Портфель точка нет

Замерзшую стройку постепенно окружили новые дома, кипевшие жизнью, а у Степана начался интересный период в жизни: собрания вкладчиков, скандалы с застройщиком, и усвоение массы тонкостей российского законодательства. Однажды они с Петькой Груздевым, хорошо поддатые, подкараулили строительного начальника. Намяли ему бока, конечно, а потом Груздев спросил, были ли у них на стройке несчастные случаи. И табельный пистолет достал. Струхнувший начальник обреченно тряс тремя подбородками, уверяя в скорейшем завершении строительства, порывался достать бумаги из портфеля... Заплакал, в конце концов. Потом он отчетливо пукнул, со всеми вытекающими. Короче, от расстрела отговорил.

В результате допинга стройка оживилась, а Груздев во внеочередной раз сбежал на Кавказ, подальше от командирского гнева.

После развода с Оксаной проблема новой квартиры помельчала, потеряла актуальность, однако отступать уже было поздно. Борьба за ордер шла ради процесса. Да и надоел до чертиков этот насос по выкачиванию денег. Злосчастный дом, в конце концов, достроился, но сдать его в эксплуатацию строители никак не могли, что-то там застопорилось на этапе оформления бумаг.

Многие жильцы, не дожидаясь реакции бюрократов, приступили к доводке стройварианта, Степан был в первых рядах. А чего тянуть? Получил ключи, прикинул смету, нанял людей. Работа закипела, бригада армянских шабашников трудилась в поте лица, не покладая рук. Первоначальный график, конечно, был сорван и, конечно, причин было полно. Смету пришлось пересматривать, потом еще раз. История строительства дома повторялась в более мелком масштабе, за одним лишь исключением — винить, кроме себя, было некого. Степан лично вникал во все детали, непосредственно руководил процессом, однако это ему только казалось... Процесс жил своей жизнью и по своим правилам.

Степан не платил авансов, выдавал зарплату в конце месяца строго по факту выполненных объемов, но каждый раз ушлый бригадир находил причину для дополнительных расходов. То материалов не хватило, то переделывали чего-то по прихоти хозяина, то вдруг возникали реальные незапланированные работы...

Стройка, одним словом. Черная дыра.

И сегодня Степан решил эту проблему закрыть. Просто взять, и закрыть. Раз и навсегда. После событий в коммуналке причина для переезда была более чем убедительная — не хотелось жить на вулкане. Мало ли кого вынесет завтра из черного провала в стене... Хорошо, если только ограбят. А ежели стрельбу затеют, или в плен уведут? Не дай бог. Нет, однозначно, из коммуналки надо валить, и поскорее.

Так что в свою квартиру Степан вступил Наполеоном, имея реальный план победы. Впервые он не осмотрел изменения после последнего посещения, а сразу, переступая через банки, мешки и рулоны, пробрался на кухню, где работы были завершены. Тут даже полы вымыли.

— Жорик, зови людей, — отмахнувшись от списка внеплановых затрат, приказал Степан бригадиру.

Накачивать подчиненных Степан умел, но сейчас он хотел мастеров просто вдохновить. Ведь цель оправдывает средства!

— Всем известно, что армянская нация — одна из древнейших, которая существует с начала цивилизации, — начал Степан.

Бригадир ошарашено выронил сигарету, а местный балагур Армэн перестал строчить эсэмску.

— Поэтому не буду ходить вокруг да около. Не буду вспоминать культуру выполнения договоров, а сразу перейду к делу. Откровенно буду груб и прям. Сметы, графики, планы — это все хорошо. Это надо. Но. О чем бы мы ни говорили, в конце концов, мы говорим о деньгах. Так вот. У меня вопрос. Сколько надо денег, чтобы ремонт закончился через три дня? Не прекратился, а именно закончился. Без халтуры, конечно, и окончательно.

— Так это... — промямлил Жорик, — К концу месяца думали... Мы же договаривались!

— Три месяца назад мы тоже договаривались, — напомнил Степан, — Потом еще раз. Последний раз, как помнится, аккурат к концу прошлого месяца. Не срослось, однако. Короче?

