Ограничитель метаболизма помог сороканцам сэкономить ресурсы так, чтобы ленивые не "объедали" остальных. Физиология допускала что-то типа накачки мышц при больших затратах энергии. Тех, кто страдал от такого тяжелого недуга, как склонность к безделью, природа оставляла эфемерно тощими, скупо отмеряя взрослым эльфам младенческий 8-й размер — так сказать, "прожиточный минимум" для халявщиков. Биология не позволяла таким даже продолжать свой род. У тех, кто много двигался, охотился, соответственно приносил больше пользы племени, аппетит улучшался, они постепенно крепли до 11-12-го размера. Кей прикинул по иллюстрациям, что подходящая для них одежда налезет только на земных детей, но для сороканцев подобный обхват груди, талии (или что они там мерили), считался нормальным. Органы размножения тоже начинали работать в штатном режиме. Редко-редко лучшие Герои Труда и Охоты могли "докачаться" до подросткового 14-го размера, но при условии хорошего питания, а на границе лесов жратвы обычно не хватало. При этом крошки халиганки ростом 120 см без каких-то стараний получали от природы 16-й размер, что примерно соответствовало земной девушке стройно-спортивного телосложения.

То есть опять, как и в ветви тяжелой кости, малыши оказались заметно "круче". Мария в ремарке к тексту привела собственную статистику наблюдений в более привычных единицах: типичные мелкие, но коренастые "гоблинши" весили по 45 кг, халиганки — 35, халиганцы — 30, лабердинки — 25, измельчавшие лабердинцы — 13, а половина сороканцев обоих полов кучковалась вокруг отметки 10 кг — видимо это и были те самые "халявщики", которые в современном мире становились такими из-за спокойного и малоподвижного образа жизни.

Забавно, что в старину сороканцы сильно обижались, если их называли "стройными", поскольку выходило примерно то же самое, что назвать бездельниками. Нынешние уже не злились, говоря, мол, "работа такая" (что в земном эквиваленте означало — "сидячая" или "офисная"). Зная свою физиологию, они старались заниматься хоть каким-нибудь спортом, но обычно без особого энтузиазма, заранее понимая, что результаты в любом случае будут скромными по сравнению с другими расами. Некоторые раскочегаривали свой обмен веществ лишь тогда, когда хотели зачать или родить, а, достигнув цели, опять начинали лениться и возвращались к "прожиточному минимуму".

Но вообще-то разрешенная метаболизмом граница для всех зелененьких находилась гораздо выше — на уровне 40 кг, и та половина, которая не "халявила", распределилась по всему диапазону. Самые крепкие сороканцы выглядели не хуже землян: они казались сильнее, чем на самом деле, благодаря соразмерно узкому скелету и низкому проценту жира, делавшему даже небольшие мускулы крайне рельефными. Средние походили на мультяшную Сэйлор Мун и на нереалистично худые варианты кукол Барби. И даже "халявщики" со своими совсем тоненькими шейками и конечностями все равно смотрелись симпатично, как скульптуры в стиле импрессионизма, а не как несчастные жертвы концлагерей.

Внутренний эстет Кея не знал, какое место отдать сороканкам в номинации 'симпатяшки среди стройняшек' — очень уж его смутило, то, что хоть какой-то намек на грудь у сэйлормунок появлялся только на время выкармливания. Даже у феечек спереди все-таки хоть что-то, хоть чуть-чуть, но торчало. С другой стороны, бледные девы подземелий испытывали проблемы с вынашиванием, а сороканки — такие же худенькие, а то и тоньше — спокойно рожали от кого угодно. У эльфиек все чётко получалось, как в армии: если организм не годен к исполнению важной миссии, не хватает ресурсов, то ничего и не начнется, а если процесс уже пошел, то, отсидев свои девять месяцев, плод с чистой совестью выходил на свободу.

Естественно, хрупкие эльфийки не могли вынашивать и рожать таких же младенцев, как у землян. Даже если отец принадлежал к какой-нибудь могучей расе, скромные ресурсы организма женщины не позволяли плоду стать слишком крупным, а кормление грудью продолжалось не дольше года и скудными порциями. Но, когда ребенок-метис переходил на обычное питание, он получал возможность развиваться быстрее и мог очень быстро обогнать мамашу если не по росту, то по весу. В книжке несколько страниц посвящалось рекомендациям, как заранее понять, на кого будет похож ребенок — на маму или на папу или на нечто среднее — и какое питание будет для него самым оптимальным. Естественно, Кей это пропустил, но мысленно отметил для себя, что, дети межрасовых браков могут очень сильно отличаться от родителей, а родные братья — друг от друга, так что, наверное, не стоит усмехаться, если черный гигант назовет гоблина "братом" — это может оказаться простой констатацией факта.

По усредненной физической силе сороканцы проигрывали почти всем расам, но зато почти все другие параметры получились заметно выше среднестатистического уровня: ловкость, скорость бега, скорость реакции, прыгучесть, гибкость, выносливость, зрение и слух. К этому добавились длинные руки, как будто нарочно созданные для метательных орудий. В сумме "сэйлормунки" стали вполне успешной, универсальной расой.

