Ролевик: Скаут

— Кто ты? — спросил я.

— Сейнарр. Ношу воду, — не двигаясь, ответил тот.

— Что ты делаешь?

— Сейнарр. Ношу воду, — как робот, повторил он.

Да он однозадачный, как... Как команда для ДОС!

Впрочем, мне он нужен только как метод проникновения внутрь пирамиды. И метод, похоже, будет простым.

Дождавшись, пока он не выдернет шланг из бака и не двинется устанавливать его обратно на бочку, я подошёл, закрыл бак и оглядел его. А потом вперился взглядом в спину водоноса.

Иногда у меня получалось... Нет, не прочитать мысли, а стать на время кем-то. А сейчас мне это необходимо.

У меня получилось.

Привычно поерзав плечами, я пристроил опутанную ремнями железку на спину и зашагал по тропинке. Сейнарр, кажется, остался там.

Тропинка вернулась к пирамиде, и мне сразу же открыли дверь. Раздвижную, лёгкую... Как в наших супермаркетах.

— Ты кто? — тупо произнёс левый стражник.

— Сейнарр. Ношу воду, — тупо ответил я, не выходя из образа.

— Проходи, — сказал второй.

За спиной что-то зашуршало, и в пирамиду попытался протиснуться настоящий Сейнарр.

— Ты кто? — прозвучала за спиной фраза первого стражника, ни на каплю не отличающаяся от предыдущей.

— Сейнарр. Ношу воду, — пробормотал водонос.

— Сейнарр уже внутри. Ты лжёшь, — ответил ему второй стражник.

— Убить, — скомандовал первый.

Только тихий треск был ему ответом... Но что там было, я не видел — и не мог видеть.

В "теле" этого водоноса я мог только идти по одному-единственному маршруту — отнести воду в хранилище, уйти в столовую, съесть что дадут и отпасть на свою койку в казарме. После пробуждения — повторить.

Как и у всех остальных, кого я видел. Одна фраза, одна задача... Разве что стражники были чуть поумнее — целых две фразы.

Ноги тем временем сами пошли в местную столовую.

Отстояв очередь на раздачу, я дождался, что мне всунут тарелку с едой, и прошёл к своему месту.

В качестве еды был какой-то очень густой суп. Почти соус, из разваренной дальше пюре картошки и вроде как муки. И всё. Баланда, одним словом, но съедобная.

Зато в этом зале нашлись и другие, не такие однозадачные люди.

За другим столом, поменьше, сидели двое, резко отличавшихся от всех мной ранее виденных. Хотя бы тем, что они разговаривали.

— Вот бы забраться наверх...

— Вот бы забраться...

— Вот бы побывать круче всех...

— Вот бы побывать...

— Вот бы пожрать как они...

— Вот бы пожрать...

— А жрут они только грибыыы...

— Эх, грибы...

И так — круг за кругом. Порой круги прерывались — первый однажды прервался на отдачу приказа одному из более простых, потребовав вторую порцию. Второй же, употребив пищу, содрогнулся и, кажется, попытался поклонится, когда из висящей на его правом боку коробки донёсся какой-то гул.

После чего он вскочил — ну, насколько это возможно в этом заторможенном мире — и удалился.

Что ж, у этих задач минимум три: прогнуться под верхним, нагнуть нижнего и мечтать о большем. И задачи замкнуты в цикл...

Я понаблюдал за окружающими ещё немного, послушал "на пробу" этого мечтателя, и понял: здесь никому никуда не пробраться. И не выбраться из этого цикла. Никому из местных...

Но я-то не местный.

Мне стоило немалых трудов удержаться и не вывалиться из образа Сейнарра хотя бы внешне. Это было бы так не к месту.

Ладно. Пора переходить ко второму этапу. Сбору сведений.

Куда там дальше по плану шёл водонос?... В казарму. А где она?

Ноги опять пошли сами. Но не доходя до помещения, в котором спало не меньше пяти десятков "простых", я отошёл в сторону и попытался затаиться.

