Портфель точка нет

Портфель точка нет

Автор Сербскй

Весна 2001 года.

Юг России, военный аэродром.

Серебристая точка выпала из облаков.

— Вижу самолет, — доложил наблюдатель, с биноклем в руках застывший у стеклянной стены до пола.

Постепенно увеличиваясь, четырехмоторный грузовик Ан-12 грузно падал по отвесной глиссаде. Падал с претензией на вальяжность, но как-то скособочено, неловко выставив одно плечо выше другого.

— Идешь ниже на десять метров! — простуженным голосом забубнил в микрофон руководитель полетов. — Не снижайся резко, Сережа, горизонт!

Из наростов на брюхе транспортника, ярко освещенного весенним солнцем, косолапо поползли колесные тележки шасси. Зажженные бортовые огни проигрывали солнечному буйству, но все-таки самолет дополнительно обозначали, указывая на явную несуразность в небе: позади ярких точек фар вместо привычных четырех струй выхлопа отчетливо виднелись три следа, средний из них которых затухал.

— Второй двигатель выключен, — сообщил в пространство наблюдатель.

Руководитель полетов очередной доклад воспринял, привычно осматривая мониторы, однако мельком глянуть в блистательно расцвеченную солнцем стеклянную стену тоже успел. Пожара, слава богу, не заметил.

Наблюдатель считался опытным специалистом, подтверждением чему являлся нагрудный знак первого класса. Старослужащий спец с сержантскими лычками, всякое разное повидавший за последнее время, сейчас просто крепче сжал бинокль, угадав вопрос руководителя полетов:

— Огня не наблюдаю, — и без паузы добавил: — Четвертый двигатель выключился!

Сверкая люстрами, по рулежке помчались пожарные машины, в дополнение к дежурным, уже маячившим в конце полосы.

— Третий двигатель выключился! — волнение в голосе наблюдателя едва угадывалось, однако кто-то, тем не менее, вскочил на ноги.

За толстой стеной хорошо вымытого стекла мир представлялся аквариумом, а четырехмоторный транспортник сильно напоминал майского жука, который летать не должен, но летает, потому что не мучается загадками природы.

Над ЦРП висел ровный гул, изредка перебиваемый вразнобой звенящими телефонами. Рядом с фоном, таким характерным для занятных своим делом людей, висел на стене портрет первого и уже бывшего президента России Бориса Ельцина. Привычная обстановка, обычный рабочий день, хотя текущих дел на вышке убавилось — пылесосом зонального центра системы организации воздушного движения небо над аэродромом расчищено, а очередные взлеты отменены. Продолжая бубнить в микрофон, руководитель полетов с чувством раздавил пожеванную, но так и не прикуренную сигарету.

О неполадках на борту командир корабля доложил еще двадцать минут назад. Что надо предпринять по регламенту — предприняли, что следовало обсудить — обсудили. Ну, влетели в зону турбулентности, с кем не бывает? Работа такая. Экипаж на борту бывалый, под обстрелами не раз взлетали. Ученых учить только портить, ведь действия при отказе двигателя прописаны ясно, так что руководителю полетов оставалось всего лишь работать, то есть руководить полетами при нестандартной ситуации.

А потом случилось худшее, что можно было только представить: грозовой фронт разразился градом. Радиаторы посекло, двигатели начали терять масло. Пришлось срочно перейти в режим малого газа, вот это уже было серьезно.

При сильном северо-восточном ветре транспортник Ан-12 заходил на аварийную посадку по кратчайшему пути, однако суеты на вышке не наблюдалось. Наоборот, механизм руководства полетами действовал четко и слаженно, мгновенно принимая поступающую информацию и тотчас же раздавая указания всем причастным службам аэродромного хозяйства.

Тяжело дыша, по лестнице на башню поднялся седой полковник. Мельком оглянувшись, он встал у стеклянной стены, рядом с наблюдателем. Помедлив, полковник закинул в рот таблетку, незаметно, как ему показалось. Появление начальства отметили, но не более того, все элементы машины ЦРП продолжали крутиться в привычном ритме.

— Посадку разрешаю! — руководитель полетов запнулся и, понизив голос, добавил неуставное: — Давай, Сережа... Давай, тяни!

По рулежной полосе с воем потянулась колонна 'скорых'.

Неторопливый заправщик, вальяжно кативший по центру рулежки, испуганно вильнул в сторону, затормозил. Водитель 'бидона' вылез на подножку и, цокая языком, завертел головой. Будничная возня на стоянке самолетов замерла — разнообразный аэродромный люд, прикрывая ладонями глаза, выбежал к краю бетонки.

Весеннее солнце слепило через стеклянную стенку КДП, заставляя сержанта-наблюдателя моргать чаще:

— Шасси выпущены! Закрылки в посадочном положении! Первый двигатель дымит! Огня не наблюдаю!

Технический персонал башни прилип к окнам. Уже без приборов было отчетливо видно, что у скособоченного майского жука три винта из четырех безвольными флюгерами болтаются во встречном потоке, а оставшийся живым один, за всех отдувающийся двигатель номер 'один', отчаянно парит.

— Первый горит! — подтвердил очевидную картину наблюдатель.

Словно пьяный гуляка, промазавший мимо стула, транспортник Ан-12 неуклюже плюхнулся на порог полосы в полной тишине — последний двигатель на излете залила система пожаротушения.

Лизнувшие землю колеса взвизгнули истерично, плюнули дымным облачком, но неласковую встречу выдержали. Поначалу припавшая на копчик толстая туша самолета дернулась, потом выровнялась с прискоком, клюнула носом. Инерция несла многотонную массу вперед, и передняя стойка шасси, вздрагивая на стыках плит, плавно просела, на бегу принимая свою долю груза.

С очередной пожеванной сигаретой во рту руководитель полетов матерился в телефонную трубку, зрители на стоянке, размахивая руками, радостно орали, добровольцы бежали в конец полосы, а транспортник катился, катился, сбавляя скорость, и всё ниже припадал к земле тяжелыми крыльями.

Справка. Ан-12 — четырехмоторный военно-транспортный самолет, получивший прозвище 'сарай' от своего создателя, авиаконструктора Антонова.

ВПП — взлетно-посадочная полоса. Эта часть аэродрома предназначена для взлета и посадки самолетов.

КДП — командно-диспетчерский пункт.

ЦРП — центр руководства полетами.

РП — руководитель полетов.

Глиссада — траектория полета самолета, снижающегося при посадке.

Раненых начали выносить сразу же, едва опустился хвостовой трап.

— Ого, какая встреча! — Петр Груздев привстал с носилок. — Ты посмотри, Степа, оркестра только не хватает!

Подниматься сил не было, но Беседин краем глаза все-таки посмотрел — на бетоне взлетной полосы наблюдалось столпотворение. Меж носилок суетились белые халаты, с двигателей капала пена, а у подкатившего автобуса вырастала гора сумок, баулов и еще каких-то ящиков с коробками. В брюхо транспортника, кроме раненых, с утра много чего напихали, и сейчас это все поспешно извергалось наружу. В лихорадочном, но осмысленном движении муравейника вокруг матки участвовали не все, экипаж самолета отстраненно наблюдал за работой спасателей.

