А для кульминации праздника капитан приготовил нечто особенное.
Когда настал нужный момент, Мария звонким голосом объявила "Капитан говорить будет!", и взгляды всех присутствующих сошлись на нём.
Дун Брэкет, еще не сказав ни слова, уже сиял от довольства. Он начал:
— Уважаемые коллеги! Мы уже поздравили друг друга со знаменательным событием. Надеюсь, праздник вам понравился.
(одобрительные возгласы)
— А праздник подразумевает подарки.
(одобрительные возгласы стали громче)
— И вот, наши компьютерные гении запрограммировали для вас нечто совершенно особенное. А наши инженеры своими поистине золотыми руками ухитрились воплотить это в реальность всего за пару дней. Что "это" такое? Скоро скажу, а сейчас, слегка нагнетая интригу, сделаю маленькое отступление.
(смешки, робкие аплодисменты, вслух высказываются разные версии)
— Как вы все знаете, в первый же день я принял решение о грядущей высадке на поверхность, и мое решение остается в силе, проблема только в сроках. Все мы давно мечтали о чем-то подобном, а тут — такое... Я вас понимаю, и я сам хочу вниз! Но чтобы сделать высадку возможной, надо разобраться с биологическими проблемами. Как выяснилось, на этой планете достаточно микробов, которые для нас опасны, но это преодолимо. Главное — биологи убедились окончательно: хаквирусов тут нет.
(общий вздох облегчения)
— Тем не менее, разработка необходимых прививок займет какое-то время. Профессор Окински согласился принять помощь добровольцев... не скажу, что любезно согласился — мне пришлось изобразить из себя альфа-самца — грозного и упёртого.
(смешки)
— Кроме шуток, если хотите высадку раньше, надо ускорить работу биологов, но они и так работают на пределе. Пытаться их подгонять и отвлекать постоянными вопросами — было бы черной неблагодарностью. Надо помочь. А поскольку нужной квалификацией никто больше не обладает, добровольцам придется взять на себя самую нудную, тупую и грязную работу. Но вы этим можете реально подвинуть сроки, так что Земля вас не забудет.
(непонятное ворчание)
— Я, конечно, не приказываю всем идти мыть колбы, просто держите эту возможность в уме. Может, вы вспомните о ней, когда и если вам наскучат... те самые подарки, которые для вас приготовили. Тащите их сюда!
(аплодисменты)
— Тихо!
Едва слышный странный звук... еще один...
В зал влетела... птица! Следом за ней — еще одна, еще и еще... Вскоре две дюжины летали у потолка, ловко огибая шланги и швартовочные тяги (праздник проходил в резервном ангаре для шаттла).
Первая из птиц открыла четырехстворчатый клюв, высунула пушистый язык и издала специфический крик, похожий на стрекот кузнечика. Остальные хором повторили за ней.
Люди смотрели завороженно. Догадливые уже поняли, что это за "птицы" и для чего.
— Коллеги! Друзья! Вы знаете, что наблюдение за иноплатянами с помощью тяжелых зондов... провалилось. Машины с ракетными двигателями слишком заметны и заставляют туземцев нервничать. Мы не знаем, чем это может аукнуться, а главное, хотим, чтобы они вели себя естественно и занимались своими обычными делами — тогда нам проще будет их понять. Самое важное — нужно записать их речь в самых разных ситуациях, только тогда будет шанс расшифровать язык. И вот — нашлось решение! Наши инженеры и программисты смогли создать этих птичек. Как вы уже догадались, это миниатюрные самолеты на аккумуляторах. Они снабжены камерами, чувствительными микрофонами и радиосвязью. Предполагается, что зонд сбросит их с высоты около километра, и дальше они будут летать над головами местных, не привлекая к себе внимания. Но, поскольку программисты торопились, "птички" почти совсем не автоматизированы, и управлять ими придется дистанционно, по радиоканалу. Понадобятся люди и много. Фактически для каждой нужен небольшой "экипаж" — пилот, оператор, штурман...
