Растроение личности. Начало

— Сюда! — раздался в тишине голос Ники. Я медленно встала, чувствуя странную слабость, и начала помогать Касси, которая старалась оттеснить суккуба в направлении голоса сестры. Во второй комнате на роскошной кровати лежал без сознания (очень надеюсь, что не мертвый), худой мужчина, а перед кроватью на полу Ника дорисовывала пентаграмму. Суккуб почувствовала клетку и разъярилась окончательно, но нас было трое, а она одна. Я с размаху всадила оба клинка в ее грудь, а Касси ногой пихнула девушку на пентаграмму. Ника довела черту до конца и замкнула ловушку. Суккуб завопила, высыхая, как мумия и рассыпаясь на куски. Две светящиеся души выплыли из ее тела и ворвались в Дикарина и мужичка. Пара минут, и на полу, среди пепла лежали лишь мои кинжалы. Мужичок на кровати пошевелился.

— Чтоб тебе, — прошептала Ника, — а ведь мы и думать не могли, что подобное возможно.

— Дурдом на выезде, — кивнула Касси, — Суккубу жалко.

Я покачала головой, подняла кинжалы и вышла за Дикарином.

— Она совсем молодая была. Иначе переварила бы души, и помочь мы бы не смогли, — пытаясь поднять крепкого парня, пояснила я.

— Как же она здесь оказалась? — с видом опытного ученого поинтересовалась Кассандра, помогая мне. Я пожала плечами.

— Не знаю. И меня это очень беспокоит, Касси.

Парня мы с помощью Лиара принесли к нам в дом, разбудив Самила и сдав с рук на руки. Тот долго благодарил меня и заверил, что он всегда к моим услугам. Я попросила не будить деда с бабушкой, и мы наконец-то выехали из деревни.

Глава 5

Если с молодой леди не происходит никаких приключений в родной местности,

то ей следует поискать их на стороне.

Джейн Остен

Остаток ночи и весь следующий день мы не вылезали из седел. Перекусывали на ходу. Сейчас мы ехали по наезженному тракту на восток, в сторону от гор, по направлению к Серым лесам. Дорога вилась среди полей, пару раз проезжали села и небольшие деревни, но в основном ехали вдоль обработанных полей. Солнце весело играло бликами в каплях росы в траве и на листьях, дорога была не пыльной благодаря дождю, к полудню начало припекать. Ника с Кассандрой ехали впереди, мы с Лиаром за ними, тихо переговариваясь. Вокруг нас сельская местность сменилась пустынными равнинами, а вдалеке виднелся темный лес. К вечеру стало ужасно душно, кони взмокли и начали уставать.

— Нужно искать место для ночлега, — сказал Лиар, подъехав ко мне. Я кивнула и крикнула девочкам, чтобы они подыскали что-нибудь подходящее. Солнце уже перестало греть нам спины, когда мы подъехали к небольшому холму возле мелкой речки и решили устраиваться на ночь. С трудом спрыгнув с коня, я с наслаждением вытянула ноги. Все-таки, каким ты ни будь наездником, а удовольствия от долгой скачки немного. Ярик дыхнул мне в волосы, напоминая, что ему тоже надо отдохнуть от поклажи и седла. Я погладила его бок, расседлала и, подхватив под уздцы, повела к реке.

— Наших тоже забери, Ир! — крикнула мне Ника, кидая поводья. Я собрала всех коней (и лошадей) и отправилась на помывку, напевая себе под нос.

Лиар пошел за дровами, Кассандра раскладывала лежаки, а Ника готовила провизию. Хлопнув Ярого по крупу, я загнала его в воду. Следом за ним зашли и остальные лошади.

