Милашка

— Ты неплохо осведомлен.

— Не первый год здесь. Санитаром тяжело, а здесь хорошо платят, и больных таскать не нужно. Дочь меня полюбила. Прежде знать не хотела, к внучке не пускала. Денег требовала. А я дать не мог — получал мало. Зато теперь есть, — он похлопал по карману. — Вечером навещу внучку. Куплю ей игрушек и конфет.

Лицо его осветилось. Зависть уколола меня. Мне вот некому покупать.

— Придумай роль для меня, — попросил Крег. — Ну, там, скажем, пожилого отца или дедушки, — он улыбнулся. — Попроси за меня режиссера. Хорошо?

— Если выйдет.

— У тебя — непременно! — сказал он. — Я в людях не ошибаюсь — столько лет в больнице работал! — он поднялся из-за стола. — Побегу выбирать игрушки. Это так радостно, Влад! Заведешь детей, поймешь.

На крыльце мы расстались. Крег пошел в магазин, а я — в социальный центр. Получив карточки, заглянул в банк, где пополнил счет. Не хочу таскать с собой пачку наличных. Обокрасть могут или ограбить. Криминал здесь есть, это вам не Минск...

По пути я зашел в столовую и пообедал, в магазине прикупил продуктов. На халяву кормить больше не будут. В общежитии я достал из машины сухую одежду и отнес в комнату. Спрятал в шкаф и устроился за столом. Для начала зашел на сайт студии и скачал форму заявки. Ничего хитрого. Имя автора и его координаты: почта, номер клача, жанр будущего фильма и его название, краткий пересказ сюжета. Всего пара страниц.

Что мне сочинить? Историческую драму не смогу — мало знаю. Боевик? Нужно угадать с раскладами. Кто, кого и как мочит. Можно ошибиться и прихлопнуть не того. Какова местная политика? Наверху хотят установить мир в обществе, устранить разделение по полам. Потому не жалеют денег на пропаганду. Фильм, в котором я сыграл, один из ее инструментов. Значит, тема актуальна, можно развивать дальше. Драму я не потяну — сложный жанр. Детектив? Что я знаю о местной Охране? Ничего. Комедия? Но какая?

Думай, Влад, думай. Ты смотрел сотни фильмов. И в каком из них было разделение по половому признаку? "В джазе только девушки?" Хорошо, но там гангстеры. Могут не понять. Здесь не любят темные стороны жизни общества. Что еще? Так... В фильме меня звали Милашкой. По-английски — "Тутси". Был такой фильм с Дастином Хоффманом. Его герой выдавал себя за женщину, чтобы получить роль в сериале. Там в основе лежал денежный интерес, а вот здесь можно приплести политику. Идея!

Название следует поменять. Мой Милашка — трагический герой. Ладно, не проблема. Я придвинул клавиатуру и вписал в графы заявки свое имя и координаты. Пойдем дальше. Название: "Очаровашка". Жанр: комедия. А теперь — сюжет.

"Молодой актер Дас Хоф (узнать, есть ли здесь такие имена?) отстранен от работы в театре по приказу диктатуры. Вместе с ним изгнаны и другие актеры-мужчины. Но Дас любит свою работу. Он хочет сниматься. Прочитав объявление о наборе актрис для телевизионного сериала, он решает выдать себя за женщину..."

Неплохо. Теперь комедийные ситуации. Мы их напихаем. Процесс переодевания в женскую одежду... Простые люди ходят в комбинезонах, но актрисы предпочитают платья. Бритье ног — как без этого? Разговоры с женщинами о вонючих муримах. Дас будет кивать и кривить рожу. Страстные поцелуи с дамами, причем, с отъявленными традиционалистками. Если зал здесь не заржет, то я козел с бородой. Уклонение Даса от секса с лесбиянками, которых среди артисток море. Ох, и побегает он от них!

