Чужими глазами

— А он такой и есть? В смысле злой, хмурый и сосредоточенный?

— Дэл? — сообразив, что меня интересует, владыка Алиса глубоко задумался. — Дэл сложный. В чем-то такой и есть, а в чем-то скорее думает, что такой. Или хочет быть таким...

Не найдя взглядом в комнате ничего, что приносило бы вдохновение, Нейрит перевел его на собственно предмет обсуждения — своего блудного сына, вместо которого здесь и сейчас присутствовала посторонняя девица. На несколько мгновений мне сделалось не по себе, но голубые глаза смотрели куда-то сквозь меня, словно отец пытается заглянуть в отсутствующую здесь душу Дэалана.

— Он очень талантливый, — наконец продолжил мой собеседник, отворачиваясь. — Многие называют его жестоким, многие не любят. Как король я могу сказать, что он исполнительный, инициативный и эффективный. Но как отец я предпочел бы вместо этого сказать что-нибудь получше. Если тебе важно, кто оказался рядом с твоими близкими, то добавлю, что он никогда не был по-настоящему злым или жадным, но и сопереживать кому-то ему вряд ли по-настоящему доводилось.

— Вряд ли? — удивилась я. — То есть точно даже вы о нем ничего сказать не можете?

— Юлия, Дэл уже очень давно взрослый мальчик, — фыркнул Нейрит. — У него своя голова на плечах, и в его жизни нет места праздной откровенности со мной. Скорее всего, в этом стоит винить меня. Но поделать уже ничего нельзя: я не знаю, чем живет мой ребенок, когда дело не касается дел государственных. Но довольно пока об этом. На самом деле я не просто поболтать о жизни зашел.

Я моментально подобралась: что-то мне подсказывало, что если король собрался поговорить о делах, то ничего приятного от этого разговора мне в моем положении ждать не стоит. Его величество, разумеется, не разочаровал:

— Я боюсь, что наше время на моральную подготовку истекает, — нахмурившись, заявил он. — Во-первых, ко мне уже четырежды пытались просочиться старшие офицеры Тайной службы и осторожно выяснить, куда запропал их командир. Я их послал, конечно, куда следует в таких случаях ходить, но раз мальчики заволновались, то пора показывать им живого Дэалана, пока они сами себе не придумали объяснений одно другого замечательнее. Только грызни и дележа власти нам в этом ведомстве и не хватает. Во-вторых, у меня за эти дни было время подумать над случившимся с Дэлом и послушать соображения на этот счет Риля. И получилось у нас вот что: то, что Дэл напутал с телепортом — нонсенс. Прыгнуть не туда, попасть в другого человека... от такого не застрахован, конечно, никто — все бывает впервые, даже с магом его уровня. Но вот чтобы прыгнуть в кого-то, находящегося в другом мире... такое, просто напортачив с расчетами, не сделать. Да такое сделать в принципе считалось невозможным! Существование иных миров для нас не секрет, но пути туда нам до сего момента известны не были.

— А Дэалан, раз он у вас такой талант, специально на другой мир нацелиться не мог? — осторожно уточнила я: право голоса, пусть и совещательного, мне официально не давали, но и мнение высказывать не запрещали. Так почему этим не пользоваться?

— Нет, он ни разу не экспериментатор, — уверенно отмел предположение король. — И никакие другие миры ему интересны никогда не были. Слышала бы ты, как он в свое время по теоретикам, которые этот феномен пытались изучать, прошелся — не сомневалась бы! Так вот, получилось у нас, что либо Дэл вслепую пробил телепорт куда получилось, либо что он пробил телепорт, но в него вмешалась сторонняя сила и серьезно нарушила структуру перехода. То и то означает, что Дэлу, видимо, пришлось, выражаясь простыми словами, срочно от кого-то или чего-то драпать. И сейчас этот кто-то сидит на большой-большой колючке, очень сильно нервничает и гадает, ушел от него Дэл, или нет. И если не ушел — то что мы теперь, без него, будем делать. А если ушел — то сильно ли на них сердит и чем ответит на такую наглость? Дэалан в таких вещах довольно злопамятный... А мы его, то есть тебя, спрятали и не показываем! Представляешь, как бедняги переживают от неопределенности?