Я расшнуровала корсет, стянула сапоги и штаны, оставшись в одной рубашке, едва закрывающей бедра и небольших шортиках. Косу заколола на голове подаренной бабочкой и вошла в воду. Лошади уже напились, и я спокойно их сполоснула едва теплой, нагретой за день водой в небольшой запруде. Конь Кассандры — Шин, все время вертелся, не давая мне расчесать широким гребнем хвост. Его я выгнала из воды первым. Он выскочил на берег и встряхнулся так, что меня обдало брызгами. Я рассмеялась, лошади зафыркали. Сушка и Розочка проблем не доставили: дали себя вымыть, и вышли из воды щипать траву на берегу. Ярик очень любит мыться, поэтому его я оставила последним, особенно усердно растирая щеткой. Казалось, конь жмурится от наслаждения. Закат окрасил воду в красный цвет, сделав меня рыжей, а коня багровым. Мою негромкую песню без слов было почему-то хорошо слышно над водой. Последний раз окатив коня водой, я хлопнула его по крупу и отправила на берег. Он заржал и окатил меня волной. Я нырнула в воду, спасаясь от брызг, и принялась с интересом оглядываться в воде. На меня, с не меньшим интересом смотрел водяной: пухленький мужичонка с бородой и волосами из водорослей и русалочьим хвостом. Я улыбнулась, он тоже, но как-то ехидно, с издевкой. В тот же момент, меня кто-то дернул за ноги и потянул в омут. Я возмущенно забулькала и попыталась вырваться. Куда там! Какой-то страшный русал, сжав мою ногу, утягивал меня на дно. А казалось, речка мелкая... Я заехала свободной ногой ему в нос и вспомнила заклинание кипячения воды, пустив горячую струю в водяного. Он стал из синего красным и забулькал активнее, ко мне плыли еще несколько русалок, когда в воду врезались три тела. У меня как раз кончился воздух в легких, когда рядом очутился Лиар и прижался губами к моему рту. Я вдохнула и оглянулась. Ника долбила голову водяного о какой-то камень на дне, а Касси популярно, с помощью кипятка, объясняла русалам, как они были не правы, что попытались меня утащить. Дроу подхватил меня под руки и взмыл наверх. Вынырнули мы шагах в пятидесяти от запруды, где я купала коней. Я судорожно закашлялась: голова раскалывалась от долгой нехватки воздуха. Парень вытащил меня на берег и повернул на бок, чтобы я не захлебнулась снова. Девочки тоже вынырнули из воды, у Ники в зубах было полплавника из хвоста водяного. Я закашлялась, то ли от воды в горле, то ли от смеха.

— Всполошились? — прохрипела я. Сестра сосредоточенно выплевывала чешуйки плавника, морщась от неприятного вкуса.

— Да ну! — Ника, выплюнула последнюю чешуйку и встряхнулась словно собака, — я так и поняла, что ты опять улыбалась налево и направо на свою...

Я кашлянула еще раз, и она замолкла, недовольно на меня покосившись и лениво ковыряясь в зубах.

— Мы просто слушали тебя, ты же всегда поешь, когда работаешь, — пояснила Касси, — и вдруг ты замолкла, причем надолго. Ну, выждали немного, думали, может, одеваешься. За кустами-то не особо видно. А тут Ярик подбегает, волнуется как-то. Вот и подскочили все.

— Как так получилось? — спросил Лиар, подавая мне теплое полотенце и помогая мне сесть... почему-то на его колени. Ну, не мне спорить, я удобно устроилась и прохрипела:

— Да сама не знаю, как получилось. Но я, правда, — я бросила взгляд на сестру, которая отжимала брюки, — улыбнулась водяному.

— Вот! — расхохоталась Никандра, — Я же говорила! Общительная ты моя!

Она подошла ко мне и крепко обняла.

— Не пугай меня так больше, ладно? — тихо сказала она, заглядывая мне в глаза. Я кивнула и растрепала ее волосы.

— Пошли ужинать, — позвала Касси. Лиар поднял меня на руки и понес к разведенному костру. Я заснула где-то по дороге, и на ужин меня не будили. Проснувшись среди ночи от боли в руке, я обнаружила, что лежу у костра, и спину мне греет Лиар. Чего и следовало ожидать. Касси и Ника спали недалеко от нас, спиной друг к другу на лежаках из мягких веток какого-то кустарника. Я осторожно выбралась из объятий дроу, ведомая голодом, и нашла небольшую порцию картошки с мясом, видимо, оставленную именно для меня. Мысленно поблагодарив присутствующих, но спящих, я принялась за еду. Поморщилась, но обновила заклинание обезболивания. Мама всегда усмехалась, видя мои потуги в изучении этих заклинаний — я панически боюсь боли. Любой. И только чтобы от нее избавиться знаю кучу приемов, прочитанных и изученных на самой себе. Правда, подобное колдовство потребляет уйму энергии, но, главное — не больно.

