На меня смотрели сидящие за партами ученики, сонно потирая глаза. В их взглядах было столько надежды и ожидания чуда, что мне даже пришлось побороться с внезапно напавшей робостью. До меня вдруг дошёл весь масштаб задачи, которую я перед собой поставил, и обрушилось понимание ответственности, взятой мной за дальнейшую судьбу этих детей.

Ведь я задумал, ни много ни мало, а переделку общественного, экономического и частично политического устройства всей Англии на свой, более прогрессивный, лад, а также собираюсь по полной использовать этих ребят в своих планах.

Приступ неуверенности и самобичевания длился всего около десятка секунд. В конце концов, если бы не моя помощь все эти милые дети были бы мертвы. К тому же я никого не держу, они могут в любой момент уйти на четыре стороны света. Конечно, сейчас им просто некуда податься, у них никого и ничего нет, кроме друг друга. Но даже в том случае, если они захотят покинуть меня потом, когда подрастут и станут настоящими магами, я не стану никому препятствовать. Моя главная задача воспитать из этих детей верных последователей, хорошо обучить их магическому искусству и привить им свой взгляд на мир, взгляд человека намного более развитой цивилизации. По большому счету мне нужны не столько волшебники, сколько люди с определённым складом ума, которые будут помогать мне строить Новый Порядок.

Если же ученики станут от меня разбегаться, твердо решив, что им со мной не по пути, значит я хреновый учитель и наставник.

— Итак, вижу вы не последовали моим рекомендациям и не выспались днем как следует, — укоризненно обратился я к детям.

Сегодня днём, когда состоялось наше знакомство, и они согласились стать моими учениками, я провёл для них небольшую экскурсию по созданному для них убежищу и предупредил ребят, что надо переходить на ночной образ жизни, ибо у меня есть возможность обучать их только ночью.

Судя по всему, они частично проигнорировали мои слова. Впрочем, будет им урок на будущее.

Мои слова подействовали на детей, и они виновато опустили глазки в пол. Эмоции подтверждали их мимику, им действительно было стыдно.

— Надеюсь, впредь вы, мои дорогие ученики, будете более внимательно относиться к тому, что я говорю, — сказал я ребятам после того как наложил на них плетение временно придающее организму общую бодрость, и они стали оживать прямо на глазах. — Поднимите руку те, кто знает грамоту.

Да-а. Негусто. Руку поднял только Хорват, остальные сидят и с непониманием хлопают глазами, глядя на меня. Видимо они думали, что я буду им тут показывать суперкрутые заклинания, а не спрашивать о какой-то там грамоте.

Эх. Чувствую, намучаюсь ещё с ними. Самое обидное, что я сам всё это начал.

Так! Отставить хандру! Вперёд на баррикады учебного процесса!

Там же. Три часа спустя.

— На этом вводный урок можно, пожалуй, закончить. Все свободны. Советую вам незамедлительно отправиться в кровать. Заклинание, которым я вас взбодрил, скоро перестанет действовать, и вы можете не справиться со сном, отрубившись прямо там, где вы будете находиться, — сказал Учитель, завершая этим свой первый урок.

Керна, как и все её друзья, немного напуганная словами Мерлина, поспешила в свою комнату, чтобы утонуть в большой и роскошной, на взгляд девочки, кровати.

Первые полчаса она ворочалась и никак не могла уснуть. В голове помимо воли стали роиться разнообразные мысли и недавние воспоминания. Всего за месяц у неё в жизни произошло столько событий и крутых разворотов, что Керна никак до конца не может поверить в происходящее сейчас.

Когда на глухое убежище в лесу, где жило всего несколько семей, среди которых были друиды и те, кто просто практикуют магию, не разделяя постулаты Древней Религии, напали охотники за головами, Керна пребывала в перманентном ступоре. Её родители были довольно сильными магами и смогли унести с собой на тот свет семерых нападавших, прежде чем их изрубили на куски.

