая ко мне девочка с черными глазами. Голоса замолкли, оставив в голове перезвон колоколов.

— Больше не... — выдохнула я, ощущая страстное желание обняться с унитазом. На худой конец с раковиной. А может, это алкоголь виноват?

В кармане дружелюбно звякнула бутылочка.

Тьфу не демонов. И на чертей тоже. Подсунули неизвестно что, а честные люди потом от похмелья страдают, даже не проспавшись!

— Амария, с тобой все хорошо? — фальшивая забота в голосе синеглазого Иуды.

Я одна слышу все оттенки его голоса? Неужели остальные не слышат звонкую ложь, глухое раздражение и тихое ворчание страха? Или просто не подают вида? Сегодня не заметишь ты, завтра пощадят тебя...

— Ага, — сглотнула слюну. — Но больше так не надо делать. Знаешь, не слишком приятно, когда в твоей голове стадион Динамо победными криками взрывается.

— Что... — демон опешил.

А я осознала, что допустила ошибку. Амария так не выражается. И уж тем более не указывает, что наследнику делать, а что нет. Я прокололась... Безумная улыбка скользнула по моим губам. Личность демоницы окончательно растворилась во мне, оставив на память всего несколько подправленных черт: стремление к риску, отчаянная храбрость и солидный кусок стервозности. И желание выжить. Любыми путями. Любой ценой.

— А вы тут, я смотрю, плюшками балуетесь? — пристроилась на подлокотнике кресла брата, не отпуская Саритэль.

Очередная порция шока.

Я получила время, чтобы осмотреться. Малая гостиная (так я про себя называла комнату в подвале дома в Латойе) была оккупирована демонами. На полу возле двери отчетливая полоска пыли. На ковре пыльно-бурые засохшие следы. Висящий на стене демон.

А ничего обстановочка: как раз для пятичасового чаепития у Шляпника!

Двоих я знала. Гориэль пристально разглядывал пустой угол комнаты и судя по выражению его лица он пытался решить уравнение, где неизвестным было все — даже математические знаки. Изикэль столь же пристально рассматривал меня. Я нагло улыбнулась и подмигнула блондину. Мне до жути хотелось ткнуть в это пыльное и покрытое кровью совершенство пальцем и спросить: а ты, вообще, настоящий?

— Тук-тук, кто дома есть? — я продолжила дурачиться на грани фола. Растерянные морды демонов редкое и удивительное зрелище. Такого вам в передаче "В мире животных" не покажут! — Похоже никого. Саритэль, мы попали в музей восковых фигур. Не хочешь никого за ухо дернуть? — девочка покачала головой. — Как хочешь, а вот я рискну.

Одним движением оказалась рядом с Изикэлем и протянула руку к его симпатичному ушку...

Он перехватил мою ладонь. От его прикосновения сознание помутилось. Из груди вырвался хриплый вздох. Ух ты! Словно сухой лед: и обжигает, и трясет от озноба.

— Амария! Сядь, — вернул в реальность приказ Альфарела.

Сесть? Да уже... Только не сижу, а стою на коленях возле блондина, запрокинув голову и прижав свободную руку к груди. Ох как меня продрало! Ни один демон такого влияния не оказывал. Из меня словно душу вытянули и обратно вернули, хорошенько прополоскав в ледяном шампанском.

Я поднялась, бросила исподтишка взгляд на Изикэля и, шатаясь, поплелась к брату. И села. К нему на колени. Ну, свободных мест больше не было. Саритэль тут же схватила меня за руку и дернула, привлекая внимание. В ее широко раскрытых глазах светилось удивление и беспокойство.

Понимаю. Сама себя готова записать в дурочки, но раз роль выбрана, то придется ей соответствовать: эксцентричная глупенькая демоница самое то для того, кто хочет спрятать под личиной человека.

Человека?

Душа...

Ммать!

Меня прошиб холодный пот. Я мгновенно протрезвела от воздействия беловолосого демона. Он знает кто я. Вопрос, что будет делать?