Ну да, их даже мне легко понять! Обидеть злопамятного главу государственной безопасности, не добить и упустить — это то еще потрясение. Сиди теперь под кроватью с краем одеяла в зубах и жди, когда за тобой приедут... Или не приедут.

— Вроде бы и Дэалан на публике не появляется, и я как-то непонятно себя веду — продолжал расписывать сложности гипотетических 'бедняг' Нейрит, — и Лиссериль отчего-то не у себя сидит, а по дворцу бегает... А вот к чему все это наше жужжание — не понятно, потому что мы никому ничего не объясняем, а подглядывать за собой не даем. Так что они сейчас должны пребывать в некотором смятении и остро нуждаться в конкретике.

Нейрит на минуту замолчал, о чем-то задумавшись и постукивая себя пальцем по переносице, а потом нехотя добавил:

— Правда, может статься, что Дэл, перед тем, как уйти телепортом, этих ребят в пыль растер. Но это скучный вариант, поэтому мы его пока отбросим!

— Вы поэтому хотите, чтобы Дэалан поскорее появился на людях? — отважилась вклиниться в столь познавательный монолог я. — Чтобы они решили, что с ним ничего не случилось?

— Не совсем, но близко, — расплылся в улыбке его величество. — И не просто появился на людях, а непременно в компании младшего брата... Вот, кстати, и он!

В самом деле, в гостиной открылась дверь, послышались шаги, и в спальню заглянул Лиссериль.

— Прошу к столу, — коротко пригласил он и снова скрылся — видимо, побоялся, что молоко куда-нибудь испарится, если надолго оставить его без присмотра.

И точно: пока мы с королем поднимались и выходили в гостиную (короля я почтительно пропустила вперед себя), Лиссериль уже намертво вгрызся в очередной десерт.

— Ничего нового ты не пропустил, — весело сообщил младшему сыну король, усаживаясь в оставшееся свободным кресло. И, внимательнейшим образом изучив взятую с тарелки булочку, добавил: — Нужно не забыть сказать повару, чтобы не зажимал шоколадную глазурь, а то это никуда не годится.

Я за неимением третьего кресла расположилась на куда более комфортном диванчике, а от выпечки предпочла воздержаться: только недавно ведь перекусили, куда мне столько?

— В общем, дети, слушайте мою волю, а не сможете запомнить — запишите, — с пафосом изрек его величество, отправляя в рот кусочек булочки. — С завтрашнего дня принц Дэалан возвращается в свой кабинет — сколько можно штаны просиживать? И его будет сопровождать его высочество Лиссериль. Всюду, Риль: потребуется Юле в уборную — пойдешь за ней в уборную. Захочет вздремнуть после обеда — проводишь до диванчика и споешь колыбельную.

— Это вызовет любопытство, — коротко вставил младшенький, с отсутствующим видом глядя куда-то мимо нас с королем.

— Пускай вызывает. Пускай все странности Дэалана списывают на то, что я к нему приставил тебя. А уж зачем я это сделал и что вам двоим велел — не их ума дело. Гадать все могут сколько хотят, но правду, если вы будете осторожны и не наговорите лишнего, никогда не узнают. В конце концов мне ли тебя учить уходить от ответов?

Да, в этом спорте Лиссериль и без учителей был признанным мастером, даже я уже успела оценить.

— Я не смогу подробно вникать в дела и полноценно заменить Дэалана, — все тем же отсутствующе-бесцветным голосом сказал Риль, ушедший, кажется, куда-то глубоко в свои мысли. — Как и Юля.

