Черная Рысь-2. Экзамен на прочность

Имея связи по всей Европе, России и Америке, Рита угрожала Дарину одним сообщением разослать компромат на него по всему миру, если тот не сдержит слова и выдаст ее своим сородичам. Этот договор также останавливал его самого от устранения Маргариты, потому как плутовка могла предусмотреть такой поворот событий и обезопасить себя и ту информацию, которой владела. Как голодные волки, они кружились в одной сфере друг напротив друга и, скованные каждый своими целями и потаенными надеждами, не притрагивались к сопернику, дожидаясь, пока тот первым даст слабину. В логике и холодном расчете у Маргариты почти не было равных.

— Не указывай мне, как жить!— возмутилась сестра, вскинув руки.— Ты слепа, Мария, ты правда слепа! Даже с колом в спине ты не увидишь своего убийцу...

Она не договорила, выбежав в комнату и оставив меня одну стоять на балконе. Ее резкие шаги от стучащих по лестнице сапог приглушались шумом воды с кухни. Я достала мобильный телефон и, порывшись в контактных номерах, вызвала человека, который знал все.

Анна

Анапа зажглась вечерними огнями, которые, как светлячки, рассыпались по городу и притаились тучными группками по островам развлекательных заведений. Переулки плохо освещались, и мы шли вниз до главной дороги, чтобы затем свернуть на центральную улицу. В темноте отдаленные звуки образовывали волнующую симфонию, и я прижала сумочку локтем на случай, если из кустов выскочит грабитель. Мария излучала заразительную самоуверенность, ступая по грунту без малейшего опасения. Мы мало разговаривали с тех пор, как она позвонила Маргарите и договорилась с ней о встречи. А если быть точнее, целые сутки.

Вчера я выбежала с балкона, потому что боялась, как бы не вылила на Марию всю грязь, что скопилась у меня на душе и в мыслях. Спустя час после нашей мнимой ссоры пришел дедушка, и он говорил по-английски, что, безусловно, меня обрадовало. Он оказался интересным и молодым по натуре человеком, оправдывая свою бывшую должность ректора. Пока Мария улаживала дела с Ритой, мы, оставшиеся на кухни, перешли в гостиную, где играли в карты. Дедушка наглядно показал, чем он занимался у Петрушки несколько часов подряд. Жульен постоянно проигрывал и не очень-то по этому поводу расстраивался, потому что бабушка посвятила нас в великую русскую тайну: "Не везет в картах — повезет в любви." Мне не везло ни там, ни там, и я пришла к выводу: либо колода старая, либо я. На что дедушка засмеялся, а когда перевел это на родной язык, бабушка пригрозилась помыть мне рот с мылом, чтобы больше не произносила таких вещей.

Проникшись взаимной симпатией, мы с трудом разошлись по кроватям. Я сильно жалела, что никогда раньше не ездила с Россию и не встречалась с его родителями. Жульена поселили в гостиной на диване — бабушка постелила ему свежие простыни и сменила на подушке наволочку. Из-за того, что я не желала говорить с Марией, мы расположились в противоположных комнатах на втором этаже, предназначенных для туристов.

Рано утром Мария оповестила меня, что Рита взяла билет на дневной рейс из Москвы в Анапу. Меня немного удивил этот факт, но позже я поняла, как глубока любовь Риты к деньгам и те средства, которые она тратила на перелеты, восполнялись с лихвой после хорошей сделки.

День я провела за изучением города. С утра сходила с бабушкой на рынок, где она купила овощи и куриное филе. Днем наблюдала, как дедушка ухаживал за садом: поливал яблони, вскапывал сорняки и пересаживал многолетние тюльпаны. Жульен ему помог заделать дыру в сарае. Парень неплохо поладил с моим родственниками. И он был слишком занят порученной ему работой, чтобы заметить наше с Марией исчезновение.

Эхо от музыки, тихо лившейся из кафе и баров, которых было с избытком на набережной, нарастало и воплощалось в гул разножанровых композиций. Людей на центральной улице было значительно меньше, чем, предполагалось, их приезжало в летний сезон. И тем не менее многие заведения не пустовали.

