Долгий путь

— Про...сти.

Я не был до конца уверен, что шепот Джея мне не послышался, так как он дышал очень шумно и часто, уткнувшись куда-то мне в шею. Но все равно повернул к нему лицо и прихватил зубами нежную мочку уха. В ответ он как-то отчаянно дернулся и задвигался еще быстрей, со стуком вколачивая меня в стол.

Мне почему-то захотелось причинить ему еще больше боли и удовольствия, поэтому я плотнее обхватил его коленями и руками за бедра, царапая там, где ногти доставали до оголенной кожи, а не джинсовой грубой ткани. Таким образом я так же мог контролировать глубину и темп его движений, поэтому мне понравилось особенно крепко прижимать его к себе, когда бедра Джея плотно касались меня и мы становились почти цельной деталью общего механизма. И когда его челка чиркнула по моей переносице, в этот момент мне показалось, что я ждал этого всю жизнь.

Это стало последней каплей, и я выгнулся в ответ, чувствуя, как от сладкой судороги сводит пальцы ног и тело постепенно размывается от почти физически непереносимого пульсирующего наслаждения, растворяющего его изнутри. В ответ движения Джея замедлились, и он с силой прижался ко мне, кусая за плечо, и все его тело было настолько горячим, что я всерьез подумал о вероятности получить ожог. А еще несмотря на то, что он был тяжелым, а стол жутко неудобным, я лежал и тихо млел от возможности его обнимать и проводить руками по влажной от пота спине и даже сейчас таким напряженным мышцам, выдыхать в спутанные на макушке волосы. Мне казалось, что ничего естественнее и правильнее просто быть не может, чем прижимать к своей груди человека, о котором всегда мечтал и который по счастливой и какой-то совершенно необъяснимой случайности оказался не сном и не плодом моего воображения.

Я был благодарен Джею за полученное удовольствие и за то, что этой ночью он сделал меня чуточку сильнее и счастливее. И когда он потерся щекой о мое плечо и тихо выдохнул в ухо: "Хочу тебя еще", я не удержался. Запустив пальцы в его волосы для того, чтобы он на меня посмотрел, я со всей нежностью, смешанной с ответным желанием, скользнул губами по его скуле и мягко коснулся губ.

* * *

После того, как мы прозанимались сексом почти до самого утра, ни на секунду не переставая касаться друг друга даже в перерывах, я закономерно решил провалиться в блаженный сон и, как мне показалось, прикрыл глаза всего лишь на какие-то пару минут. Почти сразу же Джей стал тормошить меня за плечо и тянуть за пряди волос, заставляя проснуться. Оказалось, что он совсем не спал и поэтому уже был полностью одет, даже успел принять душ и выпить чашку кофе, а теперь собирался ехать за Крисом на станцию. Упоминание имени Криса привело меня в некоторое чувство, поэтому я принялся неуклюже выпутываться из одеял, одновременно недовольно пытаясь выдернуть края из под все еще продолжающего на них сидеть Джея.

Мне было ужасно неловко, и я пытался тянуть время, ожидая, когда же он наконец уйдет. Но этот инквизитор не двигался с места, а когда я опустил ноги на пол, он резко подался вперед и таким образом я начал утро с французского поцелуя. Но на этом Джей не остановился. Он начал целовать мою шею, потом спустился к груди и поиграл языком с сосками, перекатывая их из стороны в сторону, и одновременно посасывая губами. Не обращая никакого внимания на мои уже слабые в тот момент возражения, он спустился ниже и, вылизав низ живота, обхватил член губами, плавно введя его в рот.

По телу прошел сладкий озноб, отдаваясь глухой болью в паху, и мне показалось, что каким-то чудным образом комната перевернулась и потолок поменялся местами с полом, настолько перед глазами все закружилось и заплясало, напоминая состояние "вертолетиков", которое бывает только после очень сильного опьянения.

Я все еще лежал на быстро остывающей кровати, приходя в себя после сильного оргазма, когда входная дверь с легким стуком закрылась и я понял, что остался один. А еще, что скоро вернется Крис и мне надо привести все в порядок.