Девочку, которая в это время стояла в стороне и без единой мысли во взгляде следила за тем, как погибают мама и папа, посадили в специально приготовленную передвижную клетку.

Очнулась Керна уже будучи в плену, рядом с ней обнаружился её друг Бальтазар. Вся его одежда была изорвана и испачкана, открытые участки тела покрыты синяками и ссадинами, а взгляд буквально горел пламенем лютой ненависти.

Заметив, что девочка пришла в себя и со страхом осматривается вокруг, он тут же крепко обнял её и стал объяснять, что случилось. От таких новостей Керна впала в натуральную истерику, прервать которую не смог даже грубый окрик конвоира и последующие весьма чувствительные удары древком копья через прутья решётки. Основные удары принимал на себя Бальтазар, закрывая её собой, но, несмотря на это, девочке все равно прилетало весьма сильно.

Потом Керна, конечно, успокоилась, очень сильно ей в этом помог сосед по клетке, который со всей возможной убеждённостью в своих словах заверял её, что обязательно найдёт способ освободиться и сбежать.

Не смотря на явную несбыточность обещаний мальчика, она поверила ему, ухватившись за призрак надежды на спасение.

Эти четыре дня, которые она провела в передвижной клетке, были самыми худшими в жизни десятилетней девочки. Постоянное чувство боли и тоски по погибшим родственникам, а также страх и безысходность просто сводили с ума. Единственным хрупким лучом надежды в этом царстве мрака был Бальтазар, и его обещание. Вопреки всем доводам своего неглупого разума она верила юному друиду, верила, потому что ничего другого ей не оставалось.

Момент, когда рядом появилась ещё одна клетка, в которой ютились трое грязных, испуганных, она пропустила, находясь в плену своих переживаний. Будучи от природы эмоциональным и открытым ребёнком, Керна буквально погрузилась в чёрную меланхолию, слабо реагируя на окружающий мир.

Более или менее ожила она только, когда их караван стал подъезжать к Камелоту. Девочка, которая всю жизнь провела в лесу, стала с интересом и восторгом обозревать огни ночного города, забыв на мгновение обо всём на свете.

Именно тогда и случилось событие, перевернувшее её жизнь во второй раз. Охранявшие детей охотники, оставшиеся сторожить юных одарённых, пока их товарищи развлекаются в таверне, неожиданно, с каким-то влажным хрустом повалились на мостовую и остались там лежать безжизненными куклами с вывернутой шеей.

Следом за этим, клетки, повинуясь невидимой силе, распахнулись настежь. Несмотря на то, что открылся путь к свободе, никто из детей не воспользовался предоставленной возможностью. Слишком напуганы они были. К тому же всё произошло слишком быстро, и ребята просто не успели сориентироваться.

Сразу же после того как всё произошло из-за угла выбежала высокая тёмная фигура. Когда некто оказался в свете фонаря, Керна увидела перед собой молодого парня, ненамного старше её самой.

В следующее мгновение девочка почувствовала какое-то неестественное умиротворение, казалось она вновь оказалась в родной хижине, рядом с близкими. Когда незнакомец позвал их за собой, Керна моментально повиновалась, не думая ни о чём. Её друзья сделали то же самое.

Пребывая в каком-то полусне, она, вместе с остальными жертвами политики Утера Пендрагона, в быстром темпе следовала за странным юношей по пустым улицам Камелота, освещаемым светом неполной луны.

Нормальное восприятие реальности вернулось к ней только, когда они все вместе вошли в темное подземелье.

Вместе с сознанием проснулись и чувства, весьма далекие от счастья и гармонии. Но, если раньше эмоциональный спектр колебался в районе страха, неуверенности и боли от потери родных, то теперь он сместился поближе к интересу и крепнущей надежде на лучшее.