— И не надо. Вникать в дела, делать доклады, участвовать в рейдах, приказывать подчиненным — это все можно не делать, если не получается, там и без вас знают, как работать. Главное вам от меня задание — не привлекая внимания выяснить, чем и где занимался Дэалан перед перемещением. Откуда и почему он телепортировался. Есть ли тому свидетели. А еще ты, Риль, попробуешь тихо пощупать офицеров, которые приходили ко мне с вопросами о Дэле — сами они явились, или кто-то подговорил? Список имен я тебе потом дам.

— Отец, я не 'щупаю тихо', — устало, явно не в первый раз, напомнил Лиссериль. — Я задаю конкретные вопросы и слушаю ответы.

— Хм. Тогда попробуй их как-нибудь без конкретных вопросов раскрутить. Импровизируй! Юля, — будь я сейчас сама собой, наверняка бы вздрогнула, когда раздающий приказы король вдруг повернулся в мою сторону. — От тебя требуется все делать так, как скажет Риль. Если с чем-то не сможет разобраться он — вы дружно идете ко мне, и мы втроем станем думать, как поступить. Если не получится прийти ко мне — действуйте по обстоятельствам. А если случится так, что тебе придется что-то решать самой... единственная моя к тебе просьба — постарайся, чтобы никому это твое решение не стоило жизни.

От такой циничной простоты я нервно сглотнула. Правда ведь, они меня затянули в большие игры для больших мальчиков. И от меня может зависеть не просто чья-то зарплата или чьи-то амбиции, а чьи-то жизни. Это было по меньшей мере... пугающе.

Кувшин, который Лиссериль как раз подцепил за ручку и потащил к стакану, выразил свою со мной глубокую солидарность скорбным хрустом и, прежде чем нелюдь успел сориентироваться, рассыпался на кусочки, обдав нас молоком и мелкими черепками.

— Отец, это не Дэалан, — не глядя ни на кого из сотрапезников заметил принц, один за другим тщательно вытирая длинные белые пальцы салфеткой. — Будь деликатнее.

Что удивительно, этим замечанием он заставил смутиться (хотя куда уж сильнее?) не только меня, но и его величество. Кто тут из них главный вообще? Отец или сын?

— Прости, Юля, — повинился Нейрит. — Но правда именно в этом: я готов к тому, что кто-то пострадает, но хотел бы по возможности этого избежать.

Наверное, так и полагается рассуждать тем, кто правит уже больше полутора тысячелетий — за чаем и булочкой легко рисковать жизнями каких-нибудь подданных, которые даже никогда об этом не узнают.

— А мне, значит, с этим потом жить?

— Мы все живем с последствиями принятых нами решений, — пожал плечами король, невозмутимо отхлебывая чая. — Но я буду только рад, если обстоятельства не заставят тебя их принимать. И знаешь, пожалуй на этом хватит говорить про дела. От них одно расстройство, а тебе раскисать нельзя, от этого посуда бьется. Лучше расскажи нам что-нибудь о своем мире, Юля — меня уже третий день любопытство грызет, как вы там живете. А потом, раз уж вы сумели натянуть керт, пройдемся по дворцу.

В телепортационном зале центрального здания Тайной службы, как обычно, царили гробовая тишина, абсолютная пустота и смертная скука.

Дежурство в этом помещении было одной из самых неприятных обязанностей и одним из самых популярных наказаний, какие только могли достаться офицеру тайной службы. Эррид эт Вильд перед начальством и Алисом ничем не провинился, но никто другой, к сожалению, тоже, так что дежурство шло по специально составленному графику и Эрд страдал безвинно. А как еще можно назвать бессмысленное просиживание штанов в комнате, которой все равно никто никогда не пользуется? Служащих, не способных открыть собственный телепорт на рабочее место, в этом здании не держали.

Все аналитики, химики, механики и прочие теоретики, работающие мозгами, а не магией, располагались в другом конце города, в центральное не совались, а если и наведывались, то в чужом телепорте.