На часах было без пятнадцати пять. Я соскреб себя с простыни, кое-как по-быстрому перестелил кровать (спали мы в комнате Криса) и принял холодный душ, который если и не придал заряд бодрости, то хотя бы вывел тело из оцепенения. С мыслительным процессом было куда сложнее. Поэтому закидав постельное белье в стиральную машинку и поставив режим стирки, я закутался в большой желтый халат и, путаясь в подоле, поплелся на кухню готовить кофе.

Моя любимая черная кружка с недопитым кофе стояла на столе. Бездумно ее подняв и погладив, я провел кончиком языка по всему ободку, где могли касаться чужие губы. Думать отчаянно не хотелось, а вспоминать тем более — слишком неподходящим был момент, но все тело с прошлой ночи стало очень чувствительным и отзывалось томной дрожью даже на простое прикосновение махровой ткани к голой коже.

Вспомнил я об обещанном яблочном пироге только тогда, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял уставший, но довольно улыбающийся Крис. Справа от него, спиной облокотившись о дверной косяк и прикрыв глаза, стоял Джей. Но когда он собирался повернуться, я понял, что не могу встретиться с ним взглядом. Только не сейчас. Все внутри как будто оборвалось, и я торопливо отвернулся, проходя в коридор и быстро скрываясь на кухне.

Руки мелко подрагивали, когда я поставил в духовку разогреваться пиццу с жареными шампиньонами и включил чайник. Больше всего я боялся, что когда Крис пойдет переодеваться и затем в душ, то мы окажемся с Джеем наедине. А мне даже негде было скрыться.

Господи, мне нужна передышка. Иначе я не смогу выдержать. Когда Джей рядом, а теперь еще приехал Крис, который ничего не должен заподозрить. А ведь я еще даже не разобрался в наших с ним отношениях. Хотя о чем я думаю, какие отношения? Разве то, что было, имеет хоть какое-нибудь значение при трезвом и ясном свете нового дня? Разве Джей говорил хоть что-нибудь о том, чтобы...

— Тебе помочь?

Я очень надеялся, что Джей не заметил, как я вздрогнул при звуке его голоса.

— Нет, не надо, — нарезая яблоко тонкими аккуратными кусочками и раскладывая на смазанный подсолнечным маслом противень, я ждал, когда Джей наконец выйдет. Но он продолжал стоять на пороге маленькой кухни, не двигаясь с места, так что я всей кожей ощущал на себе его взгляд. И это ужасно нервировало. А еще я буквально засыпал, чувствуя себя выжатым, словно лимон, но старался сконцентрировать все внимание на том, чтобы разделаться с обещанным яблочным пирогом и заодно присутствием Джея Нейвала на моей кухне.

Слишком много всего случилось, чтобы я успел понять, как себя с ним вести и что все произошедшее значит. Или вернее так — значило ли оно для нас обоих одно и то же? Мне казалось невероятным, что какой-то час назад этот красивый парень отсасывал мне после совместно проведенной ночи, а я стонал и выгибался, остро реагируя на каждое его прикосновение. Все было слишком явным сном, чтобы я мог теперь сопоставить это вместе с реальностью.

— Дар?

Разбив три яйца и таким образом добавив последний ингредиент, я замешал тесто и вылил на яблоки, после чего поставил выпекаться.

Мне было не по себе, что в любой момент сюда мог зайти Крис, и поэтому я срочно должен был что-нибудь придумать. Но я не представлял себе, что мне следует сказать или сделать. Я слишком запутался, чтобы выбрать хоть что-нибудь.

Пока я замер в нерешительности, Джей приблизился и дотронулся до моей руки, которую я так и не убрал с ручки духовки. И мне, как и прошлым вечером, с трудом удалось поднять на него глаза, потому что мы снова возвращались туда, откуда начали. Вернее, я просто скользнул по нему взглядом, даже не стараясь увидеть. В этот момент я не мог понять, почему с ним всегда все должно быть так сложно.

— Не надо, — я тут же попытался убрать руку, но он остановил меня, и тогда мне пришлось действительно на него посмотреть.

— Почему ты так себя ведешь?