— Это она? — спросил незнакомый мне демон, прячущийся под внешностью импозантного мужчины с сединой на висках. К счастью, он спрашивал о девочке.

— Да. Истинная наследница четырнадцатых, — кивнул Альфарел.

Саритэль нахмурилась.

Я привлекла ее к себе и погладила по голове. Это еще не все, девочка, что тебе сегодня предстоит узнать. Хотела бы я оградить тебя, но не в моих силах сделать это. С другой стороны, пора взрослеть. Правда, от игрушек в зале с цепями и троном сразу к брачным обязательствам... не слишком ли для хрупкой детской психики? Она и так добрым дядюшкой испорчена напрочь.

— И она была тебе обещана? — осведомился Гориэль.

— Да. Вот брачный договор. Согласно документу Гранитные переходят под протекторат нашего Легиона в случае смерти родителей Саритэль, — в руке синеглазого соткался сложенный в четверо лист плотной бумаги с шитьем по краю. — Насколько я понимаю, договор действителен и... действует, следовательно, сегодняшний инцидент можно трактовать, как попытку захвата собственности, принадлежащей Багряным. Причем, намеренную попытку.

— Можно, — проронил Изикэль. — Трактуй.

Я чуть с колен братца не грохнулась. Он разрешает! В ситуации, когда его пытаются повозить мордой об асфальт, он еще рукой машет: давай, давай, сильнее, а то удовольствия слишком мало. Или падший гениально глуп, или он что-то задумал. В первое не верю, второе хотелось знать наверняка.

— Но я готов снять все претензии, если Хрустальный согласится принести извинения. Я все понимаю, он в данной ситуации жертва обмана, не более.

Ого, а мы огрызаемся! Точнее слегка покусываем толстую шкуру падшего, выясняя уязвимые места. Эдакая демонстрация силы, направленная на...

— Согласен считать случившееся недоразумением, — сделал ставку блондин. — И так как четырнадцатый легион находится под протекторатом Багряных, то небольшой компенсации за гибель демонов своего легиона будет достаточно, чтобы забыть прийти к такому соглашению.

Мне не понравилось слово "компенсация". Чем он ее брать собирается? Под холодным взглядом демона я поежилась. Интересно, Альфарел предвидел такой поворот событий?

— Претензии справедливы, — незнакомец с сединой признал за Изикелэм право требовать.

Я ощутила, как синеглазый напрягся. Значит, непредвиденный поворот событий. Или нежелательный.

— Что ты хочешь? — вмешался Гориэль.

— Ее, — он указал на меня.

— Кого? — сделал вид, что не расслышал Альфарел.

— Меня?! — а вот я все прекрасно поняла.

— Это запрещено. Закон разрешает брать вещи и энергию. Демоны не могут стать предметом сделки, — процитировал импозантный.

— Знаю. Она не демон. Человек. Ведьма. А значит энергия.

— Нет, она... — запротестовал синеглазый.

— Позвольте, — седой подошел ко мне и взялся за руку.

Он был предельно осторожен, кусая.

А я не знала радоваться или огорчаться, что все так удачно для меня складывается. Начало точно. Продолжение, если оно состоится, возможно, будет отличаться.

— Полукровка. Неперерожденная, — демон вытер губы белым платком.

Я улыбнулась и едва заметно кивнула. Скрывать правду в компании, где один выяснил все прикосновением, второй попробовал крови, а третий является массовиком-затейником моей жизни и смерти будет неверным решением, но и выставлять ее напоказ не стоит. Альфарел не одобрит. А с ним нас судьба возможно еще сведет. Все-таки родственники, причем кровные.

— Она моя сестра! — прошипел синеглазый.

— Только не надо лицемерных слов о любви! Альфи, если бы ты любил меня, как положено брату, то стер бы личность человека и позволил родиться демону, но ты поторопился.

Он поймет?

Или поверит в предательство?