Вот и получалось, что стационарная площадка активировалась раз в год по обещанию, а дежурному возле нее куковать полагалось круглосуточно: а ну как враги нагрянут?..

Кому может быть нужна эта богадельня, Эррид искренне не понимал, причем тем искреннее, чем ближе была дата дежурства у прохода. Вот и сейчас он лениво развалился в кресле, закинув ноги в сапогах на стол, любовался лазурными огоньками, кружащими под высоким потолком, и предавался всяческим крамольным думам.

В основном — что и как бы переделал в системе, если бы вдруг сделался в ней самым главным. Например, кресла на посту не мешало бы сделать помягче, тренировочные полигоны убрать отсюда подальше, а засранцу Ширу законодательно запретить играть в карты.

На этом составление плана грядущих судьбоносных реформ пришлось неожиданно прервать: над отгороженной площадкой предупреждающе сверкнул голубоватый огонек, оповещая дежурного, что кому-то приспичило навестить эту всеми забытую дыру. Через несколько мгновений у правого и левого краев площадки образовалось два еле заметных облачка: проход открывали двое опорных... а еще через несколько долгих секунд из этих пространственных уплотнений проступили сначала глаза телепортеров — карие у левого и серые у правого — а следом на площадку шагнули и сами маги, затянутые в дворцовые мундиры. Между ними, от одного к другому, растянулось мутное зеркало прохода.

Ничего выдающегося — самый обычный стационарный переход на несколько персон. Вот только гость был совсем-совсем не обычный.

За секунды, потребовавшиеся Эрриду, чтобы сообразить, что за шишка почтила его присутствием, стеклянно глядящие перед собой опорные успели сделать синхронный шаг назад, в отчетливо видимый за их спинами малый дворцовый телепортационный зал, и тем самым закрыть переход, оставив эт Вильда наедине с посетителем. Или ревизором?

Белая одежда, белая кожа, белые волосы и, конечно же, металлическая полукорона шиона от виска к затылку — младший принц был именно таким, как его описывали. И что же за дела здесь у этой птички?..

— Цель визита? — на пробу решил осведомиться эт Вильд своим лучшим тоном 'службист при исполнении'. Даже физиономию соответствующую обеспокоился скроить, пока рит не опомнился после перехода.

Оказалось, не на того напал — свое место принц знал и врасплох себя застать не дал:

— Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? — голос у него оказался под стать внешности: холодный, как ночь в январе, и такой же мрачный.

— Правила для всех одни, — как можно независимее пожал плечами порядком струхнувший Эррид: в описании сплетники не соврали, а вот о том, что третий наследник — тихий и безобидный затворник, никогда не покидавший этажа, похоже, прокололись.

— Ложь, — коротко, но очень веско бросил рит Лиссериль и, больше не глянув на Эррида, сошел с платформы и покинул зал, оставив дежурного приходить в себя. Давно, ох давно он не встречал менталистов...

Глава 4

Не сразу, но Дэалан все-таки осознал бесполезность электронных энциклопедий в его щекотливой ситуации.

В первый момент, признаться, он слегка потерял голову от открывшихся перспектив. В юности, да и позже, ковыряясь в библиотеках и проглядывая тысячи толстенных пыльных томов в надежде найти упоминания о том, что его интересует, его высочество и мечтать не смел о такой вот волшебной строчке, выдающей информацию по запросу. И пара дней пролетела мимо в познавательном угаре, на деле обернувшемся пшиком.

Техническое чудо чужого мира оказалось безжалостно к не знающему самых элементарных вещей пришельцу, буквально топя его в информации. Начав читать одну статью, он едва не на пятой строке вынужден был искать другую, чтобы понять первую... А потом искать третью, чтобы понять вторую.

Так он мог провести у экрана не один год и все равно ничего толком не добиться: слишком уж непонятным было это их разношерстное общество, названное в одной из статей 'информационным' — не признающее ни сословий, ни власти, ни религии, ни, кажется, здравого смысла.