Джей выглядел странно беззащитным и усталым. Глаза стали почти черными, а лицо наоборот, очень бледным. Небрежно спадающие на лоб темные пряди челки были спутаны, а одежда помята, как если бы он провел не меньше недели в долгом пути. Та обычная сила и уверенность, которую он всегда излучал, словно осталась под толстым слоем все не прекращающегося снега, и им на смену пришла такая же безнадежная зима. И его голос сейчас, когда мы стояли так близко, стал совсем тихим.

— Джей, — сначала я разозлился, и мне хотелось ему нагрубить, сказать, чтобы он оставил меня в покое. Но теперь я почувствовал себя обескураженным и, как ни странно, виноватым перед ним. — Давай поговорим в другой раз? — Добавил я, ожидая, что он должен понять, в какой ситуации мы оба оказались. Это было слишком неподходящее место и время, и я надеялся, что мы сможем объясниться позже, когда я хоть немного приду в себя, приведу мысли в порядок и все спокойно обдумаю.

— Знаешь, я тогда соврал, — Джей хмыкнул. — Разговаривать нам удается чертовски плохо. Настолько плохо, что я тебя не понимаю. Все время хожу словно по минному полю.

Он перевел взгляд за мое плечо, словно не найдя чего-то в моих глазах и ожидая, что за моей спиной он увидит то, что даст ему больше смысла.

— А еще кажется, что когда мы в последний раз пытались поговорить, то все закончилось сексом. Поэтому подумай хорошенько о том, хочешь ли ты разговоров и дальше. Потому что возможно ты был прав, и мы действительно уже все сказали друг другу.

— Джей...

Я хотел возразить, хоть что-то ответить, но Джей неожиданно протянул руку и кончиком указательного пальца дотронулся до того самого места над губой, где была маленькая родинка. И это простое прикосновение окончательно выбило меня из колеи, лишив дыхания и сразу всего смысла — даже в том, чтобы произнести хотя бы слово. Я словно под толщей льда смотрел, как Джей уходит и на прощание поднимает руку вверх, как всегда не оборачиваясь. И в этот момент он мне показался еще более недосягаемым, чем в своих собственных мечтах.

— Где Джей?

Я очнулся только тогда, когда на кухню зашел Крис, вытирая мокрые после душа волосы полотенцем.

— Не знаю, — я безразлично пожал плечами. — Уехал. Только не спрашивай меня почему или куда.

Крис удивленно приподнял брови, но промолчал. Даже я сам понял, насколько дурацким и резким был мой ответ, но ничего не мог с собой поделать. Мне не хотелось, чтобы Крис хоть что-нибудь заподозрил и стал бы выяснять, что на самом деле произошло. Пусть лучше он все это спишет на мое плохое к Джею отношение, ведь для него не секрет, что мне их дружба никогда не нравилась.

— Садись, завтрак уже готов.

— Что-то ты неважно выглядишь, — как бы между прочим заметил Крис минуту спустя, когда мы оба устроились за накрытым столом. После всего случившегося мне кусок в горло не лез, поэтому я решил ограничиться только кофе.

— Не выспался.

— Вижу. Просто это немного необычно с учетом того, что сейчас почти шесть, а ты никогда не ложишься раньше семи. И в это время обычно еще работаешь.

Сердце забилось чаще, но внешне я оставался совершенно спокойным.

— Выходные немного сбили мой ритм. Как поездка?

— Нормально. Отчет в виде одного гига фотографий вечером.

— Как добрался?

Крис улыбнулся.

— Я надеюсь, что синяк на скуле Джея не твоих рук дело? — ответил он вопросом на вопрос, тем самым разрушив всю мою тщательно выстроенную стратегию по "безопасному ведению переговоров".

— Это ведь твой друг, а не мой. Тебе должно быть лучше известно, что там происходит у него в жизни.

Я встал, чтобы налить себе еще кофе. Крис продолжал на меня смотреть, словно ожидая, что я еще хоть что-нибудь добавлю, но я молчал. В его взгляде явно читался вопрос "Что произошло у вас с Джеем?", но он больше ничего не спрашивал и я был ему за это благодарен. Потому что мне было неловко смотреть ему в глаза и не хотелось больше врать, но я не мог сказать правду, не будучи уверен в том, как бы он это воспринял. В конце концов, это касалось только меня и Джея. И моей, не совсем "правильной" по общепринятым меркам, ориентации.