Праздник плавно превратился в совещание и новое всеобщее увлечение: экипаж, не занятый с биологами, посвятил почти все своё время полётам над вновь открытым миром.
Огни, воды и рыжая девушка
Иерарх воздуха неторопливо шествовал по дорожке, начинавшейся у Башни Ветра. На каждый его шаг приходилось примерно три-четыре шага Алии. И дело было не столько в длине ног, сколько в темпераменте: молодая волшебница не могла заставить себя передвигаться медленно. Она прямо-таки порхала вокруг старика. Это было похоже на то, как суетливый дрозд вьется вокруг спокойно парящего ворона.
— Иерарх, а откройте секрет?
— Который, Алия?
— Когда вы принимали одного из учеников... ну помните тот крикливый коротышка, воздушник?
— Да, помню, конечно, я еще не склеротик...
— Мне показалось, что вы заранее знали результат. Кажется вы даже сказали что-то в этом роде.
— Было дело.
— И откуда вы знали?
Иерарх почесал затылок, нахмурил правую бровь и подозрительно покосился из-под нее на Алию. Потом сказал:
— Не такой уж это большой секрет, но было бы лучше, если бы широкая публика про него не знала. Понятно?
— Да чтоб мне больше ни одной капсулы не разбить!— горячо поклялась волшебница.
— Хорошо. Видишь ли, маленькие дети воспринимают мир немного не так, как взрослые. Они улавливают звуки, которые мы, взрослые, не слышим, и различают цвета, которых мы уже не видим. Чуть-чуть больше фиолетовых и красных оттенков, меньше зеленого и желтого. Со временем чувства меняются, но так плавно, что человек этого не замечает. Помнишь мы просматривали воспоминания ребенка и родителей?
— Ну мне-то еще рано быть склеротичкой,— хихикнула Алия.
— В этих воспоминаниях, помимо прочих различий, был немного разный цвет неба. У родителей оно было слегка желтоватым.
— Ну надо же, а я ничего такого не заметила...
— Умение различать малейшие оттенки зачастую от природы присуще магам света. Благодаря этому, я понял, что имею дело с воспоминаниями о реальных событиях, а вовсе не с тем, с чем обычно... ну ты понимаешь.
— Да, конечно: вы имеете в виду ложные ранние воспоминания.
— Именно. Часто люди путают то, что с ними случалось в детстве, и то, в чем они себя убедили потом. Есть много родителей, которые замечают какой-нибудь необычный случай с их ребенком, принимают его за проявление магических способностей, потом рассказывают ему свои наблюдения, что-то домысливают, что-то домысливает он сам, и получается такая каша из былого и небывалого...
Иерарх продолжал что-то говорить, но Алия его уже не слушала. Девушка выглядела разочарованной: похоже, спрашивая про мальчишку, она надеялась получить какой-то другой ответ. Она даже перестала "порхать" и призадумалась, хотя они не остановились, а продолжали идти.
Территория Школы в секторе воздуха занимала длинную, узкую полосу. Фактически это была одна улица с рядами башен по обе стороны, и каждое утро иерарх Икен проходил её из конца в конец, чтобы размять старые ноги и заодно посмотреть, что происходит вокруг.
Одним своим концом Школа немного не доходила до кольцевой дороги у Пирамиды Совета, а другим концом примыкала к Башне Ветра. С той стороны располагались дома воспитателей и комнаты младших неофитов. Эта часть пути иерарха особенно радовала: он с удовольствием наблюдал за суетой мелюзги. Тогда у него возникало чувство, как будто капля его собственной молодости возвращается к нему.
Большой фонтан (подарок факультету воздуха от иерарха воды) располагался неподалеку от входа в Башню Ветра. Малышня играла поблизости, но водяных струй они избегали: погода стояла еще прохладная. Лишь один шалун не боялся промокнуть и норовил обрызгать сверстников. Алия поежилась, представив себе, что попала под противные, холодные брызги.
