| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Теперь оставалось только освободить сундук-колодец от белья. На этот раз я выложила вещи не на пол, а на свободное место на стеллаже, на случай, если кто-то заглянет в кладовую. И наконец я с колотящимся сердцем подняла служившую дном доску и неловко — из-за мешающего длинного подола — перелезла через край сундука на верхнюю ступеньку. Не навернуться бы, они же такие узкие. Спустившись немного вниз, я осторожно взялась за крышку сундука и прикрыла её за собой.
Ступеньки шли и шли вниз в колодец, моя тень колебалась, пока я, придерживаясь за стену, спускалась всё дальше. Впрочем, на глубине примерно трёх моих ростов наконец показалась площадка. Руку, державшую фонарь, начало печь — теперь я поняла, почему тут фонари принято носить на специальной палке с рогулькой на конце. У них не было верхней крышки, и тепло от свечи или резервуара с горючим беспрепятственно поднималось вверх. А поскольку взять палку я не догадалась, то просто подхватила фонарь снизу и понесла на ладони, как официанты носят поднос.
От площадки лестница повернула, и если раньше она располагалась в вертикальном колодце, то теперь шла в наклонном туннеле. Было очень тихо, слышался только шорох моих шагов, за пределами розоватого круга света ничего не было видно, и мне стало жутковато. Но не поворачивать же обратно, так толком ничего и не разведав? Стены и потолок были выложены кирпичом, ступени же были сделаны из камня. И когда лестница наконец закончилась, показался горизонтальный туннель с кирпичными стенами, полукруглым потолком, и с полом из каменных плит.
Я быстро пошла по нему. Света хватало, чтобы видеть, что никаких ответвлений, поворотов и провалов в нём не было. Просто очень длинный коридор, с затхлым воздухом, но без каких-либо сюрпризов. Он не повышался и не понижался, был прямым, как по линейке. О возможных ловушках я подумала, только пройдя значительное расстояние, и чуть сбавила темп ходьбы, однако ничего подозрительного так и не увидела. Исследование оказалось довольно скучным делом. Просто коридор, всё время одинаковый, сколько бы я ни шла. Правда, через некоторое время я услышала какой-то повторяющийся звук, но это, оказалось, просто вода капала с потолка. Нечасто, раз примерно секунд в десять, и на полу собралась маленькая лужица. Но такое было только в одном месте.
В общем, лестницу наверх я встретила с большим облегчением. По моим внутренним ощущениям, которым я не слишком доверяла, я прошла не менее полукилометра. Но даже если я ошиблась, то всё равно много. Вполне возможно, что я уже за пределами дворцовых стен.
Неужели у меня будет возможность погулять на свободе?
Лестница, по которой я поднялась, ничем не отличалась от той, по которой я спустилась. Сперва наклонный туннель, поворот, вертикальный колодец со ступеньками, разве что покороче, и крышка, которая его закрывала, была квадратной, из струганых досок. Я попыталась её приподнять, но безуспешно. Ну вот, заперто, подумала я, но всё же поставила фонарь на ступеньку рядом с собой и упёрлась в крышку обеими руками. И та всё же поддалась. Просто была тяжёлой и давно не открывалась.
В колодец проник свежий воздух — во всяком случае, таким он показался после затхлости подземного хода. Я осторожно огляделась, но вокруг было тихо и темно. Тогда я приподняла крышку повыше и высунулась из колодца, а там и вылезла целиком, прихватив фонарь. Похоже, это был подвал какого-то дома. Он был совершенно пуст, только к одной стене лепилась деревянная лестница. Она чуть дрогнула под моим весом, но выдержала. Дверь, к которой она вела, легко открылась, и я оказалась в большом помещении. Стол на козлах и обширный очаг в углу составляли всю его обстановку. Камни очага и довольно высокий потолок были изрядно закопчены. Я тщательно прислушивалась, но не слышала ни единого звука кроме тех, что издавала сама.
Похоже, что дом, в котором я оказалась, был заброшен. В коридорах и комнатах нижнего этажа ещё сохранился паркет, но бумага, которой заклеивали окна и раздвижные двери, была порвана, да и сами створки нередко выломаны. Ночной воздух проникал внутрь, теперь он был наполнен стрёкотом насекомых, да и ночные птицы время от времени подавали голоса. Через одну из створок я вышла в сад. Он зарос высокой травой, чуть дальше виднелись силуэты кустов и небольших деревьев. Травяные стебли шуршали под подошвами. Я споткнулась о какой-то камень, потом увидела бортик пруда, и свет фонаря отразился в мутной воде. За прудом была стена, и, обойдя водоём, я наткнулась на ещё не окончательно утонувшие в зарослях остатки дорожки. Они привели меня к проёму в стене, что вёл на просторный мощёный двор. Между плитами торчала трава, с одной стороны был виден вход в главный дом, а с другой — массивные ворота на столбах, под обычной для здешних мест черепичной крышей. Створки были приоткрыты как раз достаточно, чтобы выглянуть наружу и разглядеть извилистый переулок между глухих стен.