На самом деле не хочу получить бойню. Присутствующие в комнате "мировые судьи" наделены правом разбирать конфликты между Легионами, значит, они достаточно сильны, чтобы навязать и отстоять свою точку зрения. Гориэль из восьмых... Багряным не сравниться с ним по численности, ресурсам и магии. Другой, в шкуре человека, вероятно стоит еще выше.

Я не испытываю любви и привязанности к "родственникам", но не вижу смысла в их смерти. В моих силах погасить конфликт в зародыше, тем более преследую свою выгоду, выходит, и думать нечего — надо просто сделать!

— Забирай! — я демонстративно поклонилась.

И опять удивленная настороженная тишина. Кажется, сегодня демоны наберутся впечатлений надолго. Вдруг еще и внукам рассказывать станут об одной ведьме без головы? С головой то есть, только на редкость странно работающей. Кто добровольно пойдет в руки к врагу?

— Решено.

— Засвидетельствовано.

— Принято, — синеглазый прожигал во мне дыру взглядом.

Я отсалютовала ему, подмигнула Саритэль и встала рядом с блондином. Колени тряслись. Зубы пришлось стиснуть, чтобы не выдать себя. И только в глазах вселенское спокойствие и умиротворение.

Мало у чертей напилась. Раза в два бы больше...

Лопнула капсула портала. Я прошла вперед, избегая касаться падшего. Неизвестно где и с кем приду в себя, если дотронусь до бывшего ангела хотя бы случайно. Надо сперва с его воздействием на мое сознание разобраться, а уже потом за ручку здороваться.

Я вышла из разрыва в совершенно пустой комнате. Голые черные стены, белый пол и зеркальный потолок. Хорошее место, чтобы сойти с ума. Скорее всего ловушка для незваных гостей, хотя магии не ощущается. Но охранные заклинания демонов мне никогда не удавалось почувствовать. Какой из меня эксперт? Разве что практик!

— Не стоит, — мгновенно последовало предупреждение.

Как узнал?!

— Зачем?

Надо было сначала спрашивать, но я была неправильным человеком, стала никудышней ведьмой, а демон из меня и вовсе вышел паршивый.

Он молчал.

— Должна быть причина. Демоны никогда ничего не делают просто так. Дела не в моем брате? И не во мне...

Я обошла по кругу неподвижную фигуру.

Он все еще молчал.

И бы все также невероятно прекрасен.

Непостижим.

Недостижим.

— Причина в тебе...

Ничего не изменилось.

Мне не удалось пробиться сквозь его маску. Было похоже, что он чего-то ждет от меня, и пока я его ожиданий не оправдываю. Мне спеть? Сплясать? Прочитать стихотворение?

— Ты когда-нибудь катался на американских горках?

— Мне это не интересно.

Действительно, в голосе безразличие.

— Потому что получить не можешь? Дело твое. Но ты просто сдался, хоть и не показываешь этого. Не веришь в собственные силы. Трудно признать? Как хочешь. А знаешь, чем люди отличаются от подобных вам: демонов, ангелов... Да, мы боимся, но все равно делаем. А вы нет. Вы делаете что-либо когда уверены на сто процентов, остальные варианты отбрасываете. Сколько по-твоему вы теряете правильных вариантов? А сколько удовольствия?

Его движение было незаметно человеческому глазу. Секунду назад он стоял передо мной, а через две уже вжимает меня в стену, зафиксировав предплечьем мою голову и задрав подбородок вверх.

Он наклонился.

— Что помешает мне убить тебя прямо сейчас? Это будет правильно?

— А разве всего один вариант верный? — прохрипела я, теряя сознание...

Александр проснулся среди ночи от ставшего привычным кошмара — в собственной смерти, на сей раз окончательной и бесповоротной, приятного мало. Да и в той, другой, вслед за которой уходит он тоже ничего привлекательного: залитое кровью тело на сером асфальте, и день такой же серый и пасмурный, и фоном идиотская музыка, словно заунывно играет сломанная шарманка. Растерянное лицо вихрастого парня, которого она закрыла собой, и торжествующий взгляд Альфарела...