— Иерарх, кажется, малолетний бандит в фонтане — тот, про кого мы только что говорили. Возится в ледяной воде, как будто водный, а не воздушный. Да и сам этот фонтан заряжен доверху магией воды — может, не зря его туда тянет? А что, если он двойной?
Иерарх снова изобразил свой "коронный" взгляд из-под нахмуренной брови, на этот раз направив его в сторону детей.
— Ну... это, конечно, один из косвенных признаков... "огненные" детишки устойчивее к ожогам, водные — к холодной сырости, воздушные — к сквознякам... но все это слишком ненадежно — ненамного лучше, чем народные приметы. Ты ведь знаешь, что вторая стихия в таком возрасте очень редко выявляется...
— А если проверить?
— Это совершенно не к спеху... Ну хорошо, хорошо, раз тебя разбирает любопытство, ступай да проверь, это ведь не запрещено... только я не "водяной", и ты — тоже, придется тебе поискать кого-нибудь. А, кстати, своего хахаля попроси! Ваши отношения напоминают мне об одной своенравной особе, которую я знал много, много лет назад...
Иерарх договаривал уже в спину уходящей волшебнице. Алия фыркнула. Старик имел в виду Джерра — молодого мага из "водяных", с которым у Алии были несколько противоречивые отношения. Ей сразу припомнилась недавняя ссора. Придется наступить на горло своей гордости и мириться. Подзадорив себя еще одним воинственным фырканьем, Алия решила не откладывать дело.
Волшебники разных стихий традиционно соревновались между собой. Это соперничество пронизывало всю касту магов от детей до стариков, от самых низов до Совета Цитадели. Дело в том, что в Совете заседали шесть глав факультетов, но они распоряжались разным числом голосов: у трёх иерархов было по одному голосу, по два — у двух атархов, и три голоса — у арха. Распределение званий зависело от кучи условий, в том числе от вклада факультета в экономику города и приводило к вечной конкуренции.
Но экономическое соперничество было уделом зрелых магов. Молодежь считала это слишком скучным, предпочитая выяснять отношения напрямую: через спорт, дуэли и мелкое хулиганство. Чаще всего речь шла о магических состязаниях.
Сравнить волшебников одной стихии нетрудно, но когда речь заходила о студентах двух разных факультетов, сразу начинались сложности из разряда "кто сильнее — слон или кит?"
Но все-таки было несколько особых испытаний специально для таких случаев, так сказать, общепризнанный эталон для сравнения, причем некоторые стихии сталкивались между собой чаще других — как в жизни, так и на соревнованиях.
Огненные заклинания по праву считались самыми разрушительными, а "водный купол" и "водная пелена" — лучшей защитой против них. Огонь и вода соперничали друг с другом во время самых кровавых войн. Нередко в центре главной битвы маги этих двух стихий вели между собой борьбу на истощение: чьи "водные" дрогнут первыми под градом "огненых стрел" и "огненых шаров" — та сторона и будет считать трупы, а другая — добычу.
Но воспроизводить это противостояние в мирной жизни было бы неразумно. Во-первых, потому, что в такой дуэли водный маг мог погибнуть, а огненный не рисковал ничем. А во-вторых, основные боевые заклинания были несоразмерны в пользу стихии воды: в среднем один водный маг мог сдерживать от четырех до десяти огненных вплоть до исчерпания маны у всех участников состязания. Ну и в-третьих, на реальной войне дуэли один на один были большой редкостью, отчего подобное сравнение окончательно теряло смысл.