Что ж, можно сказать, что разведка удалась. Ход действительно выводил куда-то в город, только вот идти дальше в одном нижнем платье явно было бы опрометчиво. Я и так отсутствую уже не меньше часа, пора возвращаться. Но я ещё обязательно приду сюда, когда смогу подготовиться получше. Жди меня, столица — кстати, надо будет узнать, как же тебя всё-таки зовут — я ещё прогуляюсь по твоим улицам.
Обратный путь прошёл без происшествий, если не считать того, что уже на пути вверх, к сундуку, фонарь выгорел и погас. В полной темноте стало и вовсе неуютно, но мне нужно было только продолжать подъём на ощупь, благо я уже знала, что никаких сюрпризов впереди не предвидится. И когда я всё-таки выбралась наверх, темнота кладовой показалась мне почти домашней и успокаивающей.
6.
Вино есть — его процедите для нас,
А нету вина, так купите для нас,
Как гром, барабаны, гремите для нас,
Живей, плясуны, попляшите для нас!
А время придет отдохнуть нам — опять
Прозрачное будем вино попивать.
Ши цзин (II, I, 5)
Моя роль на пиру в честь праздника, как меня и уверили, оказалась достаточно лёгкой — от меня требовалось только стоять столбом с изящно склонённой головой и сложенными руками. И так — три или четыре часа подряд. Прислуживать мне не довелось, я и ещё одна незнакомая мне девушка изображали из себя украшения зала, расположенного во дворце Великого Превосходства, стоя перед высоким столом, точнее, перед тремя столиками, за которыми расположились его величество император, её величество императрица и его высочество наследный принц. Наконец я увидела и императора, правда, мельком, потому что сидел он у меня за спиной, а вертеться было строго-настрого запрещено. Это был довольно высокий для местных пожилой мужчина, плечистый и державшийся прямо, хотя его лицо уже было покрыто морщинами, а соль и перец в волосах под вычурной заколкой смешались примерно поровну.
Зато с возвышения, на котором я стояла, мне был виден весь остальной зал и все пирующие. Зал состоял из трёх уровней, и на каждый вело по несколько ступенек. На самом верху, как я уже сказала, было место для императорской семьи, на среднем сидели, видимо, приближённые сановники, среди которых я узнала вана Лэя, а во втором ряду разместились императорские жёны. Наложниц сюда не позвали. Ну и совсем внизу, по сторонам от центрального прохода, размещался остальной двор.
Впрочем, изучать гостей приходилось исподлобья — скромно опущенная голова не больно-то способствует удовлетворению любопытства. Очень хотелось хотя бы переступить с ноги на ногу, но я крепилась. Госпожа Нач, инструктируя меня перед выходом, уверила, что надолго пиршество не затянется. Их величества не любят затяжных праздников и предпочитают ложиться спать пораньше. Так что они дождутся обязательного праздничного фейерверка, после чего императрица отправится восвояси.
Нам, императрициной свите, по случаю праздника выдали по новому комплекту форменной одежды и новые серьги, а мне даже соорудили на голове некое подобие причёски, зачесав отросшие волосы вверх и заколов серебряной заколкой, а пряди над самым лбом заплели так, что стало похоже на уложенную вокруг головы косу. Глядя на себя в металлическое зеркало, я так и не смогла решить, нравится мне то, что я там вижу, или нет. С одной стороны, я, как почти всякая девушка, втайне мечтала о шикарных нарядах и высоких причёсках. С другой — на мой взгляд, поднятые вверх волосы мне не шли. Пожалуй, добровольно я бы на такое всё же не согласилась. Разве что в порядке эксперимента — сфоткаться и тут же распустить.
Но у местных своё представление о прекрасном.
Его величество предложил несколько тостов — безо всякой велеречивости, просто давайте выпьем за то и это. Больше никто ничего не предлагал, да и вообще говорили мало, в основном с соседями по столам. Играла музыка, пару раз выходили девушки и один — несколько мальчишек, и что-то такое станцевали. На меня эти танцы не произвели совершенно никакого впечатления — ну покружились девицы в голубом, ну попрыгали ребята в разноцветных лоскутных халатиках с бубенцами, и всё. Но остальные зрители реагировали очень живо, подбадривая танцоров возгласами и хлопками. Так что, возможно, это я ничего не понимаю в благородном искусстве танца.
На мальчиках-танцорах, кстати, были ещё и отороченные мехом круглые шапки, похожие на те, что носили привёзшие меня в Империю кочевники. Так что, должно быть, танец имитировал что-то варварское.
— Их величества выходят! — тонким, противным, но, ничего не скажешь, звучным голосом, пропел у меня за спиной евнух.
Все гости поднялись и склонились в не очень низких поклонах. Их величества показались из-за моей спины и принялись неторопливо спускаться, пересекая зал. На его халате извивался длинный синий дракон, больше похожий на змею с лапами, на её распускал крылья великолепный феникс — символы императора и императрицы. Я ожидала, что он возьмёт её под руку, но нет — они шли рядом, но друг друга не касались. За ними, отставая на шаг, шёл принц-наследник, его халат тоже был украшен драконом, но покороче. Когда императорская чета с сыном миновали средний ярус, императорские жёны и придворные начали выходить из-за своих столиков и пристраиваться за ними в растущую с каждым шагом процессию. Её голова давно исчезла за дверями, а хвост продолжал и продолжал тянуться из зала.