— Так подумать надо! И чтобы без халтуры?!

— Думайте. И делайте. А зарплаты сегодня не будет. Почему? Потому что принимаю объект! Мебель распаковать, расставить. Со старой квартиры вещи перевезти. За качество обещаю премию. В противном случае — штраф. Как договаривались. Ищите еще людей, коли не справляетесь, — отрезал Степан. — И прямо сейчас готовьте мне одну комнату. Кухня закончена, сантехника стоит, так что завтра, с утра, переселяюсь. Все, время пошло!

Справка. Выбор квартиры сродни выбору образа жизни. Не больше и не меньше.

А многочисленные работы по обустройству и перепланированию стройварианта являются серьезнейшим финансовым и эмоциональным марафоном, который далеко не всем участникам оказывается под силу.

Портфель инвестиций.

Эпизод второй.

В ординаторской было тихо.

Грузная санитарка вдумчиво, не спеша, терла пол, а молодой врач с пижонистой бородкой размашисто строчил чего-то в истории болезни.

— Ну что у нас, доктор? — осторожно ступая по мокрому линолеуму, Степан вошел.

— А, герой-спасатель, здорово! — отложив бумаги, врач развернул к нему монитор. — Все в порядке, если можно так сказать. Вот, смотри.

В правом нижнем окне черно-белого, разделенного на квадраты экрана, смутно знакомая девчонка в больничной пижаме спала под капельницей.

— Костя, что ты здесь вообще видишь?! — возмутился Степан. — Давно пора менять систему видеонаблюдения!

— Степа, я вижу, что все в порядке, в отличие от твоей сметы переоборудования!

Доктор был младшим партнером хозяина, и тратить деньги предпочитал на медикаменты, поскольку они быстрее окупались.

— Ладно, давай по этому порядку и докладывай. Жить будет?

— А что, без этого никак? — доктор почесал холеную бороду. — Хе-хе! Шучу. Я думаю, тебе известно, что трындец не лечится, а фигня сама пройдет?

— Хм... — Беседин дал понять, что в этом аспекте ориентируется плохо.

— Да, Степа, таковы медицинские реалии при сотрясении мозга. У нашей пациентки трындец пока не замечен, слава богу. Хотя мог быть! Дубинкой по лбу заехали ей от души, шишка знатная... М-да...

— М-да... — согласился Беседин.

Чесать ему было нечего на гладкой щеке, оттеняющей 'легкую небритость'. Но почесал. Доктор пробежал взглядом Степины синяки, усмехнулся себе, и зашуршал историей болезни:

— Стандартный комплекс лабораторных исследований: рентген, УЗИ, компьютерная томография... в общем, жизненно важные функции в норме. Дыхание, артериальное давление, сердечная деятельность... Нарушений психической деятельности, кроме переутомления, не выявлено... речь в норме.

— И что это значит?

— Проще говоря, Степан, твоя подруга отделалась тривиальным сотрясением мозга. Внутричерепной гематомы нет, а ушибы мы вылечим. Носик, кстати, уже поправили. Однако есть вопросы.

— Какие вопросы? — заинтересовался Степан. У него самого было полно вопросов.

— Первое. Она ничего не помнит. Вообще ничего, кроме имени. Это настораживает. Подозреваю посттравматическую ретроградную амнезию.

— Чего? На русский можно перевести?

— Можно проще сказать, — легко согласился доктор. — По башке ей треснули больно, вот чего!

— А, так бы сразу и сказал.

-А я уже говорил! — доктор ткнул пальцем в монитор. — И второе — наблюдается конкретное истощение на фоне переутомления.

— Да разве это проблема, — облегченно перевел дух Степан. — Полежит немножко, и вспомнит все. Отъестся заодно. Кстати, сколько лежать надо?

— Дней десять.

— Костя, да ты что?! Так не пойдет, — Беседин возмущенно махнул рукой. — Вы меня совсем разорите с вашим санаторием! Надо быстренько, за пару дней, придумать что-нибудь!