Неожиданно кромешный мрак сменился дневным светом, глаза, успевшие кое-как привыкнуть к темноте, резануло болью, и девочка на несколько секунд ослепла. Проморгавшись, девочка увидела то, что заставило её в изумлении открыть рот, — в широком проходе тоннеля, под потолком, висел белый шар размером с яблоко, он, подобно маленькому солнцу, освещал своим мягким светом всю видимую часть подземелий.

Через несколько секунд любования Керна всё-таки смогла оторвать взгляд от невиданного ранее явления и оглядеться по сторонам. Рядом стояли остальные дети, которые, так же как и она секунду назад, поражённо смотрели на шар света. Даже Бальтазар, за последние четыре дня ставший для неё олицетворением силы духа, непоколебимости, храбрости и примером для подражания, был до глубины души поражён столь явным проявлением магии и восхищенно наблюдал за этим маленьким солнышком.

Наконец девочка перевела взгляд на их спасителя, молча стоящего впереди и ждущего момента, когда дети хоть немного придут в себя, чтобы повести ребят дальше.

Будучи весьма сообразительной, Керна всего за несколько секунд смогла понять происходящее и мотивы поступков юноши. Очевидно, что живущий в Камелоте маг каким-то образом узнал о том, что привезли одаренных детей для казни, и решил помочь им избежать неминуемой смерти.

Примерно такие мысли бродили в тот момент в голове десятилетней девочки.

— Вперёд, у нас мало времени. Скоро трупы обнаружат. Я отведу вас в безопасное место, где вы сможете пересидеть некоторое время, — сказал юный чародей спустя полминуты, когда все дети наконец смогли справиться с удивлением и начать адекватно воспринимать реальность.

Ребята, видимо, пришли к тем же умозаключениям что и Керна, так как не стали возражать или задавать наверняка имеющиеся у них вопросы, а молча последовали за юношей.

Путь до подземного убежища занял примерно полчаса, которые особо не отложились в памяти уставшей девочки. Когда они наконец-то дошли до места, она в очередной раз за сегодняшнюю ночь поймала себя на том, что её челюсть очень сильно стремится встретиться с полом.

В понимании Керны безопасное место под землей — это тёмное, тесное, сырое и наполненное крысами место. Вместо этого её взгляду предстало чистое, просторное помещение с ровными стенами и высоким потолком, исписанными каким-то невиданным, но красивым орнаментом в виде различных листьев и ветвей. Освещалось всё это тремя висящими под потолком шарами света. И практически всё пространство занимали разнообразные мешки.

Быстро показав детям своё убежище, и разъяснив им некоторые важные для выживания вещи, юноша оставил их одних.

Следующие три недели Керна страдала от скуки и мечтала о том, чтобы помыться. Сидение в ограниченном пространстве очень угнетающе действовало на активную и деятельную девочку. Если бы не постоянные игры, которые дети устраивали между собой, чтобы хоть чем-нибудь занять своё время, было бы совсем плохо.

Каждый раз, когда приходил Мерлин, Керна надеялась, что он наконец заберёт их отсюда или что-нибудь объяснит. К сожалению, он забегал лишь на короткое время, — проверить всё ли у них хорошо и подбодрить.

Когда юноша наконец-то стал выводить их из катакомб, она почувствовала небывалое воодушевление. Девочка настолько откровенно устала сидеть, пусть даже и в красивом, но каменном мешке, что ощущала будто у неё выросли крылья.

На этом воспоминании Керна мгновенно забылась здоровым сном младенца, как и предупреждал Мерлин.

Часть 1. Отрезок 13

Мертвецкая. Утро.

— Интересно, очень интересно. У этого человека видны явные следы недавно перенесённой ветряной горянки, которую он, судя по всему, благополучно пережил. Внешних признаков указывающих на причины смерти я не вижу. Будем вскрывать, — меня внутри аж передёрнуло, а к горлу подкатил увесистый ком. Но я постарался не показать своего отвращения этому вредному старикану, спокойно подав ему сумку с хирургическими инструментами и в душе молясь всем известным богам, чтобы он не додумался привлечь мою скромную персону к разделке трупа, как это не раз уже бывало.