Я скосила глаза на свою соседку, но та продолжала стоять, и я последовала её примеру. Снаружи что-то грохнуло, бумкнуло, затрещало, и по наружным створкам заметались разноцветные отблески. Значит, то слово, которое произнесла госпожа Нач, и в самом деле означало "фейерверк", я не ошиблась. Раз есть фейерверки, значит, есть и порох. Интересно, а пушки у них тут есть, или они, как китайцы, так и не придумали взрывчатым веществам иного применения, кроме увеселительного?
— Так! — вышедший на середину опустевшего зала седой евнух звонко хлопнул в ладоши, ухитрившись попасть в тихий промежуток между двумя взрывами снаружи. — Все на выход!
Вот теперь застывшие вдоль стен зала слуги отмерли. Я с облегчением вздохнула, покачала головой в разные стороны и потёрла шею. Значит, её величество в зал возвращаться не собирается. Теперь осталось вытерпеть обратный путь в Полдень, уложить императрицу спать — и всё!
Желудок заурчал, напоминая, что хоть я и перекусила перед выходом, но с тех пор прошло уже несколько часов, и пока гости вокруг жевали, я лишь глотала слюнки. Прислуга тянулась к боковому выходу, и я, проходя мимо одного из столиков, не удержалась и взяла из чаши со льдом дынную дольку. Но стоило мне откусить кусочек, как меня за локоть схватила чья-то рука.
— Ты что! — тихо, но очень зло прошипела Чжу. — Воровать с императорского стола! С ума сошла?! Или забыла Дамилар?
— Но ведь... всё равно никто уже не ест... Или выбрасывать, или нам...
— Запомни! — она вырвала у меня надкусанную дольку и бросила её обратно в чашу. — Пока эту еду не поставили перед нами и не сказали "ешьте", это всё — господское! Императорское! Взять — значит украсть! Ты что, немного подождать не можешь?! Дадут нам, дадут, когда вернёмся!
— Всё! — я подняла руки. — Я всё поняла и осознала. Больше так не буду.
— Скажи спасибо, что это увидела я, а не кто-то другой, — Чжу всё никак не могла успокоиться. — Иначе быть бы тебе битой палками. И это тебе ещё повезло бы! Но если ты ещё раз...
— Ещё раз не будет. Клянусь.
Она фыркнула и наконец замолчала.
Чжу не соврала — после того, как императрица отошла ко сну, нас ждала короткая пирушка. Короткая из-за позднего времени, но поскольку завтра её величество встанет позже обычного, можно было позволить себе немного посидеть и доесть то, что не доели благородные господа. Я с интересом осматривала и пробовала незнакомые блюда. Имбирь в меду! Сушёное змеиное мясо и тушёное змеиное мясо! Просяные клёцки с кардамоном. Рыба в вине и копчёные оленьи языки. И бог знает что ещё. Иногда это было вкусно, иногда не очень. Девушки поздравляли друг друга с праздником, обменивались воспоминаниями о прошлых празднованиях, в том числе и из детских лет, когда они ещё не прислуживали императрице и не были должны безвылазно сидеть при её особе. Часть из них родилась во дворце, но часть пришла снаружи, главным образом из поместий ванов Лэй, и я с интересом прислушивалась к их рассказам. Выходило, что не все столичные были такими жаворонками, как их величества, так что гуляния в городе должны затянуться до утра, и это было хорошо. Потому что на продолжение ночи у меня были свои планы.
Когда ещё можно прогуляться по городу, если не в праздник, когда есть шанс затеряться в толпе и не бояться попасть в неурочный час городскому патрулю? Днём я по понятным причинам выбраться не могла, но по ночам, как мне рассказали товарки, в городах действовал самый настоящий комендантский час. После сигнала тушения огней жизнь на улицах замирала, и нужно было быть благородным человеком, или хотя бы высокопоставленным чиновником или учёным, чтобы бродить по ночному городу без веской на то причины. Простолюдина, попавшего патрулирующей город страже, могли и арестовать: ходят тут всякие подозрительные типы, а ну, пройдёмте, гражданин, на предмет выяснения вашей личности и проверки документиков...
И всё же были исключения из правила: праздничные ночи, когда горожане получали легальную возможность не расходиться по домам до восхода солнца. Да и приезжих на праздники в столице прибавлялось, так что едва ли дежурные стражники обратят внимание на ещё одного человека. Если, конечно, тот не будет особо выделяться из толпы, но я надеялась, что сумею замаскироваться.
То, что при этом придётся взять чужие вещи, меня особо не смущало. Ведь это же только на одну ночь! Проблемы начнутся, если пропажу заметят, но я надеялась, что верну всё взятое раньше, чем кто-нибудь хватится. В конце концов, один халат и один плащ — это не драгоценная заколка, едва ли их пропажа вызовет такой уж ажиотаж.
Хотя, если вспомнить сегодняшний кусочек дыни... Но всё равно поворачивать назад я не собиралась.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
