| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Что же мне теперь делать?
-Самое лучшее, говорю вам, как честный человек, починить колесо, а завтра вы пуститесь в дорогу.
-Завтра будет поздно.
-Вот тебе раз!
-Да неужели же вам понадобится целый день, чтобы починить колесо?
-Целый день, и не разгибаясь возится надо.
-Если даже двое будут работать?
-Хоть десятеро! Работать все равно в две руки.
-А если связать спицы веревками?
-Спицы-то еще куда ни шло скрепить, а ступицу уж никак. Да и ось в плохом состоянии.
-Не отдает ли у вас кто-нибудь экипажи напрокат?
-Нет.
-Нет ли другого каретника?
Конюх и каретник в один голос отвечали 'нет', покачивая головами. Очевидно, это рука судьбы, рука Провидения. Она разбила колесо тильбюри и остановила его на пути. Но он не поддался на это первое предостережение, он употребил все человеческие усилия, чтобы продолжать путь, он не от своего намерения не оступится. Если нельзя ехать дальше — придется идти пешком, все равно шанс опередить тех двоих еще есть.
Если бы разговор его с каретником происходил в комнатах постоялого двора, без свидетелей, дело тем бы и кончилось, и нам, вероятно, не пришлось бы рассказывать происшествия, которые прочтут ниже, но дело в том, что разговор происходил на улице. Всякий уличный разговор непременно соберет кучу любопытных. Всегда найдутся люди, которые только и жаждут зрелищ. Покуда он расспрашивал мастера, несколько прохожих остановились около них. Послушав несколько минут, какой-то мальчик, на которого никто не обратил внимания, отделился от общей группы зевак и пустился бежать. В тот момент, когда путешественник, после размышления, решил вернуться назад, ребенок уже возвращался. За ним шла старуха, по виду из местных обывательниц.
-Мой мальчишка сказал мне, что вы желаете нанять кабриолет? — обратилась она к путешественнику.
У бабки действительно стояло в сарае что-то вроде дпотопной плетеной таратайки. Каретник и конюх, в досаде, что путешественник от них ускользает, вмешались в разговор.
-Это ужасная колымага, -в один гоос уверяли они, -Без рессор, сиденье висит на кожаных ремнях, но только она вся как решето, — колеса заржавели, насквозь прогнили от сырости! Вряд ли она уйдет дальше тильбюри! Сущая колымага, и господин напрасно сделает, если поедет в ней.
Все это была, положим, правда, но только эта колымага, эта фура, этот предмет, каков бы он ни был, имел пару колес и мог довезти до Парижа. Для Жавера последнее обстоятельство и оказалось решающим. Он щедро заплатил, что следовало, оставил тильбюри в починку у каретника, обещая взять его на обратном пути, велел запрячь свою белую лошадку в таратайку, сел в нее и продолжил свой путь, начатый утром.
Но не успел он отъехать и сотни шагов, как услышал громкий голос, кричавший ему вслед: 'Стой, стой!' Он остановил тележку быстрым движением, что еще случилось? Это его догнал мальчишка.
-Сударь, ведь это я достал вам экипаж!
-Так что же?
-А вы мне ничего не дали?!
-Погоди минуту... сейчас распачусь. -комиссар привычно нашупал под полой плаща рукоятку дубинки. Пора наконец проучить обнаглевших в конец вымогателей, вытянувших у него кругленькую сумму, долго он себя сдерживал, но теперь время пришло... Покончив с неизбежной "раздачей пряников", он стегнул хлыстом по лошади и покатил рысью, с ветерком. Времени потеряно много и надо наверстать. Таратайка, купленная у старухи, оказалась неуклюжая и тяжелая, да и дорога шла больше в гору. Но фламандец не надул, его лошадка была молодцом и везла за двоих, даже плохая, размытая местами дождями, дорога ей оказалась нипочем.
С наступлением ночи он остановился у первого трактира, распряг лошадь и повел ее в конюшню. Согласно обещанию, данному Скоффлеру, он не отходил от яслей, пока она ела. В конюшню заглянула трактирщица, высматривая припозднившихся посетителей.