Напрашиваясь к старику в ученики, мне как-то не приходило в голову, что ремесло лекаря предполагает не только приготовление различных зелий, припарок, диагностику болезней и, если надо, перевязку ран, а ещё и хирургию вместе с работой в мертвецкой.

Когда мы с Гаюсом пришли сюда в первый раз, и лекарь заставил меня вскрывать грудную клетку трупу какого-то толстяка, аргументируя это тем, что я нуждаюсь в практике, а подпускать мою персону к живым пациентам пока нельзя, мне пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не заблевать здесь всё. В этом деле даже магия не особо помогала. Проблемы были не физиологическими, а чисто психологическими. Старик же, глядя на серо-зелёный оттенок моего лица, стоял и ехидно посмеивался.

— Помоги-ка мне, сделай аккуратный надрез во-от... здесь, — вот скотина, знает же как я к этому отношусь.

Подхожу к столу, на котором лежит труп, беру в руки средневековую предтечу скальпеля и начинаю осторожно вскрывать стенку желудка, стараясь загнать свою брезгливость в дальние уголки сознания. Рвотных позывов при виде человеческих внутренностей я уже не испытываю, но приятного всё равно мало.

Учителем Гаюс оказался очень требовательным и занудным. Всё время, когда я не находился на службе у Артура, старик таскал меня с собой по больным, знакомя меня с ремеслом лекаря на практике. Показывал как нужно готовить те или иные зелья лечебного и не очень свойства. Про теоретический материал, которым он меня загружал и говорить не стоит, его было дохрена. Мне приходилось с помощью магии ускорять, долгое время поддерживая в рабочем состоянии, свой мозг, чтобы одновременно штудировать книги по магическому искусству, ремеслу лекаря и составлять учебный план для детей, что тоже добавляло изрядной головной боли, так как я сам ещё, по большому счету, ученик и многого не знаю.

Обращаться за помощью к Гаюсу, рассказывая ему о том, что именно я устроил тот переполох, из-за которого весь Камелот до сих пор икает, мне категорически не хотелось. Было у меня какое-то смутное недоверие к старику. Я до сих пор не мог понять, что заставляло, и до сих пор заставляет, его равнодушно смотреть за тем как истребляют людей обладающих даром, даже детей. Поэтому у меня нет совершенно никаких гарантий, что он не сдаст местоположение ребят Утеру.

Хоть школа и защищена мощным скрывающим барьером, но рисковать, испытывая мою магию на прочность всё равно не стоит.

— Что ты творишь, бестолочь криворукая?! А если бы это был живой человек?! Ты бы ему внутреннее кровотечение обеспечил, балбес!!! — проорал Гаюс, дав мне увесистый подзатыльник. Дело в том, что моя рука дрогнула и я крупно ошибся, сделав надрез там, где этого делать не следовало.

— Всё было бы нормально, если бы ты не стоял над душой и не прожигал таким пристальным взглядом, — огрызнулся я в ответ. Понимаю, что старик пропесочил меня по делу, но уязвлённая гордость требовала сказать ему хоть что-нибудь.

— Поговори мне ещё тут, неуч! — и снова подзатыльник от доброго дядюшки Гаюса.

Формат наших с лекарем взаимоотношений претерпел серьёзные изменения с того момента как он стал учить меня своему ремеслу. Если раньше мы общались примерно на равных, и то, что он помогал мне освоить магию, никак на этом не сказывалось. Когда же я стал учиться у него не магическому врачеванию, Гаюс из нормального, может чуть вредного, старика превратился в натурального тирана и деспота. Справлялся с усилившейся нагрузкой я только благодаря знаниям дракона, серьёзно усилившим мою ментальную мощь.