Сказка - ложь...

-Ой, Забавушка, — взмахнул лапами кот, — не перечесть, не переслушать.

-Вот и славно, быть тебе старшим над младшенькою группой — сиротки мелкие, пришли едва живыми со старшими своими, да и пригрели мы их, пришлось и сорганизовать такую группу, а старшего и не нашлось.

-Ух ты, дядечка Баюныч, ты теперя учителЁм станешь, здорово как! — сказал высокий, а Забаве на миг почудилось в его облике что-то знакомое.

Но сморгнула она, и вроде мальчишка как и все — обычный, а вот Даньша... заинтересовал, но в точности как Васька поняла — не надо спрашивать, придет время... сам скажет.

К вечеру обустроилися, поскольку Ваську 'назначили' учителём, то и жильё нашлося для всех сразу — небольшой домишко в нескольких метрах от средина с живущей там старенькой Рокшею, которая кажин год привечала у себя учеников. Брала с них небольшую плату, да и сама возля них забывала про одинокую старость.

-А тута глянь-кось, сразу кумпания славная, столь жильцов!!

Робятишки сразу же, как муравьи — забегали, навели порядок и в домике, и небольшом дворике, перетрясли все постели, поотмывали окна, отскоблили стол и лавки. Рокша только охала.

-Василий, каки у тебя робяты славны, эдак-то мой домишко чисто хоромы княжески стал!

Васька помуркивал, поглядывая на упарившегося Петяню — тот изо всех был самый сильнай и с каким-то огромным удовольствием таскал лавки, передвигал стол, выносил ведра с грязною водою... Фелька тоже суетился — Петянька наложил для нево всякий легкий мусор на подоконник, он хватал клювом и скидывал его из окна на землю, потешно наклоняя голову.

Нашлася на задах у бабули и банька, топившаяся по-черному, но Забавушка, самолично приведшая их на постой, сказывала — пришлет умельцев, переберут печурку-то, и станут робятишки мыться кака следоват.

За такую-то вот заботу, за вниманье ко всем им, Васька готов был снять с себя шкурку и положить её к ногам Забавушки. На что она долго смеялася и поцеловала кота в нос, а Васька и обомлел — за всю-то жисть никто и не целовывал так-то.

-Ой,Забавушка, я теперя верным тебе навовеки стану, ты не смотри, што я в кошачьем обличье — сердце-то у меня муцкое, я в случае чево... — кот как-то враз подвырос и напружинил лапы, — не собака, конешно, но защиту окажу!!

А она-то опять засмеялася и, поцеловав ево, сказала:

-А познакомлю я тебя со своею кошкою, может, и подружитеся!

-Забавушка! — кот аж вскричал. — Да я, будь молодцем, зараз бы оженился на тебе, а уж любил-то как!Ты, энта, смотри, не торопися, в мужья выбирай, кто истинно, как вона я, твою прекрасную душу углядит. А и сдается мне, ты вона как дева в сказе — с личиною живешь!!-

-Про деву в сказе послушаю с удовольствием, а про личину? Я с рождения такая — некрасивая.

-Ты чево? — замахал кот лапами. — Ты таку дурь в голове не держи совсем, я враз тобою очаровался. А кот-от я недоверчивай стал посля стольких лет... эхма. Сколь время здря потерял, но ничё, у меня теперя другая жись, вона как полна братина винца!!

И без перехода добавил:

-С кошечкою когда сведу знакомство?? Стар я становлюся, об наследничках задумываться зачал, пройдя два месяца с детишками. Оне мне все теперя родня, но хочу Баюна род славный продолжить!

Забавушка опять весело смеялась, говоря, што кошечка ндравная.

Васька выпятил грудь:

-Так и я, чай, не с забору!

  Охотник, оставшийся возле стражников поспрошать насчет работы, выбрал время, когда не было Васькиных детишков — пошли поглазеть на красивай город, пришел на разговор:

-Баюныч, пришел я... повинну голову меч-то не посечет, вот и я так-то...

Васька, будучи в благодушном настроении, не стал шипеть и выпускать когти:

-А ты, мил человек, думаш, я не понял, чево ты до нас пристал-то? Да только ежли я сплю навроде, ухи мои, оне все слышут!

