Гарри Поттер и сила букв

Распорядитель машинально кивнул, соглашаясь.

— В моем личном присутствии, надеюсь, никто не сомневается? — продолжал Гарри с чуть заметной иронической усмешкой. — Статус гостя я обрел благодаря любезности мадам Хаммер. Вмешиваться в ход торгов, будучи простым охранником при исполнении, было бы с моей стороны... невежливо. Через месяц с хвостиком мне исполняется двадцать один год, и гражданских прав меня как будто еще никто не лишал. А что касается кредитоспособности — я думаю, в отношении члена Визенгамота, держателя двух голосов на "золотых скамьях", даже сомнение по этому поводу неуместно. Я ничего не упустил? — уточнил Гарри, обращаясь к распорядителю.

— Для участия в аукционе вам надо было зарегистрироваться раньше, установленным порядком... эээ... сэр, — распорядитель теперь явно был не уверен, как обращаться к юноше. — Простите, но сейчас уже поздно!

— Советую вам повнимательнее проверить список, — произнес Гарри сухо. Распорядитель нагнулся к бумагам, лежащим перед ним на кафедре... побледнел, часто заморгал и гулко сглотнул, судорожно дернув сизым от бритья кадыком.

— Г-гарри Джей П-поттер, г-герцог... П-певерелл-Блэк... номер первый! — произнес он наконец, запинаясь на каждом слове.

— Это подлог! — завопил неприметный типчик в дальнем конце третьего ряда. — Мошенничество!

Присмотревшись, Гарри узнал крикуна. Бок о бок с ним он просидел сегодня несколько часов в комнате консьержа, разбирая и сортируя списки. Только тогда у него на лацкане красовалась табличка с эмблемой "Трех Эс".

— Кто бы говорил! — парировал юноша невозмутимо. — Я что-то не припоминаю вашего имени в списках гостей, господин Шестьдесят Девять!

Над головой типчика таяли его номер и сумма ставки. Цифры ставки уже расплылись, но шестерка и девятка были еще хорошо видны. По залу порхнул ехидный смешок; типчик пошел красными пятнами и замолчал.

— Надеюсь, это маленькое недоразумение улажено? — обратился Гарри преувеличенно вежливым тоном к Льевеллину, но смотрел при этом только на Конни Хаммер. Та стиснула зубы — даже скулы побелели — и неохотно кивнула. Корпорал отступил к стене и встал, заложив руки за спину. Юноша повернулся к распорядителю. — Так, моя ставка принята?

— Да, сэр... никаких возражений... эээ... сэр, — мелко закивал тот и привычно возвысил голос. — Лот номер восемьдесят три — французская вейла-девственница, страстная, преданная и покорная! Участник номер один — семь тысяч галеонов! Кто больше? Семь тысяч галлеонов — раз!..

Следующие пять минут прошли бурно. Ставки повышались чуть ли не каждые несколько секунд, распорядитель не успевал их объявлять. Вскоре торговаться продолжали только двое: Гарри Поттер и типчик из "ТриЭса" под номером 69. Деньги у типчика (либо у того, от чьего имени он выступает... — подумалось вдруг Гарри) явно водились, но Гарри не уступал, на повышение ставки в пятьсот галлеонов отвечал тысячей, и в итоге Шестьдесят Девять опустил палочку и с размаху бухнулся на стул, с которого только что вскочил в азарте, бросая на соперника злобные взгляды.

Распорядитель поднял молоток:

— Итак, лот номер восемьдесят три, французская вейла семнадцати лет, восемнадцать тысяч — раз!.. Восемнадцать тысяч — два!.. Восемнадцать тысяч галлеонов... три! Продано участнику под номером один! Департамент Охраны Детства благодарит вас за вашу щедрость!

Габриэль увели куда-то в боковую дверь за подиумом, даже не озаботившись прикрыть ее наготу. А ее место в клетке тут же заняла...

— ...И последний лот сегодняшнего благотворительного аукциона в пользу сирот — магов первого поколения! Лот номер восемьдесят четыре! Уникальное в своем роде существо! Полный метаморф, один из трех полных метаморфов Британии и один из одиннадцати — всей магической Европы! Самка, двадцати семи лет, в полном расцвете сил! Отзывается на имя Нимфадора...

Убью гада!.. "Самка"!.. "Отзывается на имя Нимфадора", надо же! Попался бы ты ей хоть неделю назад, гнида, она бы так отозвалась — тебя бы собирали ложкой и хоронили в спичечном коробке!

Распорядитель не упустил возможности устроить еще одно представление — и Тонкс, обнаженная и безучастная, покорно изменяла по команде цвет и длину волос, тон кожи, размер груди. Бледное лицо женщины напоминало неподвижностью восковую маску. Гарри, стиснув зубы в гневе, отвернулся от подиума — но то, что происходило в зале, разъярило его еще больше. Мужчины переталкивались локтями, шепотом обменивались репликами, скабрезно посмеивались, и взгляды у них заплывали похотливым сальцем.

Гарри перебил все ставки сразу, подняв цену от начальных восьми тысяч галлеонов до двадцати. Типчик из "ТриЭса" дернулся было, но тут же безвольно осел на стуле, точно из него выдернули все кости разом, и в глазах его была уже не злость, а паника.

Тонкс увели. К Гарри подошел незнакомый министерский служащий в лиловой мантии и с подобострастием в голосе попросил проследовать за ним — оформить покупку.

После нескольких минут блуждания темными коридорами и переходами чиновник почтительно проводил юношу в кабинет, выдержанный в тяжеловесном викторианском стиле — впрочем, как и все конторские помещения магической Британии, государственные или частные. За монументальным столом обнаружился хмурый и сердитый пожилой гоблин, лысый, как колено, зато с длинными пучками седых волос, торчащими из ушей. Гоблину было чрезвычайно неудобно — человеческая мебель не подходит для коротконогих обитателей пещер и подземных тоннелей, самый высокий из которых ростом едва ли пять футов. Возле двери стоял, словно часовой или тюремный надзиратель, знакомый проктор со стеком в руке. То и дело он начинал похлопывать стеком по мясистой ладони; губы его кривились в злорадной ухмылке, и это Гарри чрезвычайно не понравилось.

— Хорошо — где они? — спросил Гарри резко, обращаясь ко всем присутствующим разом. Гоблин поморщился, проктор ухмыльнулся еще шире.

— Кто — "они", сэр? — переспросил чиновник.

— Вы прекрасно знаете, кто. Нимфадора Тонкс и Габриэль Делакур. Женщины, которых я выкупил.

— Вы хотели сказать — вейла и самка метаморфа, сэр? — только искреннее недоумение в голосе министерского клерка спасло его от немедленного нокаута с тяжкими телесными повреждениями.

— Я сказал то, что хотел сказать... самец волшебника! — рявкнул Гарри, выходя из себя. — Приведите их сюда, дайте мне бумаги, которые я должен подписать, и покончим с этим. Я не в настроении для диспута о природе магических существ!

— Минуточку... эээ... ваша светлость, — вмешался проктор. — Тут вот какое дело... Вы не можете забрать ваших... эээ... существ прямо сейчас!

— Почему? — спросил Гарри обманчиво мягко.

— Видите ли, сэр... У вас нет лицензии на содержание дома магических существ четвертого класса! — проктор старательно пытался выдержать почтительно-виноватый тон. Получалось плохо. — Чтобы получить ее, нужно закончить специальные шестимесячные курсы при Отделе учета и контроля популяций магических существ. Стоить это будет вам сущую безделицу — всего каких-то пару тысяч галлеонов. А до тех пор ваши... эээ... приобретения поживут в нашем питомнике, в самых лучших условиях, которые мы можем создать...

— Вот как? Значит, говорите, шестимесячные курсы?

— Вот именно, курсы. Шестимесячные...

— Говорите, питомник?

— Ну да! Чистые просторные клетки, свежая подстилка, кормежка трижды в день... Вы сможете даже навещать их в любое время, когда захотите — в порядке практики!

— Угу, угу, — Гарри покивал преувеличенно серьезно. — Вы представить себе не можете, как я рад это слышать... А скажите, любезный... эээ... проктор Шентер, отчего мне так знакомо ваше лицо?

— Понятия не имею, сэр, — усмешка на брыластой багровой физиономии несколько увяла. — Вы, видимо, ошиблись.

— Видимо, ошибся, — согласился Гарри. — И в доме Тонкс сегодня утром вас тоже не было?

— Конечно, нет! — с готовностью подтвердил проктор. — Я даже не знаю, кто она такая, эта Андромеда Тонкс!

— Разумеется, не знаете — откуда бы вам ее знать?.. Вы хотя бы извинились перед ней, Шентер?

— Да, естественно! — просиял тот. — Я даже сам, лично, починил стол и табуреты на кухне, и посуду...

— Очень любезно с вашей стороны, проктор Шентер! Тем более любезно, что сегодня утром вас там не было, я ведь правильно понял? — Гарри положил руку проктору на плечо и чуть заметно сжал пальцы.

Проктор побледнел. На обвислых щеках его отчетливо проступили склеротические жилки. А Гарри, глядя проктору прямо в глаза, продолжал вполголоса, раздельно и веско:

— Я советую вам поторопиться с оформлением моей лицензии, проктор Шентер. Иначе мне придется поторопить вашего шефа. Он, насколько мне известно, предпочитает перекладывать свои проблемы на плечи подчиненных... а проблем у него сегодня утром, — благодаря, кстати, вам! — прибавилось изрядно. Вы меня поняли, проктор Шентер?

Проктор кивнул. По его виску скатилась крупная капля пота.

— Вы меня хорошо поняли?

— Н-но, сэр... Я не уполномочен... Это решает только сам... — забормотал проктор, пытаясь незаметно вырваться из хватки Гарри. Тот в ответ сжал пальцы еще сильнее, и Шентер придушенно всхлипнул.

— Вы уполномочены, иначе вас не было бы здесь. А "сам"... Поверьте мне — он решит положительно. А если и нет — это будет наименьшей из ваших неприятностей. Не так ли, проктор Шентер?

Проктор снова кивнул. Гарри холодно улыбнулся и убрал руку. Шентер тут же принялся со страдальческой гримасой растирать плечо. Гарри подтолкнул его к столу.

— Бланк!

Дрожащими руками проктор извлек из-за пазухи кожаный тубус, из него — свернутый в трубку лист пергамента. Гарри выхватил его у проктора, развернул, пробежал глазами по строчкам.

— Замечательно... Теперь садитесь и пишите. Там, где "основание для выдачи" — "трехгодичный курс практической Бестиологии на базе Академии Аврората". Где "срок" — "пожизненно"... в чем дело? Есть сомнения в качестве подготовки, которое обеспечивает Академия? — проктор отчаянно замотал головой. — А у вас? — Гарри обернулся к чиновнику. Тот тоже покачал головой и поднял руки в примирительном жесте:

— Да, то есть, нет, сэр! Конечно, нет! Никаких сомнений!

— Великолепно! Теперь подписывайте... и здесь тоже... благодарю. И то, что требуется от меня, — с этими словами Гарри коснулся документа палочкой в нужных местах, где немедленно появилось его факсимиле, затем описал над пергаментом некую извилистую фигуру и осторожно отслоил от свитка полупрозрачный желтоватый листок копии.

— Прошу вас заверить копию, господа — во избежание... недоразумений.

Свернув в трубочку копию лицензии с подписью министерского клерка и отпечатком перстня гоблина, проктор со второй попытки спрятал ее в тубус и снова поднял глаза на Гарри.

— Все, что касается финансовой стороны, в том числе и оплату лицензии, решит почтенный, — Гарри скользнул взглядом по именной табличке на сюртуке гоблина, — почтенный Скуллкраш. А если у вас больше нет вопросов, я хочу видеть мои, как вы выразились, приобретения. Здесь и сейчас. И храни вас Мерлин, если я обнаружу, что с их голов упал хотя бы волос!

С обреченным выражением на лице проктор вышел. Едва он скрылся за дверью, раздался каркающий голос гоблина:

— Иди сюда, Жезлоносец, купивший своих сестер, как вещи! Садись, запишем твою покупку по вашим законам!

Гарри осторожно присел на краешек стула. Маленькие глазки гоблина сверкали острой неприязнью; вынимая пачки пергаментов из громоздкого бювара, он бормотал на своем наречии себе под нос: "Жезлоносцы опять продают своих друг другу, как встарь... ничего не изменилось... глупые верзилы, пытаются обмануть себя, называют продаваемых тварями... и этот такой же — покупает, а он еще из лучших..."

Гарри глубоко вздохнул и постарался собрать в кулак все свои невеликие познания в Гобблдьюке:

— Почтенный Мастер Рудных Жил, Сокрушитель Черепов, — начал он, старательно воспроизводя все горловые и щелкающие звуки, и молясь про себя, чтобы его собеседник не принял "г"лакх" за "глахх", что означало бы непростительное оскорбление и поединок до смерти не сходя с места, — я возмущен и разгневан не меньше, чем вы. Я выкупил этих женщин только для того, чтобы вернуть им свободу и все человеческие права. Для меня они по прежнему достойные и прекрасные люди, что бы ни говорил по этому поводу новый глупый закон. Слова мои истинны, в чем я клянусь на крови и железе!

Гоблин поднял голову и посмотрел на молодого мага с каким-то новым интересом.

— Ты знаешь слова Истинной Речи... Тогда ты должен знать, Жезлоносец, что бывает с теми, кто дает ложную клятву на крови и железе!

— Знаю, почтенный Мастер Скуллкраш. Потому и поклялся. Звание Друга Гоблинов дается человеку не просто так, и я дорожу этим званием.

— Раз так, удачи тебе в исполнении твоих намерений, Убийца Змееликого, Драконий Всадник. Да течет золото в твои руки...

— ...Как кровь из разрубленной шеи врага, — подхватил Гарри традиционное приветствие гоблинов. Скуллкраш добавил еще что-то, отчего юноша оглянулся на министерского клерка, затем на дверь и густо покраснел. Клерк забеспокоился:

— Говорите по-английски!

— Зачем? — невозмутимо возразил Гарри. — Почтенный Скуллкраш таким способом оберегает конфиденциальность моих счетов, способ не хуже любого другого. Кроме того, нас обоих возмутила некомпетентность проктора Шентера — но я думаю, вам вряд ли будет интересно, сколько раз и какими способами он, по мнению Скуллкраша, должен в наказание совокупиться с горным троллем...

Теперь покраснел клерк. Гоблин же улыбался во весь свой зубастый рот.

Десять минут спустя Гарри устало откинулся на стуле, стараясь не морщиться от саднящей боли в руке. Покупка на аукционе столь редкого и дорогого товара сопровождалась, как выяснилось, огромным количеством бумаг, и почти половину из них Гарри вынужден был подписывать Кровавым Пером. Вспомнив утренний разговор с леди Андромедой, Гарри вписал Тонкс и Габриэль в кадастр майората Певереллов, попутно обнаружив, что оба его наследственных состояния — блэковское и певерелловское — хотя и принадлежат ему, но не объединены и существуют как бы раздельно.

Проктор задерживался, и Гарри начал беспокоиться. Но прежде, чем он встревожился по-настоящему, в коридоре послышался шум, и проктор Шентер грубо втолкнул в кабинет обеих женщин.

Они больше не были безучастны и равнодушны ко всему, что происходит с ними и вокруг них. Обеих била крупная дрожь, в глазах плескался темный ужас. Женщины отчаянно прижимались друг к другу, и старшая пыталась закрыть собой младшую, тоненькую, хрупкую и беззащитную. На обеих не было ни клочка одежды, только золотые обручи блестели на шеях.

Спину Тонкс пересекало несколько тонких красных полос. Гарри сразу понял, что это — и проктор под его пылающим яростью взглядом съежился и отступил в коридор, пряча за спину стек.

Первым порывом Гарри было вскочить, броситься навстречу, обнять и успокоить. Но он сдержался — женщины были слишком напуганы, чтобы принять его объятия как должное. Вместо этого юноша снял свою алую Аврорскую мантию и осторожно накинул на плечи Тонкс. Затем Трансфигурировал выигранную в лотерею шляпу в плащ и закутал в него Габриэль. Женщины прекратили дрожать и в первый раз с надеждой взглянули на молодого мага.