— Это территория сопредельного государства, — заявил он мне, — куда мы не можем проникнуть без санкции со стороны руководства Мексики. Молите Бога, чтобы всю операцию удалось провернуть на территории США.

В то же время люди Лански вели постоянное наблюдение за виллой Сальвадо, но пока в поле их зрения ни Варя, ни Соня ни разу не попадали. Вот и думай, где их держат, стоит ли штурмовать особняк наркобарона, рискуя своей и чужими жизнями, если это окажется пустышкой. Держать моих родных могли где угодно, и не факт, что в Тихуане.

Поселились они в моём отеле под видом постояльцев. Я же все эти дни жил в своём доме, где каждая вещь напоминала мне о жене и дочери. Да, тяжело было здесь находиться, но именно домашний телефон был выбран похитителями в качестве средства связи. И зазвонил он рано утром ровно неделю спустя после похищения.

— Надеюсь, я вас не разбудил, мистер Бёрд?

Я узнал голос 'Хосе', в котором, как мне показалось, проскальзывало веселье.

— Деньги готовы, — хмуро ответил я, стискивая в кулаке телефонный шнур.

— Вы умеете порадовать. И хочу заметить, что привлечение агентов ФБР — не лучшая идея. Поэтому первоначальный план придётся менять. Сегодня вы приобретаете билет на завтрашний рейс до Сан-Диего, и завтра вылетаете вместе с деньгами. В аэропорту вас будет ждать наш человек, который скажет, что делать дальше. И учтите: заметим слежку — сделка не состоится.

— Учтите и вы, что деньги я просто так не отдам. Вы их получите только тогда, когда я увижу жену и дочь живыми и невредимыми.

— Не беспокойтесь, мы вас не собираемся обманывать. Вы их получите сразу же, как только мы получим наши деньги.

Наши... Было ваше — стало наше. Нехитрый постулат, с которым приходится соглашаться. Но даже если денег я лишусь — это не отменяет того факта, что враги должны понести суровое наказание.

Если люди Гувера и следили за мной, то не очень тщательно. Во всяком случае, я не только без лишнего шума приобрёл билет до Сан-Диего, но и сумел тайком под видом багажа протащить на борт два баула с деньгами по 25 кг каждый, на всякий случай закидав деньги сверху одеждой.

В аэропорту этого приграничного города меня ждал просто одетый мексиканец лет тридцати.

— Мистер Бёрд? — с ленцой спросил он, встречая меня у трапа и кивая на сумки в моих руках. — Это деньги? Давайте помогу.

— Куда мы идём? — поинтересовался я, отдавая ему одну из брезентовых сумок.

— Здесь недалеко. Надеюсь, вы прилетели один?

— Один, о моём исчезновении из Лас-Вегаса, вероятно, ещё никто не знает.

— Это правильно, нам ни к чему лишние проблемы.

Идти и впрямь оказалось недалеко, в ближайшем проулке мы остановились у пикапа с облупленной над порогами рыжей краской, в кузове которого покоились какие-то ящики.

— Я спрячу сумки в тайник под кузовом, а вы пока садитесь в кабину.

— Далеко ехать?

— Увидите.

Как выяснилось, ехать пришлось через американо-мексиканскую границу. В том месте, где мы её пересекли, граница никем не охранялась ни с той, ни с другой стороны, так что сумки можно было и не прятать, а просто закидать старым тряпьём. Весь путь от Сан-Диего до Тихуаны занял всего 40 минут, города словно плавно перетекали один в другой. Да и смуглых лиц если и становилось больше, то ненамного. Странно, зачем их понадобилось разделять границей и вообще половинить на два разных города? Ну да не это сейчас для меня главное.

За всю дорогу мой безымянный водитель не проронил ни слова, да и я не горел желанием вести разговоры. Всё больше поглядывал по сторонам, делая в памяти зарубки, и ощущая неудобство от засунутого сзади за ремень брюк короткоствольного револьвера. Надеюсь, в ближайшее время он мне не пригодится. Не хотелось бы вместо обмена 'деньги-люди' устраивать пальбу с возможными случайными жертвами.