— Ну что, мы свою работу сделали, — командир борта в потрепанной кожанке подошел к носилкам. — Теперь, братцы, дело за вами. Не хворайте, ладно?

Все события, описанные в тексте, происходят в параллельном мире, совпадения с действительностью невозможны. Номера воинских частей, названия правоохранительных органов, а также фамилии действующих лиц выдуманы, и не имеют ничего общего с реальной действительностью.

Часть первая.

Портфель в разрезе.

Эпизод первый.

Август 2013 года,

Юг России.

Летний ясный день начался обычно, с суеты.

Стоило Степану Беседину войти в кабинет, как следом ворвалась текучка и, вереща двумя телефонами под аккомпанемент 'аськи', принялась нетерпеливо толкать в спину срочными вопросами. Взбодренные пятиминутной планеркой сотрудники вдруг натащили кучу бумаг, которые буквально дымились в руках, требуя немедленной подписи. Не менее срочно следовало просмотреть почтовый ящик, нагло изводящий спамом и теряющий деловые письма.

А еще, не отвлекаясь на аськины крики, предстояло разобраться с очередными платежами, подтвердить заказы, сделать несколько звонков... Волна дел уходила только для того, чтобы перегруппироваться и вернуться с пополнением. Обычный рабочий день, ничего нового в стандартном заплыве до шести вечера. Или до девяти, что чаще бывает, тут не загадаешь. И все некогда было покурить, и Степан уже было решился выйти, — бросил раскаленный телефон, поднялся, доставая мятую пачку, — как шлагбаумом перегородил дорогу невзрачный мужчинка с потертой папочкой в руках.

'Мент, однако', — определил Степан с первого взгляда.

Небрежно кивнув, как бы соглашаясь с невысказанным диагнозом, посетитель бесцеремонно сел. Отодвинул дорогущую Степину ручку, выложил папку на стол, и только потом, проведя платком по четко обозначенной лысине, представился:

— Майор Пилипчук, уголовный розыск.

И удостоверением помахал, профессионально, словно фокусник: вроде оно было, а вот его уже и нет. Отработанное движение, да повторенное триста раз, становится условным рефлексом — такую четкую тенденцию подметила однажды собака академика Павлова.

Незваный гость вздохнул горько, раскрыл папочку, и с явным отвращением 'приступил к исполнению', то есть спросил имя и должность Беседина. Неторопливо записал ответ, косясь на запотевшую, сверкающую капельками влаги бутылку 'боржоми'. На какое-то время завис, но сразу оживился, когда из холодильника Степан достал второй высокий стакан. Сделав глоток, быстренько покончил с формальностями, и добрым голосом произнес вроде бы нейтральный вопрос, будь он неладен... ('он' — это вопрос, хотя майор, впрочем, тоже):

— Скажите, Беседин, вы на работу когда пришли?

Простой вопрос, а честный ответ перевернул всю дальнейшую жизнь Степана.

Но сейчас он точно помнил, как подошел к дверям офисного здания в 8:45 и подумал, что до назначенной им планерки еще целых десять минут, можно спокойно постоять с сигаретой на свежем воздухе. Дома Степан не курил, бывшая жена отучила, и по дороге на работу тоже, а вот здесь, на пороге конторы, перед прыжком в круговорот дел — в самый раз. К первой сигарете относился трепетно, с чувством. Курильщик со стажем, он наслаждался ароматом, растягивая удовольствие. Позже, днем, в запарке, мог на перекур потратить пару минут, а сейчас другое дело, время есть. Из безликой толпы, плотно текшей по тротуару, на ступеньки выдавило сотрудников, Мишу с Валерой. Поздоровались, чему-то посмеялись. А потом у Степана задрожал телефон в кармане. Махнув ребятам рукой, он отвернулся — чтобы, покуривая не спеша, досрочно окунуться в очередной рабочий день.

Вот это все Степан рассказал посетителю, и запоздало удивился:

-А в чем дело, собственно говоря, можно узнать?

— Узнать можно, а как же! — криво усмехнулся майор, смакуя шипящую живительную влагу.

Набрякшие мешки под глазами выдавали вчерашний бурный вечер, видимо, далеко не последний за прошедшие годы. Но, как и стакан в руке, план беседы майор четко держал под контролем. Переключая внимание клиента, он неторопливо достал из папочки лист бумаги:

— Вот посмотрите, это схема места происшествия. Вы шли так, верно? Перешли проспект по переходу, повернули направо, и подошли к дверям офиса. Здесь вы постояли с сотрудниками, мы их только что опросили... Они зашли в здание, а вы остались. Ничего необычного не заметили?

— Да нет, ничего такого! Да и вообще, когда было замечать? Я с человеком разговаривал, — в подтверждение своих слов Степан показал мобильник.

— Правильно, вы по телефону говорили, но глаза-то открытые были! Может, кто бежал, может, кто упал, разговоры какие-то, крики... выстрелы?

— На пороге офиса крики? Выстрелы? Хм... Однако! Да не было этого. Обычный народ шел по тротуару обычным потоком. А что касается разговоров — я уже давно внимания на толпу не обращаю, это как фон, понимаете? — Степан выхватил сигареты, посмотрел с досадой вокруг, чертыхнулся и бросил пачку на стол.

Майор резво строчил в протоколе.

— Так что случилось? — приглушая перезвон, Беседин убавил громкость на древнем 'Панасонике'. Убавил до упора, этот неунывающий пенсионер телефонии извел уже своими призывами.

— Вот здесь убили человека. Около девяти часов утра, — майор ткнул пальцем в крестик на схеме. — Это неподалеку от того места, где вы стояли. И никто ничего не видел! Ни вы, ни ваши сотрудники. Не кажется это странным?

— Нет, — твердо отрезал Степан.

Слова 'убили человека' царапнули сердце, но мало ли что происходит на улице? Странным, по его разумению, выглядело не это, а сам майор вместе со своими подкопами. Однако вслух говорить подобное он поостерегся.

— Почему? — глядя вроде бы на Беседина, майор атаковал боржоми.

— Так в девять я уже в офисе был... Даже на пять минут раньше. У нас планерка началась по графику!

— Проверим, разберемся, — печально вздохнув, незваный гость приложил платок к затылку, где обильными крупными каплями отразилась выпитая жидкость, только без шипящих пузырьков. — Вы не переживайте! Скажите, а почему все сотрудники, как они утверждают, пришли на работу раньше, хотя вы открываетесь с девяти?

— Я же вам говорю: с утра была назначено совещание. Пятиминутка. Люди пришли заранее, чтобы переодеться, бумаги просмотреть, чаю налить. Ну, подготовиться, понимаете?

— Да, да, конечно, — майор принялся вновь полировать лысину. — А почему бухгалтерша ваша, симпатичная такая Светлана, почему наоборот, в девять двадцать пришла?

— Понятно почему! Как раз потому, что она бухгалтер, — удивился Степан глупому вопросу, доставая из холодильника вторую бутылку зеленого стекла. — Света с утра в банк заходила, что-то ей надо было сдать, или спросить. Она часто так делает, да неважно, в принципе! Можно проверить, если хотите.

— Проверим, разберемся! Вы не волнуйтесь, хорошо? И еще.

— Да?

