Командир кровавых вдов

— Что там, Ирвин? — шепнул лекарь.

— Кладбище. Священная земля, запретная для живых. Особенно для людей.

— Может, вер... — начал кто-то, но подавился словами, когда ладонь сержанта легла на рукоятку.

— Слушайте все! — Раджин вещал со склона как с трибуны, взирая на притихших внизу солдат. — У нас есть приказ. И у нас есть винтовки. И чтобы здесь ни завелось — дух, колдун или иная дрянь — мы с ним справимся. Так же, как справились в Сан-Аторе. Так же, как справились на Трактовом перекрестке. Так же, как справились в Кавии. Никто не снизошел, не восстал и не явился на помощь эльфам. Значит на всем Кан-Кирате нет ничего, с чем не совладала бы сила наших технологий. Есть лишь глупость, нерасторопность и страх — все остальное нам нипочем, пусть против выступят хоть сами боги. Я прав?

— Так точно! — семь глоток ухнули как одна.

— Кем бы вы ни были раньше, теперь вы — воины Герадии, экспедиционный корпус, лучшие из лучших. Надеюсь, никто не усомнится в этом.

— Никак нет!

— Славно. Ша-гом марш!

Прежде стройная колонна превратилась в шестиугольник, который замыкал Эльсин — хмурый бородатый детина, необычайно ловкий и чуткий для своих габаритов и внешности деревенского дуболома. Винтовки давно перекочевали с плеч в руки — не очень удобно для долгого перехода, зато в разы безопаснее. Однако неведомая тварь не спешила нападать — то ли испугалась большого отряда, то ли насытилась и уползла в логово, переваривать добычу. Ханна, к слову, так и не нашли, даже следов не осталось — ни крови, ни оброненного оружия, ни лоскута одежды, а хвоя на тракте выглядела так, словно по ней сто лет никто не ходил. Бедняга просто растворился в тумане, хотя ни один туман в мире еще не научился выгрызать требуху.

— Вы хорошо знаете эльфийский, — сказал идущий позади Алан.

Раджин не стал его затыкать, наоборот — охотно поддержал разговор. Анман, в отличии от неотесанной солдатни, родился в благородной семье, получил превосходное образование и по праву считался человеком науки. Если бы не череда войн, до сих пор сотрясавших материк, он бы стал блестящим ученым и светлом медицины — куда более сложного и полезного искусства, нежели целительство.

Однако оставшись без общего врага, объединенные племена людей быстро раскололись на россыпь разномастных государств, будто упавший со стола кусок цветного стекла, и каждое считало себя самым великим и достойным большего, а потом не шибко уважало чужие границы. Особенно, если соседи в разы слабее и малочисленнее.

Сперва Ирвин недоумевал, почему полевой врач нанялся к Ягону, ведь никто силком не тащил, а денег такой талант заработал бы и дома, причем без особого риска для жизни. Но теперь тайное стало явным, и правда сержанта ничуть не удивила.

— Я должен знать врага, — ответил офицер. — Чем больше — тем лучше.

— Здравое суждение. Иного от вас и не ждал, — в его голосе не слышалось ни нотки лести. — Я тоже хочу изучить врага. Только... по-своему.

— Дайте угадаю — мечтаете вскрыть эльфа?

Алан смущенно улыбнулся и поправил очки — те сползали всякий раз, когда доктор волновался.

— Не только. Меня интересуют многие аспекты. Например, почему наши народ так похожи внешне, но при этом так сильно разнятся физиологически. Хотя у эльфов нет никаких дополнительных органов, а те, что есть, почти полностью совпадают с нашими и работают по тем же принципам. Сердце качает кровь, желудок переваривает пищу, легкие вдыхают воздух... один и тот же, хочу отметить.

— Но при этом ушастые живут гораздо дольше. Ищете секрет бессмертия?

Раджин ждал, что собеседник начнет краснеть и оправдываться в присущей ему манере, однако вместо этого он поднял голову и с непривычной твердостью произнес:

— А почему нет?

Ирвин невольно улыбнулся.