Наше путешествие завершилось на большом пустыре на безлюдной окраине Тихуаны. Водитель достал из тайника сумки и поставил их в пыль у моих ног, сам же облокотился спиной о борт машины, закинул в рот партию жевательного табака и принялся его методично жевать, периодически сплёвывая себе под ноги тёмную слюну.

Минут через 20 раздался шум двигателей, и на пустырь въехали 'Бьюик', а следом за ним обычный 'Форд'. Увидев на заднем сидении 'Форда' знакомые силуэты, я дёрнулся было вперёд, но был придержан за рукав мексиканцем:

— Не спешите.

Ладно, не будем спешить. Тем временем из 'Бьюика' выбрались двое. Первый, двухметрового роста, с усами до подбородка, как у Дэнни Трехо, смахивал на гориллу, второму я сразу дал прозвище — 'Лощёный'. В машине кроме водителя на заднем сиденье угадывался ещё один силуэт в белом костюме. Причем, судя по всему, весьма упитанный. Стекло задней двери было приспущено, и оттуда периодически выплывали клубы густого дыма, а в какой-то момент высунулась рука с пальцами-сосисками, с золотым, увенчанным крупным прозрачным камнем перстнем на мизинце, стряхивая сигарный пепел.

Здоровяк с висевшим на ремне мачете в кожаных ножнах подошёл ко мне вплотную, на ломаном английском велел поднять руки и принялся меня ощупывать, в результате чего револьвер перекочевал уже за его брючный ремень. Интересно, смог бы я вырубить этого Трехо одним ударом, завладеть своим оружием, пристрелить 'Лощёного' и следом расправиться с остальными? Не уверен, с таким соперником, чувствуется, в рукопашке пришлось бы повозиться. Да ещё этот мачете... Наверняка владелец этого тесака умеет с ним обращаться. Так что вариант с силовым освобождением заложников не прокатит, тем более жена и дочь во второй машине наверняка под прицелом.

Между тем гориллоподобный тип легко подхватил сумки и поставил их у ног 'Лощёного'. Тот присел на корточки, открыл сначала одну сумку, увидев тряпки, поднял на меня удивлённый взгляд.

— Под ними, — подсказал я.

Разобравшись с маскировкой, он пролистал на выбор пачки купюр, удовлетворённо кивнул и велел горилле отправить сумки в багажник 'Бьюика'. Затем что-то негромко сказал толстяку в машине. Тот важно кивнул, после чего 'Лощёный', держа руки в карманах, приблизился ко мне.

— С вами приятно иметь дело, мистер Бёрд! — сказал он, и я сразу узнал голос 'Хосе'. — Мой босс доволен.

— Пересчитывать не будете?

— Мы вам доверяем.

— Тогда я хочу видеть своих жену и дочь.

'Лощёный' сделал знак в сторону 'Форда', откуда с переднего пассажирского сиденья выбрался очередной боевик наркобарона и открыл заднюю дверцу автомобиля. Первой показалась испуганная Соня, следом — Варя, наши взгляды встретились, и я испытал острейшее желание задушить этих ублюдков голыми руками. На левой скуле моей жены наливался жёлтым кровоподтёк, и мои пальцы сами сжались в кулаки.

— Я же предупреждал, что если с головы моих близких...

— Увы, мистер Бёрд, не обошлось без издержек, — развёл руками 'Хосе'. — Сеньорита сама виновата, слишком уж горячий у неё норов. Согласитесь, это ерунда, они же живы и здоровы, я бы на вашем месте на такие мелочи просто не обращал внимания.

Я скрипнул от бессилия зубами, делая ещё одну зарубку в своём виртуальном 'блокноте мести' и двинулся навстречу своим родным. Однако сейчас и в самом деле главным было то, что Варя и Соня живы.

— Как вы, как ребёнок? — сразу же спросил я, легонько трогая ещё не начавший округляться живот супруги.

— Надеюсь, всё будет хорошо, — тихо сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Я знала, что ты придёшь.

На объятия нам много времени не дали. Всё тот же 'Лощёный' предложил нам всем троим занять задние места в 'Форде' — впереди сидели водитель и один из латинос, судя по оттопыривавшимся подмышкам, вооружёнными пистолетами.