Играла живая музыка. Шансон и русские популярные песни, которые я слышала впервые. Набережная служила главным местом для неспешных прогулок перед сном. Проходя закрытые на ночь киоски с газетами и сувенирные лавки, мы вышли к пирсу и двинулись в сторону наиболее посещаемой площади. Я шла за Марией, немного отставая, — спешила ли она поскорее разобраться с делами и узнать, где скрывался наш отец, или же ее сковала движимая сила волнения — этого я не поняла. Вдоль пешеходной линии вырастали фонарные столбы, разветвленные у верхушки на три ветки, каждая из которой держала шар, сеявший свет на дорожку.

Не доходя до аквапарка и выступающих над берегом площадок, Мария огляделась по сторонам и приметила ночное пристанище для любителей клубной жизни и роскошных ужинов. Кафе выделялось строгим дизайном хай-тек. Наружная сторона его была обложена зеркально-черной плиткой. На ней неоновой надписью светилось название "Mabi", заключенное в фиолетовый круг. Под этим кругом, с обеих сторон от него, как пятнышки, запечатлелись белые кружки поменьше. Кафе состояло из двух отделений. Вход в первое из них, закрытый ночной клуб, загораживал охранник-вышибала, как ему и подобало выглядеть, с внушающим видом и надменным лицом. Во второе, ресторанное отделение, можно было пройти свободно.

Девушка-менеджер вышла на улицу и предложила нам на выбор два зала: на улице и в помещении. Мария сказала ей, что у нас был зарезервирован столик в помещении, в отдаленном углу у окна.

Двери в ресторан открывались автоматически. Приглушенный свет затемнял фигуры посетителей. Диваны со светлой кожаной обивкой стояли углом около стола, и при необходимости нам предложили поставить стул. Европейская и американская музыка не мешала общению. Все бы хорошо, да только в ресторане не запрещалось курить, и зал наполнялся дымом дорогих сигар.

— Закажем что-нибудь?— спросила я, рассматривая меню. Цены, по правде говоря, ужасали: я научилась переводить их в евро. Только мой босс в "Di Rienzo" позволял себе задирать планку до такой высоты в мае и августе.

— Мы не будем здесь есть, Аннка,— отрезала сестра, не притрагиваясь к меню,— у меня карта не резиновая. Но мы возьмем выпить, когда придет Рита.

— И когда она придет?— от нетерпения я барабанила пальцами по столу.

Она вошла гордо, царственной походкой проплыв мимо столиков к нашему. Ни капельки не похожая на ту Риту, которой я ее запомнила на съезде в Венеции, развратной и грубой, с тонной краски на лице и в вызывающем платьице, открывавшем грудь. К слову о груди, она уменьшилась на размер, а то и на два без подкладок и "пуш-ап" бюстгальтера. Стуча шпильками по паркету, Рита приблизилась к нам. Я с неожиданным интересом осматривала ее, не узнавая. Шелковый, кремового цвета, костюм с юбкой по колено и удлиненным пиджаком подчеркивал ее спортивную фигуру лучше любого платья. "А туфли, туфли просто загляденье,"— я с завистью оценила обувь,— "судя по красной подошве — "Laboutan"." Она выглядела дорого, с закрученными в крендель блондинистыми волосами и естественным макияжем: тускло-зеленые глаза делали ярче лишь ресницы, бледная помада на губах и румяна. Блеснув часами Chanel на руке, в которой она держала лаковую черную сумку, кажется, той же марки, Рита одарила нас уравновешенным взглядом — мы с Марией сидели на одном диване — и, придерживая юбку, села напротив. Я все еще не могла собраться с мыслями. "Другая... совершенно другая... Но я не забыла, как она меня подставила..."

— Вечер добрый,— сказала она с намеком на теплоту и протянула руку. Я отказалась от рукопожатия, как и Мария. Рита пожала плечами и щелчком пальцев подозвала официантку.— Абрау-Дюрсо, белое полусладкое. Девочки, вы будете?

— Я за рулем,— соврала Мария.— Сок, апельсиновый.

— Два,— добавила я.

