Катя бежала к фонтанчику и видела Дениса, который оглядывался по сторонам, высматривая её, а она бессовестно опаздывала. Увидел её и заулыбался, и поймал, когда она подбежала. Катя рассмеялась.
— Привет.
— Привет, — сказал он и наклонился за поцелуем. — Чего бежишь?
— Опаздываю.
— Да? — "удивился" он. — К кому?
— К тебе. — Вместе рассмеялись, а после Катя спросила: — Давно ждёшь?
— Минут пятнадцать.
— Какой кошмар. Я раньше никогда не опаздывала.
Он усмехнулся.
— Вот видишь, я благотворно на тебя влияю.
— Конечно, благотворно, как же иначе?
Старков быстро её поцеловал, а потом предложил:
— Пойдём в кафе. Если честно, я замёрз.
— А мне жарко, — отозвалась Пушкарёва, беря его под руку.
— От самого дома бежала?
— От остановки. Что у тебя с работой? Звонили?
Ей показалось, что он на секунду замялся, а потом поторопился ответить:
— Представляешь, меня в "ЛлойдМорис" берут.
Катя удивлённо посмотрела.
— Да ты что?
— Да... Ты ведь там работала?
— Полгода. Это хорошая работа, поздравляю.
Старков кивнул, а сам упорно смотрел в сторону.
— Я знаю... А почему ты ушла оттуда?
Катя пожала плечами.
— У меня там не было никаких перспектив. Мне это очень доходчиво объяснили. Хотя, начальник у меня был хороший.
Она замолчала, а Денис посмотрел на неё.
— Жалеешь, что ушла?
— Иногда... Я не думала, что с работой будет так сложно. Меня взяли на испытательный срок, предложили определённые условия, а мне показалось, что этого мало.
— Я бы тоже так решил. С красным дипломом и практикой в европейском банке... Они ещё и условия тебе ставили?
— Конечно, ставили, День... Не мне же им их ставить.
Он взял её за руку.
— Ну и наплюй. Найдёшь ты себе работу, и ещё какую.
Она согласно кивнула.
— А за тебя я рада. Какую должность тебе предложили?
Он начал рассказывать, но с неохотой, Катя заметила. Потом подивилась, поздравила, потому что должность на самом деле была хорошая.
Они посидели в кафе, отпраздновали, а потом Пушкарёва вспомнила о времени и побежала на курсы. Денис не пошёл её провожать, сославшись на дела, поцеловал, и когда они расстались у дверей кафе, Катя чувствовала себя почти счастливой. Все таинственные проблемы любимого обрели чёткие очертания, и беспокоить перестали. Он сам волновался по поводу работы, а её волновать не хотел, вот и молчал. Катя улыбнулась и покачала головой. Глупый.
Два часа занятий прошли, как сон. Катя думала о чём угодно, только не о французском, пребывала в эйфории и продолжала мечтать. Мечтала, мечтала... Как завтра позвонит Денис, пригласит её куда-нибудь и она всё-таки уговорит его поговорить с родителями, ведь больше не нужно прятаться. И всё будет просто замечательно. Всё уже замечательно.
В раздевалке, совершенно неожиданно, встретилась с Яной Прохоровой, дочкой вице-президента банка "ЛлойдМорис". И ещё более неожиданно, что Яна её узнала и даже подошла поздороваться. Она была довольно милой девушкой, правда, избалованной родителями, но простой и понятной. Привыкшая с детства получать всё, что захочет, она была совершенно лишена чувства зависти, ей это было ни к чему. Красивая, обеспеченная, она всегда улыбалась и, казалось, любила всех вокруг. Она не знала отказа ни в чём и ни от кого, и дело было даже не в её влиятельном отце. Яна умела улыбаться человеку совершенно обезоруживающе, разговаривала с каждым, даже с малознакомым человеком так, словно знала его сто лет и имела право шутить с ним, как со старым другом, и даже покапризничать. Ей было невозможно отказать, — милый, позитивный человечек. Катя поняла это, работая в банке. Нравы там были ещё те, каждый за себя, как говорится, тем более новеньким, доверия не было. А Яна была единственным светлым воспоминанием о работе в банке. Они с Катей даже пару раз кофе вместе пили в кабинете Прохорова, когда Яна ожидала появления отца. Пушкарёва больше молчала, а Яна за полчаса могла рассказать всю свою жизнь в таких подробностях, в которых не каждый хорошему другу расскажет. А Яну Прохорову ничего не смущало, в том числе и собственная болтливость и беспечность.