— У вас будут изымать записи уличных камер видеонаблюдения, под протокол. Так вот, это будет позже, а сейчас мне нужно просто посмотреть сегодняшнее утро, распорядитесь, пожалуйста, — майор скорее приказал, чем попросил, и с новой силой застрочил вдруг оказавшейся в его руке Степиной ручкой.

— Прощай, любимая, — выходя из кабинета, подумал Степан. — Эксклюзивный был экземпляр, штучная работа...

Офис не работал. Весь коллектив, бессовестным образом бросивший рутину, шептался по поводу страшного происшествия, не забывая при этом жадно прислушиваться к разговору из Степиного кабинета. А Света стояла рядом, у распахнутой двери, и изо всех сил делала вид, что смотрит в окно. Безупречная грудь энергично вздымалась.

Охранник мало чем выделялся из общего ряда — так же манкировал служебными обязанностями в кругу сплетников, а на указание Беседина отреагировал странно:

— Вы разве не в курсе? Наружные камеры померли!

— Интересно... И когда заметил? — Степан ткнул пальцем в монитор охранника, где из шестнадцати квадратиков два были черными.

— Дык систему еще с вечера начало колбасить, а ночью зависла окончательно! Я сразу перегрузился, как велено по инструкции. Помогло, однако.

Беседин ожидал междометия вроде 'шайтан', но не дождался. Докладчик бодро, без паузы, затараторил дальше:

— Все ожило, кроме наружных камер. Но по инструкции они являются второстепенными. Тревогу не поднимал, заявку на ремонт оформил. Программисты уже в курсе, — опасаясь грозы, охранник ел начальство честными глазами. — Запись в журнале вот, можете проверить!

— Проверим, разберемся, — пообещал Степан и вернулся в кабинет.

Реакция лысого майора на сообщение о технической проблеме оказалась предсказуемой — щедро наливая себе очередную шипящую порцию, тот чуть не подпрыгнул от такой новости.

— Значит, ничего не видел, ничего не слышал, и камеры не работают?! Так и писать? — тусклые, с желтизной, глаза смотрели недобро.

— Так и пишите! — спокойно согласился Степан.

Наружные камеры видеонаблюдения повесили недавно, вместе с новейшей охранной сигнализацией, и компьютерщики, те еще разгильдяи, постоянно возились с настройкой системы.

— Тебе-то какое дело, писатель?! — устало подумал он. — Мои камеры. И вешаю, где хочу. Хочу — вешаю, хочу — снимаю...

Его спокойствие было непоколебимо по одной простой причине: многие важные люди, и высокое начальство майора в том числе, были клиентами фирмы. Они закупали здесь оргтехнику домой и для своих организаций, поэтому недовольный тон следователя совершенно Степана не волновал. Он даже подумывал покопаться в визитнице, и позвонить кому надо — чтобы этот репей отстал, да не мешал работать.

Справка. Полиция в капиталистических государствах является системой особых органов надзора и принуждения, в составе которых карательные войска внутреннего назначения охраняют существующий общественный строй путём прямого и открытого подавления. Полиция в России ранее называлась милицией. Инициатором смены вывески был Дмитрий Медведев, единственный в стране человек, которого удовлетворили результаты проведенных преобразований.

Портфель в разрезе.

Эпизод второй.

Весело насвистывая, Эдуард Викторович Серый вышел из дома.

Походя мазнул взглядом по новомодным часам с 'бесконтактной' кредиткой и метеостанцией — добрый денек начинается, ясный, солнечный! Хотя вчера вечером из телевизора бедой пугали. Вовсю стращали разгулом стихии, переходящем в беспредел! Телефонный аппарат, уже ближе к ночи, тоже озаботился тревожным сообщением 'МЧС предупреждает', однако коварный циклон на широко разрекламированную битву не явился. Проигнорировав указания синоптиков, вздорный погодный пахан взамен себя наслал редкие худосочные тучки, шестерки по вызову. А сам, взбрыкивая молниями, всю ночь бранился с кем-то за горизонтом, предпочтя удаленную демонстрацию скандального нрава с невнятными угрозами и растрепанными ветром занавесками.

Эдуард Викторович пикнул брелком небрежно, и тут же веселым откликом гавкнула сигнализация. Парковка у дома сверкала хромом и стеклом — начало дня, в отличие от переменчивого циклона, явилось на работу точно по расписанию. Выложив золотую монету солнца на крышу соседнего дома, утро обелило тучи до редких перистых облаков и принялось поднимать настроение и столбик термометра.

Будучи южным человеком, Эдуард Серый жару переносил легко. И одежду считал не главным в этой жизни, внутренний комфорт важнее. Легкомысленная футболка открывала многочисленные татуировки, а огромный солидный портфель слабо сочетался с поношенными джинсами и разбитыми кроссовками. Однако Эдуарду Викторовичу было наплевать, он уверенно размахивал портфелем на ходу.

Улыбаясь, Серый полюбовался собственным балконом в цветах, перевел взгляд на стоянку машин... и замер. Сердце остановилось, кольнуло в левый висок, а затем поскакало по всему телу. Хорошее настроение, съеживаясь, шмыгнуло обратно в подъезд. Затылок вдруг вспотел, а глаза залило первобытным гневом, выползающим из мрачных закоулков подсознанья. В опустевшей голове пульсировала одна мысль: вернуться домой за топором и догнать. Неважно кого, но догнать. Немедленно!

Судорожно скользя пальцем, Эдуард Викторович не сразу справился с кнопочкой на портсигаре, однако выловленная папироса, истерически брызнув табаком, предательски лопнула в руке. В недоумевающей голове пухло возмущение, но слов для его выражения не находилось. Расфокусированный взгляд, получив полную свободу, хаотично перемещался с портсигара на стоянку, следом на балкон, потом обратно. Руки не слушались, прикурить удалось только со второй попытки. После нескольких судорожных затяжек, уговаривая взять себя в руки, Эдуард Серый подошел ближе. Его 'Порш Макан', самое близкое существо, его ухоженный мальчик, стоял на четырех чурках, зияя пустыми глазницами колесных арок.

Разули мальчика, гады! Не спасла хваленая сигнализация. Не помог мощный, раздражающий безлошадных соседей прожектор с балкона. Новенькая широкая резина 'Йокогама', заказные диски и хитрые гайки — все досталось ночным грабителям.

А ведь сделал в точности то, что советовал умелец по сигнализации! Мастак, конечно, ответит за свои рекламные слоганы... Но, отдавая должное профессионализму ночных воров, Эдуард Серый не мог в одно врубиться — кто посмел? Кто, вообще, мог додуматься близко подойти к его джипу?! Больные какие-то, отмороженные недоумки... Да если они даже на Луне ворованные колеса продадут, их и там достанут! Неужели не понятно, что это будет дело принципа? Менты, само собой, тоже землю рыть будут. И пожалеют, если не найдут. Сильно пожалеют об упущенной выгоде.

Руководитель процветающей фирмы, 'индивидуальный предприниматель' Эдуард Викторович Серый когда-то, в далеком прошлом, числился жителем города Тбилиси, и определенная часть общества знала его по прозвищу 'Эдик Гагра'. Однако время идет, мир меняется, и люди в нем тоже. Это только по философским меркам в бездне времен ничего не происходит, но что там теория? Теория все-таки познается на практике, это закон.

