Ванька кинулся к ней со всех ног.
— Мама!
Ксения засмеялась и привычно поймала его, присела на корточки и обняла.
— Мой хороший. Соскучился?
Ванька кивнул и обнял её.
— Ты больше не болеешь?
Она покачала головой и потёрла подушечкой большого пальца его щёку, стирая пятнышко от шоколада.
— Здорово. Я домой хочу.
Степнова поднялась и обернулась на притихшего Илью.
— Илья Константинович, я сейчас его соберу...
Он кивнул.
— Я в машине подожду.
Илья сразу почувствовал себя лишним. Ксения так посмотрела на него, словно оттолкнула взглядом. Стало как-то не по себе. Сидел в машине, навалившись на руль, и думал. Думал о том, что в своём стремлении помочь, натолкнулся на одну трудность, о которой даже не подумал заранее — Ксения помощи не хочет. Вот только пока не понятно — именно его помощи или вообще.
Когда увидел, как они с Ванькой выходят из ворот детского сада, вышел из машины, а мальчик побежал к нему, выпустив руку матери.
— Гулять пойдём сегодня? — спросил ребёнок, поднимая руки вверх.
Илья взял его на руки, посмотрел на Ксению, которая явно была недовольна происходящим, но Ваньке улыбнулся.
— Не знаю. Нами теперь мама командует.
— Я её уговорю, — пообещал Ванька.
Илья рассмеялся.
— Не сомневаюсь.
Посадил его в машину и пристегнул ремнями. Потом открыл Ксении дверь. Она глянула на него исподлобья и села в машину. Илья дверь захлопнул и на несколько секунд замер. Это её неприятие почему-то лишь распаляло его, и уверенность в том, что помощь ей просто необходима, лишь росла. А её внутреннее сопротивление лишь защита. Не только от него, ото всех.
Говоров мотнул головой. Он всерьёз об этом думает?
Пока ехали в машине, Ксения постоянно оборачивалась назад и смотрела на сына, разговаривала с ним. И украдкой наблюдала за Говоровым. Он хмурился и о чём-то сосредоточенно размышлял, даже не сразу откликался, когда Ванька к нему обращался. Потом начинал улыбаться и кивал, а через несколько секунд снова задумывался.
— Мама, мы такой велосипед купили, — трещал Ванька, когда они вышли из машины у подъезда Степновых. — Синий! Такой красивый!
Илья улыбнулся, вынул из машины сумку с вещами Ксении и пошёл к подъезду, вытаскивая из кармана ключи от квартиры. На ходу обернулся, посмотрел на Ваньку и улыбнулся. А Ксения укоризненно посмотрела.
— Зачем вы его балуете, Илья Константинович? К чему такие подарки?
— Я не балую, — покачал Говоров головой. — Разве велосипед — это баловство? Это жизненно необходимая для каждого мальчишки вещь. Да, чемпион?
Ванька важно закивал.
Ксения поднималась по лестнице за Ильёй, держала сына за руку и с некоторым смятением наблюдала за тем, как её начальник, Илья Говоров, уже привычно открывает ключами дверь её квартиры.
Ванька влетел в квартиру первым и тут же уселся на велосипед, стоящий в прихожей.
— Мама, смотри!
Ксения улыбнулась.
— Вижу.
— Вечером надо гулять, на велосипеде, — воскликнул сынуля и слез, правда, едва не навернулся вместе с велосипедом. Илья едва успел подхватить его.
— Осторожнее, — пробормотал он, оглянулся на Ксению и вдруг засуетился. — Не стойте! Вам надо отдохнуть.
— Меня вылечили, Илья Константинович.
— Это не значит, что вы должны с головой удариться в работу и домашние дела. Ванька, ухаживай за мамой.
— Мама, пойдём спать ложиться.
Она рассмеялась и потрепала его по волосам. Потом начала осматриваться, но осторожно, чтобы Говоров её выискивающего взгляда не заметил. Но он всё-таки заметил.
— Мы убирались, — заверил он её. — И холодильник забили, вчера в магазин ходили.
Ксения прошла на кухню, присела на стул и улыбнулась.
— Молодцы.
Но Илье показалось, что улыбка у неё всё равно вышла настороженная.