— Вот уж нет, Степа, интенсивная терапия и реанимация за два дня не бывает, — отрезал доктор безапелляционным тоном. — Нам на лечение всей фигни нужна неделя, это минимум. Так что не возникай, и чеши в процедурную, посмотрим твои болячки... А потом сразу домой, посещений сегодня не будет!

В палату Степан зашел только для того, чтобы оставить пакеты. Раскрыл холодильник, и услышал тихое:

— Привет!

Девчонка с интересом разглядывала его единственным темно-карим, почти черным глазом. Пол-лица закрывала повязка, из ноздрей торчали тампоны.

— Спасибо, что не сдал, — голос заметно гундосил, — Выручил... Никому не говорил?

— Будучи при памяти, наши люди такое не рассказывают. Упекут ведь в рубаху! — Степан захлопнул дверцу. — Пока нет внятных объяснений, лучше помалкивать, однако.

— Это хорошо, — кивнула она. — Можешь принести мне пистолет?

— Кстати о пистолете, — обернулся Степан. — Откуда у тебя такой раритет, 'Макаров' 1977 года издания?

— Трофейный ствол. Вполне еще рабочий. Оружие, захваченное в бою, считается законной добычей! Принесешь?

— Хм... А зачем? Интересно, от кого ты в больнице отстреливаться будешь, Рэмбо?! — усмехнулся Степан. — Нет, ребята, пулемета я вам не дам!

— Воин не знает, когда оружие понадобится, воин всегда с оружием, — насупилась она. — У меня еще тросточка была.

— А это еще один вопрос по раритетам. Откуда такая красота?

— При чем здесь красота, — пробурчала она. — Это фактор внезапности в бою...

— Ах вот оно как! Круговая оборона больницы, фехтование в палате, фактор внезапности... — Степан не скрывал сарказма. — Да у тебя в самом деле серьезная травма головы!

— Что, и ножики не отдашь?!

— Ну зачем тебе это, послушай? Яблоки резать боевым ножом? Апельсины чистить? — ответа Степан не дождался. — Или считаешь, что когда воин в походе, он ни о чем не думает, кроме войны? Ишь ты, блюститель заветов самураев.

— Но послушай...

— Остынь! Короче так, завтра поговорим. Доктор рекомендовал полный покой. Спи давай.

— Телефон хоть оставь, — девчонка обиженно шмыгнула.

— Это всегда пожалуйста, держи визитку. Рабочий, мобильный. Домашний на обороте. Звони, если что.

— Что 'если что'?!

— Ну, — протянул Степан, — Лекарства какие, если срочно вдруг, или фрукты... А ты что подумала?

Девчонка молчала.

— Насчет остального не волнуйся, у нас народ мирный! В отличие от некоторых, с автоматами по городу не шастает. А для незваных гостей внизу круглосуточная охрана. Так что никто к тебе в келью не ворвется! — Степан направился к двери. — А по ходу, кстати, готовь краткое обоснование теории множественной вселенной, допускающей существование параллельных миров. Понятно излагаю? Все, пока.

* * *

Солнце спряталось за тучу, и та моментально взялась дуться, от натуги заливая синевой пухлый бок. Ветер в испуге затих, затаившись под кустами, а деревья, вздохнув жалобно, перешли на шепот, боязливо трепеща листвой. Парусиновый тент, до этого яростно, с угрозами обрушения хлопавший над головой, утомленно провис в истоме. Птицы примолкли, все замерло в ожидании. Небо, пробурчав что-то невнятное, старчески закряхтело, брызнуло как-то неуверенно, вяло прибивая пыль на тротуаре. Однако вскоре дождик опомнился — весело хлынул потоком, пробуждая свежесть. Вдали сверкнуло, хлыстом щелкнул гром. Небесные ставни раскрылись, и ливень покатил ровной стеной.

За соседний столик, опережая собственный визг, приземлилась стайка девчонок. Они немедленно ознакомили скучавшего официанта со своими потребностями в мороженом-пироженом, заставив Беседина невольно улыбнулся жизнерадостному гомону.