Афоризмы классиков Эдик запоминал легко, постепенно вырос в смысле кругозора и имиджа, стал обладателем юридического диплома, заматерел. Однако, тем не менее, старые рефлексы никуда не делись. Он представил, как ставит отморозков к стенке, зачитывая короткий приговор: 'Пидоры'! И передергивает затвор. Очередь веером, от бедра! Нет, не так. Пулемет ДШК на треноге. И много патронов. Много ящиков патронов. Эдуард Викторович стреляет, а недоумки тянут к нему окровавленные руки, из искривленных в плаче ртов брызгами вылетает черная кровь, а он стреляет! Два часа подряд. Или вот, финал не хуже предыдущего: принудительная выброска десанта фармазонов с крыши девятиэтажки. Без парашютов. А потом можно было бы неспешно спуститься вниз, подойти к расплющенным телам и, прикуривая папиросу, спросить ласково:

— Ну что, козлики, понравилось вам колеса откручивать у нормальных пацанов?

Все эти мысли промелькнули у Серого в голове за одно мгновенье. Местные хулиганы прекрасно знали его 'по жизни', и только поэтому дворовая шпана не могла совершить такой самоубийственный поступок, как кража у авторитетного человека. А залетных искать сложнее.

— Ничего, найдем, — подумал он. — Всех обязательно найдем, но позже. Ведь сейчас главное дело — обмен портфелями. Процедура неоднократно обговоренная и простая. Так что вскоре появится время для справедливой мести.

Серый постоял еще немного, и двинулся к полуподвальному минимаркету. Виски ему теперь не повредит, а даже наоборот. Очень даже. И плевать на продавщицу, шокированную дегустацией эксклюзивного напитка прямо возле полки.

— Эй, зайка, ну-ка дергай сюда! — Эдуард Викторович при желании мог работать и удавом. — Короч, сеструха, тащи сюда правильную 'Кока-Колу'. Ноль два, Германия, чисто в стекле, понял? Тока из холодильника и быстро! Я здесь обожду. За стеклотару рассчитаюсь на выходе, тащи, не парься.

Кидать магазин и в мыслях у Серого не было, не тот повод. И не о том речь. Да и лавка практически своя, немеряно сколько бабла здесь оставлено. Девчонка вон сразу родное лицо узнала, упаковку 'колы' пулей притаранила. 'Администратор торгового зала Алла'... Ха-ха! Я люблю тебя, Алла! Умница, вместе с колой орешки заодно. Я балдею — пластиковую тарелочку поставила! А впрочем, куда администратор Алла денется с подводной лодки? Затраты за эти годы посчитать, (если кто захочет) — цифр на калькуляторе не хватит. Вип-персона, как ни крути. Подумаешь, забухал с утра посреди пустого магазина. Первый раз, что ли? И с кем не бывает? Все решим, всем заплатим. Деньги вода. Это не проблема. Проблема — воры беспредельные. Вот где собака порылась! И пока пацаны подъедут, можно погрустить об утерянных колесах. По каталогу ведь летнюю резину выбирал, с людьми советовался! Обидно, да?

Справка. Крупнокалиберный пулемет ДШК отличается высокой эффективностью стрельбы.

Он превосходит все существующие системы пулеметов своего времени, в том числе и Браунинг М2. На дальности 500 м пуля пробивает броню толщиной 20 мм. Темп стрельбы 600 выстрелов в минуту. Калибр 12,7. Использовался как пехотный, и как танковый на специальных установках. Состоит на вооружении свыше 40 армий мира, производится в Китае, Пакистане и других странах.

Позже его вытеснил пулемет НСВ 'Утес'. В настоящее время 'Утес' заменен пулеметом 'КОРД', оружием более совершенным и современным.

На встречу с курьером Эдуард Серый прибыл вовремя, но все-таки опоздал. Всего на пару минут, как оказалось, но опоздал навсегда — курьер не ждал в условленном месте, а лежал на тротуаре, окруженный зеваками, и совершенно мертвый.

Портфеля при нем не наблюдалось.

Портфель в разрезе.

Эпизод третий.

Рабочее утро у Александра Краснова, командира отдельной группы черноморского флота, началось скверно. Он вдруг узнал, что бывшая жена променяла гордую должность учителя начальных классов города Севастополь на флигель гувернантки в далекой Португалии. На это можно было наплевать, если бы она за собой не потащила сына. Новости пришли эсэмэской, после чего телефон жены выключился. И не сделаешь ведь ничего! Выбрала же момент, гадюка, когда человек занят в командировке...

А потом начались неприятности по службе. Не добавляло радости и то, что об этом следовало сообщить начальству.

— Виктор Петрович, разрешите доложить!

— Слушаю.

— Нас обстреляли. Я ранен, двоих осколками стекла посекло.

— Этого еще не хватало... Саня, ранения серьезные?

— Ничего особенного, Виктор Петрович. Ребят заклеили, у меня предплечье, касательное. Кость не задета.

— Хорошее начало дня, бля. Обмен состоялся?

— Никак нет.

— Почему?

— Курьер убит, портфель пропал.

— Как это пропал? Куда пропал?!

— Не могу знать! Непонятно. В 9:55 на уровне дома номер 46, что у обувного магазина на проспекте, нас обстреляли из обгонявшего 'Ниссана'. Мы открыли ответный огонь. 'Ниссан' рванул, смотрю — курьер лежит, портфеля нет!

— Портфель пропал... Хм... Неожиданный десерт к завтраку, однако. Курьер, надеюсь, еще лежит?

— Так точно!

-Тогда про труп несколько позже. И подробности тоже. Сначала расскажи-ка, родной, как портфель пропал?

— Будем разбираться, Виктор Петрович.

— Разбираться он собрался! Хм... Ты в ахуе, Краснов? — голос начальства был полон недоумения. — Или где?

Укол болеутоляющего туманил, но докладывал Александр четко:

— Сейчас мы движемся на базу, менять машину и раненых сдать.

— Погодь, как портфель мог пропасть?

— Разберемся.

— Да?!

— Так точно. На месте остался Кравчук. Послушает зевак, посмотрит, что менты будут рыть.

— Если я правильно понял... Не перебивайте! Вы, Краснов, руководитель операции, не заметили слежку, прозевали убийцу курьера, и не знаете, где портфель? — вкрадчиво спросило начальство. — Верно излагаю?

— Виктор Петрович, мы работаем по утвержденному плану 'Б', вторая бригада преследует 'Ниссан', а оперативный дежурный уже выслал подкрепление!

— Да, да, конечно. Подкрепление он выслал... — сарказм сочился ядом. — Я организую вам новое подкрепление, новую должность и новое место службы! Капитан второго ранга — для вас слишком высокое звание!

Если адмирал перешел на 'вы', ничего хорошего это не предвещало. Краснов отодвинул трубку, однако слышимость не изменилась:

— Разморило, бля, на солнышке?! Я Северный полюс вас отправлю по плану 'Б' охранять! Или Южный, как вариант!

