Послевоенная галактика Млечный Путь. Главы и зарисовки

Лиара встала и почувствовала, как Джон, тотчас же вставший рядом с ней, взял её под руку. Они направились неспешным шагом к стоянке наёмных флайеров. Люди называли эти машины странным для азари словом "такси". Пусть. Главное, они успевают к назначенному сроку.

В этот раз Джон разрешил машине лететь к Штаб-Квартире на полном автомате. Так, как требовала стандартная программа. Выйдя из салона на стоянке недалеко от здания, Шепард подал Лиаре руку, помог выйти и они так же не спеша направились к главному входу. Несмотря на то, что оба были в гражданском, охранники, стоявшие и у ограды и у входа отсалютовали им оружием и вытянулись в струнки. Кивнув воинам, Шепард открыл перед Лиарой дверь и они вошли в холл, коротко кивая знакомым и сокомандникам.

В Зале Торжеств уже был установлен стол, рядом стояли два кресла с высокими церемониальными спинками. Первой в своё кресло села Лиара. Джон прошёл к своему креслу, сел, огляделся. В зале были почти все нормандовцы и очень много волговцев. Распорядитель взял у Лиары её ридер, соединил со своим инструментроном, убедился в аутентичности текстов и в их неизменности. Через минуту перед Джоном и Лиарой были положены большие ридеры, в память которых уже были загружены официальные тексты Договора.

Лиара, коротко взглянув на Джона, достала свой личный стилус-кодатор и старательно вывела свою подпись на отведённом для этого месте в конце текста документа. Большую, официальную, редко употреблявшуюся подпись. Отметив, что его подруга уже подписала, свою подпись своим личным стилусом-кодатором поставил Джон. Также полную, официальную Так требовали процедура, протокол, ритуал, законы Земли и Тессии.

Через несколько десятков секунд перед Лиарой и Джоном легли листы договора, затянутые в изолирующие покрытия. Теперь, даже если документы в электронных базах данных будут стёрты или повреждены, у обоих останутся письменные свидетельства.

Одновременно поднявшись, Лиара и Джон отступили от стола. Их окружили, начали поздравлять. Ещё один шаг к важному для обоих единению был сделан. Ещё один шаг, свидетельствующий перед лицом всех и любых разумных серьёзность их, Лиары и Джона, намерений. Ещё один шаг, который определит их взаимоотношения и через многие десятилетия. Снимет многие проблемы, вопросы, устранит многие недоразумения. Позволит сохранить чувства, эмоции, сохранить верность, любовь, желание и стремление быть вместе.

Поздравления не заняли много времени и вскоре флайер, теперь уже управляемый Джоном, летел к "Мосту Цитадели". Туда по-прежнему не пускали очень многих, но для них обоих в такой день сделали исключение. Опустив машину на плиты Моста, Джон вышел, обошёл флайер, подал Лиаре руку. И очень скоро те, кто в этот момент смотрел на мост, могли видеть рядом с машиной две фигурки — человека и азари. Обнимающихся и целующихся.

И в горе и в радости. И в болезни и в смерти. Церемония единения. Свадьба Джона и Лиары

Церемония была камерной. Так, как они и хотели. Но вряд ли в этот момент Лиара и Джон видели кого-нибудь вокруг. Они видели и чувствовали только друг друга.

Только что прозвучали ключевые слова, сказанные каждым из них:

— Я, Джон Шепард, беру тебя, Лиара Т'Сони, в свои законные жёны, чтобы, начиная с этой минуты, любить тебя и заботиться о тебе в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

— Я, Лиара Т'Сони, беру тебя, Джон Шепард в свои законные мужья, чтобы, начиная с этой минуты, любить тебя, заботиться о тебе в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

И теперь они были соединены. Накрепко соединены, заявив о своём союзе перед множеством разумных. Органиков и синтетов. Информация об этом моменте уже ушла в Экстранет. Отзвучали аплодисменты, произнесены подобающие поздравления. И нормандовцы, и волговцы смотрят, как Шепард и Лиара не могут оторвать друг от друга взгляды, как они не могут расцепить пальцы, как они продолжают стоять лицом к лицу.

