Охотник и Воробей

Охотник кивнул соглашаясь:

— Как скажешь. Знакомьтесь: это Фрам, Додо, Летор, старшие ученики Ордена.

— Лекарь Рейтар, — кивнул в ответ странник. — Здесь уже кормили?

Охотник вопросительно посмотрел на парнишку, всё так же топчущегося у дверей и боящегося войти в палату.

— Ба-аба говорит приходить где-то через полчаса, будет го-отово.

— Хорошо, — охотник опять кивнул. — Как тебя зовут?

— Суши, господин о-охотник.

— Как ты здесь оказался?

Парнишка опасливо покосился на Фрама с Додо, но ответил:

— М-мы бежали, бежали, и приб-бежали сюда. Здесь у-убежище.

— От нежитей?

Парнишка кивнул. Охотник посмотрел на Фрама — похоже, в этой троице он был за старшего.

— Рассказывай что здесь произошло.

Фрам посмотрел на Суши, на странника, но охотник ждал словно говоря, что его не интересуют лишние уши.

— Нас привезли сюда полтора месяца назад, — начал он. — Нас изначально пятеро, с нами ещё были Миро и Рудь.

Миро! Значит, он был жив всё это время. И даже — был здесь. Но где он теперь? Он и Рудь — они погибли во время той битвы? Иначе почему их нет здесь сейчас?!

— Сначала всё шло как обычно, но потом к Смотрителю прилетела камидама — Рудь видела как она влетела к нему в кабинет — семнадцать дней назад. И Смотритель вдруг собрал всех своих воинов, даже наших охранников — оставил только младшую стражу — всех девиц и большую часть прислуги. И ещё Миро и Рудь. Сорвался на рассвете и был таков. Это было одиннадцать дней назад. Мы сначала даже не поняли, что он их забрал. Всё было так... неожиданно.

Значит, он жив! По крайней мере одиннадцать дней назад он всё ещё был жив. Охотник чувствовал себя так, словно камень свалился с его сердца.

— Рассказывай дальше.

— Мы всё ждали не вернётся ли он — нас перестали выпускать даже на прогулки, про занятия даже речи не шло, — Фрам помолчал. — А потом три дня назад сюда примчали они, — он кивнул в сторону парнишки. — Мы слышали как их дед препирался с охраной. Их кибитку не хотели пускать, а они настаивали, что здесь убежище и их нельзя не пустить, де за ними идут по пятам нежити. Наверное, их бы так и не пустили, да только нежити нагнали.

— Строкломки?

— Да, наставник. Двое. Никогда не слышал, чтобы они охотились в паре. Да ещё и такие огромные!

Охотник кивнул.

— Нас выпустили, — и Фрам и Додо презрительно поморщились — было видно какого мнения они о своих пленителях, но тут же оживились заново переживая в воспоминаниях моменты боя. — Ой-ей, мастер Номи, ту битву можно было бы засчитать как выпускной экзамен! Задали мы им жару. Нам всем прилетело, но Летору — больше всех, — Фрам опять сделал паузу, вспоминая. — Мы требовали, чтобы нас пустили в лазарет, а поставленный начальником охраны велел Летора добить, как остальных. Ну мы и... после нашествия строкломков их всё равно немного осталось.

— Понятно.

— Мы бы сразу ушли отсюда, но Летора нужно было подлатать, да и нам самим не сразу...

— Так, — вклинился в рассказ Воробей. — А ну-ка раздевайтесь.

— Зачем? — Хором спросили оба ученика.

— Хочу убедиться, что вы всё правильно залечили. Все охотники когда возвращаются в Орден — всегда ведь посещают лекаря, ведь так? Считайте, что я ваш лекарь.

Фрам и Додо вопросительно посмотрели на охотника, но тот кивнул подтверждая слова странника. Те безропотно принялись раздеваться.

— Суши, — позвал охотник парнишку. — Иди сюда.

Тот испуганно затряс головой.

— Не бойся, тебя никто не тронет, — охотник протянул ему руку, — я обещаю.

Суши посмотрел на лекаря, занятого осмотром учеников и бочком протиснулся мимо них к Номи.

— Расскажи мне про нежитей, которые за вами гнались.

— Н-ну... мы ехали на я-армарку, — Суши потупился. — К-кони их почуяли.

— Где это случилось?

— Под Т-тлыном.