Потом Степнова полезла в холодильник, на самом деле обнаружила изобилие продуктов, но ничего конкретного на ужин не было. Пока разбирала продукты, услышала Ванькин довольный смех и обернулась. Замерла ненадолго, наблюдая. Илья сидел за столом, на стуле, на котором обычно сидел её отец, перед включённым телевизором, а Ванька у него на коленях и что-то ему рассказывал. Потом полез наверх, цепляясь за его плечи. Илья его подсадил и схватил за ноги, когда мальчик оказался на его плечах.
Ксения выпрямилась, держа в руках коробку с замороженным фаршем. И всё-таки не удержалась и сына одёрнула.
— Ваня, что ты делаешь?
— Сижу, — просто ответил тот и схватил Илью за волосы. — Высоко.
Говоров рассмеялся и пощекотал его за пятку.
— Ага, на шею сел... Только не говорите, что я неправильно его воспитывал!
Она вынужденно улыбнулась.
— Ничего... При необходимости будем перевоспитывать.
— Ксения, давайте я ужин закажу? Не надо готовить. Отдохните.
Значит, он остаётся на ужин, поняла Степнова. Посмотрела на начальника, потом покачала головой.
— Ни к чему. Я быстро всё приготовлю. Чем вы питались эту неделю?
Илья растерялся.
— Э-э... Нормально питались. Супом там всяким... да и вообще. Мама готовила, — в итоге соврал он и дёрнул Ваньку за ногу, когда тот попытался воскликнуть:
— Пицц...
Ксения обернулась.
— Что?
Ванька нагнулся и посмотрел Илье в лицо. Тот едва заметно покачал головой. Мальчик вряд ли понял, что именно Илья от него хочет, но благоразумно промолчал.
— В пиццерию как-то ходили, — сказал Говоров, потому что Ксения продолжала смотреть на него. — Один раз. Ваньке там понравилось.
— Что понравилось? — не поняла Ксения.
Илья приоткрыл рот, соображая, потом с улыбкой выдал:
— Пиццерия.
Степнова, конечно же, ему не поверила, он понял это по её взгляду, но Говоров разулыбался шире, и она больше ничего говорить не стала.
Когда Ванька убежал в комнату, Илья несколько минут посидел, наблюдая за Ксенией, как она готовит, но когда она оборачивалась, видимо чувствовала его взгляд, неизменно отворачивался к телевизору. Потом снова начинал смотреть. И мучился осознанием того, что он ей, на этой кухне, не нужен. И вообще не нужен. Она готова была ему сказать "спасибо" ещё там, у больницы, и повторила бы завтра, и послезавтра, и каждый день, в благодарность за то, что он ей помог, поддержал... Но видеть его сейчас здесь она не хотела. Это было ясно, как Божий день. Но он продолжал сидеть и выжидать чего-то.
В любой другой ситуации он бы уже давно ушёл, он ещё ни одной женщине не навязывался... Но он здесь не из-за женщины, уж точно не из-за Ксении Степновой. Он здесь из-за маленького мальчика, которому он просто не знает, как сказать, что ему пора идти. Что всё закончилось, что больше нет никакой необходимости быть рядом.
И ведь ребёнку не объяснишь, что его маме он не нравится.
Говоров подпёр голову рукой и посмотрел на спину Ксении с усмешкой.
А ведь он ей на самом деле не нравится, по крайней мере, сейчас. Он ей мешает, раздражает её, а может даже пугает своим присутствием.
Они проработали вместе год, а вот сейчас у него было такое чувство, что он видит перед собой незнакомого человека. На работе Ксения была незаметной, безотказной, всегда полностью сосредоточена на своём деле, вся в своих мыслях... Раньше Илья думал, что и мысли её все о работе, теперь выяснилось, что нет, что у неё куча проблем и обязательств, и думает она наверняка только об этом. Он привык видеть её в строгих костюмах, которые совсем ей не шли, словно закованную всю в какие-то рамки, а сейчас, в простенькой кофточке и джинсах, она казалась ему очень хрупкой, и со спины — совсем девчонкой. Худенькая, маленькая, но с очень сильным характером.
И если за ней не присмотреть, она угробит себя на работе, в желании позаботиться обо всех. Обо всех, кроме себя.