Поэтому дуэли между огненными и водными возникали часто, но выглядели совсем иначе — не как бой до смерти, а как безопасное, но сложное состязание, магическая игра. Способности к волшебству не зависели от пола, расы или физических параметров, что только добавляло интриги, поскольку по внешности нельзя было предсказать, кто выиграет. Другое дело — если способности соперников уже известны. Алия и Джерр регулярно выясняли отношения таким образом, они были среди лидеров каждый в своей стихии. Алия по специализации была боевым магом, а Джерр — лекарем, но игра-дуэль — это и не бой насмерть, и не спасение чьей-то жизни, потому шансы у обоих были 50 на 50.
Последняя схватка окончилась победой Джерра, но тогда он применил одну весьма сомнительную уловку. Алия пришла в бешенство и обвинила соперника в нечестной игре, бросив в его адрес несколько очень крепких словечек, заодно нахамила и судьям, чем только настроила их против себя. Тогда Джерр заявил, что согласен на переигровку в любой момент, но до тех пор пусть нахалка заткнется и вообще не разговаривает ни с ним, ни о нем.
Шагая в сторону полигона огненных, Алия думала о том, что еще одна дуэль — это простейший способ помириться.
Ей вспомнились слова подруги: "если хочешь ладить с парнем, поддавайся ему". Такого Алия не понимала: какой смысл в состязании, если поддаваться?! Её мысли пока туго продвигались в том направлении, что кроме соперничества или взаимопомощи может быть что-то еще.
Она не считала себя наивной и полагала, что понимает, "чего хотят все парни", но что с этим делать, в какой момент и как,— не могла для себя решить. Хочет ли она вообще "ладить" с Джерром? И если хочет, то как далеко могут зайти эти отношения? А что думает он? А что, если он как раз ни о чем таком не думает — по отношению к ней? А что, если она зациклилась на шуточках магистра и намеках подруг насчет нее и Джерра, ведь на самом деле она ничего такого не чувствует... вроде бы. Но ведь она с удовольствием на него смотрит — признавалась она себе. Но на картины она тоже смотрит, он просто очень симпатичный внешне. Ничего большего ей не хочется... ведь правда же, не хочется?
Ей казалось, что "по-настоящему" все должно выглядеть совсем иначе: столкнется с каким-то (другим) парнем, и вот тогда мгновенно "вспыхнет" что-то такое, что сразу развеет все сомнения. Разве может быть такая любовь, которая не верит в собственное существование и все время спрашивает себя: "а оно мне надо"? Но почему тогда все говорят про нее и Джерра как про свершившийся факт?
С одной стороны, они слишком часто и слишком горячо ссорились. С другой стороны, каждый раз вскоре после ссоры, откуда ни возьмись, появлялась веская причина помириться — вот как сейчас. И вообще... у него такие глаза!
Подруга говорила: "а ты пококетничай", Алия попробовала — хорошо, что сначала перед зеркалом, и услышала: "эээ... знаешь, лучше не надо". На другой совет той же подруги — испытать Джерра,— она прямодушно заявила, что испытывала его уже раз пятьдесят, и счёт в магических поединках примерно равный. В ответ услышала совсем уж обидное "подрастёшь — поймёшь", после чего подруга окончательно закрыла тему, видимо, отчаявшись наставить огненную на путь истинный.
Мысленно Алия вспоминала предыдущее состязание...
Оно называлось "расправа над подушкой" — звучит несолидно и выглядит так же, но страсти вокруг поединков кипели нешуточные. В этой игре довольно много всяких уловок, но главный смысл состоит в том, что огненный маг пытается сжечь обыкновенную подушку, а водный — намочить ее. Кончается все тем, что подушка превращается либо в кучку золы, либо в мокрый комок. Ради зрелищности ткань пропитывали специальным составом, который при контакте с водой запускал эффектную химическую реакцию.
В "расправе" использовались два простых заклинания: "бласт" и "плеск". Одно создавало небольшой сгусток огня, а второе — шар из чистой холодной воды. То и другое — простейшие арканы, применяемые в быту — на "бластах" весь город готовил еду, а амулеты с "плеском" предпочитали колодцам.