Многочисленными синонимами женских частей тела, и вообще, девиц легкого поведения, адмирал владел в совершенстве, но Краснов эту геометрию и без шефа прекрасно знал, ничего нового не услышал. А адмирал бушевал:

— Вам понятно, Краснов?! Чем полюса отличаются, знаете? Один на севере, другой на юге? Логично. Хорошо, я вам расскажу. На Северном полюсе — медведи, а на Южном — пингвины! Не перепутайте, когда будете выбирать!

— Так точно!

— Значит так, — адмирал помолчал, переходя от накачки к конструктивной части.

— Да?

— Где сейчас портфель?

— Виктор Петрович, он пропал!

— Вот дал бог работничков, — разочарование предоставленным сервисом было очевидным. — Саня, очнись! Центр гарантировал устойчивую связь со спутником. Что говорит оператор?

— Оператор так и говорит, что объект с экрана исчез! Время — девять ноль одна.

— Место потери связи говорит?

— Так здесь и есть это место!

— То есть некто убил курьера, забрал портфель, и тут же засунул его в экранированный сейф?! Вы наблюдаете сей парадокс? Возможно такое?! — адмирал снова закипал.

— Вряд ли, Виктор Петрович. А вот вариант, что в этом железобетонном здании сигнал маячка не добивает до спутника — возможен. Спецавтомобиль надо вызывать.

— Ну так вызывайте! — отрезал адмирал. — Особое приглашение требуется?! Портфель найти немедленно! Из-под земли достать! Вам ясно?

— Так точно!

— Все, что нароют менты — сразу мне на стол! Выставить машину прослушки! Послать наблюдателей! Полицейские опера опросят прохожих, пройдутся по офисам: все разговоры писать! Их старший брат в курсе?

— Да сейчас весь город будет в курсе...

— Эт точно. Мне тоже пора докладывать наверх, — согласился адмирал. И уже спокойно, но с металлом в голосе, добавил: — Времени нет, действуйте! И без портфеля не возвращайтесь! Я не шучу, Краснов! Работнички...

Справка. У каждого государства есть специальные подразделения, активно работающие с враждебными элементами. Деятельность ведётся в законспирированном режиме, связь с государственными органами отрицается всеми участниками.

* * *

Не успел Беседин собраться с мыслями после визита лысого майора, как дверь кабинета уверенно распахнул незнакомец, упакованный в безупречный светло-бежевый костюм. Шелковому галстуку мог позавидовать и сам Мишико, бывший президент известной южной республики, а феерическая шляпа и эксклюзивные белые штиблеты в мелкую дырочку завершали сногсшибательную картину. Одного взгляда в сторону незнакомца с редким по нынешним временам головным убором в руке было достаточно, чтобы понять значение слова 'красавчик'. Для совсем непонятливых русая прическа была уложена волос к волоску, волевой подбородок выбрит до синевы и, конечно же, уверенный взгляд мачо блистал сталью.

Подобную выставку достижений моды Степан частенько наблюдал на переговорах в московских офисах, где 'правильный' костюм и часы 'Роллекс' демонстрировали общий уровень фирмы, то есть представлялись много важнее деловых качеств партнера.

Мельком оглянувшись, посетитель вежливо предложил покурить на свежем воздухе. Небрежное приглашение к перекуру выглядело так безапелляционно, что Степан все бросил и встал. Гость не носил цепей с перстнями, и речь была литературно правильна, однако сразу стало понятно — это деловой человек. Приходилось изредка сталкиваться... Красавчик излучал опасность. Да, 'впаривать' такому собеседнику чревато. Дороже выйдет.

Спускаясь вслед за визитером в шлейфе неземного одеколона, Степан приказал себе собраться, ведь разговаривать следовало предельно аккуратно. Он не сомневался, что речь пойдет об утрешнем убийстве — так оно и оказалось. Битый час незнакомец невозмутимо расспрашивал о том, что полицейскому майору было рассказано за две минуты. И так переспрашивал, и этак.

Гость не давил, не наседал, и не сверлил взглядом бледно-голубых холодных глаз. Он постоянно и невозмутимо возвращался к нюансам, ловя реакцию. Подобным образом, впитывая интонации, женщина слушает комплименты. Степан ясно осознавал — собеседнику важно понять, не что говорят, а как. Реакция на вопрос здесь важнее продуманного ответа. Во вроде бы непринужденной обстановке шел профессиональный допрос, и у незваного гостя угадывался большой опыт в этой области.

Но ведь трудно врать, когда придумывать нечего. Ну не видел Беседин, в самом деле, ничего особенного! Ни убитого, ни убийцу. И портфель, черт бы его побрал, тоже не видел!

Разговор закончился неожиданно.

— На ваших глазах убили прохожего. Обычного прохожего, неинтересного вам человека. Вам так представляется. Да, желание остаться в стороне понятно... но не мне и не в этот раз! — взгляд все-таки стрельнул бледно-голубой стрелой. — Я не разделяю эту точку зрения. Убитый человек не заслуживает равнодушия. Советую хорошенько подумать.

Степан курил, глядя в сторону. Он тоже неплохо разбирался в людях, чтобы понять одно — во лжи его никто не обвиняет, вот и слава богу. А наезд сделан для проформы, прием обычный.

— Ладно, дело ваше. Вот телефон, — после паузы незнакомец протянул картонный прямоугольник, на котором действительно был только номер телефона, больше ничего.

Беседин молча взял визитку, а серьезно упакованный мужчина взглянул на свой 'Роллекс':

— Звоните в любое время, когда вспомните детали. Скажите только, по какому вопросу, вас немедленно соединят. Меня зовут Антон. За любые уточнения интересующей нас проблемы назначено вознаграждение. Вы поняли? Вознаграждение за любую полезную информацию!

Степан дежурно кивнул.

— Не хватало только полиграфа и специальных уколов, — устало подумал он, нажимая кнопку отмены очередного вызова. Бегло пролистав список пропущенных звонков, перевернул шероховатую визитку. На обороте, с краю, мелким шрифтом было выведено: 'Международный факторинг, форфейтинг и консалтинг. Управляющий коллектор Антон Богун'.

— Эффектно! — оценил Степан визитку, и вместе с ней удаляющуюся спину коллектора.

Справка. Форфейтинг, так же как и факторинг — операция по продаже дебиторской задолженности. Консалтинг — это помощь, оказываемая специальными консультантами, в решении той или иной проблемы заказчика. Иначе говоря, всё это — замечательные, благообразные способы отмыва грязных денег.

Портфель в разрезе.

Эпизод четвертый.

Активно жить и работать Беседин начал еще при Горбачеве.

Будучи школьником, перестройку воспринял буквально — забросил секцию самбо, где подавал большие надежды, и сразу начал перестраиваться, ускоряясь, то есть кинулся помогать деду в кооперативе.

На окраинах империи, закипая, играла кровь, вот-вот брызнет, в Москве на съездах говорили немыслимые вещи, (и это показывали по телевизору!), а жрать и одевать было нечего. Всё надо было 'доставать'. И 'пьянка была везде, и на производстве, и на кафедрах', — вещал Михаил Сергеевич, и 'весь мир сейчас идёт наоборот' — поддакивал ему Виктор Черномырдин. А все решения, естественно, 'принимались в рамках механизма принятия решений'.