— Ксения, врач вас выписал?
Она оглянулась на него через плечо. Кивнула.
— Да. Завтра я буду на работе, Илья Константинович. Не волнуйтесь.
— Я не волнуюсь. И хочу, чтобы вы ещё несколько дней посидели дома.
Степнова обернулась и удивленно посмотрела.
— Зачем?
— Чтобы прийти в себя. Просто побудьте дома. Отдохните.
— Илья Константинович, я неделю отдыхала.
— На больничной койке? Что это за отдых? А вы отдохните дома, хорошо? На своём диване.
— Я сойду с ума от безделья, — засмеялась Ксения.
— Ничего подобного.
— Илья Константинович...
— Ксения!.. Меня зовут Илья, — неожиданно для самого себя, сказал он. — И не спорьте со мной!
Она опустила руки и посмотрела на него в растерянности.
— Я знаю...
Говоров начал терять терпение.
— Что?
— Что вас зовут Илья... Константинович.
— Да не Константинович, Ксения. За последний час, вы повторили это раз двадцать, у меня уже в ушах звенит. Просто Илья... Хорошо?
Хорошо... Ксения кивнула, отвернулась к плите и мысленно подивилась. Сначала "Илья", а после "не смейте со мной спорить!".
Говоров смущённо кашлянул.
— Кажется, я на вас накричал.
— Ничего, всё в порядке.
Илья вдруг разулыбался.
— Вы привыкли, да?
Ксения рассмеялась и покачала головой.
— Просто у вас характер, — ответила она.
Говоров почему-то растерялся от этих слов. Ещё никто так запросто не говорил ему, что "у него характер". А это, оказывается, многое объясняет...
Потом они сели за стол. Илья с некоторым недоверием присматривался к накрытому столу, к своей полной тарелке, потом наклонился и принюхался. От котлет исходил такой запах, что даже голова закружилась.
Ксения наблюдала за начальником в удивлении.
— Что-то не так?
Илья посмотрел на неё и улыбнулся.
— Всё так. Ксения, у вас просто уйма разных талантов.
— Это каких?
— Ну, как же? — Неплохо было бы вспомнить, что с набитым ртом говорить неприлично. Какой пример он Ваньке подаёт? — Вы и прекрасный специалист, и мама, а теперь ещё выясняется, что и хозяйка отменная.
— Это всего лишь котлеты с макаронами, Илья Константинович.
— Вот именно. И, Ксения, — Илья. Помните?
Она опустила глаза и кивнула.
— Помню.
Ванька облизал губы и посмотрел на Говорова.
— Гулять пойдём? Ты обещал.
— Ваня, — воскликнула Ксения и укоризненно посмотрела на сына.
Илья махнул рукой.
— Всё в порядке. Гулять пойдём, раз обещал. Только недолго, договорились?
Ванька губы надул, но возражать не стал.
— Илья... — Ксения примолкла на секунду, сдержавшись, чтобы снова не произнести его отчество. — Это совершенно ни к чему.
— Как это ни к чему?
— Если обещал, надо сделать, — закончил за него Ванька и довольно заулыбался.
Говоров кивнул.
— Точно.
Ксения в некоторой растерянности понаблюдала за ними, чётко понимая, что что-то в воспитании сына прошло мимо неё. Таких фраз он раньше не произносил...
— Мы недолго погуляем, а вы пока отдохнёте.
— Я не могу отдыхать всё время.
— Очень даже можете, — шутливо возразил Илья и широко улыбнулся.
Гулять они всё-таки пошли, не смотря на то, что Ксения отговаривала. Но они вдвоём оказались сильнее и упрямее неё. Оставшись одна в квартире, Ксения прошла в свою комнату и остановилась на пороге.
В комнате царил хаос, но тщательно замаскированный. С пола все игрушки убраны, всё расставлено по своим местам, но когда она открыла дверцу детского шкафа, в котором обычно хранились Ванькины игрушки, они просто высыпались оттуда. Ксения не сдержала улыбки.