Керг просил роль для себя? Не вопрос. У партнерши Даса есть отец и дочь. Дедушка от внучки без ума. Но дочь требует от него денег за свидания с ребенком. Кергу даже играть не надо. В финале дочка раскается и примирится с отцом, осознает заблуждения в отношении мужчин. Что-нибудь для этого придумаем. Например, дед спасет внучку от верной смерти. Скажем, вытащит из бассейна. К этому подключится Дас. Мокрая одежда облепит его тело, и дочка узнает тайну партнера. Но она полюбит его. В финале Дас снимет с себя грим перед камерой. Он не хочет больше обманывать зрителей. В результате — скандаль! Популярная героиня сериала — мужчина. Дас обличает политику диктатуры. Ему надевают наручники. В финале Дас выходит из тюремных ворот. Перед ними пусто. Никому не нужен смелый мужчина в этом государстве. Дас бредет по улице. Внезапно рядом останавливается автомобиль. Из него выскакивает возлюбленная со своей дочкой и ее отец. Они бегут к Дасу. Обнимашки и поцелуи. Зрители плачут и смеются. Да, я не гений, но нечто шедевральное в этом есть.

Кто сыграет Очаровашку? Вопрос лишний. Есть замечательный актер, Владом зовут...

7.

Отослав заявку, я занялся бытом. Для начала снял себе квартиру. Общежитие меня задрало. Вечерами пьяный ор в коридоре, нередко — драки. Мужики надерутся и бузят. В коридоре — запах пота и блевотины. Вонючие муримы. Иногда я понимаю местных женщин...

За квартиру запросили сотню нулов в месяц. Но зато есть все: мебель, бытовая техника, большая кровать. Заселяйся и живи. Я собрал сумки и переехал. Одно дело сделано.

Теперь одежда. В магазинах продавались комбинезоны, костюм нужно шить на заказ. Я отправился в ателье. Заказал темно-синий китель и брюки и такой же серый комплект. Мода здесь такая. С меня сняли мерку, пообещав сшить быстро. Ну, так деньги-то какие! Двести нулов за костюм! Охренеть можно.

Я сел за сценарий. Почему-то был уверен, что заявку утвердят. Не снимали здесь таких фильмов. Я вставал, завтракал и садился за компьютер. Его тоже купил. Работа шла быстро — легко писать, когда фильм в памяти. В разгар трудов позвонила Кея.

— Монтаж фильма завершен, — сообщила мне. — Через три дня премьера. Кого-нибудь звать будешь? Сколько нужно пригласительных?

— Четыре, — сказал я. — На лучшие места.

— Для кого столько? — удивилась она. — Группа будет и так, бронеходчиц пригласили. Они придут целым орхом.

— Позову глав Дома Сонг, Сайю, Кая и Нейю. А еще Вильгу.

— Ты знаком с ними?

— Жил у них по приезду.

— Ты умеешь удивлять, Влад, — вздохнула она. — Познакомиться с богатейшими людьми страны... Чем ты их очаровал?

— Я красивый.

— Скорей, наглый! — фыркнула она. — Приезжай!

Я приехал. Кея протянула мне цветные листки.

— В ложу. Еле выпросила. И не дай богиня, если будут не они!

Я принял оскорбленный вид.

— Не играй! — засмеялась Кея. — Здесь не съемки. Я прочла твою заявку. Ее непременно утвердят. Ничего подобного здесь не снимали. Почему комедия, а не драма?

— Иногда над прошлым лучше посмеяться.

— Умен, — покачала она головой. — Кого видишь режиссером?

— Кею Дон.

Она довольно заулыбалась.

— В главной роли ты?

Я кивнул.

— Предложения по другим есть?

— На роль отца — Крег. Остальные на ваше усмотрение.

— Принимаю, — сказала она. — Как закончишь сценарий, присылай мне. Через инстанции проведу сама.

Вот и славно. Кее не откажут. Значит, будут деньги. А то потратился.

Я позвонил Нейе и попросил разрешения приехать. Договорился на вечер. Перед тем, как выезжать, надел новый костюм и начистил ботинки. Заказал такси. По дороге заскочил в коммерческий магазин. Цены в нем кусались, зато карточек не спрашивали. Я купил бутылку вина и коробку конфет. Прихватил хлеба и ветчины.

Нейя с Вильгой встретили меня у крыльца особняка. На их лицах читалось любопытство.

— Посмотри, какой красавец, Вильга! — сказала Нея. Глаза ее смеялись. — Звезда сцены. У него костюм, пошитый на заказ и еще что-то в руках.

— Это — вам, дому! — протянул я бумажный пакет. Пластиковых здесь нет. Вильга взяла пакет и заглянула.

— Он здорово потратился! — сообщила Нейе. — Вино, конфеты и ветчина. Свежий хлеб.

— Решил, что его здесь не накормят, — сообщила Нейя и шагнула ко мне. В следующий миг меня заключили в объятия. Вильга за спиной Нейи подмигнула.