— Это все,— заключила Рита, когда официантка ждала продолжения заказа,— и побыстрее, пожалуйста,— она фальшиво улыбнулась,— спасибо.

Рита отодвинула от себя папку с перечнем блюд и положила руки, сцепленные в пальцах, на стол. Что-то в ее образе осталось от прежней, когда она всем видом кричала: "Поцелуй меня, я еще не была замужем". Скорее всего, распущенность засела в ее взгляде.

— Шикарно выглядишь,— сказала Мария,— уверена, что моя поимка обошлась О`Коннорам в целое состояние.

— Не в целое,— она снова покрутила часами,— могло быть и больше. За тебя просили круглую сумму, но я отказалась работать на условиях, где не давали гарантий на оплату труда. Так что мы смягчили их до меры, когда мне выплачивали аванс вне зависимости от того, поймают они тебя или нет.

— Как великодушно с твоей стороны не дать мне погибнуть,— заметила Мария едко,— моя спасительница.

— Давай без патетики, Мэри. Выставляя группу со слабиной в виде Дженнифер, которую ты, кстати, изрядно потрепала, я рисковала своей репутацией. Ты не представляешь: они рвали на себе волосы, когда упустили тебя в тысячный раз.

— Сколько тебе предложили?

Рита замялась.

— Я спросила, сколько?— повторила Мария с напором.

— Два миллиона.

Я присвистнула, услышав цифру.

— А предлагали? Сколько ты потеряла?

— Предлагали пять. Три миллиона в твою пользу. Я могла бы и сломиться под этим предложением, Мэри, ведь деньги ныне дорого даются. Но не дороже удачи, что возросла в цене в последнее время.

— Марго, ты как проститутка. За деньги готова на все.

— Твоя жизнь стоит пять миллионов, тебе это не льстит?— спросила она с усмешкой.

— Евро?

— Долларов.

— Тогда, нет, не льстит. Ну... и что же? Я должна сказать тебе "спасибо" за то, что подкинула мне тухлую рыбу вместо акулы и при этом сама осталась безнаказанной?

— Дженнифер — боевая баба, а не тухлая рыба,— в ее голосе слышался смех.— И она вывела тебя на свободу. Поверь на слово, поставить ее в главную патрульную группу было так же невозможно, как баллотироваться в президенты. Но мужчины... легко управляемы, когда они вдали от своих жен.

— Прям уж, невозможно!

Рита отпила шампанского из бокала, что официантка поставила перед ней.

— Чуть проще,— уступила она.— Но мне сильно мешал Дарин.

Девушка будто впервые заметила меня, кивнув.

— Привет, Анна. Мисс или миссис?

Намек на мою договоренность с Дарином для прикрытия представляться его женой послужил мне поводом густо покраснеть.

— Мисс.

— Это хорошо, что ты снова с нами,— сказала Рита.

— Позвольте,— вмешалась Мария,— что за "мисс" и "миссис"?

Рита покачала головой, отказываясь отвечать.

— Вам лучше поговорить об этом наедине,— увернулась она,— по крайней мере Аннушка не возненавидит меня больше за раскрытие ее маленькой тайны.

— Так что там с О`Коннором? Небось, спал и видел как бы примочить меня.

— Почти,— нахмурилась Рита,— он ловко прикрывался человеческими тушками.

Я вновь почувствовала стыд, догадавшись, что она намекала на меня, и я отчасти была с ней согласна.

— Это в его стиле,— согласилась Мария как человек, который знал его достаточно давно, чтобы судить.— Итак, Марго, у нас мало времени. С удовольствием поболтала бы с тобой, но, прости, наша жизнь висит на волоске... столько дел, столько дел. Каковы твои расценки на сегодняшний день?

— Смотря какой вопрос,— сказала Рита.

— Нам нужно знать, куда запропастился папочка. Впрочем, мы это обсудили вчера по телефону.

— Николай Левицкий, если я не ошибаюсь?

— Именно.

— Думаю, мы сойдемся на пятидесяти.

— Рублей?

— Тысяч, Мэри, тысяч,— она лукаво улыбнулась.— Чтобы ты знала, он не хочет быть найденным, а моя работа — сохранение дорогой информации.

