Болтун. Книга третья

Глава четвертая

Лагерь гномов я покинул на рассвете. Впрочем, не смотря на то что я вошел в игру ни свет ни заря хозяева уже давно бодрствовали, встав, такое ощущение еще засветло. И жто не смотря на устроенную вечером пирушку. Хотя это для меня хорошее застолье, а они, быть может так каждый день ужинают. Что я знаю о них, кроме имен. Да ничего. Кроме того что они явно не дураки выпить и подраться, а еще им очень пришлась по нраву выдуманная мною игра. Был соблазн остаться на пару дней в лагере воспользовавшись предложением Торина явно дожидавшегося моего 'пробуждения' и ближе познакомиться с этими забавными в чем-то но вызывающими подсознательное расположении неписями. Но его пришлось отринуть в сторону — слишком уж мало у меня оставалось времени. Будь у меня в запасе хотя бы месяц я бы обязательно вырывал пару дней на то, что бы ближе познакомиться с бытом лагеря и попробовать на своей шкуре исптытать 'прелести' работы углежогом. Кто знает, быть может мне удалось бы зацепить за хвост новую интересную историю. За плечами хозяев лагеря явно крылось немало приключений. А порассказать они могли бы еще больше. И пусть половина сказанного ими была бы приукрашена, но даже самая малая часть истины могла бы принести мне и немалую пользу. Я даже испытал мимолетное раздражение от того что из за условностей игровой системы не смог присоединиться к вчерашнему ужину. Даже там в застольном общении я мог бы что-то для себя почерпнуть. Мир 'Отражений' не столь прост, каким хочет казаться на первый взгляд — я осознал и принял эту простую истину, и малое вполне способно принести за собой нечто несоизмеримо большее. Как принесло мне простое и неказистое с виду задание нарвать цветов для внучки 'Осбрика'. Окажись я в свой первый раз в другой локации и мое отношение к этому миру неизменно было бы другим. Я бы воспринимал его как игру, а его жителей как квазиразумных болванчиков, как делает это большинство других игроков. Таких как многочисленные видеоблогеры или веселая парочка Марата и Печенькина для которых 'Отражения' не более чем веселая развлекаловка, или тот же Ведземин с Кролей чьи сообщения приветствовали мое возвращение в игру доброжелательным перемигиванием. Как и другие игроки посчитавшие своим долгом написать мне после вчерашнего видео. Их было не так много, я боялся что мне решит написать каждый встречный-поперечный с тем что бы потребовать, попросить, предложить, выклянчсить, выступить с угрозами и далее по списку. Ни одно из поступивших писем я не стал чиать. Не было ни желания, ни времени. Удалять тоже не стал, хоть ТАКОЕ желание и возникло. Успею еще. Все же интересно что мне понаписали такие же ранние игровые пташки как я. Впрочем, судя по времени когда были отправлены сообщения часть респондентов была хроническими совами. Вместо этого я не спеша покинуть отведенную мне комнату решил ознакомиться с корреспонденцией что мне передала весела гномка. Надо же знать к кому мне обращаться и где. А то буду проходить небольшую деревушку а окажется что в ней проживает убеленный сединами и сгорбленный под грузом житейской мудрости знакомый великолепного квартета. Глупо получится. Впрочем переживал по этому поводу я зря — судя по надписям на конвертах львиная часть моих потенциальных наставников и условнодобровольных помощников проживала в городах. По крайней мере это выходило из поясняющих надписей на конвертах вроде 'Почтенному Эбизену Дорсету, эскваеру, проживающему по адресу город Кастелрок улица Могильщиков дом шестнадцать'. Что-то внутри меня встрепенулось словно адресат и адрес мне были знакомы, но я как не напрягал память так и не вспомнил. Да и не особо старался после того как между запечатанных сургучными печатями конвертов обнаружил презент от Старшого — карту которой так бредил Легкий. Оказывается он не выдумал ее и карта была взаправдашней. Точнее фрагмент карты который после ознакомления с ним перекочевал на мою раскрасив очередное белое пятно. Самое забавное что отметка замка полного, если верить Легкому, мифрила и адамантия появилась не так что бы и далеко от отметки старой твердыни о которой мне рассказал Стюарт. На вскидку днях эдак в семи пути. Похоже в тех горах в древности жил какой-то небедный народ. Если достигну заветного тридцатого уровня и мне припрет блажь продолжить играть дальше обязательно туда наведаюсь. Вот только соберу маленькую победоносную армию и сразу после этого направлю свои стопы в те края. Сразу разбогатею и куплю на приобретенное богатство папе Карло тысячу новых курток. А еще барабан, красный галстук и щенка бульдога. Может даже женюсь. С такими деньжищами я сразу стану завидным женихом... А заодно и объектом охоты. Ох чувствую психовал Легкий после своей гибели что потерял такую вкусняшку. А еще больше психовал от осознания что кто-то еще кроме него о ней узнает. Я бы на его месте тоже психовал. Но легкий сам дурак — обладая таким сокровищем рисковать по глупому жизнью — это надо совсем с головой не дружить. Где он только раздобыл то эту карту... Хотя где и так понятно — в Лесной или Поречье, больше негде. Гораздо интереснее как и от кого. Но на этот вопрос ответ я если и получу то очень не скоро. Получается Старшой взял эту карту с хладного тела невинноубиенного Легкого. И не придумал ничего лучше чем отдать ее мне. Спасибо конечно, но учитывая что за плечами этого лайта уже стоит клан он если узнает о том, что карта у меня жизни мне он не даст. А вообще ой.... непростые это деревеньки, ой непростые. А если окажется что и в других стартовых локах можно найти такое сокровище я буду долго и вдумчиво ржать аки конь над всем игровым сообществом. Учитывая что смех продлевает жизнь у меня есть все шансы обрести бессмертие.

Убрав всю корреспонденцию обратно в сумку я двинул на выход. Выходя я едва не споткнулся о мирно спавшего на пороге Щена, который решил совместить приятное с полезным — охранять мои хоромы и заодно вздремнуть. При моем появлении он лениво открыл глаза, посмотрел на меня осуждающим взглядом и не торопясь поднявшись на лапа требовательно гавкнул намекая на то, что перед дорогой было бы неплохо и перекусить, раз уж мы оказались в гостях у столь радушных хозяев.

— Лопнешь ведь поперек шва. Ну или растолстеешь так что в дверь будешь только боком проходить, так как станешь поперек себя шире — попенял я питомцу, который, в отличии от меня, вчера вечером явно не соблюдал аскезу. В ответ он лишь еще раз возмущенно гавкнул отметая в сторону столь грязные инсинуации в свой адрес. По его уверенному взгляду было понятно что он способен хоть трижды в день съедать по мамонту без вреда для фигуры. В чем-то он был прав. Перекусить и в самом деле не мешало бы. Так что я, сопровождаемый Щеном, не спеша двинулся в сторону обеденного зала где нежданно для себя столкнулся с Торином о чем-то негромко переговаривающимся с Двалином. При моем появлении они прервали свой разговор и переключили внимание на меня.

— Ну ты и спать, ушастый — поприветствовал меня Двалин. — Вроде и завалился раньше всех... А спишь как убитый. Мы тебя пытались разбудить но куда там.

— У меня сон крепкий и совесть чистая. — ответил я на приветствие пожимая широкую шершавую от мозолей ладонь гнома. — Поэтому будить меня бесполезно.

— Да мы это уже поняли — глухо хохотнул Торин. — Задержишься у нас?

— Не могу — с сожалением произнес я. — Надо двигаться дальше.

— Надо значит надо — легко согласился Торин. — Охота пуще неволи. Перекусишь хоть на дорогу? А то ведь на голодное брюхо даже с женой ругаться вредно, а уж в дорогу отправляться и того вреднее.

— Не откажусь.

— Вот и славно. Сейчас тебе все организуем. Ты пока садись где нравится. — я думал что гном отдаст приказ кому-то из своих подопечных но Торин сам отправился на кухню, перед этим перекинувшись еще парой слов на гномьем языке с Двалином после чего тот раскланялся со мной и вышел на улицу оставив меня ненадолго одного со Щеном. Торин вернулся минут через пять волоча в одной руке немаленькую тарелку на которой красовались два хороших куска мяса — один для меня, другой, поменьше явно для Щена, с какими-то корнеплодами по виду напоминавшими репу и парой здоровых кусков черного хлеба. В другой руке он нес небольшой мешок в котором оказался собранный мне в дорогу харч где нашлось место и фляге с водой.

— Вот. — гном опустил тарелку передо мной. — Пища простая конечно. Ты может к разносолам привык.

— Я ем все что не способно съесть меня — парировал я подколку в свой адрес. — Спасибо.

— Пожалуйста — улыбка промелькнувшая в густой бороде гнома показала что мой ответ ему понравился. — ладно, я пойду. Ты уж не обессудь. Дела сами себя не сделают.

— Спасибо — еще раз поблагодарил я гнома. А что тут еще скажешь. На том мы и расстались. Лишь напоследок Торин поставил передо мной кружку неожиданно холодного пива да потрепал на прощание Щена деловито уплетавшего свою долю в завтраке. Мой питомец явно пришелся здешним обитателям по душе.

Закончив есть я вышел на улицу. Работа в лагере кипела уже во всю. Гномы деловито сновали туда-сюда увлеченные своим повседневным непростым делом время от времени перекрикиваясь друг с другом. Глядя на них я даже невольно позавидовал — хотел бы я уметь вот так же отдаваться с головой работе и не смотря на ее тяжесть получать от нее удовольствие. Но чего не умею того не умею. Разучился как-то на своем жизненном пути. Даже в своем творчестве я уже не получаю того наслаждения которое получал раньше. Впрочем предаваться рефлекции у меня не было времени, да и место для этого было выбрано явно неподходящее. Меня ждала дорога. Поэтому поправив свой 'сидор' и перехватив поудобнее глефу я двинулся в дорогу помахав на прощание лагерю который хоть и встретил меня в начале негостепреимно, но прощавшийся с искренней теплотой.

Второй день, против моих подспудных ожиданий сюрпризов не принес. Может потому что я их старательно ожидал и игра видя это мое ожидание и готовность встретить любую напасть убаюкивала мое внимание, усыпляя тишиной и спокойствием, как она это делала весь первый день до встречи с гномами. Только вот если конец первого дня выдался благодаря подгорному народу насыщенным и фантасмагоричным, почему-то навевающем мысли о кэроловской Алисе и безумной чаепитии, то второй день не принес даже этого. Просто передвижение из точки А в точку Б по заданному маршруту. И если в школьных учебниках по математике всегда выдвигается встречный объект, в игре он если и был, обошел меня стороной. Чему я ни капли не опечалился. Ведь любая неожиданная встреча в игре для моего тощего, во всех смыслах, аватара несла преимущественно неприятности, особенно на неизведанной территории куда не ступала нога ни одного игрока до меня. В чем-то это было даже приятно чувствовать себя первооткрывателем. Идти по неизведанным тропам наблюдая как 'белые пятна' на карте постепенно стираются уступая место очертаниям лесов и полей. Вот тоже интересный момент, озаботиться которым я как-то за два месяца пербывания в игре так и не собрался — каким образом игроки обновляют карты? Вряд-ли она открывается по выходу из стартовых локаций. Иначе бы не было смысла городить огород с такой вот отрисовкой что я имел удовольствие наблюдать. Скорее уж у каждого игрока карта своя и обновляют они ее либо лично исследуя новые территории, либо покупая какие-то уже исследованные фрагменты у НПС и других игроков. Если так — то быть в этом мире профессиональным исследователем и искателем приключений на свою пятую точку должно быть хоть и опасно, но вполне прибыльно, учитывая эту самую опасность. И тогда подсказки вроде тех что подкинули мне Осбрик с Шелрирой приобретали более высокую ценность чем я посчитал первоначально. Только вот в одиночку в этой игре много не наисследуешься. Скорее рано чем поздно на перерождение уйдешь, а там все по кругу. Разве что остановиться на тридцатом уровне, привязаться и исследовать новые земли методом марафонских забегов — до тех пор пока очередной моб до тебя не доберется. Ценность подобного метода к нулю будет стремиться — что-то интересное таким образом врядли выцепить выйдет. А неинтересное не купит никто за хорошую цену. А учитывая что после гибели ты теряешь все что находится на твоей тушке в лучшем случае будешь работать в ноль. Так что тут нужен клан или, как минимум, хорошо сыгранная группа с танками и хилами которая будет держать друг друга. Эдакие конкистадоры двадцать первого века. Местечковые варианты Писарро и Кортеса готовые рискнуть своими жизнями ради потенциальной прибыли. Может и есть такие — надо будет не полениться и посмотреть на околоигровых форумах. Все же мельчает человеческая порода с приходом научно-технического прогресса. Заперлись мы у себя в исследованном мирке и не желаем казать носа за его пределы. Какие там экспедиции к другим звездам! Человечество так и не шагнуло в космосе дальше космических станций и аккуратных полетов до ближайших планет, про обустройство колоний, которыми так бредили фантасты минувшего века разговоров даже и не идет больше. Лет двадцать наверное как стихли последние восторженные мечтатели. Слишком дорого это и не рентабельно в рамках захлестнувшего планету капитализма где во главу угла поставлена прибыль, причем желательно прямо сейчас и здесь. И в итоге люди, которые в прошлом раздвигали рамки окружающего мира все дальше и дальше, отправляясь в очередное путешествие за край изведанного мира без шансов вернуться домой, словно на аркане волоча за собой современников в итоге в наше время оказались заперты в узких и душных чертогах задыхающейся от перенаселения планеты. Они лишние в этом мире и все что им остается — влачить жалкое существование простого обывателя или предпринимать попытки к бегству раз за разом окунаясь в выдуманные миры виртуальной реальности. Может потому и произошел бум игр полного погружения что мечущиеся в беспокойстве души хоть через потребление такого вот суррогата могут обрести временное спокойствие направляя свою энергию и жажду познания на изучение выдуманных миров. Мы дезертиры проигранной войны, пытающиеся убежать от неспешно настигающих нас серых и бессмысленных будней, которые все равно настигают размазывая жертву с холодным и тупым равнодушием.

Когда в поле зрения показался небольшой домик чем-то смахивающий то ли на избушку Бабы Яги, то ли на домик старой ведьмы из Гензеля и Греттель я испытал некое облегчение. Мой путь на сегодня наконец-то подошел к концу и напряжение не покидавшее меня с самого утра, которому я даже толком не отдавал отчета, понемногу начало уходить как вода из раковины, когда наконец-то устранен засор. Все же это очень неприятно постоянно находится в ожидании. И неважно что ты ждешь — беду или удачу, которая должна вот-вот на тебя свалиться. Ожидание выматывает вытягивая из тебя все соки.

Щен, всю дорогу то убегавший вперед, то возвращавшийся обратно ко мне, только для того что бы вновь умчаться в поисках чего-то куда можно сунуть свой черный любопытный нос, так же почувствовал что больше сегодня утруждать лапы больше не придется с довольным видом умчался вперед и с нетерпением пританцовывал у закрытой двери, с нетерпением поглядывая на неторопливо бредущего меня, ему явно хотелось поскорее обследовать новый объект и тем самым словно реабилитироваться за бесполезно проведенный день, когда он, не смотря на все свои усилия так и не сумел найти ничего интересного. Причем критерии интересного у него явно отличались от общепринятых. Так на большой муравейник, попавшийся на по пути можно было обратить свое внимание и даже попытаться сунуть туда нос и тут же по этому носу получить. Встреченную по -дороге белку следовало загнать на дерево и в обязательном порядке облаять. След кого-то большого и тяжелого заслуживал что бы пробежаться по нему и не обнаружив в ближайшей досягаемости ни одного монстра, которого следовало бы разорвать на тысячу маленьких медведиков вернуться назад. А вот круг камней напоминавший несколько уменьшенную копию Стоунхенджа неизвестно кем и с какой целью возведенный посреди леса не вызвал у моего питомца ни малейшего интереса. Ну подумаешь — камни и камни, ничего особенного. Не то что та самая белка. А вот меня эта копия заинтересовала, тем более что на игровой карте она не отобразилась, что само по себе было странным, тем более странным что про это место Шелрира не обмолвилась ни словом. Возможно она и не знала про него, все же этот круг камней был уть в стороне от очерченной ею дороги и я бы сам прошел мимо даже не подозревая о его существовании если бы не лай питомца загнавшего на дерево сварливо бранящуюся на своем непонятном языке хвостатую рыжку. Удивительно, но это циклопическое сооружение было абсолютно не видно со стороны, оно словно терялось за стволами деревьев и зарослями росшего между ними кустарника. Это не было кругом в полноценном понимании, скорее несколько вытянутый эллипс составленных из семнадцати каменных 'врат'. Что это за камень я как не силился так и не смог понять. Впрочем мои знания геологии всегда оставляли желать лучшего и наглядно я знал только как выглядит известняк да гранит. Здесь же было что-то другое. Шершавый темно серый камень, с небольшими прожилками чего-то блестящего был прохладен и по нему так и тянуло провести ладонью что бы в полной мере прочувствовать эту прохладу. В центре эллипса возвышались еще одни 'врата' раза в полтора больше чем остальные чьи колонны были увиты диким виноградом чужеродно смотрящимся в этом смешанном хвойно-лиственном лесу, основание колонн было поглощено медленно наползающим с течением времени мхом, словно стремящемся скрыть чужеродность этого странного объекта.