Они научились ловить мелких тварей (предков табипенов), высушивали их железы или выпаривали над огнем, а потом измельчали, превращая в густую пасту. Получался концентрированный яд, которым они смазывали стрелы и острия копий-хлыстов. Со временем они добавили в смесь растительные компоненты, получив совсем убойные снадобья, способные остановить даже очень крупное животное.

Неудивительно, что название расы произошло от древних слов "сорро" и "ан", которые переводились как "яд" и "человек", так что сороканцы — это буквально "ядовитые люди".

Конечно, яды помогали не только против зверей, но и против себе подобных. Высокую стойкость к отравлениям имели только древние, но с ними сороканцы пересекались очень редко. Тем не менее, именно сороканцы дали расе анраконцев ее нынешнее название — видимо, те произвели неизгладимое впечатление на сэйлормунок. Сороканцы готовили свои зелья на основе животных и растений, родственных тем, которые с самого детства покусывали анраконцев на болотах. Поэтому сильно концентрированные версии тех же ядов вызывали у древних лишь легкое недомогание с недоумением. Слово "ан-ар-сорр-акс" буквально означало "человек, отрицающий действие яда". За тысячелетия "анарсорракс" так исказилось, что превратилось в "анракон".

Звучание этих и других очень древних слов стало известно, благодаря инферанцам, чье название, состоявшее из частей "инфер" и "ан" означало "помнящие люди". Они первыми стали вести летописи и составлять словари, но их современники, еще не знавшие письменности, наивно полагали, что инферанцы все запоминают.

Ну а потом сороканцы сами научились читать и писать — время шло, и доисторические люди развивались интеллектуально. Фактически этот тип эльфов стал последним, кто успел завершить первобытную стадию развития. Усложнялись орудия труда, оружие, жилища, речь. Сороканцы, благодаря своей универсальности, оказались самыми изобретательными по части луков, пращей и прочего метательного оружия, а также продвинулись в том, что касалось врачевания ран и сохранения пищи впрок.

Именно сороканцы считались создателями химии, косметики и медицины, в том числе "живчиков". В Столице целые кланы сороканцев специализировались исключительно на врачевании и производстве химических реагентов.

— А над чем ты смеялась?— спросил Кей жену.

— Ты до какого места долистал?

— До сороканцев.

— Нет, там как раз все серьезно и сурово: жратвы мало, зато все хотят сожрать тебя, сплошная борьба за выживание. Подозреваю, что про разные расы и ветви писали разные авторы — потому, что где-то тоска-печаль, а где-то — стёб, байки и совсем низкопробный юмор (а ты знаешь, как я люблю низкопробный юмор).

— Сие есть побочный эффект изучения нравов примитивных народностей,— попытался "непримитивно" пошутить Кей, возвращаясь к книжке.

Шелланцы или "летающие люди"

(подвид "легкая кость")

(пометка Марии: "горцы")

Пока ли-ан-ку продвигались на юг, эрен-ку одновременно мигрировали на север, и они тоже ушли довольно далеко — вплоть до самых гор Схарма. Там эрен-ку столкнулись с какой-то неизвестной расой. В ДНК ей соответствовал характерный набор генов, но ископаемых останков ни разу не находили — вероятно не там искали или, точнее, не искали там, где надо. Севернее гор Схарма располагались Дикие Земли, куда не совался ни один здравомыслящий археолог, чтобы самому не превратиться в ископаемое раньше времени.

В результате предполагаемого смешения одна за другой возникли новые расы — шелланцы, парессы и другие. Это стало началом ветви легкой кости и концом эрен-ку как переходного звена — их место заняли гибриды.

От неизвестной расы передались гены, создающие в клетках воздушные вакуоли (аэросомы). Это сверхдревнее свойство, возникшее еще у водных бактерий и водорослей, которое помогало им подниматься ближе к поверхности и свету. Животные, появившиеся позже, аэросомы не использовали, и можно было предположить, что соответствующие гены потерялись. Видимо, не совсем.

У горцев аэросомы возникали в разных тканях, но главное — в костях. Там они объединялись в сухие каналы, которые при повреждении затоплялись лимфой, а другие гены регулировали объем каналов в зависимости от механической нагрузки. Если нагрузка на скелет увеличивалась, эти трубочки сужались, но никогда не закрывались до конца.

Аэросомная мутация закрепилась потому, что помогала выживать при падении с большой высоты. Такие кости растрескивались, смягчая удар и минимизируя внутренние кровоизлияния и отёк. А потом те самые трубочки заполнялись жидкостью и начинали работать как дополнительные (лимфатические) сосуды, доставляя питательные вещества вглубь поврежденного места.

Как следствие, горцы довольно часто ломали кости, но переломы всегда получались закрытыми и срастались невероятно быстро, хотя и необязательно так же ровно-красиво, как прежде. Современные лекари, естественно, следили за этим, а в древних захоронениях находили изуродованные скелеты шелланцев, сросшиеся косо и криво, но зато они ухитрились выжить и выздороветь после страшных падений.