-Не угодно ли вам позавтракать, сударь? -спросила она, игриво подмигнув "заезжему барину". Ушла бабенка намекала, что за отдельную плату может предоставить и другие услуги.
Он пошел вслед за женщиной, у которой было деревенское свежее и веселое лицо. Она повела его в большую залу, где было много столов, покрытых клеенкой вместо скатерти. Толстая фламандка-служанка наскоро поставила ему прибор. Он глядел на девушку с каким-то отрадным чувством, оценивая ее внушительные формы. "И эту бы тоже...", дайте только срок, будут у него большие деньги, а там и бабы набегут сами. Кормили в трактирчике на редкость скверно, так показалось Жаверу, но возможно ему от волнения просто "кусок в рот не шел".
За другим столом поодаль завтракал ломовой извозчик. Он обратился к этому человеку:
-Отчего это у них сыр такой горький, и вино — кислятина?
Извозчик был родом из эльзаских немцев и не понял толком ничего, тупой пруссак. Пришлось комиссару вернулся в конюшню к своей лошади, следовало проверить, как с ней обошлись.
Кое-как проведя ночь в обществе клопов на жесткой койке, с первыми лучами солнца комиссар кинулся в путь. Что делал он по дороге? О чем думал он? Как и поутру, он смотрел, как мелькали деревья, соломенные крыши, возделанные поля, наблюдал, как исчезали ландшафты на каждом повороте дороги. Такое созерцание порою наполняет душу и избавляет ее от дум. Видеть тысячи предметов в первый и последний раз, есть ли что-нибудь более меланхолическое и глубокое...
Настали сумерки, дети, выходившие из школы, остановились поглазеть на проезжего. Выезжая из очередного села, он встретил рабочего, поправлявшего дорогу...
Наконец к вечеру, уже в темноте Жавер добрался до Парижа и не теряя времени приступил к делу, благо старые связи и знакомства сыщика позволяли. Ему удалось выиграть почти целые сутки у злоумышленников и теперь надо с толком использовать каждый драгоценный час.
........................................................
Разбег, толчок, краткий миг полета бездной и вот — "ух-х-х"... С утробным звуком пружинит тонкий лист кровельного железа под ногами. Адреналин буквально "крышу срывает" от таких головоломных трюков. Так вот и надо видимо тренировать олимпийцев, одно дело когда под тобой площадка с песком, и совсем другое — двадцать пять или более метров падения вниз на голые камни. Здесь все в живую, без страховки и каскадеров, исполнять приходится все самому, лично и попытка дается судьбою одна. Киногерою после такого прыжка по закону жанра следует еще упасть, изящно перекатится и выхватить из кобуры оружие, но Александр проделывать эти манипуляции не стал. Слишком уж опасный уклон, чтоб так кататься — можно закончить и на мостовой, да и никто их не преследует в этот раз. Несколько минут назад он предавался объятиям Морфей и был разбужен толчком в бок.
-Вставай черт! В тюрьме отоспишься!
-Что случилось? -спросонья Сашка не сразу понял в чем дело.
-Тихо! Слушай, под нами... никак облава идет? -ответил ему Фигнер.
Действительно снизу доносился подозрительный шум, словно точно тащили кого-то силой вниз по узким лестничным пролетам. Крики, ругань, женский визг и причитания, двери хлопают — что-то происходило и "галерка" явно не будет со временем обделена вниманием, пока же "шерстят" другие этажи.