Чего-то они в кооперативе производили, что-то продавали. Но чаще просто перепродавали, и в основном воздух. Это жульничество почему-то называлось 'посреднические услуги'. Технология была элементарно простая, и сейчас уже можно её раскрыть: у государственного предприятия товар брался по государственной цене, а перепродавался по спекулятивной, то есть 'рыночной'. Сам кооператив при этом ничего не делал. Получив деньги от покупателя, такого же посредника, он организовывал доставку товара за счет госпредприятия. Вот и вся работа. На самом деле ходов в подобных операциях больше, но идея понятна.

Причем расплачиваться с поставщиком дед не спешил, в учебнике эта тягомотина называлась мудрено — 'формировать собственный оборотный капитал'. Госпредприятие особенно не возмущалось, поскольку заинтересованные люди получали от кооператива премию. Грубые слова 'откат' или 'взятка' дед не любил. В том же учебнике были научные термины: 'оплата труда', 'коэффициент трудового участия' и 'вознаграждение'.

Случалось, что их кидали, бывало, в ответку и они партнеров подставляли. Мутные и странные были времена становления рыночной экономики! (Слово 'были' можно смело поставить в кавычки).

Когда перестройка, так и не придя в сознание, начала громко и гласно агонизировать, попукивая 'реформами', кооператив благополучно помер в долгих конвульсиях, вместе с дружественным госпредприятием. Как-то так получилось, что они оказались должны друг другу, партнерам, государству, и собственным трудящимся. А тут еще налоговая инспекция подсуетилась: с гиканьем налетела со штрафами да пеней, в результате чего произвела умирающему эвтаназию. В общем, прекратила это безобразие. Как говорится, первыми начали — первыми и скончались.

Кое-какие деньги заработали, но инфляция очень быстро этот недостаток устранила, скушала, не подавившись. Из разоренного кооператива удалось спасти 'желтый' компьютер 'IBM PC XT', пару японских калькуляторов, да ящик разной женской косметики, заготовленной на подарки в налоговую инспекцию.

Потом начались совсем непонятные времена. Расстрел Белого дома, кавказские войны, Паша-Мерседес, яркая иллюзия разнузданной демократии, либерал Хакамада ('возрождение надежды на возрождение России — это очень важно'), программа 'Взгляд', ранящий словом Григорий Явлинский, набор в партию Жириновского прямо на центральной улице города, и никакой работы. Никакой, только случайные заработки.

Во время первой чеченской кампании выпускника института нашел военкомат, хотя Степан тщательно маскировался, и поехал взрослый парень на занятную экскурсию в горы Кавказа. Там 'пиджак' быстро вписался в коллектив, спортивная подготовка помогла. Не халявил, честно служил. В результате приобрел боевых друзей, ранение, контузию и бесплатный билет домой, в связи с окончанием срока службы. А дома ничего не работало, кроме торговли. Страна превратилась в огромный базар, оптовый и розничный...

Августовский кризис 1998 года махом обесценил те крохи, что удалось скопить, окончательно затоптал в грязь всякую надежду на что-то заработать, и Беседин сам отправился в военкомат. Петька Груздев подсуетился, конечно, помог вернуться в родную часть. Служба вспомнилась легко, хотя сначала им дырки затыкали — наряды без счета, дежурства вне очереди... И на блокпостах пришлось постоять, и в зачистках поучаствовать. Потом на него легла техническая часть отряда. Груздев незаметно, постепенно, разжился барахлом — рациями, ноутбуками, видеокамерами и остронаправленными микрофонами. Трофейными, конечно, неучтенными. В работе техника здорово помогала. И кому-то надо было это добро обслуживать и учить людей пользоваться. Беседин справился, руки из правильного места росли.

Активную фазу контртеррористической операции Степан прошел без единой царапины, но в начале 2001 года, что называется, прилетело — в горах их разведывательно-диверсионный отряд попал под минометный обстрел. Много ребят полегло, а он легко отделался, всего-то горстью осколков и тремя месяцами госпиталей. Петр Груздев валялся на соседней койке, а после лечения продолжил службу, только разведроту сменил на спецназ, для Степана же вторая чеченская закончилась знакомо, как и в первый раз — ранение, контузия, и бесплатный билет домой.

Какое-то время он заливал водкой боль в покалеченной ноге, но потом взялся за ум, и реставратором у антиквара покалымил, и челноком покатался в 'туристических' автобусах. Никаких красот Европы особенно не запомнил, только грязь базарную и вонь дешевых гостиниц. Венец туристических воспоминаний — непрерывная автобусная пьянка...

С тех пор утекло много воды. Степан женился, похоронил деда и заработал на комнату в коммуналке. Затем развелся и открыл собственный бизнес. Теперь у него была любимая дочка, крутая тачка, краткосрочный банковский кредит и долги 'частным инвесторам'. Все как у людей.

Только наладилось, — и на тебе, бабушка, надвое сказала! — танком в его хрупкий мир въехал злополучный портфель.

Справка. Горбачев Михаил Сергеевич был первым и последним президентом СССР.

За измену Родине награжден Нобелевской премией.

Вредительством Горбачев занимался не один. По его же словам, рядом с ним всегда заседали многочисленные предатели, прежде всего Борис Ельцин.

Соглашение в Беловежской пуще подписали явные заговорщики, а вскоре Горбачева коварно предали друзья-враги — путчисты. Не выпали из общей картины и демократы, обещавшие рай при рыночной экономике, но оказавшиеся государственными преступниками.

Факты очевидные, непонятно только одно — как Россия все это выдержала?

* * *

Подполковник ФСБ Илья Зимин считал себя воспитанным человеком. Поэтому молчал, пока телефон бушевал филиппиками. Да и возражать начальству было бы себе дороже. Незачем спорить, когда день сразу не заладился. Настолько банально не заладился, что Зимин даже отвлекся от повторяющихся, приевшихся телефонных криков, переваривая свое, личное — с утра жена устроила скандал на ровном месте, далеко не первый за последнее время. Был бы повод, а причина найдется. Догадывается супруга, что ходит муженек налево. Хотя, скорее всего, знает. Любая женщина без всякого обучения умеет разведданные собирать, а его жена здесь кому хочешь фору даст. Всё про всех знает! А про мужа особенно. Знает и бесится от знания, что не всегда он занят исключительно работой, вот и пилит с утра за то, что приключилось бурным вечером. Впрочем, по разным поводам пилит, в режиме монолога, но причина понятна.

Скандал пострашнее начальственного, но тут тоже возражать себе дороже.

А потом у Ильи Зимина начались неприятности по службе. Как только Эдуард Серый по прозвищу 'Эдик Гагра' привел наружку к месту встречи, так неприятности и проявились. Серый с портфелем в руках потоптался на углу, и вдруг резво рванул 'перетереть' к кучке зевак, образовавшейся на тротуаре неподалеку. Тут же выяснилось, что меняться портфелями ему оказалось не с кем. Полиция занялась трупом на тротуаре, и стало понятно — портфель курьера пропал.

После нагоняя от начальства, пока телефонного, Илья Зимин получил приказ незамедлительно найти портфель потерпевшего, а самого убитого оставить полиции.

— Пусть работают, — сказало начальство. — Нам светиться не с руки. Процессы контролируй, посматривай, но сначала портфель! Кстати, личность убитого установили?