Какой-то звук у речки привлек мое внимание. Я поднялась, плотнее закуталась в тонкий плед и пошла к берегу. Вода загадочно блестела в лунном свете, маня сокрытыми глубинами. Но с меня на сегодня достаточно купаний, посему я просто села на берегу, задумчиво глядя на переливы волн.

— Мы не хотели обидеть тебя, красавица, — прошелестел басовитый голос, доносящийся из реки, и моему взору предстал растрепанный водяной.

— Ну, да, — усмехнулась я, — только утопить и сделать русалкой или съесть, всего-то.

— Что ты, что ты! — замахал на меня перепончатыми лапами водяной, но не очень убедительно.

— Да все с вами понятно, не надо оправдываться, — покачала головой я, — Вот только объясните мне, почему вы не остановились, когда поняли, что я магичка?

— Дык, госпожа ведьма, — я поморщилась, но промолчала, — ежели одна бы были, не доплыли бы до верху-то.

— Что?! — ошарашено уставилась на водяного я. Тот пожал плечами:

— Ну, да, так и ловим. Зато в хозяйстве прибывает.

— Но ведь дара лишаются, если становятся, гхм, нечистью? — я нахмурилась, а водяной почувствовал себя в своей стихии. Он облокотился на берег возле меня, подперев рукой голову и весь как-то раздулся. Струями с водяного стекала едва светящаяся вода, эдакий оригинальный фонтан.

— Лишаются-то, лишаются, детонька, — забасил он, явно гордый собой, — да не совсем.

— Как это? — удивилась я, отодвигаясь, дабы не смочить подол рубахи.

— Ну, одна моя русалочка, — он причмокнул губами, меня передернуло, — чистит реку понемножку. Устает, правда, очень, но работает так сказать, во благо. А другая может воду холодить...

— Охлаждать, — машинально поправила я водяного, прикидывая перспективы подобных возможностей. Тот кивнул и продолжил:

— Да-да, охолождать.

Мы помолчали. Я уже собиралась вставать и уходить, когда водяной всплеснул руками:

— Девонька, я ж чего хотел-то!

Я поднялась с земли, и хмуро поинтересовалась:

— И чего?

— Ты это, милая, помоги мне, а? — зашелестел водяной. Я молча ждала продолжения.

— Хвост мне эти твои гади... спасительницы пооткусывали, я ж опозорюсь перед всеми! — он чуть не плакал.

— А мне-то что, — наклонила набок голову я, — это ваши проблемы.

— Не оставь, деточка! — взвыл болезный, я шикнула на него, и он продолжил, шепча:

— Помоги, милая, отблагодарю по-царски. Сжалься, девонька!

— М-м-м, — тянула я, хотя и понимала, что все равно помогу. Есть своеобразное правило у всех магов — если есть работа, которую ты можешь выполнить и плата, достойная тебя, работай.

— Еще и должником твоим буду! — заламывал руки водяной, но опомнился вовремя, — на одно желание!

— Ладно, — вздохнула я, — давай сюда свой хвост.

Около часа я потратила на наращивание костяка и чешуек хвоста водяному, вымоталась жутко. Но усилия мои он вознаградил: протянул мне небольшую жемчужину на шнурке.

— Вот, под водой дышать сможешь, девонька, — улыбнулся мне он. Я устало кивнула и улыбнулась в ответ.

— Спасибо, — произнесли мы одновременно, и на этом раскланялись. Я поплелась обратно к костру, завязывая шнурок на шее. Погладила спящих лошадей и осторожно прилегла на лежак, стараясь не потревожить сон Лиара. Однако, он тут же подгреб меня под себя и удовлетворенно засопел. Я хотела было возмутиться, но уснула.

Утро началось с того, что мне стало нечем дышать. Я не выспалась, потому что ночью болталась с водяным, а тут еще Лиар совсем придавил меня, не давая доступа к воздуху. Я ткнула пальцем между его ребер, он охнул и проснулся.

— Слезь с меня, — прохрипела я и он, наконец-то, откатился.