— Идем, артист! — сказала Нейя, отступив. — Для начала поедим. А потом ты расскажешь старухам, как жил.

Мы прошли в дом. Стол в гостиной был накрыт. Но не так, как некогда. Никакой каши и овощных супов. Истекающая соком ветчина на блюдах, нарезанный тонкими ломтями хлеб и горячее в фарфоровых судках.

— Открывай вино! — велела Нейя Вильге. Та извлекла пробку и разлила вино. Мы выпили и набросились на еду. Тосты говорить не стали.

Ужин, видно, привезли из ресторана, Вильга так готовить не умеет. Мясной суп, жареная птица, вместо каш — вареные овощи. Все было вкусно. Некоторое время мы насыщались. Наконец, Нейя отодвинула блюдо и посмотрела на меня. Я промокнул губы салфеткой и полез в карман.

— Пригласительные на премьеру, — я положил билеты на стол. — Через три дня в театре "Бронеход". Ложа на четверых. Вам с Вильгой и Сайе с Каем.

— Угодил! — сказала Нейя, взяв билеты. — Про ваш фильм много разговоров. Мы с Вильгой собирались сходить, но попасть на премьеру не рассчитывали. На нее билетов не продают, только пригласительные. Я смогла бы достать, но не хотелось унижаться. Благодарю. А теперь рассказывай, как живешь!

Особняк Нейи я покинул к ночи. Любопытных женщин интересовало все. Как шли съемки, трудно ли было играть, как ладил с режиссером, сколько мне заплатили денег и появились ли у меня друзья. Я отвечал, как мог. Говорить лишнего не хотелось, но и молчать было нельзя. Наконец Нейя удовлетворила любопытство, и я откланялся. Договорились встретиться на премьере.

* * *

— Здравствуй, Сайя!

— Рада слышать тебя, тетя.

— Ничего, что поздно?

— Я не сплю.

— Влад пригласил нас на премьеру второй части фильма "Битва за Сахья", где сыграл одну из главных ролей. Ложа на четверых: для тебя, меня, Кая, ну, и Вильги. Черед три дня в театре "Бронеход". Придешь?

— Считаешь, нужно?

— Это национальный проект. Присутствие на премьере членов Дома Сонг укрепит его авторитет.

— Тогда буду. Как наш подопечный?

— Цветет и пахнет, как он любит говорить. Снялся в фильме, заработал денег, снял квартиру, сшил модный костюм. Рассказал, что пишет сценарий для фильма.

— Кто будет снимать?

— Кея Дон. Влад говорит: у него прекрасные отношения с режиссером.

— Быстро он освоился.

— Много работал. Мне по нраву этот парень — у него есть воля и характер. В короткий срок добился успеха. Присмотрись к нему.

— Ты о чем, тетя?

— Все о том, племянница. Пора думать о наследниках. Влад умен и очень красив.

— Возле него толпы артисток.

— Они все любят женщин. Так что поспеши, пока свободен. С выходом фильма не пробьешься.

— И не собиралась.

— Ах, Сайя! У меня есть сын, которого невозможно уговорить подарить мне внуков. Говорит, что среди родовитых нет подходящих невест. А простушку он не возьмет, потому что дети потеряют титул. Врет. Ему просто лень, закопался в своих моторах. А теперь еще и племянница. Тебе трудно сшить новое платье? Сделать прическу к премьере? А уж к Владу я тебя сама подведу.

— Хорошо, тетя!

Сайя отключила клач и положила его на тумбочку у кровати. Подложила руки под голову и уставилась в потолок. Тетя в своем репертуаре: давно хочет свести ее с мужчиной. Но у нее нет времени на эти глупости — на ее плечах Дом.

"Платье я сошью, — решила Сайя. — Прическу сделаю. На премьеру, возможно, придет кто-то из руководства страны. Я должна выглядеть, как положено. Ну, а Влад... Что мне до чужака? Да еще артиста?"

Сайя фыркнула и повернулась на бок. Сон не шел. Сайя взяла с тумбочки клач и прошлась пальцем по каталогам. Отыскала нужный и стала листать фотографии. Наконец, нашла нужную. С экрана на нее смотрел Влад. Его сняли в поместье. Влад задумчиво смотрел в объектив. Хорошо были видны голубые глаза, прямой нос, волевой подбородок и нехарактерные для мужчин слегка пухлые губы.