Зимину информация пока не поступила, что подвигло начальство на еще одну выволочку.

— Ладно, — выпустив пар, сказало начальство. — Перезвонишь потом. Ты проверь еще, не работа ли это Серого? Может, он решил не меняться портфелями, а попросту срубить чужой?

Машинально кивнув, Зимин отключился. Пора раздавать указания подчиненным и готовиться к порке на ковре. Неважно, что его люди всего лишь 'вели' бригаду Серого от грузинской границы: операция сорвана, и виновных начальство назначит быстро... И он даже знал, кого.

Портфель в разрезе.

Эпизод пятый.

Форт-Мид, город Лаурел,

штат Мэриленд.

Спину заклинило в самый неподходящий момент.

Едва Джейн Вагнер нагнулась к распахнутой двери джипа, как раскаленное шило ударило сзади, пронзив ногу от поясницы до пятки. Боль звездочками во вдруг почерневшем небе резанула по глазам, руки судорожно вцепились в спинку кресла, и Джейн замерла, согнувшись в двусмысленной позе.

— Проклятые кондиционеры в чертовом Форт-Миде! — прошипела она, боясь пошевелиться, — Угораздило же так невовремя!

Впрочем, трудно представить себе ситуацию, удобно совместимую с радикулитом. Здесь русские хорошо говорят: 'любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь'. И хотя это был далеко не первый приход 'прострела', острота ощущений не утратила новизны. Струйки пота вперемешку со слезами сбегали с носа, капая на белую кожу сиденья, а боль, коварная гиена, скалясь острыми зубами, ждала малейшего движения, чтобы вновь выскочить из классически выбранной засады.

Противостояние в известной интеллектуальной игре 'замри' проиграл, конечно же, человек — не хватало еще, чтоб сотрудники увидели это постыдное зрелище, вот будет разговоров! Джейн никогда не была самоироничной, а уж шутки в свой адрес воспринимала трагически. Хрупкая блондинка осталась в прошлом, теперь она представляла собой плотную даму с серьезной должностью. И тенденция, в смысле плотности, неумолимо прогрессировала, достаточно было пролистать фотографии мамы в семейном альбоме.

Немного бодрило симметричное движение по служебной лестнице, но совсем немного. На карьеру она имела понятное влияние, с фигурой можно было бороться диетой и пробежками, 'прострел' же совершенно игнорировал усилия врачей, появляясь внезапно, и когда ему вздумается.

Кряхтя, постанывая совсем неэротично, Джейн кое-как взобралась на высокое сиденье, вскрикнула от очередной бомбы, стрельнувшей в пояснице. Помедлив, передыхая, запустила двигатель... и включила климат-контроль. В лицо хлынула только что раскритикованная, но такая необходимая прохлада, а липкая жара осталась за тонированным стеклом. Коварная боль никуда не делась, она просочилась следом, и на каждое движение кидалась стервятником, вгрызаясь в спину когтями. Русских писателей Джейн читала с удовольствием, без принуждения, и сразу припомнилась строчка: 'то как зверь она завоет, то заплачет как дитя'...

Звать на помощь, то есть раскрывать сослуживцам свои маленькие секреты, было бы недопустимо, тщательно построенный имидж рухнет в один момент. К своей репутации в разведке она относилась весьма трепетно, заработанный годами вес следовало оберегать. В самом деле, не будет же она, подобно чокнутому роботу из 'Звездных войн', ковылять обратно в офис, на глазах у встречного потока!

— Ну давай, тряпка, соберись! — приказала она себе, пристраивая одеревеневшие ноги на педали. — Ужинать пора!

Тряпка собираться не хотела, а наоборот, остро желала умереть без мучений. Только перед этим прилечь и поплакать. Но для этого предстояло добраться хотя бы до порога, поэтому пришлось заставить себя ехать. Выдержав последнее серьезное испытание под названием 'поход в туалет', она, как была в брючном костюме, так и рухнула на диван.

Обложившись подушками, Джейн почувствовала, что такое простое человеческое счастье. Сегодня счастьем было лежать тихо, глотком виски задабривая боль, уснувшую под боком. В душ успеется потом, сначала надо отлежаться. Точно у русских говорят, нет худа без добра. Можно полежать тихонько и подумать спокойно.

На берегу реки духота не давила, в открытое окно дул легкий бриз, и где-то, конечно же, играл блюз. Подумать ей было о чем, в далекой России все пошло наперекосяк. Тщательно спланированная операция вышла из-под контроля. Портфель пропал, курьер убит. И Сэм молчит, не выходит на связь.

Шефа в таком негодовании и ярости Джейн еще не видела, он брызгал слюной, не заботясь о выражениях. В принципе, ничего удивительного тут не было: выигрывает команда, проигрывает тренер. Пора привыкнуть. Но привыкнуть к истерикам шефа, как оказалось, невозможно. А ведь недаром говорят, что все болезни происходят от нервов, вот и в спину вступило не просто так, а рикошетом от стресса в кабинете шефа.

Задача, неделю назад поставленная начальством, не представлялась Джейн Вагнер сложной, ей поручалось отследить канал, по которому двигается портфель, зафиксировать фигурантов, и на последнем этапе совершить изъятие, как рекомендовал русский классик, 'без шуму и пыли'.

Действовать предстояло против любителей, так что, лишившись портфеля, они должны были молчать, а если жаловаться — то маме. Или друг другу, на всем обратном пути до Севастополя.

Справка. Агентство национальной безопасности (АНБ) создано для радиоэлектронной разведки. АНБ является наиболее закрытой спецслужбой США, устав Агенства засекречен. Известно лишь, что агентство освобождено от любых ограничений на ведение разведки связи. Сотрудникам АНБ запрещено писать мемуары. Разглашение сведений об агентстве (бюджет, численность персонала, структура) запрещено законом.

АНБ занимается прослушиванием телефонных разговоров, перехватывает сигналы радаров и станций наведения ракет, оказывает поддержку операциям вооруженных сил. Кроме того, АНБ обеспечивает безопасность линий связи при передаче секретной информации.

АНБ внедрило систему глобального шпионажа 'Эшелон', которая контролирует все каналы связи, от переговоров по мобильным телефонам до сообщений электронной почты. АНБ также занимается промышленным шпионажем, оказывая помощь американским фирмам в борьбе с их конкурентами.

* * *

Пилипчук негодовал.

Его, начальника отдела, целого майора, выгнали на улицу как рядового опера! И еще велели ничем, кроме убийства на проспекте, не заниматься. Нет, нормально, да? Им там, наверху, делать нечего? Хотя впрочем, что за глупый вопрос, понятное дело — наверху как раз делать нечего. Козлы. Командовать легко, а завалы висяков потом разбирать кто будет?! Август на дворе, люди в отпуске. А оставшиеся на галерах не скучают, знаете ли! Но работа есть работа и, хлебнув теплой минералки из пластиковой бутылки, майор Пилипчук снял трубку:

— Товарищ полковник, я по убийству на проспекте. Тут такое дело, персона одна интересная нарисовалась. Свидетель — не свидетель, участник — не соучастник... Степан Беседин, предприниматель. Прошу дать санкцию на прослушку. Домашний, рабочий, мобильный — все. И посмотреть за ним неплохо было бы. Бумаги я приготовил, разрешите зайти?