Все кончится именно так?

Вампир не знал ответа. И, если честно, не слишком хотел узнавать.

Мужчина поднялся с продавленного дивана, где расположился на ночь, залез под теплый душ, прогнавший остатки сна. Ложиться уже бесполезно, а вот взбодриться и придумать, где найти себе завтрак, не будет лишним.

Дорогой аромат кофейных зерен, турка, щепотка специй и огонь. Александр втянул запах, закрыл глаза и чуть не выронил посуду — сцена из сна встала перед глазами, будто наяву.

Это когда-нибудь кончится?

Порой ненависть к одной представительнице небезызвестного семейства переполняет чашу терпения. Мало, что его в гроб по ее милости запихнули? Лежать под землей в тесном пространстве, не иметь ни одного шанса выбраться самостоятельно, медленно сходить с ума — он обязательно все это кое-кому припомнит. А потом?

Простит...

Как прощал всегда.

За ту улыбку, которую больше никогда не увидит. За свет тех глаз, что навсегда закрыты. За те губы, которые слишком часто говорили "нет".

Глупое сердце. Дурная голова.

А Машку надо вытаскивать. Непонятно, что с ней сделал и еще сделает Альфарел. Братские чувства для него ничто. Как и договоренности и деловое сотрудничество. Подонок.

— Не спится? — лохматый и сонный оборотень устроился за столом.

— А тебе? — с иронией.

Нет, черт, он просто так встал, варит в сумерках кофе! Еще вариант: страдает бессонницей вместе с лунатизмом.

— Ты меня разбудил, — бросил оборотень и сморщился. — Кофе, — пояснил он. — Мы едем утром?

— Предлагаю позавтракать и двинуться. На какую электричку успеем, на той и поедем. Не вижу смысла тянуть.

О да! Смысла действительно нет. Ад так Ад. Место ничем не лучше и не хуже других. Вопрос, кого они там найдут? Александр в общих чертах знал, что делают с полукровками и как из них получаются полноценные демоны, однако, он наделся, что гражданку Нефедову чаша сия миновала. И сохранившаяся связь главное тому доказательство. Если бы душа ведьмы прошла перерождение, то выжить вряд ли бы удалось.

Зачем она Альфарелу? Неужели слабый человек, пусть и с магическими способностями, может помочь Легиону? Разве что побыть некоторое время в качестве жертвы. Очень недолгое время.

— Согласен. А ты? Тебе нужна кровь? — поинтересовался Лев, ныряя в холодильник. На полке жались друг к другу продукты из набора холостяка: сырокопченая колбаса, белый хлеб, десяток яиц и сливки. Оборотень выгреб все, помыл сковородку и быстро настрогал омлет.

— Не помешает. Перекушу в электричке.

— Хм...

— Не бойся, я питаюсь аккуратно и для других незаметно. Попыток выйти в окно на полном ходу электрички не будет.

— Убедил. Мне к чему готовится? — блондин спрашивал про Ад.

— Ну, купальную шапочку и плавки брать не стоит, — усмехнулся Мазаринин.

Он помнил...

Иссушающий жар Ада. Его невыносимая вонь. Вечно голодный сухой ветер, желающий сорвать плоть и облизать кости. Горящие пустыни. Почерневшее от копоти небо, плачущее пепелом и ядовитыми дождями. Мрачные города и их не менее мрачные жители. Безвкусная еда. Обжигающие горло и душу напитки. Высокие столпы на круглых площадях, отмеряющие время этого мира.

Он хотел бы забыть...

Тесная комнатка. Изрубленное морщинами старческое лицо. Драный халат с остатками блеклого цвета. Вытертый бумагой и руками стол. И ржавый голос:

— Ааа, проклятый. Чего ты хочешь, проклятый?