Тлын находился чуть глубже в Салмановых Гатях, чем Трясы, но ближе к Обители — Тлын лежал строго на север, а Трясы — не северо-восток.

— И вы доехали сюда?

— Д-дед сказал здесь нас у-укроют.

Уйти на кибитке от строкломка? У них должны были быть очень хорошие лошади. Охотник припомнил пару, которую видел в конюшне, пока пристраивал Сажу. Что-то не сходится. Охотник покосился на странника, всё ещё занятого осмотром учеников: с Фрамом он уже закончил и теперь занимался Додо.

— А где твой дед?

— О-оооон, — губы парнишки предательски задрожали, а глаза намокли. Понятно. Слёзы покатились по щекам и парнишка начал тихонько всхлипывать. Охотник похлопал его по плечу — как он надеялся утешительно. Часть работы, где родственники гражданских погибают от нежитей и они выражают по этому поводу свою печаль, была для охотника самой неприятной. Лучше провоняться рягачом, чем это.

— Я закончил, — странник хлопнул себя по коленям и поднялся со стула. — Вы, молодые люди, большие молодцы. Тот, кто преподавал вам медицину, может гордиться вами, — он повернулся к охотнику и внимательно посмотрел сначала на рыдающего Суши, потом на охотника. — Номи, ты зачем мальчонку мучаешь?

— Я просто расспрашивал его где они нарвались на строкломков.

— Понятно, — странник сокрушительно покачал головой и подошёл к ним. — Как тебя зовут, мальчик?

— С-суши, — сквозь слёзы и сопли выдавил парнишка.

— Пойдём, познакомишь меня с теми, кто остался. Господам охотникам нужно собраться, — скоро мы двинемся в путь, здесь опасно, — странник взял его под локоть и мягко потащил к выходу. Охотник ему не препятствовал: Воробей скорее всего лучше ладит с людьми. По крайней мере плачущий человек не вызывает у него отвращения — или он его умеет скрывать лучше, чем охотник.

— А... а они?..

— Не переживай, они нас защитят. Людей они убивают только если те нападают первыми.

Парнишка нахмурился что-то обдумывая, а потом согласно кивнул:

— Д-да, похоже на т-то.

— Ваша кибитка сможет везти раненного? Думаю, в Обители подходящих телег не осталось... — дверь в приёмный покой отрезала их голоса и звук шагов. Охотники остались одни.

— Мастер Номи, он обратился к вам по имени? — Спросил Фрам. Охотник кивнул: нет смысла отрицать очевидное. Сейчас его больше занимал другой вопрос: как им удалось оторваться от сторкломка на тех лошадях? Да ещё продержаться так долго? От Тлына путь неблизкий, даже усовершенствованная животина устанет. А нежить не сбавляя скорости может гнать долго. Возможно, парнишка боится охотников не только потому что видел, как они сначала сражались с нежитем, а потом резали местную охрану. Может, ему — и той черноокой 'бабе' есть что скрывать? Как бы эти милые путники не притравили их часом. И вряд ли Воробей сможет их защитить.

— Я же сказал, он — друг.

— Но он странник! И даже не скрывался!

— И что?

— Но...

— Мы живём во время перемен. Храм — наши покровители. И что они сделали с учениками Ордена? — Охотник сурово посмотрел в глаза сначала Фраму, потому Додо. Оба нахмурились при его словах. Он поманил их ближе и обняв за плечи тихо сообщил — так, чтобы никто посторонний не мог услышать при всём желании: — Орден объявил о начале двенадцатиглавья. — Охотник видел как в душах учеников испуг борется с восторгом. Будто бы приключений им мало! Он продолжил: — Первое правило двенадцатиглавья: никто не должен знать о нём вне Ордена.

— Даже?.. — Додо вопросительно приподнял брови. Додумался же спросить. А перед этим возмущались с Фрамом, что охотник притащил с собой странника.

— Если возникнет такая необходимость — я сам решу когда ему об этом сообщить.

Такое положение вещей вмиг примирило учеников с реальностью: лекарь Рейтар мог хоть сто раз быть странником, но при этом оставался всего лишь опекаемым Орденом смертным, исключённым из самых сокровенных тайн охотников.

— Летору я сообщу позже, когда он достаточно поправится, — постановил охотник. Фрам и Додо согласно кивнули. — Собирайтесь. Скорее всего заночевать придётся здесь, но завтра на рассвете мы должны выдвинуться в путь. Где тела?