Не дыши, не звучи, не показывайся. Никто не может меня заметить. Я же идущий-по-Краю... Кто мне помешает чуть свесится за Край, туда, где меня нет?

И пусть здесь никто и не звучит, но даже если просто меня заметят... Здесь к смерти очень простое отношение. Хорошо хоть не утилитарное, как в том мире. А я всё ж хочу жить. Жить и вернуться.

А для этого нужна информация. Вся.

Глядя же на местных — и "простых", и "зацикленных" — было понятно, что попытка идти за информацией на верхние уровни обречена — там всё-таки могут заметить... И не факт, что не найдётся кто-то поумней зацикленных.

Поэтому я осторожно стал пробираться вниз.

Блин. Горелый чёрный блин.

Подвалы... Какие там подвалы — огромные бункеры под пирамидой скрывали многое.

Да и эта пирамида — никакая не пирамида, и даже не лагерь беженцев. Капсула времени, корабль поколений — эта напрочь закрытая система могла существовать в принципе без контакта с внешним миром! Даже воду, что таскал водонос, всего лишь доливали в емкости. И одного водоноса, с какой-то баклажкой, хватало на всё население огромной пирамиды, ушедшей под землю на добрых две трети.

Впрочем, похоже, та цистерна, откуда таскал воду водонос, тоже не самый простой агрегат. Но пока об этом не время думать.

Я бродил по тёмным коридорам, пугливо прячась от мерно топающих "простых" и шустро перебирающих ногами "зацикленных", и поражался величию замысла.

Видимо, катастрофа снаружи затянулась на века... Или по крайней мере на годы. Здесь успели выстроить и огромные реакторные залы для сверхмощных энергостанций, и бункеры с запасами, и жильё со всякими вспомогательными помещениями, типа госпиталя. Даже инкубаторы для восполнения населения были здесь — и вся эта супертехника выглядела фантастически... Несмотря на понемногу накапливающийся износ от непрерывной работы.

Впрочем, был и совсем новые помещения. Модифицированные позже, не строителями пирамиды.

Вот этот бункер когда-то был, наверное, грибной фермой. Нормальная грибная ферма — свет, вода, биомасса для роста грибницы...

Вот только биомасса была ещё живой и порой даже шевелящейся. Да, грибы росли на телах "простых", брошенных сюда помирать.

Я немного поскрипел зубами и удалился. Даже это не слишком высокая мерзость для людей во власти, которых я повидал по другим мирам — а здесь всего лишь грибы выращивают на живых телах людей. Даже не совсем людей — так, "простых". Андроидов с одной программой.

Меж тем в других помещениях нашлись и более приятные глазу фермы — в других бункерах, под ярким желтым светом, растили сильно геномодифицированную картошку — с крошечной ботвой и огромными корневищами. Но именно картошку — уж эту многоклубневую конструкцию вместо корня сложно не узнать тому, кто хоть раз её копал.

Впрочем, зрелища зрелищами, а вот более важная информация — кто, что и как — лежала в самых тёмных углах и мелкими кусоками. Например, высохшая до хрупкости пергаментная, а может, пластиковая, карта. Политическая карта мира.

Странный, размытый огрызок какого-то материка — не вызывающий никаких ассоциаций. И пять точек на ней. С пятью надписями странным шрифтом, соединившим готику и арабскую вязь. Handaryan, Themian, Allyan, Synthean и Illyan — пять надписей, не говорящие мне ничего. Впрочем, третья точка, Аллиан, находилась в центре карты и выделялась другим цветом... Видимо, так называется эта пирамида.

Очередной обход — вслед за местными жителями, след-в-след — уровней пирамиды завершился внезапно и очень неприятно. На раздавшийся где-то вдали гул я среагировал неправильно — попытался вжаться в стену. Не в том месте.

Открывшаяся потайная дверь отбросила меня в сторону.

— Всё ли готово? Все ли наставлены? — флегматично спросил вышедший из двери и остановившийся товарищ. Строгий чёрный костюм, начисто выбритая круглая голова. Первый относительно нормальный человек, встреченный мной здесь. И очень похож на земных "бизнесменов".