Мы несколько минут провели в неловком, но искусственно выдержанном молчании — Крис доедал пиццу, а я демонстративно заливался кофеином, пока моего носа не коснулся легкий запах гари. Только тогда я вспомнил о пироге и, подскочив на стуле и чуть не расплескав на себя остатки кофе, кинулся к духовке.

— Проклятье, — слегка почерневшие на самом верху яблоки и подгоревшие края придавали пирогу вид маленького пепелища.

— Ничего страшного, — Крис подкрался ко мне сзади, пока я ножом срезал корку с целью реабилитировать это произведение кулинарного искусства и, взяв кусочек яблока, отправил его себе в рот. — Все равно я знаю, что будет вкусно.

— Очень на это надеюсь.

Мне было неудобно из-за того, что сегодня утром я с какой-то обреченной фатальностью умудрялся все портить.

— Ладно, мне еще нужно собраться и повторить материал перед контрольной, — с этими словами Крис собрал грязную посуду со стола и поставил в раковину. — Выпью чай с пирогом перед уходом.

— Я помою. Удачи на контрольной.

— Спасибо, еще увидимся, — он улыбнулся и вышел из кухни, и я наконец-то остался один. Но легче от этого не стало.

Включив вытяжку и помыв посуду, я поплелся в гостиную и упал на диван.

С прошедшей ночи все слишком сильно запуталось, и сейчас этот клубок только продолжал расти и становиться еще больше. Мне внезапно стало очень стыдно — перед Крисом за то, что не мог сказать ему правды и был так невнимателен, ведь мы не виделись несколько дней и у него наверняка накопилось много важных тем, которые мы должны были обсудить. А я был совершенно заезжен и вдобавок ко всему довольно резок, когда мы заговорили о Джее.

Перед Джеем было стыдно за то, что повел себя с ним как самый настоящий трус. И потом думай, кто из нас двоих больший ребенок.

Глубоко вздохнув, я закрыл глаза. Было слышно, как за стенкой ходит Крис — то и дело раздавался едва слышимый скрип дверец шкафа и легкие шаги. А еще приглушенный голос — кажется, он разговаривал с кем-то по телефону. От этого было уютно и спокойно, потому что я больше не был один. Как ни крути, я давно уже привык к Крису и несмотря на свое, с ранних лет, стремление к свободе и личному пространству, без которых я просто задыхался, все эти пару дней мне его действительно не хватало.

Перевернувшись на живот, я обхватил подушку руками и прижался к ней щекой. В голове словно был густой туман, и я медленно, но неотвратимо проваливался в сладкий сон. Где-то близко, на заднем плане уплывающего сознания, снова настойчиво и монотонно капала вода, звук которой поначалу напоминал глухие удары, которые вот-вот обрушат потолок. Но мне было все равно и казалось, что в любой момент я с легкостью смогу открыть глаза и проснуться.

Господи, почему бывают моменты, которые тебя окрыляют и ты чувствуешь себя по-настоящему свободным, сильным и счастливым — "другим", так что кажется, что в этот раз все точно будет по-другому? Правильно, так как должно быть, потому что ты нашел свой путь и уже больше не свернешь с этой дороги. Но приходит новый день и это чувство исчезает. Жизнь возвращается на свои круги, и ты снова становишься приземленным неудачником, который по привычке от всего бежит и всего боится. А ведь у меня никогда не было той внутренней силы и решимости, которой обладала Элл. Именно поэтому я ей всегда восхищался, стараясь быть на нее похожим, и тогда, мне казалось, я смогу обрести то, чего мне всегда недоставало — мир с самим собой. Принять себя таким, какой я есть, и стать настоящим. И как теперь я могу двигаться дальше, когда даже не понимаю, где я был? Я устал и мне необходима передышка. Я уже не знаю правильного ответа, хотя всегда был уверен в том, чего хочу. Но теперь все это стало таким неважным, и единственное, о чем я могу думать, это прожигающие насквозь карие глаза. Хотя у него своя жизнь, о которой я ничего не знаю, родители, друзья, последний год школы, планы на будущее... и какое, среди всего этого, место занимаю я?