-Слыхал я как эвтот мутноглазой на тебя напирал, присматривал я за тобою, повезло тебе — не стал ты подлюкою зловредною!

-Ну раз тако дело, и сказывать мне станет легче. Я нисколь не врал про напарника, што обкрал меня навовсе, а энтот и подвернися — у меня третий день ни крошки, он и посули златые горы за тебя. Не Яга, какой-то чуднай мужик, не нашенской наружности с им уговаривался. Я ево не видал толком, приметил лишь рожу круглую, чисто сапог, рыжий цветом, да туфли смешные, носом в коленки завернуты. И голос такой, противнай, чисто медовай, как вона сказывают-то: на языке мед, под им — лед, ну приторнай такой. Я согласие-то дал, а как вас углядел — засумлевался. Ребятишков, заморышев ты всяко бы не стал за собою весть, ежли чево и спер, нужна тебе така обуза, давно бы уже ищи-свисти тебя с богатствами-то. А уж Фелю когда углядел... тута взыграла совесть, — охотник я или ворье? Вот и напросился я с вами, а золотун-то, вишь, учуял, што я сподличать хотел, думаш, зря меня ободрал?Слыхал я про них-то, што оне людишек могут чуять, да не верил, а птенец малой и подтверди. Так вот меня и грызло, шел с вами, по сторонам присматривал да к драке готовился, боялся, не дойдем без маханья. Да знать, прознали, што у Апронтия застряли, земля слухом полнится, понЯли — ребятишки не у кого-то, у самого Косьмы училися, вот и не стали подлянки устраивать. А уж я весь извелся, не могу вам в глаза глядеть! Поверь, Баюныч, я душою прикипел к вам!

-Прикипеть-то, может, и взаправду, а нук случись чево, и переманют тебя за деньгу какуя? -Баюныч, я каку хош клятву дам — не враг я вам всем. У меня... мысль меня точит, — он замялся, потом выдал: — Хотел бы я ребятишков, Лишку с Ольшею своими родными сделать. Погодь, Баюныч, дай доскажу. Я вота на их смотрю — сироты совсем, у Петяни папашка есть — ты сам сказывал, што объявится. Даньша... энтот мне не зубам, я не знаю как обсказать, парнишка явно из смесков — чево-то с кем-то, взгляд у ево иной раз такой, што камнем застываешь. А энти два, оне как молодшие мои братик со сестренкою, ты не думай, я ужо договорился — берут меня пока што в ученики, стану следы всяки распутывать, я ж охотник был не самай плохой тама у себя. Ужо и с княжною разговор вел, ндравится мне тутока. Порядку много, и люди спокойно живут. Пока вона на постой встал, зачну сам-от следы распутывать всякие и домишку прикуплю, и робятишков будет куда привесть. Им сколь еще расти, подмога нужна всегда, а стану старшим братом для их, ужо легче. Вота, все я и обсказал, как на духу!!

-Нащет робятишков — пока время не пришло, обживися, может, молодку каку найдешь и передумаш, а вот клятву, штобы ты вреда им не нанёс, возьму точно, я за их в ответе, оне все стали враз моими котятами, навроде я их и рожал. Веришь, сам удивляюся, за их жись отдам! Так-то вот. Я у Забавушки поспрошаю, где самая сурьезная клятва у их дается, и дойдем.

-Да я уже поспрошал, пошли, Баюныч, чем скорея я слово дам, тем лучче!

И поверил ему Васька, раз торопится, знать, в самом деле — не станет зла приносить. Пошли с котом в храм ихний, Велесов, охотник и начни слова важные говорить... Громыхнуло же... и так знатно, што охотника приложило лбом об пол. Васька рот открыл, а тот встал щасливой:

-Во, Велес и упредил, што станется со мною, не нарушу я клятвы-то! Я, Баюныч, теперя тоже за их в ответе, стану помогать, чем смогу!

Кот протянул ему лапу:

-Как людишки сказывают-то; вот тебе моя рука, то ись лапа. Пошли ужо. Тама небось меня и потеряли?

Тама ждали кота с горящими глазами, рассказывали, где были и чево увидели наперебой.

-Дядечка Васечка, славно-то как, понравилося все! У князя со княгинюшкою Забавою везде хорошо, а уж возля средина... мы тама долго наблюдали, скорея бы учиться! — восторженно сказал самый сдержанный из всех — Лишка.