— Действительно. Кто же откажется от вечной... ну или очень долгой жизни. Эльфы, насколько знаю, стареют, пусть и крайне медленно.

— И самое любопытное — дети от смешанных... кхм... браков рождаются очень редко, понести от человека или эльфа сродни чуду, и тем не менее, помеси не наследуют той отличительной черты, о которой мы толкуем. Рост — да. Красота — да. Форма ушной раковины — частично. Долголетие — никогда. Понятно, почему раньше никто не разгадал эту тайну, но теперь наука шагнула далеко вперед, и если все пройдет удачно, кто-то увезет золото и рабов, а кто-то нечто более ценное.

— Ваши амбиции под стать вашему уму, док. Но лучше бы вы остались в столице.

— Кто ж знал, что в лесу завелось черти что! К тому же, вы перебили всех раненых, остались только дети да старики, а мне нужны образцы взрослых половозрелых мужчин. Надеюсь, в гавани удастся отыскать хотя бы парочку.

— Обещаю приложить все усилия для их поимки, если вы поделитесь экстрактом вечной молодости, — полушутя сказал командир.

— Непременно, сержант. Вы станете первым, кто получит бесценный Эликсир.

Грохнул выстрел. Увлекшийся беседой Алан вздрогнул и чуть не выронил винтовку.

— Какого беса, Тарий! — накинулся Ирвин на оцепеневшего солдата с красным носом и опухшим от беспробудного пьянства лицом.

— Там! — боец указал на ближайшее дерево. — Я видел что-то!

И пусть все знали, что соратник в прошлом любил залить глаза, но отнеслись к его словам более чем серьезно. Колонна распалась на выгнутую цепь и ощетинилась стволами. Но как Раджин ни взлядывался, как ни щурился, так и не заметил ничего подозрительного.

— Да это белка, — сказал толстый пышноусый Саймон.

— Ага, — хохотнул Ульфар. — Горячая.

Солдаты нервно засмеялись — шутка глупая и слишком очевидная, но накопленные страх и волнение срочно искали выход.

— Клянусь! — в сердцах воскликнул стрелок. — Какая там белка, я такой страсти отродясь не встречал! Горбатая, костлявая, а когти — во!

— Когти, говоришь? — прошептал сержант, ища след от пули. — Док, сюда.

Они подошли к дереву, на которое указал боец. На высоте трех человеческих ростов виднелось отверстие, а рядом — длинные следы, прорезавшие кору толщиной в палец насквозь.

— Что скажешь?

— Это точно не медведь, — дрожащим голосом пробормотали в ответ.

— Согласен. Тогда что?

— Без малейшего представления. Сдается мне, это вообще не животное, а нечто... иное. Вы же спец по эльфам, может, слышали похожую легенду или миф?

— Я изучал историю, обычаи и поведение. До баек и поверий, увы, не добрался. Не думал, что сказки пригодятся на войне.

— Ваша правда, сержант. Но опыт подсказывает, что сказки таких следов не оставляют. И людей заживо не жрут.

Ирвин промолчал и вернулся в строй. Несмотря на свою воистину молниеносную скорость, ладони с рукоятки больше не убирал. И молился всем богам, чтобы успеть выйти к гавани до заката.

* * *

Индра могла собой гордиться: она пустила стрелу с пяти сотен шагов — значительного расстояния даже для опытного эльфийского лучника.

Всадники так удивились внезапного подарку, что несколько секунд бесцельно кружили у кареты, а после принялись палить куда попало. Девушки наблюдали за этим цирком с чердака заброшенного поля, крохотное окошко которого на миг превратилось в бойницу.

— Надо уходить, — шепнула Тарисса.

— Рано, — лениво отозвалась ведьма, с улыбкой следя за действием сваренного накануне яда. И в этом ремесле ей тоже не откажешь в похвале.

— Рано? Они первым делом станут искать в домах! А на своих двоих мы от коней не оторвемся.

— Успокойся, им сейчас не до нас. К тому же, здесь целых три подворья, а ублюдки не знают, сколько нас. Люди смелы лишь когда видят врага и знают его слабости.