Какое-то количество аэросом имелось и в клетках мозга — нейронах и глии. При падении головы на твердую поверхность по всему мозгу проходил гидродинамический удар, который мог даже разрушить кости с противоположной стороны. Естественно, нервной ткани тоже приходилось несладко. Однако если в клетках присутствовали аэросомы, они упруго сжимались, ослабляя ударную волну. Нельзя сказать, что это позволяло безнаказанно стучаться головой о скалы или дубины, но шансы выжить значительно повышались.

Важным преимуществом подвида стала феноменальная регенерация: ранения у них переставали кровоточить и заживали в 3-4 раза быстрее обычного. То же свойство ускоряло и без того быстрое срастание переломов.

Все расы ветви произошли из гор Схарма, но только шелланцы остались горцами. Тысячелетиями они кочевали от одних возвышенностей к другим, в том числе заселили Хребет Бакир.

Шелланцы обладали довольно приятной по земным меркам внешностью: высокие, стройные, с темно-фиолетовой или темно-красной кожей и длинными волосами — от иссиня-черных до серо-седых и светлыми глазами — зелеными или голубыми. Если не считать глаз, эта раса напоминала шаблонных киношных индейцев. 'Симпатяшки среди стройняшек'? Ну, такое... лица довольно специфические — не страшные, но слегка странноватые, непривычные. А некоторые — настолько стройняшки, что уж точно не симпатяшки.

У шелланцев имелся свой вариант метаболического ограничителя, который не давал им отяжелеть так, чтобы стало трудно карабкаться по скалам. На некоторых этот механизм накладывал слишком жесткие ограничения, и тогда появлялись ликки — мужчины, женщины и дети, которые отличались невероятной костлявостью, с длинными руками и ногами, похожими на палки.

Среди юношей и девушек шелланцев примерно каждый второй начинал детство со стадии ликки, а потом становился более-менее обычным. Каждый четвертый так и оставался ликки на всю жизнь. Поскольку переход от ликки к нормальному сложению происходил плавно, то граница между ними получалась условной, а само понятие ликки — довольно растяжимым: от людей, у которых немного ребра видны, до совсем тощих и хилых, слабее эльфов и феечек. Если такой была женщина, то забеременеть она не могла, так как ей самой не хватало ресурсов.

Но все-таки форма ликки считалась вариантом развития, а не болезнью, поскольку их анатомия не угрожала жизни и не вызывала физических страданий. С точки зрения внутреннего строения ликки от нормальных шелланцев отличались только увеличенным диаметром воздушных пузырьков в мозгу и воздушных каналов в костях. Поэтому, хотя их скелет имел обычную длину и ширину, а мозг — нормальный объем, они оказывались гораздо легче. Что касается прочих органов и мышц, то они просто росли замедленно.

У поверхности Виза было высокое атмосферное давление, а значит и плотность воздуха, который лучше поддерживал любые крылья и парашюты.

На Земле какой-нибудь костюм-вингсьют позволял сделать падение более пологим, а на дельтаплане удавалось подолгу парить, если поймать восходящий поток воздуха.

Для того, чтобы хорошо планировать на Визе, хватило бы чего-то среднего между дельтапланом и вингсьютом. Однако это если говорить о людях обычной комплекции. Многие ликки имели настолько маленький вес, что могли летать на... одежде. Не на обычной, конечно. При падении в плотной атмосфере их плоские туловища и тонкие конечности сами по себе неплохо тормозились встречным потоком, а что-то размером с вингсьют или чуть больше обеспечивало им полноценное парение.

Шелланские горцы заслужили высочайшее уважение за то, как они в условиях глубокой древности научились делать аэродинамические костюмы из тех примитивных материалов, что могли добыть. Тогда еще никто не умел ткать прочное и легкое полотно или делать что-то подобное. Брали самые тонкие шкуры от подходящих животных, тщательно их выскабливали и сушили, а потом сшивали. Также экспериментировали с пропиткой, чтобы улучшить прочность и эластичность.

Одежда с легкими и прочными перепонками между руками и ногами стала для них повседневной. При падении в пропасть такие костюмы мгновенно наполнялись воздухом, и горцы пытались на них планировать, растопыривая конечности. Удержать свой вес на полностью вытянутых в стороны руках способен только тренированный гимнаст (на кольцах). Поэтому к перепонкам добавляли легкую и прочную палку наподобие бамбуковой, которая закреплялась ремнями поперек тела, так что можно было цепляться за нее руками и разворачивать костюм шире.

Позже придумали петли, которые скользили по деревяшке, а палку стали носить вертикально, чтобы меньше мешала, но крепление модифицировали так, что она поворачивалась горизонтально, стоило широко развести руки. Со временем костюмы горцев сильно изменились в сторону хитрых регулируемых и раскладывающихся конструкций, но начиналось всё с примитивного перепончатого вингсьюта из тонких шкур и одной палки.