А Петяня молчал, и Фелька сидел нахохлившись у ево на плече:

-Ты што молчишь, ай не по ндраву?

-Да по ндраву, ищо как, да Фельку куда? Я целым днем тама, а он?

-Не закисай, я у Забавушки испрошу дозволенья, штобы ты с им тама был.

-Фелька, — обратился кот к нахохлившемуся птенцу, — слово давай, што станешь себя правильно весть тама. Фелька поднял голову, как бы подумал и цвикнул.

-Ты это у Забавушки тако же скажи, тьфу, цвикни, да штоб поверила!

Птенец встрепенулся, забегал по Петяниному плечу и выдал целую речь на птичьем.

-Вот, так-то оно и должно быть! — одобрил Васька.

-Дядь, ты чё, понял ево?

-А чево не понять, ясно же, што он от тебя никуда, ежли только летать учиться будет с отцом своим!

-Эх, и чево я с им не полечу!

Пошли с Петяней и Фелькою.Тама, в княжьем терему-то, кот сразу учуял запах кошечкин — славной, но виду совсем и не подал, што взволновался.

Забавушка приняла их ласково, пригласила ко княжьему столу.

-Мед-пива испить? — поинтересовался осмелевший Петяня.

Забавушка и рассмейся, да чисто, как хрустальные колокольчики зазвенели, недоросль и замер, потом сказал:

-Ух ты! Жаль, годов мне маловато — оженился бы враз, за смех хрустальной!

Фелька, забавно склонив голову набок, одобрительно цвикнул.

-Ой, извинитя! — Петяня неловко поклонился сидевшим за столом князю Елисею, такой пышной, чисто пышка сдобная, веселой деве и приятственному мужику.

-Я княжну заслушался и не приметил вас! Забавушка Елисевна, мне не с руки вами садиться, мал ищё да и не умею я сурьезные разговоры весть. Энто дядячечка Вася пущай, а у нас до тебя просьбица имеется!

-Какая же?

-Дозволь, дева красная, нам с Фелькою вместях на учебе-то быть, мы с им не расстаемся, он меня, ежли я чево не так сказываю, за ухо клювом трепет, а я и запоминаю, што неправильное. Феля, скажи сам-то.

Феля неуклюже слетел с его плеча, переваливаясь, подошел к Забаве, требовательно цвикнул, типа:

-"Подними меня ужо!"

Забава взяла его на руки, и птиц что-то серьезное ей проговорил на своем языке-то.

Забава опять и рассмейся:

-Какой ты забавный. Будь по вашему, но, Феликс, вести себя прилично.

Фелька цвикнул и приложился клювом-то к ее ладошке, ну как вона к Петянькиной щеке.

-Знать, поцеловал он тебе руку-то! — проговорил Петяня. — И слетел он совсем в первой раз, знать, скоро хорошо летать зачнет.Эх!

-Да что ты вздыхаешь, это же хорошо?

-Да, нук улетит кудась, а я-то без ево обстрадаюся!

Фелька клекотнул.

-Ааа, понял! Извиняйте, пошли мы с им!

А Васька... Васька враз очаровал всех, подруга Забавушки, Досифеюшка, вмиг предложила Ваське должность у себя, но Васька, сам себе удивляясь, ответствовал:

-Может, вот до моих детишков я и согласился бы, но теперя... вона Петянька, сколь славным становится, был-то незнамо чево, пондравилося мне с детишками-то итить, оне же как вона воск, чево вылепишь во младые годы. А у Забавушки много прибилося, совсем малых. Вота и поучу их добру-то! Так што, извиняй, Досифеюшка славная! Ох и хороша ты, голубушка, не будь я котом...

Васька аж замурлыкал — видел ведь краем глаза, промелькнул у двери пушистай хвост...

-Но-но! — погрозил коту пальцем муж Досифеюшкин, Устин. — Не позволю!

-Отчего же не высказать хвалу достойной?

Васька вел разговоры, рассказывал всякие байки, потом пошел с Елисеем поиграть в шахмути, поначалу-то проигрывал раз за разом, восклицал, бил себя лапами в грудь, досадуя и не забывая втихаря подсматривать и замечать любопытственную мордочку.

Но делал вид, что ему совсем неинтересно.