— Вас и вашу семью тем же путём доставят в Сан-Диего, — сказал на прощание 'Лощёный'. — Надеюсь, у вас наберётся денег на три билета до Лас-Вегаса? А то я могу и одолжить. Да что там одолжить — подарить, учитывая тот взнос, который вы сделали в пользу несчастного Пако.

Глядя в эту ухмыляющуюся, самодовольную рожу, я решил, что когда он мне, наконец, попадётся в руки — смерть его лёгкой точно не будет.

— Деньги у меня есть. Лучше бы мне вернули моё оружие.

— Чтобы вы в порыве эмоций пристрелили наших людей? Впрочем...

Он что-то крикнул на испанском горилле, тот подошёл и протянул ему мой револьвер. Спустя несколько секунд пистолет уже был у меня, правда, без патронов.

— Кстати, хотел спросить... Зачем нужно было ТАК убивать людей, охранявших мою семью? Патронов было жалко?

— А, вон вы о чём! Кортесу, — он кивнул на здоровяка, — нравится пускать в ход своё мачете. Он в этом деле настоящий виртуоз. К тому же это, в отличие от стрельбы, избавляет от ненужного шума.

И ещё одна зарубка. Для меня троица тех, кто должен умереть, уже определилась.

— Что ж, счастливого пути, мистер Бёрд! — оскалился 'Лощёный', слегка приподняв свою шляпу. — Надеюсь, мы с вами больше не увидимся.

'Надейся, сука, — подумал я, криво ухмыляясь в ответ. — Вы мне за всё ответите'.

Когда пустырь с всё ещё стоявшим на нём 'Бьюиком' остался позади, я, гладя по волосам прижавшуюся ко мне дочь, на русском негромко сказал Варе:

— Прости меня...

— Простить? — удивилась она. — За что?!

— За то, что позволил им это сделать.

— Ты не виноват...

— Нет, милая, виноват! Понадеялся, что они не рискнут выполнить свою угрозу, хотя после покушения на меня должен был понять, что эти... хм, — я покосился на скромно молчавшую Софью, — что эти нехорошие люди способны на всё. Теперь я вас от себя не отпущу. Во всяком случае до того момента, пока не буду уверен в вашей безопасности. А с этими... с ними я ещё разберусь.

Надеюсь, впереди сидевшие боевики не знали русского, во всяком случае, никакой реакции от них на мои слова не последовало.

Только дома Варя позволила себе проявить слабость обычной женщины. Когда Соня уже как ни в чём ни бывало видела седьмой сон, она прижалась к моему плечу, не сдерживая рыданий.

— Фима, я до сих пор не могу поверить, что этот кошмар закончился. Я так боялась... Нет, не за себя, — подняла она на меня мокрые от слёз глаза. — Я боялась за Сонечку и нашего ещё нерождённого малыша. Я бы себе не простила, если бы с ними что-нибудь произошло. Я бы и тебе не простила.

Я гладил её волосы и думал, что и сам бы себе не простил. А в первую очередь не простил бы Сальвадо и его отморозкам. Да я и так им не прощу, дав себе клятву, что уничтожу верхушку наркокартеля, даже если это будет стоить мне жизни.

Агенты ФБР были весьма расстроены тем, что их услуги не пригодились. Но в позу не вставали. Понимали, что в такой ситуации силовое вмешательство могло только всё испортить.

Ещё до их отбытия мне позвонил Гувер. Выразил радость по поводу возвращения моих родных и сожаление по поводу потерянных денег. Утешил, что с моими способностями я быстро возмещу потери, главное же, что жена и дочь снова со мной.

— На первое время могу приставить к ним нашу охрану, — добавил он, как бы намекая, что от казаков толку чуть.

— Спасибо, мистер Гувер, — вежливо ответил я, — но я планирую отправить жену и дочь пока в одно тихое место, подальше отсюда.

— О'кей, не имею ничего против. Мы же со своей стороны постараемся всё же добиться наказания Сальвадо, и уж тем более сделать его бизнес в США крайне затруднительным.