Сборы недолги, после той памятной встречи с полицейским бдительность у Самойловича быстро дошла до масштабов поистине параноидальных. Бывало он срывался с места по первому же малейшему признаку опасности, доверяя в таких случаях больше своей интуиции, чем реальным фактам. Ценное имущество еще с вечера рассортировано и аккуратно сложено в дорожные мешки, все заранее подготовлено к внезапному бегству. Холодный воздух ноября бодрит и прекрасно, лучше чем крепкий кофе, прогоняет остатки сна, а звездное осеннее небо над головой добавляет своеобразный колорит в такие ночные похождения. Но им не до романтики и созерцания окружающей действительности, к слову довольно убогой, надо поскорее убраться из временного прибежища. Встречаться с представителями властей не было ни малейшего желания, а значит путь остается один — на крышу соседнего дома. Разбегайся и птичкой вперед, Фигнер так сходу и перелетел, а вот Сашке пришлось серьезно поработать, он тяжелее на подъем, но в этот раз успешно справился.
Александр быстро оглянулся назад — там никого, обычно в парижской полиции не находилось желающих гонятся за всякой сволочью по крышам. Впереди тоже пустота, напарник проворно скрылся за кирпичным выступом высокого брандмауэра, надо торопится вслед за ним...
-Чего возишься, быстрее давай! -торопит его Фигнер.
-Не выйдет, дверь чердака заперта изнутри, да еще на висячий замок похоже.
-??? -немой вопрос.
Ответ впрочем известен сразу, надо пробиться через толстые доски, проделать отверстие, через которое можно добраться до запора. Но нетерпеливого Самойловича такой вариант не устраивает.
-Ты брат эдак час тут проковыряешься? Пойдем спустимся вниз через окна мансард. Не ночевать же здесь!
И так тоже можно, они сунулись в ближайшее окно и Фигнер уже стал осторожно вскрывать стамеской раму но почти сразу и передумал.
-Семья с малыми детьми... вон игрушки видно на подоконнике. Коли проснутся крику не оберешься.
Не проблема — оконных проемов много и вскоре друзья нашли среди них подходящий "путь к спасению". Отжать створки недолго, дело нескольких минут для опытного человека, главное — только бы не разбудить обитателей чердака. В этот раз место выбрали удачно, здесь многочисленные постояльцы спят мертвым сном, усиленным действием алкоголя. По-доброму надо бы проветрить сперва, в помещении буквально "хоть топор вещай", как в России говорят. Густой сивушно-табачный туман висел непроницаемым для взгляда слоем на уровне метра, впереди ничего не разобрать. Поэтому выбирались они пригнувшись, чуть ли не на четвереньках, с трудом лаврируя между спавшими вповалку на полу пьянчужками. Александр шел первым и уже добрался до входной двери, как внезапно один из "умерших" ожил и схватил Фигнера, идущего сзади, за обшлаг рукава блузы.
-Эй мужик, ты кто? Откуда взялся... хр-р-р... -раздалось сипение, словно из чайника.
-Архангел Гавриил по твою душу! -бодро ответил неожиданному собеседнику Самойлович и подтвердил сказанное точным ударом. "Хрясть!" — и пьяница отправлен досматривать сны в принудительном порядке, остальные, сраженные Бахусом, обитатели квартиры никак на это событие не отреагировали.
Можно сказать, что отработали они тогда вариант быстрой эвакуации, попутно выяснились кое-какие детали: так оказывается выход на крышу все же местами надежно запирают и впредь решено было обзавестись специально для таких случаев мотком хорошей веревки. Но это уже заботы на утро, а пока надо куда-то пристроится, в два часа ночи не пустят даже в самую захудалую ночлежку, тут таланты Фигнера по части работы с людьми не помогут.
Бродить до утра по улицам Парижа, да еще с дорожным мешком за спиной — плохая идея, так можно и внимание полиции, от которой только что успешно ушли, привлечь ненароком. Питейные заведения в эту пору уже закрыты, столица все же, следят более-менее за порядком, поэтому положение безвыходное.
-Глянь, туда! Вон под мостом огонек, никак золоторотцы костер жгут? -приметил в одно месте Самойлоич и недолго думая направился туда, увлекая за собой и своего спутника.