-Подумаш — кошка, не видывал он их што ли?

А сам про себя твердил:

-Не сорвися, Вась, потерпи! Кошки, оне любопытственные, надоть её совсем заинтересовать, потом уже все остальное зачнешь!!!

ГЛАВА 7.

А через пару ден и на ученье собралися.Ох и залюбовался Васька своими, ажно слеза подступила — ево детишки — принаряженные, подстриженные, взволнованные, в предвкушеньи, красивушшие! -Вы смотритя, не позорьтеся! Фель, приглядывай тама! Пошли малость пораньше. Васька, чай, теперя воспитателем станет работать. Возля средина уже толпилися ученички, Ваську позвали к Забавушке, а робятишков окружили, особенно интересно было поглядеть на непривычну птицу, сидящую спокойно на плече недоросля. Так-то вот!

Забавушка сказала:

-Василь Баюныч, познакомься со другими, кто ребятишков учит.

И были тута не только людишки, углядел кот и лису-хитрунью, и волка — знать робятишков драться как следоват учат, вона, какой мощнай — мавку такжа. Они все, не знает кто, выглядели совсем людьми, а Ваське доступно было увидеть иху натуру настоящу! ПринЯли ево хорошо, да и наслышаны же все про род Баюнов.

-Вон твои, Вася, детишки стоят! — Забава указала на нескольких малышков, испуганно сбившихся в кучку, испужалися, знать, мальцы такова шуму-гаму.

Кот враз встрепенулся:

-Дозволь, я ужо к им отправлюся?

Забава кивнула, наблюдая. Кот быстренько подошел к ним, что-то сказал, и через пару минут детишки окружили кота и чему-то улыбались.

-Замечательно, Забава Елисеена! — проговорил Гнездко по-людскому, а на деле — волк Смур. — Поражен, найти к испуганным маленьким деткам быстрый подход ...ай да Баюныч! Я, честно говоря, сомневался -думал, долгие годы с Ягой его испортили, ан нет!

Васька и сам себе изумлялся — не было у ево никогда любови к робятишкам-то, а тута откуль и взялося чево? Ему хотелося враз обнять энтих пужливых мальцов и помурлыкать...

-Энто ему, прошедшему с Ягою.., тьфу, вспомнил не к месту!

А Забавушка, ох и славна девица, улучила-таки минутку, забегла к Ваське в комнатку, где он рассказывал усыпающим мальцам сказ-то, и шепнула про симпатию-то:

-Вася, кошечка весь вечер возле того места, где ты сидел, принюхивалась! Знать, заинтересовал ты Ванду!

-Каку банду? — не понял кот.

А Забавушка тихонько и хихикни:

-Не банду — Ванду!

-А чево, красиво имечко — Вааандааа, — мяукал про себя кот, вслух-от нельзя, услышит кто ненужнай и сломат всю Васькину хитру игру. — Пусть-ко она, Ваандаа к ему присматривается, он-то враз очаровался, да пока молчок!

И кот продолжил сказ своим теперь новым детишкам:

-Так вот, пойдет налево.., у э-э... про налево пока ниче не скажу... — а потом сам себя обругал:

-Тьфу, привык с дурищами на шабашах — загульное понятие, а тута детишки!

Время зачалось сумасшедшее. Васька сам себя не узнавал-где лежание на лавке,где послеобеденной сон-отдых,истома и расслабление?

-Чисто белкою крутюся! — делился он с Елисеем,пристрастилися оба к игре шахмутной и неспешным разговорам. — Однова хорошо -мои, истинно мои робятишки — радовают, учутся всурьез! Мене-то про все становится известно, сказывают ихи учители, да и Фелька, птиц разумнай, строго следит за ими. Тута на занятье Даньшу и ущипнул за ухо-то! А и не спи на их, вишь ты, книжку читал антиреснуя до средины ночи! Провел и я с им разговор-воспитание, понЯл! Оне мне чисто мои котяты! Да и нетути других-то в настоящем, котовом обличьи, не свезло мне во любови-то, никто и не обращат вниманье, бракуют девы нашенские меня!

Кот горестно вздыхал, незаметно кося глазом в дальний угол горницы, где за за комодиком пряталася Ваандушка.

Елисей, понятливо улыбаясь, подмигивал Ваське и подыгрывал: