Заря почувствовала, как ребёнок внутри опять толкнулся. Да, с таким животом не очень поездишь. Хотя когда-то она пересекла всю страну поперёк, будучи беременной, всё равно потом от свекрови ей попала: тряска опасна, как ни крути. Да и потом с грудным малышом далеко не отлучишься. Хотя может и получится.

Вторая часть

Носящие льяуту.

Верховный Амаута, когда ему доложили, что к нему прибыл сам Инти, как-то вмиг съежился и потускнел. Инти и его службу тот недолюбливал много за что, но в том числе и за то, что Инти не испытывал перед ним того пиетета, который у других вызывала учёность амаута. Будучи сам довольно хорошо образован, Инти не видел в науке чего-то априорно таинственно-недоступного, к тому же он видел, что наука наукой, а как люди учёные ничуть не лучше остальных — завидуют, интригуют, порой и Родину предать способны. А такого Инти не прощал никому.

— Приветствую тебя, кузен. Я пришёл по делу, но дело весьма деликатное. Так что будем говорить наедине.

Верховный Амаута послушался.

— Вот что, Наимудрейший, ? сказал Инти. ? Мясной Пирожок опять взялся за старое. Тайком развращает девиц в обители. Ты слышал что-нибудь об этом?

— Слухи доходили, ? осторожно ответил Наимудрейший. ? Но я не всякому слуху верю — мало ли кто что клевещет из зависти.

— В данном случае источник надёжный. Радуга не будет клеветать зря.

— Допустим, такое имело место. Но что из этого следует? Если девушки были с ним добровольно, то тут нет нарушения законов, только морали. Пусть Радуга выгоняет тех, кто нарушает правила. Так что тебе какое дело?

— С девушками Радуга сама разберётся, а наше дело разобраться с Мясным Пирожком. Во-первых, он девушек ОБМАНЫВАЛ, говоря, что они якобы сохранят невинность. А, кроме того, я подозреваю, что он может это и для шантажа использовать. Да и кто его знает, сегодня от только обманывает, а завтра станет насильником-тихушником.

— Не понимаю. Это пьяницы бывают тихушниками.

— Да как сказать. Горный Пик, например, как выяснилось, однажды опоил одну женщину зельем, а пока она была в беспамятстве, он её обесчестил. Думал, она молчать будет. Она с отчаянья и вовсе в петлю полезла... Повезло ещё, что я вовремя рядом оказался, и что у нас дома без замков, а то бы её ничто не спасло. И был бы труп.

— Барышня слишком чувствительна.

— Чувствительна! А что бы ты сказал, если бы проснулся и обнаружил, что у тебя в анусе палкой пошуровали? Или оскопили тебя? Или как-то ещё безобразно над тобой надругались? Растоптанная честь — это далеко не пустяк.

— И до всего тебе дело есть, ? с досадой отмахнулся Наимудрейший.

— Да знаешь ли, это вопрос безопасности, а я за безопасность как раз и отвечаю. Чтобы невинные люди были от негодяев защищены. Между прочим, в обители и мои дочери живут, и твои. Обесчестят твоих кровиночек ? по другому запоёшь. Или ты уверен, что твоих он не тронет?

— А почему твои кровиночки тебе не донесли?

Инти грустно вздохнул:

— Потому что считали донос стыдным и подлым. Ну, я им мозги прочистил на этот счёт.

— Ладно, что ты предлагаешь? Чтобы я выслал Мясного Пирожка из столицы?

— Этого мало. Вышлешь ты его в Кито или Тумбес, и он там девиц развращать будет. Нет, это не наказание.

— Выслать в глухомань?

— И в глухомани тоже люди живут и школы есть. Он и там за старое примется. Нужно лишить его звания амаута, и пусть черной работой занимается. Улицы метёт, лес валит. И ещё... мне нужно провести обыск у него в жилище. Если там более серьёзные улики, то тут уж не обессудь. Придётся арестовать.

— Лишить звания — невозможно. Мои амаута не согласятся.

— Если их попрошу я, то да, не согласятся. А если ты? Хоть ради дочерей это сделай.

Верховный Амаута отвел глаза в сторону:

— Одного ты не понимаешь, Инти. Амаута слишком ценны как амаута, их надо много лет готовить. А ты итак наши ряды проредил. Да, растраты, да заговор, но можно с людьми и помягче...

— Не могу, Наимудрейший, ты знаешь, не могу. Я могу быть мягок к слабому и запутавшемуся. Но если передо мной враг, готовый погубить невинных, отняв жизнь или честь, я не могу быть к нему снисходителен. Да, ты, Наимудрейший, по здоровью даже в армии не был. А я, когда принял решение пойти на службу к моему отцу, должен был пойти служить на флот, и всегда быть готовым дать отпор пиратам, а потом ещё навоевался в Амазонии. И я знаю, что такое враг. Я видел близких мне людей еле живыми после плена и пыток.

— Можно подумать, есть что-то общее между палачом, пытавшим Радугу, и Мясным Пирожком. Один изувер, а другой просто имеет слабости. Инти, ну разве ты сам безупречен? Про тебя ходят слухи, что ты свою первую жену соблазнил до свадьбы, и даже чуть ли не осилил.

— Ну, хоть ты-то эту грязную клевету не повторяй. Я любил её и никогда не стал бы позорить. Пустили эту сплетню, чтобы её из столицы выдавить, и выдавили. Прихожу домой как-то, а она вся в слезах. Оказывается, заходил какой-то тип и с порога начал её оскорблять, обвиняя в разврате. Вот уж кого-кого, а её в чём-то таком обвинить только у полного негодяя язык повернётся. Чище её найти трудно. И за свою честь я с ней мог быть совершенно спокоен.

Наимудрейший как-то неопределённо хмыкнул.

— Ты сомневаешься в этом?

— Да как-то слышал от Жёлтого Листа, будто она тебе рога наставила, а ты и не знаешь.

— Жёлтый Лист ещё тот сплетник. И с кем это она мне могла рога наставить?

— С Ловким Змеем.

— Я думаю, Ловкий Змей это выдумал, прекрасно зная, что Морская Волна скорее умрёт, чем отдастся ему. А силу он применить не мог, слишком осторожен.

— Но ведь ты был далеко. Откуда ты знаешь, что было в Тумбесе?

— Зато её отец был рядом. И не дал бы бесчестить дочь. Он мог бы его вообще без суда и следствия прикончить, зная его характер. Нет, Ловкий Змей всегда себе лазейку оставлял. Впрочем, это не важно. Важно то, чтобы женщины нашей страны были защищены от бесчестья и обмана. И да, между Тухлым Пирожком и палачом, пытавшим Радугу разница лишь в степени протухлости. Никто не начинает сразу с больших подлостей, всякий негодяй становится негодяем постепенно. Не бывает так, чтобы вчера невинный и чистый, а сегодня ? бац! ? насильник. Меня и в самом деле безопасность девушек волнует.

— Хорошо, могу сделать так, как ты хочешь: суд на Мясным Пирожком будет. Но не думаю я, что этот суд как-то вынесет ему такой суровый приговор, какой ты хочешь. В лучшем случае вышлют его из столицы в не очень крупный город ? и всё!

— Иными словами, у него среди амаута есть достаточно влиятельные заступники. Сравнимые по влиянию с тобой. Так?

— Ну, можно сказать и так. У нас же нет жёсткой субординации, точнее, формальная субординация не всегда совпадает с реальным авторитетом. Понимаешь?

— Понимаю. Но как раз поэтому хочу, чтобы суд был. Чтобы именно он был прологом к окончательному падению. Ведь просто взять его и арестовать я не могу.

— Раньше мог. Расследовал же ты дело заговорщиков.

— А теперь на меня вешают всех собак. Да, эти люди были виновны, но ваша братия просто из принципа не желает смотреть фактам в глаза. Так что лучше будет, если с Тухлым Пирожком вы разберётесь сами.

— А ты будешь следить за его дальнейшей судьбой?

— Разумеется, буду. Работа такая.

И подмигнув, Инти вышел. На самом деле рассчитывал он вот на что: такой суд, даже не дав результата, поможет вычислить тех, кто будет заступаться за негодяя. А это даст ключ к расследованию его связей.

Как жаль, что нельзя пойти прямым путём — возбудить дело, начать расследование... Тогда даже больше шансов добиться успеха. Но только всё это будет стоить чести Радуге. Нет, он не может пойти на такую жертву и сломать ей жизнь ещё раз. И потому не может посвящать в это дело даже собственного сына. А если с ним самим что-то случится? Сердце порой болезненно давало о себе знать. Тут и самый непугливый человек поневоле затревожится. Нужен отдых... но как раз именно сейчас себе его позволить нельзя. Слишком важный вопрос вскоре будут решать носящие льяуту. И на волоске не только честь Радуги и судьбы отдельных девушек, а сама судьба страны.

Ум Инти свербила не самая приятная мысль: среди носящих льяуту слишком мало дальновидных и ответственных людей. На его глазах уходило поколение его отца, поколение, помнившее Великую Войну и знавшие цену ошибкам. Дольше всех из них держался Небесный Свод, но и его здоровье уже подводит. А сверстники Инти? Нет, он не мог сказать, что они были дурными людьми. Но большинство из них не знало войн и не могли представить себе врага, готового убить. Он сам, Асеро и Горный Ветер тут ? немногие исключения. Ну ещё Славный Поход... Тот тоже воевал, но он слишком прост и прямолинеен, привык, что враг только на поле боя. Асеро тоже когда-то был таким, но попытка убийства сразу после избрания не оставила и следа от подобной наивности.

А теперь наивные люди, честно и добросовестно исполняющие свои обязанности, должны были принять решение, где их честность и наивность могли сыграть с ними злую шутку. И он, Инти, обязан этого не допустить. Нет, нельзя ему сейчас отдыхать, никак нельзя...

Но в чём же была суть вопроса, который так беспокоил Инти? После разрыва отношений с Испанией встал вопрос, как быть дальше. Жить в изоляции или наладить торговые связи с Англией во что бы то ни стало. Именно на это намекал Золотое Перо в разговоре с бывшим монахом.

А через день после разговора Инти и Верховного Амаута Первый Инка в своём саду спорил на эту тему с Главным Глашатаем Жёлтым Листом

— Пойми, Жёлтый Лист, вопрос об установлении торговых связей с Англией слишком важен, чтобы решать его в столь тесном кругу. Слишком страшна цена ошибки. Я считаю, что должно осветить этот вопрос в Газете со всех сторон, это будет тема на целый номер, а в следующем номере опубликуем наиболее интересные письма от простых людей на этот счёт.

— Государь, я считаю такой шаг ошибкой. А если мы будем вынуждены принять то решение, которое пойдёт вразрез с народными чаяниями? Как мы тогда будем выглядеть в глазах народа?

— Вроде бы у нас есть возможность принимать то или другое решение, прямо сейчас жёсткого давления нет. Ну а как ты сам думаешь, каковы на это счёт мнения в народе?

— Старики и селяне скорее будут за изоляцию, молодёжи и горожанам скорее по душе торговля с Европой.

— Но селян у нас больше, чем горожан, значит, надо прислушиваться в первую очередь к их мнению.

— Но кругозор селян очень ограничен, из-за этого они больше склонны ошибаться в таких вопросах. Кроме того... Кроме того, некоторые думают, что ты так говоришь, Государь, только потому, что их мнение совпадает с твоим, а среди носящих льяуту ты в меньшинстве.

— Не знаю. Знаю, что мнением большинства нельзя пренебрегать. А среди носящих льяуту не все ещё определились. Вот ты сам к чему склонен?

— Я доверяю мнению тех, кто в этом деле смыслит лучше меня. Поэтому я сначала послушаю мудрых, а потом приму решение. Ты же хочешь наоборот: послушать наиболее необразованных и поступить, как они хотят. Впрочем, когда тебе не надо, ты их не слушаешь, давно уже ходят слухи о необходимости второго брака...

— Я ещё раз повторяю, что на другой женщине я не женюсь, хоть ты меня калёным железом пытай! Я люблю свою жену, и мне не нужны другие женщины!

— Луна бесплодна, Государь, — мрачно ответил Главный Глашатай.

— А откуда ты знаешь, кто из нас бесплоден? Может быть, я? В любом случае, этот вопрос надо решать с лекарем, а не с тобой.

— У тебя есть дворцовый лекарь, что не решаешь?

— Это не с ним надо решать, нужен кто-то поопытнее в таких делах Ладно, вернёмся к вопросу о торговле с Англией. Во всяком случае, этот вопрос должно поставить перед всеми инками. Разослать специальное письмо, и кто уж ответит. Хотя, разумеется, мнение таких людей, как Старый Ягуар и Зрелый Плод, немаловажно.

— Дался тебе этот Старый Ягуар. Он уже давно из ума выжил!

— Я бы не сказал. По многим вопроса он рассуждает куда более здраво, чем иные. Знаешь, почему? Потому что он всю жизнь вкалывал, а иные со времён службы в армии ничего тяжелее пера и бумаги в руках не держали. Да, он мыслит по-простонародному. Но это не значит, что он неправ!

— У него образования три класса начальной школы. Выбирать такого человека в наместники было ошибкой.

— Зато народ его любит. И вообще, это Чимор, а именно Чимора решение о торговле или блокаде касается самым прямым образом.

— У нас нет времени это тянуть, решение нужно принять как можно быстрее.

— Не понимаю, почему. Вроде бы причин для особой спешки нет.

— Это ты думаешь, что нет. Мне кажется иначе.

— Что кажется? Не темни, выкладывай.

— Единственный способ заключить с европейцами прочный союз — это династический брак.

— Ну, за меня свою принцессу европейцы не отдадут, будь я хоть трижды согласен.

— Речь идёт о твоих дочерях, государь. Старшая уже скоро станет перестарком.

— Я не отдам дочерей за границу. Хватит печальной участи Морской Волны.

— Государь, советовал бы тебе всё-таки подумать над таким предложением. Риск не так уж велик, европейский принц ? не какой-то невнятный плантатор из Юкатана. А судьба страны куда важнее счастья твоих дочерей.

— Послушай, Жёлтый Лист, добром прошу — уйди лучше. Сам знаешь, что меня раздражаешь.

— Хорошо, Государь. Только я уйду, а проблема останется.

И с этими словами Жёлтый Лист гордо удалился. Когда тот ушёл, Асеро вздохнул с облегчением и подошёл к фонтану, чтобы умыться, так как от разговоров с Жёлтым Листом у него начинала болеть голова, но тут увидел через деревья, что к нему идёт кто-то ещё. Асеро радостно улыбнулся, увидев, что это Инти. Своего друга он был рад видеть в любое время, и больная голова тому не помеха.

— Ну что, Асеро, ломаешь голову над тем, как провести нужное решение среди носящих льяуту?

— Да. Ума не приложу, да тут ещё Жёлтый Лист как нарочно доводит своими дурацкими предложения насчёт браков.

— С точки зрения карьеры он не дурак, умеет прощупывать почву.

— Умеет раздражать. Хоть я и стараюсь сдерживаться, но когда-нибудь я в ответ на такое предложение запущу в него чем-нибудь тяжёлым.

— Не советую. Он, скорее всего, этого и ждёт, а значит, сумеет это обернуть в свою пользу. Кстати, а что он думает по поводу торгового соглашения с Английской Короной?

— Прямо не говорит, но скорее "за". Впрочем, он примкнёт к любому большинству.

— Вот что Асеро, давай обдумаем расклады ещё раз. Из Носящих Льяуту резко против только мы трое — я, ты, и Горный Ветер. Давай проанализируем позиции остальных. Вот тот же Киноа, Главный Смотритель Плотин, он почему так яро настаивает на торговле? У него есть излишки зерна или шерсти, которые надо сбыть?

— Англии шерсть не сбудешь. Насчёт зерна и картофеля ни он, ни я тоже не уверены. Хотя некоторые из его подчинённых строят на этот счёт некоторые планы, чего мол, у нас кукурузе на складах пылиться...