— Поверь, ты их недооцениваешь, — проворчала королева. — Я не собираюсь сидеть и ждать, пока нас изрешетят этими штуками.

— Винтовками.

— Да хоть... — девушка сжала губы и отвернулась.

— Неплохо бы добыть парочку, — мечтательно проворковала отшельница.

— И думать не смей!

— Да ладно тебе. Ты что, боишься? Я их как зайцев перестреляю.

— Уходим сейчас же. И не забывай, с кем говоришь.

— Ни в коем разе не умаляю вашу власть, — ведьма картинно поклонилась, — но лучше обождать. Без шуток.

Тарисса смерила спутницу уничтожающим взглядом, на что та ответила теплой улыбкой, чем выбесила ее пуще прежнего.

— За мной. Это приказ.

Индра закатила глаза и прошептала одними губами: "вся в мать", но все же подчинилась. Они покинули укрытие и побежали в сторону леса. По задумке владычицы, за постройками их бы не заметили, и некоторое время план действительно работал. Девушки пересекли поле и выбрались на заросший ромашками луг, отдалившись от тракта примерно на версту. До спасительного склона оставалось еще столько же, как вдруг над головами просвистели пули.

За беглянками устремилась троица стрелков, мчавшая во весь опор. Индра, пожалуй, смогла бы уйти, но выросшая в городе напарница была и близко не такой прыткой и выносливой. И как назло кругом необжитая равнина: ни камушка, ни стеночки. В ином случае ведьма попыталась бы отбиться, но на ровном месте ее прикончат в два счета.

Пока же преследователи держали оружие за плечами, явно намереваясь взять эльфиек живьем. В том, что их ждет в плену, ведьма старалась не думать — уж лучше сразу выпить остатки зелья. Но тут, как обычно и бывает, в последний миг на ум пришла мысль получше.

— Тари! Разбегаемся!

К счастью, девушка все поняла с первого раза и не стала спорить. Они резко взяли в разные стороны, а всадники разделились именно так, как того хотела отшельница: один рванул за королевой, двое — за ней. Выбор очевидный и вполне обоснованный: у нее лук, значит стреляла именно она, значит куда более опасна безоружной девчонки, значит ее нужно взять живьем при любых обстоятельствах. Ведь если притащить убийцу под светлы очи Карлоса, то об удравшей напарнице никто и не вспомнит.

Стук копыт нарастал, фигурка Тариссы превратилась в едва различимую зеленую точку. Пора. Индра замерла, затаила дыхание (ох как это нелегко далось) и до треска натянула тетиву. Она учла все — и упреждение, и ветер, пустив стрелу аккурат наперерез скачущему вдали неприятелю. Миг спустя донесся крик, и одинокий всадник свалился с коня. Теперь королеве никто не угрожал, а ее жизнь гораздо важнее ведьминой, и попасть в лапы врага нельзя ни в коем случае, ведь последствия будут сокрушительными и от людей вряд ли удастся избавиться. Что же до нее, то можно не беспокоиться — яд спрятан в надежном месте.

— На колени, тварь! — прорычал сухопарый усач, направив на Индру ствол. — Руки за голову!

Эльфийка подчинилась. Оба всадника выглядели так, словно брали в плен не хрупкую девушку, а духа Леса или могучего колдуна, способного взглядом обращать скалы в пыль.

— Свяжи ее, да покрепче.

Ей стянули запястья длинной веревкой, а другой конец приторочили к седлу.

— Ну, пошла! Вздумаешь брыкаться, мразь, потащу волоком!

И хотя ведьма и не думала ерепениться, усач пришпорил коня и протянул добычу шагов двадцать. Благо трава выросла густой и мягкой, а кожаные куртка и штаны были достаточно прочны. Но вот плечам и локтям пришлось несладко — пленнице едва не вырвали руки из суставов, вдобавок она сильно ударилась коленями и разбила нос. На этом издевательства не закончились — впрочем, никто и не ожидал иного.

Второй солдат, несмотря на статный возраст весь усыпанный прыщами, решил не отставать от первого и стеганул Индру хлыстом по спине.