Два дня спустя я провожал Варю с Соней в компании Фёдора в аэропорту Лас-Вегаса. Задача перед начальником моей охраны стояла прежняя: доставить жену и дочь в станицу Наумовскую, обеспечить максимальный комфорт и быть с ними рядом до тех пор, пока я не дам команду 'отбой'. А дать её я собирался не раньше, чем решу вопрос с бандой Сальвадо. И помочь мне в этом собирался Мейер Лански, чьи люди уже успели выяснить, где обитает наркобарон.

— Ты меня, Фил, не перестаёшь удивлять. Откуда в тебе столько энергии? Энергии и смелости? Я бы на твоём месте, наверное, плюнул на них, не стал бы так рисковать из-за простого желания отомстить. Лезть в их логово такими силами...

— Они меня развели на деньги, похитили беременную жену и дочь, да ещё избили мою Барбару. И ты бы спустил такое с рук? Вижу по глазам, что не спустил бы. Поэтому я отправил своих в безопасное место, и теперь ничто мне не помешает заняться кровной местью.

— Жаль, что ты не сицилиец, — вполне серьёзно произнёс Лански. — Мог бы как минимум возглавить клан, а возможно, и всю организацию. Я с удовольствием стал бы твоим консильери.

— Спасибо, Мейер, за такие слова, но я рассчитываю и дальше добиваться успеха без участия в криминальных разборках. Нынешняя ситуация — исключение. А мафия... Ну ты сам знаешь, на чём стоит ваша империя, ведь даже в твоих отелях отмываются криминальные деньги.

— Когда мы начинали — у нас не было особого выбора, — ничуть не обидевшись, ответил Лански. — Наши родители не могли нам дать приличное образование, а без него мы не смогли бы найти хорошую работу. Поэтому и занялись бутлегерством, это была хоть какая-то возможность подняться из низов. К тому же у сицилийцев принято поддерживать друг друга, должен быть человек, к которому можно прийти со своими проблемами, и который поможет их решить. Местные власти зачастую плевать хотели на то, что происходит в квартале, где живут итальянцы, евреи, мексиканцы, чёрные... Поэтому им... нам приходится поневоле самоорганизовываться, выбирая лидеров. Есть власть официальная, а есть реальная, и какой-нибудь Федерико, случись что, побежит жаловаться не шерифу, а Вито Дженовезе, ну или чей там клан держит район.

Тут мне с Мейером было не поспорить. Я и сам поначалу, пробиваясь наверх, валил недругов направо и налево, причём без малейших угрызений совести, и только этим, вероятно, заработал пожизненный срок или электрический стул. Это не говоря уже о других махинациях, к примеру, с подпольным казино в Гарлеме. И о многом, кстати, тот же Гувер знает или догадывается. А при желании мог бы нарыть доказательства моей вины, даже, скорее всего, что-то и нарыл, и держит их при себе, а в случае чего достанет и предъявит уважаемому суду.

В итоге решили так, что к тем двоим, уже засланным на вражескую территорию, присоединятся ещё трое его парней, более-менее понимающих испанский язык. Я же для начала перебрался в Лос-Анджелес, а там уже на моей киностудии гримёрша сделала меня старше лет на двадцать, добавив седины, и на совесть приклеив усы и бороду. Не знаю уж, поверила ли она в мой рассказ про то, что я хочу разыграть своих знакомых, но поработала на совесть — из зеркала на меня смотрел совсем другой человек. Гримёрша заверила, что бороду можно даже мочить, так надёжно она приклеена, а когда решу её отклеить — вот мне пузырёк со специальным гелем.

В бездомного я рядиться не стал, заранее подобрал у костюмера неброский костюм, и с чистой совестью на перекладных добрался до Сан-Диего. По счастью, копы в мою сторону поглядывали равнодушно, и до проверки документов дело ни разу не дошло. Да и чем мог привлечь их внимание сутулый, опирающийся на тросточку старик?

В Сан-Диего меня подобрал человек Лански, представившийся Раулем. Когда мы встретились в условленном месте, он сначала не поверил, что перед ним Фил Бёрд, пришлось объяснять перемены во внешности. После этого мы отправились в Тихуану, только уже другим путём, не тем, которым я добирался с молчаливым человеком Сальвадо на стареньком пикапе.