— Я покажу, мастер Номи, — вызвался Додо. Фрам остался с всё ещё бессознательным Летором — следить за работой амулета, а они отправились на другой конец Обители. Множество зданий, галлерей, соединяющих всё так, чтобы можно было обойти всю Обитель и ни разу не оказаться под открытым небом. В старину умели строить с удобством. Садики, скверики и беседки... Большая часть всего этого великолепия была заброшена. Прекрасная геометрия одной из парковых зон была беспощадно разрушена огородом — прямо поперёк аллей и лужаек. Другой сквер — судя по оставшимся пенькам с прекрасным белым буком — был вырублен, но не выкорчеван. Тут и там были видны следы упадка. Несмотря на весь запас прочности, заложенный Основателями в постройки, ступени начали осыпаться, колонны — крошиться. Давно облупились яркие краски, облетела (а кое-где и варварски была сбита) часть парадной мозаики. Охотник смотрел на стылые здания и размышлял о том как эти места выглядели раньше. Наверняка в бездонной памяти Воробья есть и это.

Комплекс был достаточно велик чтобы трупы, сваленные в дальнем углу ещё несколько недель не беспокоили обитателей жилой части своим запахом, но тонкий нюх охотника подсказал, что они пришли, когда они ещё только подходили к небольшому зданию, судя по всему — какому-то техническому строению. Ключ от двери висел тут же рядом с дверью, на гвоздике. Восемнадцать тел лежали двумя ровными рядами. Охотник прошёлся вдоль них внимательно осматривая, изучая раны, от которых они погибли, прикасаясь к ним в поисках остаточной магии. Шесть из оставшихся стражей Обители погибли от нежитей. Ещё четверо включая начальника охраны — от рук молодых охотников. Все они умерли почти мгновенно и без мучений, чистая работа. Номи мысленно поставил ученикам плюс: когда они будут сдавать выпускной экзамен, он даст им рекомендации. Начальника охраны охотник изучил особенно внимательно: никаких следов волшебства. Видимо, тот воспринимал охотников как некоего рода наёмников, и это заблуждение в итоге стоило ему жизни.

Во втором ряду лежали восемь послушников — ученики решили не оставлять следов, а может сводили счёты, кто знает как с ними здесь обращались? Эти восьмеро были слабосильными магами без специализации и взять с них было нечего. Девятнадцатое тело охотник увидел только когда дошёл до конца второго ряда: оно лежало отдельно от остальных, завёрнутое в саван.

— Это дед? — Охотник кивнул в его сторону.

— Да, мастер Номи. Нас когда выпустили, строкломки с ним уже закончили.

Он осторожно развернул ткань. Мужчина оказался совсем не дедом — лишь немного старше самого охотника. Лицо его было обезображено тяжёлыми ударами нежитя, а волосы стали чёрными от запёкшейся крови — уже и не понять какого цвета были раньше. Тело ученики составили из нескольких — оставшихся — частей, многого всё равно не хватало, видимо, нежити успели его подъесть. Досталось 'деду' из этих девятнадцати больше всех. Охотник прикоснулся ко лбу покойника. Этот — кем бы он ни был при жизни — был сильным магом. Странником, кем бы он мог быть ещё? И это объясняло как им удалось так долго продержаться против нежитей. Но чтобы странник гнал свою семью в Обитель, в Храм, чтобы укрыться? Видимо, положение у них было и впрямь отчаянное. Нужно поговорить с 'бабой'. Хотя Воробей скорее всего всё уже взял в свои руки, хотелось надеяться, добронамеренные. Охотник достал несколько пробирок из походной лаборатории, отобрал пробы жидкостей тела, тканей и костей. Достаточно, чтобы выделить частицы волшебства в орденской лаборатории. Может, найдут что-нибудь, чего сейчас у охотников нет. Достал баночку и осторожно посыпал все тела.

— Я закончил, — он кивнул Додо, — пойдём.