Церемония действительно была короткой и камерной. Но зачем другая церемония, пышная и долгая, многолюдная и общедоступная, двум разумным, которые любили друг друга задолго до неё, продолжали любить сейчас и страстно хотели продолжать любить друг друга в будущем, сколько бы лет им обоим ни было отмерено судьбой?

Вместе навсегда. Лиара и Джон. Первые минуты после церемонии

Глаза в глаза. Лицо к лцу. Руки Лиары обнимали Джона за плечи. Он нежно обнимал её за талию. Она прикрыла глаза, зная, что он правильно поймёт её состояние. Она наслаждалась. Тонула в понимании того, что они теперь едины. Ещё больше едины, чем раньше.

Да, она проживёт намного дольше его, Джона Шепарда. Но навсегда в её сути, душе, сердце сохранится его образ. Сохранится всё то, что он дал ей, ничего не потребовав взамен.

Шли первые минуты после церемонии. Они были только вдвоём, в своей комнате. Лиара так захотела и Джон не стал перечить. Ей хватило малюсенькой комнатушки, найденной на одном из этажей жилого сектора Штаб-Квартиры, чтобы почувствовать себя там хозяйкой. Чтобы придти туда вместе с Джоном и остаться там, в этой десятиметровой комнате очень надолго.

Она знала, понимала, чувствовала, ведала, что Джон, её Джон будет рад и счастлив побыть с ней наедине. Им так редко удавалось раньше быть вдвоём вот так.

Они молчали. Не нужны слова тем, кто любит сердцем, сутью и душой. Даже взгляды не нужны. Даже единения разумов. А нужно только одно — быть рядом, быть вместе. Пока ещё можно. Пока ещё можно. Лиара смутно ощущала, что впереди у них обоих не так уж и много дней. Джон... никогда не отступал перед опасностью, никогда не прятался за чужие спины, никогда не подставлял под огонь, смерть, боль тех, кем он командовал и руководил. И Лиара ощущала, что очень скоро он снова уйдет в очередной, следующий бой. Бесконечные бои. А как казалось, что после победы над Жнецами у всех органиков будет хоть несколько лет мира...

Лиара даже не пыталась гнать от себя это ощущение надвигающейся разлуки. Знала, понимала, что это ни к чему хорошему не приведёт. Её тонкие изящные пальцы, лежавшие на плечах бесконечно родного Джона вибрировали. Ей так не хотелось испуганно прижимать Джона к себе, выдавать ему это знание, гасить этот редчайший момент под давлением безжалостной, глухой, угрюмой реальности. Она не пыталась скрывать от Джона свою напряжённость, свою настороженность. Знала, что он всё равно прочтёт в ней всё это. И даже больше. Перед ним она всегда была открыта предельно полно.

Приглушённый свет заполнял небольшую комнату. Тем, кто прошёл столь страшную войну, многого не надо. Они привыкли обходиться малым. Подчас — ужасающе малым.

Ни она, ни он так и не изменили свои привычки: даже на церемонию они одели свои обычные комбинезоны. Он — полувоенный, чёрный с белыми вставками, а она — бело-синий научный.

Лиара почувствовала, как Шепард тоже закрыл глаза. Как тогда, на одной из планет, где они встретились перед очередным боем. Тогда она подарила ему видение. Ставшее их общим видением, позволившее им ещё глубже ощутить и понять, насколько они едины. Простое и ёмкое видение. В деталях понятное только им. Только ими воспринимаемое во всей полноте и многозначности. Как они тогда обнимались... Она буквально растаяла на нём, а он обнял её так крепко, что она в очередной раз поверила: она не одна, рядом с ней — её Джон.

Им обоим, видевшим, как во время войны очень многие разумные в перерывах между боями, не успев даже почиститься и помыться, приходили в наиболее пока что безопасные места, чтобы перед лицом своих боевых товарищей засвидетельствовать своё единство с теми разумными, которые были бесконечно им дороги и бесконечно глубоко любимы, не казалось странным, что на их собственной церемонии не было блеска, не было мишуры, не было роскошных нарядов. Для них существовало и было предельно важным только их отношение друг к другу. Трепетное, нежное, осторожное отношение. Для понимающих — свидетельствующее о глубине чувств и эмоций намного полнее, чем любые другие доказательства.

Сколько они так простояли, в этой тихой комнате, ни Лиара ни Джон не помнили. Слишком о многом они оба передумали за эти минуты. Слишком многое ощутили и почувствовали. В их душах звучало эхо любви. Той непоказной, истинной, глубокой любви, которая когда-то их связала ещё на первой "Нормандии" и потом провела, помогла выстоять и выжить в горниле галактического Противостояния.

Лиара и Светлана. Теперь мы больше чем подруги, мы — жёны лучшего для нас двоих мужчины

Светлана приняла Лиару у себя в комнате Жилого Сектора Штаб-Квартиры. Обняла прямо у порога, провела в комнату, прикрыв за собой дверь.

Они расцеловались по-особому, уже не как подруги. Точнее — не просто подруги. Теперь статус Лиары был равен статусу Светланы и азари ощущала, что женщина этому очень рада и довольна, что она не ощущает себя ущемлённой, оскорблённой, обманутой, отодвинутой в сторону. Её даже не напрягало то, что перед ней стоит азари, способная прожить тысячу лет, неодолимых для неё, человека.

На губах Светланы играла лёгкая улыбка, Лиара отвечала ей такой же улыбкой и они уже прекрасно понимали друг друга. Не было даже необходимости никому из них озвучивать банальную фразу о том, что они теперь — не просто подруги, они — жёны лучшего для них обеих мужчины.

Светлана не одела на церемонию ничего парадного — только простой полувоенный комбинезон без знаков различия, без наград. Какой смысл одевать генеральский мундир туда, где будут только те разумные, кто видел её в бою, кто видел её в самых тяжёлых ситуациях? Вернувшись к себе, Стрельцова облачилась в простую футболку, спортивные штаны и спортивную куртку. Знала — Лиара, придя, поймёт её правильно. Ведь теперь им обеим придётся встречаться гораздо чаще и далеко не всегда у них будет время полностью привести себя в порядок. Зачем делать вид, зачем казаться, а не быть?

Они устроились на диване и проговорили тихим шёпотом несколько часов. Об очень многом. Важном и нужном.

Лиара и Светлана. Ли, ты спи, я посижу, мне привычно засыпать поздно

За разговором ни Лиара, ни Светлана не заметили, как на Цитадели наступил вечер, плавно перешедший в ночь. Ощутив и поняв, что Лиара утомлена, Светлана открыла платяной шкаф, в котором Лиара с удивлением и изумлением обнаружила часть своих простых платьев и комбинезонов. Сама Светлана тоже переоделась в полувоенный чёрный комбинезон.

— Ли. Ты устала. Ложись, поспи. — Светлана села на диван. — Завтра будет день и ты обязательно встретишься с Джоном. А сейчас ты должна отдохнуть. — короткий жест. — Я привыкла засыпать поздно и спать сидя. А ты ложись.

— Я тоже привыкла. Разреши приклонить голову? — Лиара подошла к дивану, коснулась колена сидевшей Светланы. — Я сплю спокойно. Ворочаться не буду. Тоже привычка.

— Конечно, Ли. Ложись. Главное, что ты выспишься глубоко и полно. — сказала Светлана, наблюдая, как Лиара устраивается на диване и кладёт ей на колени свою голову. Азари не могли так, как люди, спать, не поворачивая голову набок — мешали отростки. Лиара поворочалась, повернулась на правый бок, благодарно взглянула на Светлану и закрыла глаза, успокаиваясь и засыпая.