— Так точно, — отрубил вышедший следом человек мужского пола, закованный в технологичное подобие рыцарских доспехов.

— Проинструктируйте их ещё раз. Подготовьтесь получше.

— Будет сделано.

— И чтобы всё было правильно. Во имя Господа.

— Будет сделано. Во имя Господа.

В противоложной стене, перед ними, открылась ещё одна дверь, в которой они исчезли. Это, я так понимаю, местный верховный иерарх.

А вот кого они готовят и зачем — мне отчего-то очень важно знать.

Впрочем, зал для мероприятий я нашёл за время блужданий только один, и вернуться туда — дело нескольких минут, даже в незаметности.

— Во имя Пирамиды! — размеренно голосил "рыцарь".

— Ура! — не менее размеренно говорили стоящие перед ним стражники. Похоже, все стражники пирамиды.

— Во имя Верховного!

— Ура!

— Во имя Господа!

— Ура!

— Да умрут неправильные!

— Ура!

А это они о ком?...

Через некоторое время все они перестали голосить и затопали куда-то. Похоже, они направляются наружу — и мне обязательно надо с ними. Другого шанса может не представиться. И я устремился за ними.

На очередном повороте я догнал хвост колонны и пристроился следом.

Войти в ритм, слиться с этой многоклеточной инфузорией, которая зовётся армией, оказлось чрезвычайно просто. Знай себе топай вместе с ними, мозги заменяет приказ, а всякие инстинкты и вовсе не нужны.

Меня не заметили не на выходе, ни дальше, когда колонна выбралась наружу и куда-то помаршировала. Я с некоторым трудом вышел из общего ритма и отбежал в сторону, за одинокий песчаный холм.

Эти муравьи дружно топают по прямой, куда-то в противоположную сторону от места моего прибытия. Мне, пожалуй, нужно туда же.

Но не успел я отойти чуть дальше и припустить по прямой, как на меня, мне показалось, обрушилось само серое небо.

"Лишний? Сложный? НЕЛЬЗЯ! НЕПРАВИЛЬНО! БОЛЬНО! ИСПРАВИТЬ!"

Пожалуй, это единственное, что я смог понять под этим ментальным ударом. А это был именно удар. Сильный, плотный...

Уже после, придя в себя, я добрыми словами помянул Кена и Шерри Дана. И вообще всех, кто учил меня уворачиваться от чужой магии. Меня и других Идущих практически невозможно засечь магией, и потому даже при наведении заклинания возникают проблемы... А нам, соответственно, легко уклониться. Вот только уклоняться от такого, напитанного прямо-таки божественной мощью удара, было очень сложно.

И судя по тому, что я бессознательно шагаю по пустоши, я так и не увернулся полностью.

Короткая попытка сбросить оковы была прервана в самом начале молниеносно проступившей мыслью — а если этот гад, что едва не выжег мне мозги, продолжает присматривать за мной!? Повторной атаки я не выдержу.

Пришлось расслабиться и автоматически шагать вдаль, старательно поддерживая маску одурманенного. А ведь теперь понятно, что случилось с пирамидой — против такого там защиты не было. И тех без сомнения умных людей, кто создал этот саркофаг времени, заменили прозомбированные андроиды.

Как не активно я шёл, но всё-таки опоздал. Когда я прибыл к площадке, там уже не было ни солдат, ни тех "неправильных". Только следы солдатских сапог, кровь, не желающая впитываться во влажный песок, и тела — целые и частями.

А ещё здесь не было навязчивого давления сверху — и какие-то непонятные мои чувства говорили, что это место очень похоже на Край. Только какой-то неполный, ущербный... Ещё не открытый.

Я обшаривал местность, практически сбросив шкурку "своего в доску" для этого мира — и понимал, что таки вполне солидарен с солдатами. Эти местные оборванцы не стеснялись и людоедства... Иначе им здесь выжить было бы просто никак — ни воды, кроме вязких лужиц, ни еды, даже слизневатых крыс.

