| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Что делать — а бежать отсюда придется все равно и лучше всего прямо сейчас, утром будет тяжелее во сто крат. Александр посмотрел по карманам и выложил деньги на стол, две тысячи франков в одном свертке и еще две бумажки по сто отдельно, не бог весть какое богатство, не он знал заранее, что так получится попросил бы у Фигнера больше.
Ассигнации под подушку, свечу погасить... кто дверь за ним закроет на засов, придется мальчика поднять, ничего — днем отоспится. В подъезде он еще раз неприятно поразился, в каком же все убожестве живет средний парижский обыватель. У них с Глашей в Сосновке, по меркам ХХ-го века тот еще ужас и антисанитария, но по крайней мере весело. Кругом зелень разная, рядом лес и пруд, полон двор каких-то мелких и средних зверюшек — у Дарьи даже кролики были, целых две штуки, она специально для младшей дочки принесла от помещика. Грязно но свободно и душа поет... а здесь на этих камнях тоска смертная, из живности лишь крысы да тараканы, и куда тут пойдешь — на помойку что ли за домом? Хотел было он вспомнить жену — 'перебить' эту новую Жаннет, как и всех остальных. Не вышло, словно фотомонтаж — Глаша видна где-то вдали в дымке, а на переднем плане ее младшая сестра — Машка, его свояченица и смотрит на него своими цыганскими бездонными очами так подозрительно, словно опять какую-нибудь мелкую пакость замышляет... Видимо судьба у него такая, что всех женщин с которыми он мог остаться приходиться бросать, один раз удача улыбнулась — да и то лишь неполный год пожил в своей семье.
На конспиративную квартиру Александр вернулся во втором часу ночи и в весьма растерзанном виде.
-Ну ты брат силен гулять! Весь Париж перетрахал или еще остались девки, что с тобой случилось?— встретил его Фигнер.
Да так... херня... изнасиловал вроде тут одну... может быть.
-Ну ты даешь , никогда бы не подумал, давай выкладывай, чего натворил.
Коротко и сухо Александр рассказал, можно сказать даже доложил о всех своих приключения в ходе 'поисков любви'. Так ему и самому легче, за короткими формулировками как-то не видно страстей.
-И почто так страдаешь, девка же ничего не сказала? Все по согласию, не пять же лет Жаннет, а двадцать... -сразу же вынес свое веское заключение напарник, -Не бери в голову всех обиженных и униженных в Париже знаешь сколько? А твоих 2000-и франков ей на несколько лет хватит коли шиковать не будет, может еще и устроиться как-нибудь.
Чуть погодя после некоторого размышления, Фигнер все же добавил вслед, что может быть когда-нибудь будет возможность к 'ним' вернуться — но потом, сейчас нельзя.
-Ложись спать, завтра у нас новая жизнь начинается. Станем цивильными наемными работниками, с грязными клошарами покончено.
-Снова дерьмо из канализации выгребать придется вагонами?
-Ишь ты какой... нет, работа чистая, на свежем воздухе и тебе малость знакомая, ближе к небу. Приступим на следующей неделе.
Поднял его Фигнер ни свет ни заря... чуть ли не в три часа утра, обычно вставали в пять.
-Что недоспал? А не будешь шататься по девкам до полуночи.
Сборы в дорогу, сюда на этот чердак уже не вернуться и следует проверить, не оставили они ли случайно каких нибудь нежелательных 'следов'.
-Вроде чисто. Я бы даже и спалить этот домишко рад, тогда уж точно ничего не останется, да нельзя.
Александр думал, что предстоит дорога в торону промышленных районов столицы, но командир неожиданно потащил его за город, совершенно в противоположную сторону.
-Надо куда-то спрятать наши пистолеты и прочее барахло, нужен еще один тайник на пару дней.
-На хрена? Нас ни разу никто не пытался обыскать?
-А мы до сего дня особо и не борзели. Но сегодня пойдем на набережную Вольтера, там на каждом камне мостовой по два полицейских в форме и один 'ряженный'.