Петр Груздев запаздывал, и безо всякой вины — вечерние пробки, черт бы их побрал... Старый добрый приятель был не только однополчанином, но еще и деловым партером. Как в наше время вести бизнес без крыши? Нереально. Степан себе такое не представлял. Нет, в начале пути любому предпринимателю работать давали, в аспекте 'спасение утопающих — дело рук самих утопающих'. Насмотрелся он на однотипную технологию, будучи и наемным сотрудником, и младшим соучредителем и, впоследствии, хозяином своего дела. Тут все просто — первыми, в случае фиксации прибыли, проявлялись рэкетиры, потом просыпались борцы с экономическими преступлениями. А далее, невзирая на успехи первопроходцев, налетали разные чиновные контролеры. Последовательность появления героев иногда менялась, но это не принципиально. Важным было то, что после наезда успешный бизнес могли элементарно отнять.

Крышей Степана был ОМОН, и они же вкладывали в бизнес собственные деньги. Двадцать процентов годовых вполне устраивали инвесторов, учитывая полное отсутствие бюрократии — слово против слова. Степан слово держал, а партнеры защищали бизнес аки собственный, то есть все вопросы решались моментально. В бизнесе ведь главное что? Главное, чтоб палки в колеса не вставляли, а рычаги и смазку мы сами найдем...

Петька Груздев выступал представителем инвестора, а кто конкретно за ним стоит, Беседина занимало мало, работать надо!

— А вот поработать сегодня как раз не удалось, — отстраненно подумал он, закуривая. — День выдался какой-то суматошный.

На соседний стул плюхнулся смутно знакомый человек.

— Привет, Бес!

Беседин прищурился. Небрежно расстегнутая до груди шелковая рубаха, со вкусом подобранная обувь, золотые часы 'Монблан'. Доброжелательная восточная улыбка.

— Калмык?!

С Игорем по прозвищу 'Калмык' Степан когда-то занимался в одной секции самбо. Удивительно, как к корейцу прилипло такое имечко, но Игорь Ким на него отзывался. Потом их пути разошлись. До Степана доходили слухи, что Калмык преуспел на почве хапкидо, завладел многими званиями, данами и поясами. В бригаде 'спортсменов' от простого солдата он дорос до лидера группировки, сумел без потерь пережить лихие девяностые. Тюрьма и война также прошли мимо, давнее прозвище стало употребляться все реже.

— Солидно выглядишь, Калмык!

Игорь Ким выглядел преуспевающим бизнесменом в расцвете сил, что полностью подтверждали шикарные очки 'Каррера', небрежно болтающиеся снаружи нагрудного кармана. Возглавляемый им холдинг контролировал значительную долю рынка удобрений, нефтепродуктов и бытовой химии. А страховая компания и сеть ночных клубов дополняли круг широких финансовых интересов. И это только видимая часть айсберга...

Игорь по-прежнему был сух, жилист и крепок. Чистое лицо, как и у большинства корейцев, не выдавало возраст, только шрамы на много раз битых кулаках говорили о прожитых годах.

— Давненько не виделись, а, Бес?

— Да уж! — согласился Степан, пожимая протянутую руку. — Лет сто.

— Как жизнь? Семья?

— Спасибо, не жалуюсь, — вежливо ответил Степан. — У тебя как?

— Решаем проблемы по мере их поступления! — хохотнул Игорь. — Ждешь кого-то?

— Ага, деловая встреча.

Игорь упруго встал, потянулся.

— Я впервые здесь, — сказал он. — Погоди, руки помою.

— Каков гусь, а? — подумал Степан. — 'Погодите, он впервые здесь'! Ха-ха три раза. А я далеко не впервые, и всегда в приятной компании!

Ждать, а тем более ужинать с Калмыком не входило в планы. С какой такой радости? Но тот видимо, считал иначе. Помнится, парень всегда был нахальным и напористым. Неспроста здесь школьный приятель появился, ох, неспроста...

Встряхивая руки, Игорь быстро вернулся, легко скользя между столиками.