Остаток ночи они провели вместе с самыми обездоленными жителями "столицы мира", теми у кого и нескольких су на ночлежку нет — гаменами, "детьми улицы". Поделились с малолетними бродяжками хлебом и колбасой, а те в свою очередь угостили Фигнера и Сашку ворованной картошкой. Так до утра и просидели у огня, Александр помалкивал, его соратник же вовсю общался с "Гаврошами", получая при этом массу полезных сведений о столичной жизни.
Глава 13. Первый приступ.
Вопреки ожиданиям Сашки, Фигнер решил все же начать не с поиска подходящей позиции для стрелка, его куда более заинтересовывала возможность перехватить эскорт Бонапарта по дороге. Скорее всего причина заключалась в том, что императора в процессе передвижения охраняли исключительно военные — два взвода конных егерей или карабинеров, своего рода "почетный караул". Такая "стража" с виду весьма красивая и внушительная, на самом деле была куда менее бдительной и эффективной нежели люди Фуше и Самойлович полагал, что с ними справится будет намного проще. Но и тут требовалась основательная подготовка, на "дурачка" нечего было и пробовать. Если обычные маршруты передвижения "его" они установили достаточно быстро, то вопрос с охраной все же требовал глубокой проработки. Особенно обеспокоили циркулировавшие тогда в Париже слухи, что якобы император с недавнего времени использует специальный, бронированный экипаж.
В просторном каретном сарае царит полумрак, Александр с наслаждением разлегся на мягких кожаных подушках сидения дорогого экипажа, любят все же французы пошлую роскошь. Приятно так подремать и отдохнуть в обеденный перерыв, после интенсивного труда. Ранее ему доводилось ездить только на "империале", на верхней части дилижансов, оказывается внутри эти неуклюжие на вид сооружения выглядят достаточно приятно. С салоном vip-лимузина конечно не сравнить, но все же можно достаточно удобно устроится.
Ушлый Фигнер подошел к исследованию "брони Наполеона" самым простым путем — они нанялись на работу в ту самую мастерскую, что производила для императорского двора всевозможные повозки. Благо в начале 19-го века до особых режимных предприятий еще никто не додумался даже в первой империи и приняли их без всяких нареканий или проверок, специальности как раз подошли: Сашку определили слесарем, его напарник занялся столярными работами...
Легкий тычок вывел нашего современника из состояния приятной нирваны, это Самойлович, устроившийся на сидении напротив наконец про него вспомнил.
-Ишь барином развалился! Какие мысли будут по делу? -последовал вопрос, судя по всему отец-командир уже решил, что с "предметом изучения" за полторы недели они ознакомились вполне достаточно и пора делать определенный выводы.
-А никаких! -вздохнул Сашка и снова закрыл глаза, -В этой коробченке я его достать выстрелом из карабина не смогу. Наугад бить бессмысленно, здесь шесть "сидячих" мест как и угадать, где он соизволит расположится?
-Гранату в эскорт кинуть, тогда может быть остановится и выйдет посмотреть, что случилось? -предположил напарник, вспомнив рассказы Сашки и покушении народовольцев на царя-освободителя, -Тут ты ег голубчика и снимешь?
-В 1800-м году, ну тогда с Кадудалем ведь не вылез, а рвануло куда как сильнее.
-Да верно...
Как и предполагал Александр никакой брони на дорожной карете Бонапарта не было и в помине. Конструкция экипажа была усилена лишь листами обычного тонкого кровельного железа. Они незаметно позаимствовали из мастерской один такой лист и постреляли из пистолета и револьвера по нему за городом. С двадцати шагов подобная "защита" не останавливала даже обычные мягкие свинцовые пули, а ТТ и вовсе ее игнорировал, оставляя на кровельном железе небольшие аккуратные отверстия. Только пакет подобных пластин мог бы выступить в роли брони, но в этом случае вес экипажа будет уж совсем запредельным, да и судя по опросу рабочих и мастеров "Франсуа Нике и сыновья", главный заказчик — Бони не заморачивался такими извращенными изысками. Ценил император Франции не только комфорт, но и быструю езду, вот и приходилось поневоле жертвовать безопасностью.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