Оружие, отмычки, бланки документов, деньги... все предметы что могут привлечь внимание бдительного полицейского чина отравляются в специальный дубовый сундучок, что куплен накануне в мелочной лавке. Обязательная процедура, после каждой смены конспиративной квартиры меняются еще и документы. Александр заглянул в свой бланк, в этот раз проще запомнить, имя то же самое лишь фамилия изменилась... и опять ему суждено изображать умственно отсталого, но тогда его родиной был Эльзас, а теперь другая провинция. Ну да черт с ним, с нас дураков, как известно и спроса нет.
-Давай все из карманов мечи вплоть до мелкого мусора! -неожиданно распорядился Фигнер.
Что там может быть, все вроде бы уже давно убрали, а нет неожиданно нашлась старая затертая копейка с гербом СССР. Монетка летит в сторону, в кусты с глаз долой. Вот будут ломать голову археологи когда обнаружат при раскопках такой артефакт в культурном слое начала века 19-го. Еще больший сюрприз ждет ученых будущего, в том случае, если Сашка с Фигнером сегодня 'спалятся', да думать об этом как-то не хочется.
Без привычного ствола, как без штанов — приходится терпеть, лишь бы не зря. Вроде бы улица, как улица — подумаешь набережная, есть и еще такие. Дело не в названии, а в содержании, здесь размещается министерство полиции, можно сказать, что основное рабочее место Жозефа Фуше, и Бонапарт частый гость в этих краях.
Пока туда шли Фигнер сообщил напарнику кое-какие интересные сведения.
-Он тут бывает часто, до четырех раз в неделю, и там... сам увидишь. Полагаю, нам это обстоятельство на руку.
Причину такой странной 'любви' императора к своему министру полиции Самойлович так и не смог толком объяснить. Были у него две рабочие гипотезы. Первая сводилась, к тому, что дотошный Бони при получении каких либо ценных разведывательных данных всегда требует дополнительных сведений о личности конкретного агента, от которого информация поступила. Не доверяет одним словом, или опасается, что 'папа Жозеф' подсунет ему дезинформацию и все проверяет лично сам. Весь же огромный архив Фуше, как раз в здании на площади Вольтера и помещается и возить оттуда в Tuileries и потом обратно секретные документы крайне нежелательно, их по доброму даже из здания выносить нельзя. Вторая версия, Бонапарт вовсе не является единоличным правителем первой империи, на самом деле приходится ему делить власть еще с двумя или тремя деятелями и Фуше — один из них.
-Жозеф и деньги берет у иностранных государств и переговоры через голову Его ведет, а тот давно знает о сих проделках, но не соизволит пресечь.
Как бы там в действительности не было, но факт на лицо, того за кем они гонялись по всему Парижу чаще всего можно было застать на набережной Вольтера. Было и еще 'кое-что', Александр глазам своим не поверил, когда увидел. Знаменитый дом, где помещалось министерство не имел внутреннего двора, прихоть архитектора или может площадь дефицитную в этом районе решили сберечь.
-Здесь единственное место в городе, где парижане еще могут увидеть Его живьем! -подтвердил Фигнер догадку напарника и добавил, что сегодня по его прикидками где-то перед обедом император и пожалует с визитом к своему 'папе Мюллеру'.
Что это такое, 'дырка' в мощной системе безопасности, что создал вокруг Бонапарта Фуше или ловушка как в Опере? Сегодня им и предстоит в этом разобраться, пока лишь очевидно одно — почти двадцать метров император должен пройти по улице от экипажа до двери министерства. Несколько минут, а Сашке чтобы произвести прицельный выстрел нужна лишь одна секунда или две, не считая времени на извлечение пистолета из кобуры.