— Шевелись, падаль! Как убегать — так рысь, а как на допрос — так черепаха!

— Возьми да уступи седло, — с усмешкой ответила эльфийка. — Тебе полезно, а то ходят слухи, что от седла корешок сохнет.

— Ах ты сука!

Прыщавый со всей силы пнул ее промеж лопаток, повалив на траву, после чего спешился и лупил хлыстом, пока не запыхался. Девушка из-за связанных рук не могла прикрыть голову, и вскоре с кровью из носа смешались алые струйки из ссадин на макушке, порванных ушей и рассеченной брови.

— Тише, балда! — окрикнул старший. — Зашибешь!

— О нет, так просто она не отделается. Я ей покажу корешок. Сейчас сама проверишь, засох он или нет.

Солдат, тараща глаза и сопя как вол на случке, стащил с ведьмы штаны, после чего принялся за свои, но трясущиеся пальцы плохо справлялись с ремнем и пуговицами. И тут вдали грянул выстрел, и раскрасневшееся лицо насильника покраснело еще больше от алых брызг с серыми комочками. Всадник закатил глаза, раззявил щербатую пасть и шлепнулся под копыта. Верный скакун, до того безмятежно щипавший травку, обнюхал дыру в виске и продолжил трапезу.

Корешок в руках бойца вмиг обвис, а он сам остолбенел, глядя на бегущую навстречу Тари с винтовкой в руках. Оцепенение тут же спало, человек потянулся к оружию, и храбрый порыв скорее всего закончился бы бесславной смертью, но Индра не зевала и, рывком перевернувшись на спину, лягнула гада пяткой в пах. Пока он выл и корчился, Тарисса успела добраться до цели. Она понятия не имела, как перезаряжаться, поэтому схватила трофей как дубинку и била до тех пор, пока не превратила череп в месиво из крови, мозгов и осколков костей. После выхватила из ножен саблю и разрезала путы.

Индра натянула штаны и пристально посмотрела на королеву. Та стояла посреди изуродованных трупов, с ног до головы в красных каплях, и переводила ошалелый взгляд с одного тела на другое. Вдоволь насмотревшись на мертвецов, отшвырнула винтовку и опустила взгляд на бледные в крапинку пальцы.

— Я... Я убила их... Я никогда... никого не убивала...

— И как ощущение?

Девушка обернулась и смерила ведьму хищным взором.

— Лучшее в жизни.

Отшельница, несмотря на жгучую боль, расплылась в улыбке.

— Хватай все, что может пригодиться, и уходим.

— Идти сможешь?

— Да. Я в порядке. Ну, почти... Доберемся до леса — тогда и отдохнем.

В тени деревьев и мшистых глыб они впервые за долгое время почувствовали себя в безопасности. Говорят, история циклична и постоянно повторяется, и вот как и триста лет назад лес укрывал своих детей, а все за ним принадлежало людям.

Тари помогла ведьме сесть, после чего смочила тряпицу целебным зельем и занялась ранами. Ничего серьезного, жить будет, но о былой красоте придется надолго забыть. Впрочем, в побитом, украшенном синяком лице было свое очарование — в детстве королева сама частенько так выглядела, когда прыгала из окон, носилась по кустам и дралась с придворной детворой.

— Спасибо.

— Пустяки. Лекарь из меня тот еще, но вроде бы справилась.

— Я не об этом. Ты вернулась, хотя могла уйти.

— Не могла, — она села рядом и привалилась спиной к холодному камню. — Тебя схватили из-за моей глупости. Если бы послушалась и осталась в доме, все бы обошлось. — Девушка вздохнула и опустила глаза. — Рано я примерила корону. Великовата она для этой головы.

— Все приходит с опытом. Мудрость в том числе. Неважно, сколько лет ты прожила, важно, что успела узнать за эти годы. Закрой эльфа в пещере, и спустя тысячелетие он будет думать, что солнца не существует, а весь мир ограничен сырыми стенами. Даже ребенок рядом с ним покажется мудрецом. К тому же, история знавала королев помладше тебя, так что не вешай нос.