Катя совершенно не ожидала встретить её ещё когда-нибудь. И уж тем более, что её будут обнимать, как старую подружку.
— Катя, Катя! — Яна буквально кинулась ей на шею и при этом чуть с ног не сбила. — Как я рада тебя видеть, ты не представляешь! — Не дав Пушкарёвой в ответ вставить ни слова, взяла её под руку и отвела в сторону. — Особенно, здесь. У меня сегодня первое занятие и я весь день в тоске, ни одного знакомого лица. И все такие серьёзные, просто жуть!
Катя улыбнулась.
— Здравствуй, Яна.
— Привет, — рассмеялась та. — Мы же поздоровались уже! А ты что здесь делаешь? Тоже на курсы ходишь?
Пушкарёва кивнула.
— Вот и я! А почему мы с тобой не в одной группе?
— Потому что я учу французский. А ты?
— А я английский... Странно, а зачем тебе французский?
— Пригодится, — ушла Катя от ответа.
Яна томно вздохнула и запахнула норковый полушубок.
— А я из-за папы. Он говорит, что моих знаний английского не достаточно. А зачем мне больше? Я же не собираюсь книги на английском писать! А он настаивает. А мне в принципе, не сложно, сделать папе приятное. Правда, это отнимает кучу времени, а его сейчас и так нет... Катя! — опомнилась Прохорова. — Я же самого главного не сказала! Я же замуж выхожу!
— Правда? Поздравляю.
Яна смешно махнула рукой.
— Рано ещё. Влюбилась, представляешь? — рассмеялась она. — Как кошка. Правда, мама говорит, что стоило бы ещё повыбирать, а я думаю — зачем? Все эти мужчины нашего круга такие скучные, просто ужас. А замуж надо выходить по любви. По крайней мере, в первый раз, — закончила Яна и от души рассмеялась. — А ты? Замуж не вышла?
Катя покачала головой.
— Нет. — И зачем-то добавила: — Пока не зовёт.
— Так ты сама позови!
— Как это?
— Да очень просто! Иначе ждать можно очень долго. Мужчины такие нерешительные в некоторых вопросах, мучение сплошное. Я вот своему сама сказала — хочу замуж!..
Прохорова уцепила Катю под локоток, и они не спеша направились к выходу. Яна рассказывала, как надо "проситься замуж", потом о своей поездке в Италию, о том, что за месяц там поправилась на три килограмма, а это просто недопустимо, рассказывала о матери и её новом муже...
— Он такой смешной, ты не представляешь! А ещё он очень быстро разговаривает, стрекочет на своём итальянском языке, и я ничего не понимаю. Если честно, мне кажется, что и мама не понимает! Потому что её Сильвио и по-английски стрекочет, как на своём родном. Удивительно, как они о женитьбе договориться умудрились! Я ей говорю: "Мама, поедем в Москву, тебе же и поговорить здесь не с кем!", а она знаешь, что мне в ответ? "Я, — говорит, — настолько устала от болтовни твоего папочки, что лучше поскучаю". — Яна рассмеялась. — Совершенно не понимаю взрослых. А вот сын старший у Сильвио — красавчик!.. А вот и он! Сейчас я вас познакомлю.
Катя принялась с удивлением оглядываться, выискивая взглядом красавца-итальянца.
— Сын Сильвио? — уточнила она.
— С ума сошла? Откуда ему здесь взяться? Жених мой! — и помахала кому-то рукой.
Всё дальнейшее помнилось смутно. Перед глазами жёлтый туман, сердце оглушающее бухает, глухо и больно, а скулы сводит от прилипшей искусственной улыбки. Смотрела на Дениса и никак не могла связать его появление с происходящим. Яна продолжала что-то говорить, трясла Катю за руку в порыве чувств, а Старков мрачнел на глазах и смотрел куда угодно, только не на Катю. Смотрел на Яну и улыбался её речам, но тоже не слишком естественно. А потом вдруг сказал:
— Привет, Кать.
Яна замолчала на полуслове и посмотрела удивлённо.
— Так вы знакомы?
Денис заметно расслабился и спокойно кивнул.
— Знакомы, Янчик. Мы с Катериной в институте вместе учились. — И уставился на Пушкарёву тяжёлым взглядом. — Да, Кать?
Закусила нижнюю губу, чтобы не было заметно, как она трясётся, и кивнула. Точнее, сделала какое-то неосознанное движение и, возможно, на самом деле кивнула, потому что весь гул в голове на мгновение метнулся вперёд, перевешивая чугунную головушку, а потом с усилием вернула "гул" на место. В висках болезненно запульсировало.
Её мучили несколько минут, сколько точно Катя сказать не могла. Только таращилась на Старкова непонимающе, а он старательно от её взгляда уворачивался. Яна что-то рассказывала, уцепив Старкова под руку, кажется, говорила про банк, Катя в этом месте машинально усмехнулась. А Денис этого испугался — и вот они уже простились. Яна поцеловала Катю в щёку, заговорила о приглашении на свадьбу, но жених тут же потянул её прочь. А Пушкарёва осталась стоять посреди улицы, одна, смотрела, как они садятся в машину, причём Денис сел на водительское место, и вот уже проехали мимо — Яна махала ей рукой, а Денис только взгляд быстрый кинул и отвернулся.
Она не плакала, не мучила себя никакими вопросами. Дошла до кафе, в котором ещё пару часов назад они с Денисом праздновали его новую работу, уселась за тот же столик и деревянным голосом заказала себе чай.
Это просто какое-то недоразумение.
Одно огромное, немыслимое недоразумение.
Минут через двадцать к ней подошёл официант и несколько язвительно поинтересовался — а не принести ли ей ещё салфеток. Катя обвела стол непонимающим взглядом, увидела обрывки бумажных салфеток и перепугалась. Принялась извиняться, собирать их дрожащими руками, а потом совершенно неожиданно всхлипнула. Молодой официант её слёз перепугался и заверил, что ничего страшного не случилось, и он может чай ещё принести, да и салфеток.
— Рвите на здоровье, — заверил он. — Только на пол не кидайте!
Она снова извинилась.
В сумке запиликал старенький мобильник, и как на грех, его никак невозможно было в сумке найти, Катя для начала всё перетряхнула и потом уже извлекла телефон с самого дна сумки. Судорожно потыкала по кнопкам и взволнованно выдохнула:
— Да, да, я слушаю!
— Где ты? — спросил Старков безрадостным голосом.
— В кафе... в нашем кафе. Ты приедешь? — с надеждой спросила она.
— Через двадцать минут.
Приехал он всё на той же машине, на машине Яны Прохоровой. За стол садиться не стал, взял Катю за руку и заставил подняться. Она едва успела схватить пальто и сумку, и они вышли из кафе.
— Денис, Денис, подожди, там же холодно!..
Он остановился, подождал пока Пушкарёва накинет пальто, а потом повёл к машине.
— Садись, — сказал он, открывая перед ней дверцу.
Она села. Села и даже не спросила, куда они едут, и всю дорогу смотрела только на Дениса, стараясь разглядеть в его лице хоть какую-то эмоцию. Хоть какую-то надежду на то, что всё будет хорошо.
Старков привёз её на ту же квартиру. Катя вошла и с опаской огляделась. А Денис прошествовал мимо, даже не потрудившись разуться, и заходил по комнате. Пушкарёва слышала, как он на что-то наткнулся и выругался вполголоса.
— Ты долго собираешься там стоять? — выкрикнул он после ругательства.
Катя разулась, сняла пальто и пошла в комнату. Краем сознания отслеживала свои действия, подумала о том, что квартира чужая и поэтому нужно обязательно разуться. Без верхней одежды сразу почувствовала себя ещё более уязвимой. Прошла в комнату, Денис посмотрел на неё и досадно поморщился, но тоже отправился в прихожую. А оттуда на кухню и чем-то там загремел.