Уж полдень близиться а Германа все нет? Не ошибся отец-командир в расчетах, одиннадцать часов — началось 'движение'. Прибыла полурота жандармерии верхами и приступила к зачистке. Все экипажи, лотки торговцев и даже ручные тележки разносчиков исчезли как по взмаху волшебной палочки — убрали всех до единого на расстоянии полукилометра в обе стороны от парадного подъезда министерства. Кто сам ушел, кого попросили жандармы, но набережная совершенно очистилась. За конными 'чистильщиками' появились и пешие, полицейские стали как бы незаметно вытеснять народ с набережной. Вот примеру стоит небольшая группа горожан у самого парапета набережной, по виду мелкие буржуа или лавочники, курят и беседуют, никого не трогают. Подходит к ним человек в плохо сидящем на нем цивильном костюме, пара-тройка повелительных жестов, показывающим куда этим мужикам следует убираться и они покорно уходят. Это они так с 'чистой' публикой обходились, остальных и дубинкой могли ткнуть полицейские невзначай.
-Свобода... мать их... Давай сюда! -прошипел сквозь зубы Фигнер и потащил Сашку в боковой переулок, там они забились в нишу подъезда, с улицы вроде их теперь не заметно, может пронесет?
И в самом деле — получилось... в переулок полицейский чин заглянул, но пройти вдоль узкого коридора между зданиями и осмотреть подъезды страж порядка поленился. Когда опасность миновала и они снова выбрались на улицу, там уже все было готово к встрече высокого гостя. Возле парадного входа — две шеренги рослых гвардейцев, за ними толпиться специально отобранный 'народ' и все те же 'ряженные'. Проскочив за спиной очередного полицейского им удалось каким-то чудом ввинтиться в толпу. Пока продирались вперед Александр ухитрился потерять напарника, но до солдат караула он так и не дошел, застрял примерно в третьем ряду. От прохода по которому должен следовать император его теперь отделяют лишь солдат, еще один человек за ним и какая-толстая тетка в огромный зад которой Сашка и уперся. Давка сильная, как в очередях за водкой при Горбачеве, но отнюдь не смертельная. Рука до пистолета подмышкой дотянуться сможет, да вот как назло справа не то 'ряженный' стоит, не то просто переодетый в штатское обычный солдат и слева приткнулся некий подозрительный субъект, а за спиной и вообще черт знает кто, не повернешься и не посмотришь толком. Не стал он делать никаких телодвижения, не стал проверять, Фигнер запретил строго настрого, не следует провоцировать противника на решительные действия. А с оружием Самойлович, хитрый черт угадал и в самом деле в такой толпе агенты полиции могут запросто и нащупать кобуру у тебя под одеждой...
Да где же Бони... может передумал? Нет, едут вон уже видны мохнатые шапки конных егерей конвоя, важный лакей бежит рысцой от дверей министерства, ливрея горит на солнце — шитья золотого у него как у генерала, второй холуй замер у входа по стойке смирно, все готово. Жаль, секундомера нет и время засечь нельзя, но по грубой оценке церемония заняла минут пять от силы. Подъехала закрытая карета, та самая с проволочными сетками на окнах, лакей распахнул дверь и затем император в сопровождении двух охранников в штатском проследовал в министерство.
-Виват император, виват Франция! -крики раздались и слева, Сашка открыл рот но орать не стал — обойдутся и без него, пусть горло дерут те, кто за это жалованье получает. Что-то помниться ему в одном месте в 1807-ом, французы с таким же энтузиазмом и 'Пардон!' кричали, и руками махали, обеими, а здесь не получиться.
'Сдал наш Наполеон Бонапартьич за последние годы, даже на глаз заметно. Там в Тильзите бегал как перворазрядник, а тут еле ноги передвигаешь и лишним жиром заметно оброс. Шел бы уж на покой, куда ты еще лезешь, неужели мало прежних завоеваний? Ну что теперь делать, ты сам виноват, Сашка хотел как лучше, да начальник караула его к тебе не допустил, а маршалу Нею ты не поверил, а зря... Придется теперь тебя, император убивать и бывший сержант СА тут не при делах, он лишь целиться и на спусковой крючок нажимает, спрашивай с царя и его военного министра...' -целый рой подобный мыслей пронесся мгновенно в сознании Александра, если раньше он сомневался в успехе их миссии, то теперь появилась уверенность, что они справятся — Он уязвим, пусть даже и надежно прикрыт охраной.