Мария расстегнула сумочку, извлекая из нее чековую книжку и ручку.

— Двадцать.

— Пятьдесят.

— Двадцать пять.

— Пятьдесят, Мэри,— повторила она стальным голосом.— В противном случае вы спокойно обойдетесь без моей помощи.

— Какая же ты сучка, Марго. Сорок?

— Нет.

— Ладно,— сестра склонилась над листком и, заполнив формуляр, задержала ручку в месте с подписью.— Говори.

В свою очередь Рита также достала блокнот, вырвала из него лист и написала ответ, который стоил пятьдесят тысяч рублей. Я проследила, чтобы она действительно написала его, а не смухлевала. Рита сложила листок пополам и подвинула на середину стола, придерживая ладонью. Мария колебалась: стоимость услуги была слишком дорогой даже для нее. Наконец она черкнула подпись, выдернула чек и подвинула на центр к листку Риты.

Девушка развернула чек, проверяя, правильно ли заполнены пункты с суммой и номером кредитной карты. Мария ошеломленно уставилась на закорючки Риты.

— И это все?— не поверила она.— Так просто?

— Разве я говорила, что будет сложно?

— Ты гребаный демон, Марго! Мошенница!

— Но-но-но,— Рита провела пальцем перед своим носом,— ты знала мои требования и согласилась с ними. Советую сжечь листок,— он кивнула на горевшую свечку на краю стола.— Вы не единственные желающие найти профессора.

— Есть кто-то еще?

Рита жестом изобразила деньги, перекатывая невидимую монету.

— Есть. Но для них, как ты понимаешь, прайс-лист другой. Тебе как его дочери я сделала скидку.

— Да неужели?

— Девяносто процентов.

Она вышла из-за стола, отряхивая юбку, и потянулась к полупустому бокалу, который осушила одним глотком. Чек она спрятала в лифчике.

— Приятно оставаться, девочки. Рада была повидаться. Мэри,— она кивнула сестре, затем мне,— Анна.

Двери сомкнулись за ее спиной. Рита ушла по дороге в противоположную сторону той, с которой прибыли мы. В месте, где она сидела, застыл цветочный аромат туалетной воды.

— Лиса двуличная,— фыркнула Мария, поднося листок к свече. Пламя охватило бумагу, и через минуту сестра держала обугленный по краям треугольник. Запах сожженной бумаги смешался с лавандовым наполнителем свечи.

— Что она написала? Где папа?

Мария смахнула со стола пепел, пока его не увидела администрация.

— Поздравляю,— сказала она на выдохе, сжав колени руками,— нас ждет новый перелет.

— В Канаду? В Америку? На Аляску?— гадала я, перебирая в голове возможные варианты.

На мгновение во мне засветилась лучина надежды, что мы поедем домой, но быстро погасла.

— Нет, в центр змеиной ямы,— сестра взглянула мне в глаза, и решимость в них явственно говорила, что Мария не остановится ни перед какими препятствиями, пока не достигнет цели.— Притон ищеек под прозвищем Париж.

Глава 6

После встречи с Ритой я в принципе думала, что во мне осталось мало сил для удивления. Я была поражена переменой в ней, а точнее нет, я была поражена тем, как умело она скрывала себя при нашей первой встрече, и перестала с прежним легкомыслием относиться к людям.

Мария добилась от нее ответа о месте, где прятался отец, и, не теряя ни минуты, мы двинулись в обратный путь, предварительно переночевав в деревне на свежевыстиранных наволочках от бабушки. Жульен был в шоке. В шоке положительном: он жаждал приключений, как маленький ребенок, которого впервые везут в Дисней-Лэнд. Он наконец-то узнал, от кого мы скрывались и кого искали сами — но знание не многое ему дало, к напускному разочарованию Марии, и он выразил искреннее желание сопровождать нас. Была здесь и маленькая ложь: мы представили Жульену картину полной несправедливости, а себя выставили невиновными — наверное, именно поэтому он и не сдал нас сородичам сразу. Что касается бабушки с дедушкой, то они не смогли отпустить нас без гостинцев, а потому теперь в походном рюкзаке звенели банки со снастями. Машину мы оставили у них в гараже.