Катя отправилась за ним. Было необходимо его видеть, слышать, прочувствовать его близкое присутствие — только руку протяни и вот он...
Старков достал из холодильника бутылку водки, налил в высокий стакан довольно прилично, как Кате показалось, и, поморщившись, залпом выпил. Закашлялся и на девушку взглянул зло.
— Что ты смотришь? — хриплым голосом спросил он. — Хочешь, чтобы я подавился?
Она отвела глаза. Денис достал из вазочки шоколадную конфету и сунул в рот. Покачал головой и усмехнулся.
— Знаешь, Пушкарёва, наверное, тебя кто-то сглазил. И всех, кто вокруг тебя. Почему от тебя всегда какие-то неприятности?
— Зачем ты так говоришь?
— А как ещё говорить? Теперь Янке приспичило пригласить тебя на свадьбу к нам. — Посмотрел в упор, а губы насмешливо скривились. — Придёшь, на свадьбу-то?
Сняла очки и аккуратно вытерла слёзы.
— Почему ты мне не сказал?
— А должен был? — удивился он. — А кто ты такая, чтобы я с тобой планами на жизнь делился?
Он специально язвил, Катя чувствовала это. Язвил, пытался её обидеть, а сам морщился после каждой своей фразы.
— Прекрати реветь. Ты слышишь?!
Она кивнула. И ушла из кухни, потому что он не хотел видеть её слёз, а они никак не останавливались, всё текли и текли, и наверняка, размазали тушь, а потом стекали к подбородку и Пушкарёва едва успевала их вытирать, не то что остановить. Села в комнате на диван и попыталась дышать глубже — говорят, это помогает. Вот только вместо глубоких вдохов начали вырываться некрасивые, судорожные рыдания и рот пришлось зажать рукой.
Денис появился через несколько минут. Встал позади и навис над Катей, упираясь руками в спинку дивана. Наклонился, и Пушкарёва почувствовала водочный запах, от которого вдруг начало подташнивать. Неужели он ещё пил? Старков разглядывал её очень внимательно, низко наклонившись к ней и, кажется, даже принюхался. Его дыхание обожгло висок, и Катя попыталась отодвинуться, но он положил руки на её плечи и усадил на место.
— А как ты думала? — заговорил он, и сердце сжалось от его резкого тона. — Она же... идеальна. Она не ты.
Катя сильно зажмурилась, мысленно уговаривая себя перетерпеть всё это. Как-нибудь, кое-как...
— Я таких, как она, никогда не встречал. Она — огонь, ей всё по плечу. Она ничего и никого не боится. Такие, как она, берут от жизни всё. Она везучая. А я тоже хочу быть везучим. И хочу, чтобы рядом была такая женщина, как она. Знаешь, как это здорово, когда на твою женщину все оборачиваются и смотрят с завистью? Я знаю. Теперь знаю.
— Ты её любишь?
Он не просто убрал руки с её плеч. Он как бы оттолкнул Катю, и она покачнулась, как поломанная кукла — туда-обратно.
— Очнись, Катя! Какая, к чёрту, любовь? Забыла, кто у неё папа? А я никто. И ты никто! И если тебя такая жизнь утраивает, то я хочу выбраться из этого дерьма! Мне надоело ездить на автобусе, надоело жить с родителями и выпрашивать у друзей ключи от квартиры, чтобы было куда привести девушку, потому что на свою жилплощадь я ещё очень долго не заработаю! Ты не можешь найти работу, со своими мозгами краснодипломными, а мне-то куда? Мне даже хорошая должность не даёт гарантии ни на что! Надо выкручиваться, милая!
Катя обернулась и посмотрела на него изумлённо.
— Денис, но это ужасно.
— Ужасно? А жить вот так — не ужасно? — он обвёл руками стены маленькой комнаты в стандартной хрущёвке. — Нужно быть бедным, но честным, да? А я не хочу, мне эта честность на фиг не нужна. Хотя, кому я это говорю? Ты же у нас образчик того, как жить не надо! Вся такая правильная и скучная, что аж скулы от тоски сводит.