Хлопнула дверь, толпа расходиться, все закончилось? Не угадали, для некоторых только началось...
-Эй ты придурок, пошли со мной! -раздался рядом начальственный окрик, полиция тут как тут и приходиться подчиниться. Оружия нет, а в рукопашную отбиться не получиться полицаев тут не просто много, их тут до одного известного органа.
В префектуре, куда привели Сашку он столкнулся с Фигнером, ожидаемая встреча. Всех, кто 'самовольно' проник сквозь выставленный Фуше фильтр выловили и теперь грядет разбирательство. Всего народу полицейские нагнали человек тридцать, люди собрались самые разные, от мелких буржуа и студентов до отставного солдата. Обстановку как в любом казенном месте, даже в веке ХХ-ом, можно охарактеризовать одним емким словом — обшарпанная, да в придачу в помещении просто адски накурено, так бы и противогаз одел.
К счастью для наших 'руссо туристо' это не арест и даже не задержание, просто на улице разбираться с нарушителями негласного порядка неудобно властям вот и притащили всех сюда.
Быстро у них, сразу же просят документы... нет 'бумаг' при себе, очень печально месье, где вы проживаете и кто может за вас поручиться? Хорошо подождете в префектуре, пока за вами поручители не придут, мы пошлем к ним служителя. Дошла очередь и до Сашки и его тезки, документы у них в порядке, не в порядке сам Сашка.
-Это мой сводный брат, он дурачок от рождения! -сразу же вступился за напарника Фигнер.
-Да? А поди в конскрипты сгодился бы, у нас и не такие служат и даже в офицерских чинах! -смеется полицейский чин, проверяющий у них документы.
Все чисто, если ты по бумагам дурак, то воевать за Францию тебе не придется, Фигнера же от сомнительной чести помереть за императора спасает пока 'возраст', по паспорту ему 16-ть. В Великой Армии служат и подростки, но те — добровольцы, обычно на должностях музыкантов и оружие им не доверяют. В последнюю войну им иногда попадали в плен и 11-ти и 12-ти летние французики, командир 13-го егерского полка несколько таких 'вояк' даже отпустил обратно, сказав, что — 'не солдаты, хоть и в мундирах'.
-Опять провинциалы набежали как бараны, императора им посмотреть, а нас потом начальство натягивает. Поучить бы их разок дубинками... -слышно откуда-то из-за спины, где беседуют между собой полицейские.
-Что у вас в мешке? Сержант развяжи и проверь.
Ничего криминального стражи порядка не находят — лишь столярные и слесарные инструменты, обычный набор. Затем тот же сержант проводит ладонями по блузе Сашки, личный досмотр, проверяют, не скрыто ли у пролетария там хотя булыжника при себе — чисто!
-Рене гони их в шею, затрахали уже эти крестьяне своей простотой!
Похоже, что это не пожелание, а прямой приказ. Сержант, что с ними занимался — здоровый мужик почти два метра и косая сажень в плечах, хватает одной рукой за шиворот Сашку, второй — Фигнера. Раз-два взяли и братцы-акробатцы почти одновременно отправляются на свежий воздух, дверь префектуры за ними с треском захлопывается, чтобы через несколько секунд раскрыться вновь — прямо в Сашку летит их мешок с инструментами, только успевай уклоняться или ловить.
-Культурно... б...ть! Я уж ждал, когда эти тонтон-макуты дубинки о нас ломать начнут. -поделился впечатлениями Сашка.
Напарник ничего не ответил и в самом деле сравнивать трудно, в России — как повезет, сильно зависит от многих обстоятельств, в том числе и от степени опьянения полицейских чинов. Опять же унтер-офицера в уездном Мухосранке местная полиция не обижала, может быть потому, что с нижнего чина просто нечего взять, он и так гол как сокол.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