К их возвращению амулет Страты закончил работу и с мелодичной трелью отключился. Летор пришёл в себя, но был ещё слишком слаб, чтобы передвигаться самостоятельно. Призванный Воробей после осмотра вынес вердикт, что операция пока что не нужна, но нужны покой и правильное питание. Охотник оставлять ученика одного в лазарете не хотел, поэтому после некоторых размышлений и споров больничную койку просто перекатили (иначе зачем ещё ей колёсики на ножках?) в приёмный зал, где они разбили импровизированный лагерь боясь расходиться по кельям. На улице опять зарядил дождь. Холодный и липкий, словно с неба падала не вода, а масло.

Во рту стоял гадкий привкус, и дело было не в стряпне Белого Пера — так поэтично звали женщину-ведьму, ученикам представившуюся как баба Тыня. Оставив вздрагивающего от каждого звука Суши на попечение молодых охотников, взрослые уединились в конюшне: осмотреть лошадей и решить что делать дальше.

Белое Перо к появлению настоящего охотника отнеслась без воодушевления, но никакого вреда она ни ему, ни ученикам причинить не пыталась, не злословила, высказывалась только по делу, и даже назвала своё 'истинное' имя, хотя самого охотника предпочла звать дальше 'господином охотником', а ещё лучше — никак не звать.

Не таясь охотник отправил камидаму сэру Лерету о произошедшем. На маленького бумажного человечка нужно было вместить кучу информации, и писать можно было только с одной стороны, поэтому строки походили на муравьиный след, тонкий и прерывистый. Сможет ли сэр Лерет разобрать его кривой почерк? Неважно. Независимо от того что ответит сэр Лерет что делать им — было понятно и так. Вот что в это время будет делать Орден — вопрос другой.

— Завтра разделимся, — постановил охотник. — Госпожа Белое Перо, вы вольны сами решить как действовать дальше, но если бы вы сопроводили учеников Ордена в Троп, я был бы вам очень благодарен.

— Воробей говорил, что вы не станете нападать, — кивнула женщина, — но вековые предрассудки не позволяют мне... — её взгляд на мгновение затуманился, — и Филина они убили.

— Мне очень жаль, что так вышло с вашим мужем...

— Храм и Орден больше не вместе, — перебил его странник. — Дети Ордена защитили вас, в то время как слуги Храма хотели убить и вас, и их.

— Ты уже говорил это, но... — Белое Перо отвернулась.

— Никаких 'но'. Верь своим глазам.

В конюшне повисла тишина, только лошади пофыркивали да хрустели зерном.

— Пёрышко, — зашёл на новый круг странник, — ты и Суши будете там в безопасности. Этот мужик — сэр Лерет — он держит слово. Вам нельзя в Трясы с нами.

— Что значит 'с нами'? — Вскинулся охотник, — ты тоже едешь на юг в Троп.

— После байбака у тебя уже всё прошло, — елейным голосом пропел в ответ Воробей, — и помощь лекаря тебе уже не понадобится, да?

— Это опасно.

— Не ради того я пёр за тобой так далеко, чтобы ты теперь рассказывал мне об опасности.

Охотник медленно посчитал про себя до десяти. Не помогло. Посчитал до двадцати. В сочетании с размеренным глубоким дыханием — помогло.

— Поговорим об этом утром, — постановил он. Может, удастся его образумить? Хотя в тайне охотник хотел, чтобы странник отправился с ним. Но признаться даже самому себе в этом было сложно.

— Как скажешь, — пожал плечами странник. Вид у него был такой, словно он уже всё решил. Хотя с него станется — уже всё решить. От взгляда охотника не укрылось, как Белое Перо посмотрела на него. Странным в ней казалось всё. Хотя скорее всего дело было в том, что это был второй странник, которого он видел рядом, и который не нападал. Это было непривычно. И как-то... неестественно. Права Белое Перо — вековые предрассудки не так-то легко выбросить из головы. Но почему она следует решениям Воробья? Охотник против воли нахмурился. Они едва знакомы, а она уже принимает его решения о том, как ей жить и куда ехать с Суши. И та большая семья странников — они правда о нём беспокоились, хотя сам Воробей утверждал, что не знает их по именам, и у охотника не было причин не верить. То есть, несмотря на отсутствие внешних признаков — как, например, нательных кулонов охотников Насатера или татуировок воинов Крати — странники как-то друг друга всё равно различают. Но тогда ведь было бы так просто — берёшь одного странника, ставишь на площади города и ловишь всех, на кого он укажет. Интересно, почему Главный Смотритель до сих пор так не сделал? Непонятно. И не отменяет главного вопроса: почему она слушает Воробья?