"Ничего он не красивый! — пришла к выводу Сайя. — Так, слегка симпатичный..."

Она положила клач и накрылась одеялом. Она долго ворочалась, пока, наконец, не уснула.

* * *

В детстве я смотрел советский мультик. Назывался он "Фильм, фильм, фильм..." Родители тогда жили дружно и заботились обо мне. Купили видеомагнитофон, приносили кассеты с записями. Они были большими и походили на книги... Так вот, о мультике. В нем смешно рассказывалось о съемках фильма. Мне нравился режиссер. В трудных ситуациях он багровел и бегал по потолку. Я смеялся и показывал на него пальцем. В финале мультика показывали премьеру. Съемочная группа сидет в фойе на скамье и трясется в ожидании реакции зрителей. Скамья под ними вибрирует...

Здесь было не так. Я сидел в кресле и смотрел фильм. Целиком я его не видел. С Кеей мы смотрели сцены с моим участием — и все. А сейчас действие захватило меня. Динамично сменялись кадры. Вот штрафники берут власть и призывают народ встать на защиту столицы. Ополченцы открывают двери складов и выводят из них бронеходы. К рубежу обороны торопливо тянут высоковольтные кабели... Люди, лица... Обреченность, но вместе с ней и решимость во взорах. И в грозовой атмосфере — неунывающий паренек. Он с охотой берется за любую работу. Помогает устанавливать рельсотрон, таскает ящики, варит старшим еду. Веселит бронеходчиц, сам постоянно улыбается.

Нет лозунгов и призывов, люди готовятся воевать. Они знают, что им не уцелеть. Великолепно сыграл Керг. Вот в доте разговаривает с партнером. Речь о Милашке.

Партнер: "У него в самом деле погибли мать и сестра?"

Керг: "Мать сдала его в детдом, не желала воспитывать мурима. Он ее никогда не знал".

Партнер: "Тогда почему он говорит о ней?"

Керг: "Ему хочется, чтоб была. У тебя ведь есть мать? Чем он хуже?"

Партнер: "Но это вранье! Ему надо сказать!"

Керг: "Говори сам! Я не буду".

Партнер: "Почему?"

Керг: "Потому что у нас с тобой есть, кого защищать. У нас дети и жены. У Милашки — никого. Он рос сиротой. На него всем было плевать — матери, власти, стране. Его морили голодом и унижали. Тем не менее, он здесь. А вот есть ли те, кто сломал ему судьбу? Те, кто звал нас вонючими муримами? Думаю, нет. Сейчас они сидят по домам и боятся высунуть нос. А он пришел за них умирать. Мне стыдно смотреть парню в глаза. А тебе?"

Партнер (смущенно): "Я ничего ему не скажу..."

Предпоследний эпизод. Смертельно раненый Керг шепчет Милашке: "Беги! Живи за нас!" Но Милашка кладет умирающего товарища на пол и встает к рельсотрону. Он видел, как упал бронеход Клейги, и теперь бьет по врагу. Один за другим валятся бронеходы врага. Милашка кричит: "Это вам за маму и сестру! За Клейгу!.." Неужели я это сыграл? Бронеход курумцев обходит дзот с тыла. Я не видел, как Кея это снимала.

— Сзади! — невольно шепчу я.

— Сзади! — внезапно начинают кричать в зале. — Оглянись!

Но Милашка посылает болванки вперед. Подобравшийся бронеход сует в дверь манипулятор. Экран заполняет ревущее пламя...

Разряд молнии выглядит иначе. Это я уговорил Кею снять огонь и придумал, как его изобразить. Набрал горючей жидкости в автомобильный насос и выдавил ее в дзот. Ассистент поджег факелом. Я знаю, как это снимали. Но сейчас меня трясет...

В дефиле врываются бронеходы Сахья. Стальная лавина несется к врагу, и тот трусливо бежит. Сахья догоняют их, бьют молниями в спины. Бронеходы курумцев падают один за другим. В зале радостно вопят зрители. Крупный план. У поверженного на землю бронехода отползает в сторону задняя дверь с нарисованным на ней сердечком. Наружу выбирается Клейга. Комбинезон ее порван, лицо ее перепачкано. Она встает и скользит взглядом по склонам холмов. Они усеяны поверженными бронеходами врага. Возле одного из дотов их особенно много. Взгляд Клейги застывает на амбразуре. Из нее сочится сизый дым. Лицо Клейги перекашивает гримаса.