Но нашёлся один след, смутивший меня — выстланная каплями крови дорожка петляла меж тел, но продолжала виться и виться, не покидая площадки. Под конец меня уже просто заинтересовало, кто может так долго бродить с такой потерей крови. Что ж, в итоге я всё-таки его нашёл.

Прислонившись спиной к двум сцепившимся в вечном клинче трупам, на земле сидел человек. Без руки, из обрубка которой уже почти не капала кровь. Странные светлые волосы лохмами свисали на его лицо, закрывая его от взглядов, а тело с ног до половины торса окутывала какая-то мерзская слизистая плёнка — похоже, из лужи рядом.

— Ты жив? — обеспокоенно спросил я, касаясь его плеча.

Он поднял на меня чистые, ясные глаза — и улыбнулся. Без слов. И я почувствовал, как становлюсь зеркалом, отражая этот взгляд внутрь его самого, давая ему возможность увидеть своё отражение в моих глазах. И что-то случилось внутри него. Случилось — и рванулось наружу.

Ощущая уже накатывающую на меня свежую волну, полную противоположность мягкой давящей пелене, успел взглянуть на него ещё раз и прошептать:

— Кто ты?

Ответа в реве набросившейся на меня волны я не расслышал, даже если он и был.

Увернуться не получалось — слишком большая, слишком сильная, слишком непредсказуемая. Но шансы оставались. Спрятаться от ревущего в моем разуме чужого воя, сливаться с чужим желанием разрушать... И уклоняться, уклоняться до последнего, пока есть надежда и когда надежды уже нет. Ведь помощь придёт...

Помощь пришла с неожиданной стороны. Сверху на нас подобно удару цунами обрушился пресс сверхстабильности. Тот самый, который едва не выжег мне мозги по дороге сюда.

— НЕЕЕТ! НЕПРАВИЛЬНО! НЕПРАВИЛЬНО! ИСПРАВИТЬ! — истошно орал кто-то сверху.

Странный толчок изнутри — и я меняюсь. Вместо попыток увернуться от того и другого разом, я застываю, превращаюсь в перемычку, в канал, соединяющий одно и другое... Не взаимодействующий ни с тем и не с другим. Просто связавший.

Я вряд ли смогу описать волну разрушения, хлынувшую в обе стороны сразу. Они просто рассыпались, оба сверхисточника — и я как наяву понял, что ещё секунда, и... Но где-то рядом есть-будет Край.

"И" — не случилось. В себя я пришёл в Тумане. Стоящий на четвереньках на мелкой местной гальке.

— Агу, — сказал кто-то подо мной. Я опустил глаза и обалдел — на земле, завёрнутый в какие-то грязные пелёнки, лежал младенец.

Я кое-как встал на ноги, подобрал младенца, и задумчиво произнес:

— И что же мне с тобой делать?

— Ого-го какой карапуз, — произнёс кто-то слева. Я дёрнулся от неожиданности и развернулся к говорящему.

Мужик. Человек. Лохматый, небритый... Наш человек. Только тоже странный очень. Вот что он полез к лицу этого карапуза своими грабалками?

Карапуз тем временем замахал ручками и крепко ухватился за грязный палец. Очень крепко, судя по тому, как скривился мужик.

— Экое хтоническое чудо, — пробормотал он, с трудом высвободившись из захвата. Посмотрел на меня и спросил, хитро прищурившись: — Ты что, так и думаешь с ним по Туману шляться? Тут не только я, тут и другие встречаются. Не столь мирные.

— У тебя есть другие предложения, мирный проходимец? — спросил я.

Тот усмехнулся.

— Уел. Зови меня Наблюдателем. Сейчас знакомый подойдёт, с ним и обсудим.

Едва он это сказал, как с другой стороны возникла еще одна колоритная личность. Высокий, седой, закованный в броню рыцарь.

— Смотри-ка, Отшельник, — панибратски обратился к нему Наблюдатель: — Какие занятные дети в Тумане встречаются.

— Действительно, — согласился тот, и обошел нас, присматриваясь к младенцу со всех сторон. Спросил: — И что ты собираешься с ним делать?