Спустя несколько часов заснула и Светлана. Заснула спокойно, ощущая присутствие Лиары и окончательно свыкаясь с тем, что эта азари теперь будет почти постоянно рядом. Будет не обузой, не раздражителем, не соперницей. Будет подругой, чья глубокая, искренняя и верная любовь к Джону не подлежала никакому сомнению.

Танцпол Цитадели. Лиара и Джон. Первый танец пары

В десять утра следующего дня Лиара полностью проснулась только от того, что её нёс на руках Джон. Нёс к флайеру. Сквозь сон она смутно ощущала, как мягкие руки Светланы переодевают её в привычный научный бело-синий комбинезон, как застёгивают фиксаторы и пряжки, как поправляют рукава и перчатки. А потом она почувствовала, как её подхватил на руки её Джон и понёс по Штаб-Квартире. Она ощущала взгляды отрядовцев. Добрые, понимающие, одобряющие.

Спустя несколько десятков минут она ощутила, что её ноги наконец коснулись земли. Джон обнимал её, легонько прижимая к себе и не сводя любящего, внимательного, понимающего взгляда. Она обняла его, положив свои руки поверх его рук, огляделась и едва не вскрикнула от изумления — вокруг был Большой Танцпол Цитадели. В этот ранний час на нём было уже немало танцующих одиночек и пар, но никто не разглядывал Джона и Лиару, никто не мешал им наслаждаться обществом друг друга.

— Джон... Как ты сумел?

— Ли, ты — моя жена. А с жёнами я танцую. — тихо сказал Шепард, не сводя с неё влюблённого и тёплого взгляда. — И я очень хочу потанцевать с тобой. Разрешишь?

— Конечно, Джон... прошептала Лиара. — Конечно. Я рада... Я очень рада. — Она обняла Шепарда ещё крепче. — Начнём?

— Начнём, Ли. — сказал Шепард.

Как она танцевала! Она сама не подозревала, что сможет, сумеет так танцевать! Никогда бы не подумала, что это всё в ней есть. Очень скоро они кружились по танцполу в полном одиночестве. Только они одни. Только их пара. Все остальные посетители образовали круг и поддерживали Лиару и Джона вежливыми тихими аплодисментами.

Они кружились, кружились, кружились, переходя почти незаметно от танца к танцу, от ритма к ритму. Джон был восхитителен, неподражаем и непревзойдён. Много раз видя, как он танцует со Светланой, Лиара и не подозревала, что он умеет танцевать так, как он танцевал сейчас с ней, младшей Т'Сони.

Все зрители уже знали, что она — жена Джона Шепарда и потому не удивлялись тому, что она танцует с ним. Многие помнили, что Шепард до этого момента неизменно танцевал только со Светланой Стрельцовой и вот теперь он танцует со своей женой. Без всяких сомнений — любимой.

Несколько часов они танцевали. Изредка разговаривали. Тихо-тихо говорили, так, чтобы только слышать и понимать друг друга. Но больше — молчали, позволяя взглядам и душам говорить больше, полнее, глубже.

— Я — счастлива, Джон! — шептала Лиара на ухо Шепарду. — Я — счастлива и не скрываю, не могу скрыть этого! И это счастье подарил мне ты, Джон! Спасибо тебе!

Шепард молчал, улыбался своей мягкой улыбкой, а Лиара тонула в его взгляде, в его глазах и чувствовала, что ещё немного — и она рухнет в них, растворится в их глубине.

Лиара и Джон. Ночь поцелуев

Волшебная ночь. Ночь, когда Лиара, сидя на коленях у Джона, целовалась с ним. Целовалась так, как никогда прежде. Целовалась, проявляя всё накопленное мастерство, все задатки, все свои возможности. Потому что рядом был Джон. Потому что она слишком долго мечтала об этом моменте, об этих минутах, когда сможет зацеловать лицо Джона, не оставив на нём ни одного незацелованного места.

И Джон позволял ей это сделать. Он только обнимал её за талию своими сильными, нежными и мягкими руками, отвечал на её поцелуи, бережно касаясь своими губами её щёк, губ, шеи, лба. Минута проходила за минутой, а они целовались.