Они старались. Это просто бросалось в глаза. Наводили порядок, как могли. Ксения обвела комнату взглядом, потом прошла к Ванькиной кровати и из-под одеяла вытащила рубашку Говорова. Что она там делала, оставалось загадкой, Ксения повертела её в руках, зачем-то принялась её складывать, а потом опомнилась, отнесла в ванную и бросила в корзину для грязного белья. Надо постирать...
Илья с Ванькой гуляли во дворе, прямо под окошками, Ксения присела на подоконник и некоторое время наблюдала за ними. Сынуля катался на велосипеде, что-то постоянно кричал Говорову, а тот сидел на лавке, развалившись на ней и вытянув ноги, и вяло отзывался. И вообще, выглядел как довольный кот, почему-то подумалось Ксении. Щурился на солнце и лениво улыбался.
Потом Ванька поднял голову, увидел её и замахал руками.
— Мама!
Ксения заметила, что Говоров тоже поднял голову и посмотрел на неё. А она вдруг смутилась. Вышло так, словно она за ними присматривает, не доверяет. Но в окошко высунулась и помахала сыну рукой. И Илье тоже улыбнулась. Чтобы он ничего себе не придумывал...
Но от окошка тут же отошла. Села на диван, потом прилегла, задумалась не на шутку. Что Говорову нужно? Почему он, вместо того, чтобы торопиться к своей невесте, гуляет с её ребёнком? Что его здесь держит? Ответа на эти вопросы не было.
Перевернулась на спину, потом на другой бок и закрыла глаза. Надо с ним поговорить... Выяснить...
— Где мама? — воскликнул Ванька, когда они вкатили в квартиру велосипед.
Илья пожал плечами, снял ботинки и прошёл в кухню. Ксении там не было. Ванька в этот момент вылетел из комнаты и махнул рукой.
— Мама спит.
— Спит? — удивился Илья. Открыл дверь и действительно увидел Ксению. Она калачиком свернулась на диване и спала, уткнувшись лицом в спинку дивана. Посмотрел на Ваньку и приложил палец к губам. Мальчик понимающе кивнул и убежал на кухню. А Илья продолжал стоять в дверях, потом всё же подошёл, стащил с Ванькиной постели плед и укрыл Ксению. Наклонился к ней и уловил её дыхание. Это почему-то безумно взволновало. Говоров отпрянул и поспешно вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Конечно, теперь и речи не шло о том, что он уедет. Или это он всё себе придумал? Ведь Ксению можно разбудить...
Но будить он её не стал. Они весь вечер просидели с Ванькой на кухне, рисовали и смотрели телевизор, а потом Илья уложил его спать. Укрывал одеялом, а сам всё косился за своё плечо. Спит Ксения или нет? Она спала.
— Маму нельзя будить, — прошептал Ванька и приложил палец к губам. Илья кивнул.
— Правильно. Ложись.
— Ты не уйдёшь?
— Нет. Я буду в соседней комнате спать.
Ванька послушно закрыл глаза.
Илья посидел на краю его кровати ещё несколько минут, в темноте, прислушиваясь к дыханию, потом вышел. Остановился в прихожей и почесал в затылке.
Интересно, он что, проворонил тот момент, когда мир перевернулся с ног на голову?
Ксения проснулась очень рано, часы показывали лишь половину седьмого утра. Открыла глаза и несколько минут лежала, бестолково тараща глаза в потолок. Даже не сразу поняла, где находится. Но люстра под потолком была знакомая и родная, и Ксения улыбнулась. Дома. Сладко потянулась и вдруг поняла, что лежит под пледом, а не под одеялом, да и не раздетая, а закутанная в халат. Приподнялась на локте и посмотрела на Ванькин диван. Сынуля спокойно спал, сбив одеяло ногой в сторону.
Ксения отвела от лица спутанные волосы и снова прилегла. И вот тут уже всё вспомнила. И как уснула неожиданно, и как потом вставала поздно вечером. Поднялась с дивана, как пьяная, перепуганная мыслями о Ваньке, и когда уже дверь распахнула, поняла, что сын спокойно спит. Облегчённо вздохнула, потёрла лицо, пытаясь припомнить, как укладывала ребёнка спать, не преуспела в этом и пошла на кухню, выпить воды. Глаза слипались, жутко хотелось вернуться на свой диван и поскорее забраться под одеяло, но пить тоже хотелось, вот она и пошла.