— Боги, да дадут мне сегодня поспать?! — возмутилась Ника, пытаясь накрыться одеялом с головой.

— Прости, прости, — прошептала я, недовольно глядя на дроу. Тот сделал лицо кирпичом:

— Я молчал, — зашептал он мне на ухо, касаясь губами. Я покраснела. Он чуть не мурчал, поцеловав меня в шею. Я вспыхнула и попыталась выбраться из его объятий. Он дал мне отползти, тихо смеясь. Я приготовила кашу с мясом, отправила Лиара за водой. От запахов проснулись девочки, и пошли умываться. Утро выдалось свежим, почти безветренным, но температура уже начала повышаться. День обещал быть жарким.

— Ири! — раздался крик от речки и громкий "бульк". Я подскочила, — Иди к нам, купаться!

— Пойдем? — спросила я у Лиара, который успел вернуться и сидел рядом со мной. Дроу пожал плечами и скинул рубашку, оставшись в одних брюках. Я сняла котелок с огня, поставила на камни и взяла его за руку. Мы пошли к речке. Девочки как раз выходили из воды.

— Утопишь его? — тихонько шепнула мне на ухо Ника. Касси ехидно улыбнулась. Я кивнула и повела Лиара в воду.

— Ну что? — задорно спросила я, — Купаемся?

— Ну да, — улыбнулся парень. Я резко приблизилась к нему и сделала подсечку. Он устоял, но я, каким-то образом поскользнулась на камне и рухнула в воду, увлекая его за собой. Мы вынырнули, отплевываясь от воды, он поставил меня на ноги, но я как-то не так встала, и мы опять упали... На этот раз сразу встать у Лиара не получилось и нас отнесло течением. Он поднялся, вытащил меня, прижав к себе, и с усмешкой поинтересовался:

— Ты меня топить шла или сама топилась? — ответом ему был громовой девичий хохот из кустов и торопливый бег с криками до костра.

Я засмущалась, а он воспользовался ситуацией и поцеловал меня. Легко, невесомо, но я задрожала... и опять упала в воду.

— Нет, это невозможно, — захохотал дроу. Я обиделась. Он помог мне встать, и мы отправились завтракать.

День прошел без происшествий, разве что девочки постоянно хихикали на тему: сюда бы художника, он бы запечатлел в веках картину "Утопление". Так как злиться на них бесполезно, я принялась просчитывать дорогу и наблюдать за Лиаром. Его сосредоточенное лицо было крайне привлекательно. Широкие брови сдвинулись в тяжелых думах, мягкие губы сжались в полоску — его явно что-то беспокоило. Но он молчал, а я не стала спрашивать. Сделав в пути пару остановок, и переехав через мост, мы, наконец-то углубились в лес. Теперь ехать нужно было медленнее, чтобы давать лошадям найти дорогу. Чтобы не схлопотать веткой по лицу, приходилось вовремя пригибаться. Хорошо еще, тракт наезженный достаточно, чтобы не спешиваться.

— Нас от Серых лесов отделяет этот лес и еще один приток Карилея, — негромко сказала Касси.

— Значит, повеселимся мы здесь! — рассмеялась Ника. Я фыркнула:

— Еще не навеселились?

Девочки замотали головами.

— Там впереди деревня должна быть, как раз к ночи подъедем, — просветила нас с Лиаром Кассандра. Мы кивнули.

Лес звенел птичьими голосами, журчал редкими, но чистыми ручьями и шелестел густой листвой, едва пропускающей солнце и дающей столь желанную в середине лета прохладу. Дорогу нам пару раз перебегали зайцы, одного из которых Касси подстрелила на обед. К вечеру мы и впрямь добрались до деревни. Навстречу нам несся какой-то мальчуган лет шести, вопя во всю глотку:

— Мамка! Это не я был, а домово-о-ой!!! И сметану он вылизал!

Ребенок подбежал к нам и спрятался за Розочкой Никандры. Сестра наклонилась к нему и прошептала:

— Ты губы-то вытри, а то мама засечет сразу!

Ребенок покраснел и отер сметану с губ. Потом радостно улыбнулся и прошептал:

— Спасибо, тетя!

Надо было видеть лицо моей сестры!!! Челюсть отпала, глаза выкатились из орбит...