Портфель в разрезе.

Эпизод шестой.

— Разрешите? — на пороге стоял высокий крепкий парень с простенькой папочкой. Сверкнув доброжелательной улыбкой, он вежливо кивнул: — Добрый день.

— Да, привет, — взгляд Степана царапнуло странное несоответствие наряда гостя: светлая модная рубашка и зеленые форменные брюки. Служивый человек...

Служивый заметил оценивающий взгляд, однако отклонение от уставной формы одежды уверенности не убавило.

-Служба судебных приставов, — повторив улыбку, он взмахнул корочками.

Как раскрывается пасть удава — в предвкушении кролика — Степан уже видел, и совсем недавно. Подобное отточенное мастерство фокусника не купишь, не пропьешь. Такое творчество достойно уважения...

Тем временем, совершенно не тяготясь отсутствием мундира, парень продолжил:

— Степан Беседин? Можно взглянуть на ваши документы?

— Конечно, — согласился Степан, с некоторым раздражением раскрывая бумажник. Очередь паломников уже начинала утомлять. — А в чем дело?

— Дело в штрафе ГИБДД. В отношении должника возбуждено исполнительное производство, — улыбка незваного гостя стала несколько смущенной. — Автомобиль 'Субару' принадлежит вашей фирме?

— Ну да, — Степан махнул приглашающим жестом, и парень присел, вежливо кивнув.

— Надо оплатить, и дело с концом, — пристав привычно разложил бумаги из папки.

— Сто рублей?! — Беседин вчитался в мелкий текст. — Ни фига себе! Из-за ста рублей мне прислали целого судебного пристава! Вам что там, больше делать нечего?

— Такая у нас работа, — парень невозмутимо пожал плечами. — Любые штрафы надо платить.

Да уж. Железный аргумент. Искать квитанцию совершенно не хотелось, хотя она наверняка была. Проще было 'решить вопрос на месте', но парень прямой намек отклонил, игнорируя сторублевую купюру в руках Беседина.

— Наличными не положено. Реквизиты здесь указаны, платите туда. Платежку принесите, и мы сразу вынесем постановление о снятии ареста. На все про все у вас есть пять дней. Успеете?

— А иначе? — Степан прищурился. — Заберете имущество, и все такое?

Мытарь спорить не стал:

— И все такое.

— Включая выезд за границу?

— Ну, думаю, до этого не дойдет...

— Понятно, — Беседин начал закипать. — Нашли злостного нарушителя!

— Покажите квитанцию, — спокойно парировал пристав. — И проблема закроется.

— Я, конечно, не самый богатый человек в городе, но сто рублей, когда это было... в прошлом году? Уж гаишный штраф я способен оплатить! У меня, знаете ли, бухгалтер и не такие платежи проводит. Света, зайди! — Степан не сомневался, что та подслушивает под дверью. Так и оказалось, Света возникла немедленно.

— Все слышала? Сделай платежку человеку, — не дожидаясь ответа, Беседин отвернулся к нудно вибрирующему телефону. — Полдня коту под хвост, дадут мне сегодня поработать?!

— Молодой человек, идите за мной, — ласково пропела Света колдовским голосом. Мытарь послушно двинулся следом, словно ребенок за крысоловом из Гамельна. Роль дудочки выполняла замечательные бедра, плавно качающиеся перед ним и магнетическим образом завораживающие глаза.

Последующие десять минут был слышен только русалки журчащий голос, а мытарь молчал аки рыба, околдованный, видимо, теперь еще и видом спереди.

— Ушел, — деловым тоном доложила Света, заглядывая в кабинет. — Все сделала. Кофием напоила, копию платежки вручила.

Глаза ее смеялись, процесс обольщения прошел, видимо, на высоком уровне.

— Телефончик не просил? — усмехнулся Степан.

— Шиш ему на постном масле, — фыркнула Света. — Но свою визитку всучил. Звоните, мол, в любое время и такое.

— Нужное дело, визитка. Не теряй. И хватит об этом, — прощально махнув рукой, Степан перешел к реальным делам, огромный хвост которых буквально свисал из монитора.

* * *

Сжимая трубку побелевшими пальцами, Антон Богун пребывал в ярости:

— Эдик, я не понял!

— Чё не так, братан?

— Я не получил свой портфель!— Богун повысил голос.

— Знаю, Антоха, — тихий ответ Эдуарда Серого, наоборот, лучился пьяным спокойствием. — Тока отдать было некому.

Богун возмущенно уставился на трубку:

— Ну так давай мне!

— Э, братан, погодь! — осадил его Серый. — Имеешь взамен такой же чемодан?

— Что ты несешь?! Курьера при тебе грохнули! — Богун сделал паузу и, снизив тон, вкрадчиво бросил: — Уж не твои ли ребята?

— Следи за базаром, братуха! — теперь возмутился Эдик. — Короч! Обмен состоится по второму варианту! Будешь готов — звони...

— Всегда готов, — вздохнул Богун.

Наезд не прокатил, придется разговаривать. Затылок давило тупой болью, отдающей в челюсть и недавнюю пломбу коренного зуба. Прошлым вечером управляющий коллектор Антон Богун лично консультировал одну интересную вдову бизнесмена по актуальным проблемам долгов и инвестиций, а сегодняшний деловой обед должен был гармонично завершиться в комнате отдыха при отдельном номере. Однако вместо этой важной, длинноногой консультации он застрял на убийстве курьера! И, без всяких фрикций, надолго. Ну почему никто не покушается на идиотов вроде Эдика Серого? Он же, скотина, тоже с портфелем рассекал! Нет в этом мире справедливости. Лично Антон на месте злоумышленника грохнул бы сначала Эдика. Сразу, из принципа. А потом уже курьера.

— Всегда готов, — вздохнул Антон Богун и спросил вдруг: — Эдик, тебе колеса нужны?

— А чё такое? — насторожился тот.

— Могу подкатить.

— Не понял, это прикол такой?! — у Богуна от злости аж голос сел. — Достали уже со своими шуточками! И ты бога не гневи, братан. Пожалеешь потом!

— Вот именно, Эдик, ты не врубился, — терпеливо пояснил Антон. — Я не шучу! Мы грабителей взяли, прямо в гараже, прикинь? Там у них, фармазонов, целый склад колес обнаружился, кубометров пять. Приезжай, выбирай любые.

— Нахер мне любые? Мне мои колеса нужны, братуха...

— Да не вопрос! — если Антон насмехался, то делал это незаметно. — Ты чем там булькаешь? Бухаешь, что ли?

— Ну да, — Эдуард Викторович никак не мог прийти в себя. — Вискарик сосу, пока мастера машину смотрят.

— Чего смотрят?

— Ну, как босяки их хваленую сигнализацию обошли.

— Да, ушлые пацаны оказались! Прогресс шагает по планете, и растет молодежь. Короче, с тебя бутылка.

— Дык я в винно-водочном отделе зависаю! Прикинь? Хорошо тут, кондишин. И выбор нехилый. Какой сорт брать?

— Чивас, восемнадцать лет.

— Есть такое дело... Пошел на кассу.

— А как же мастера?

— А чё, проблема? Мастеровые пусть работают.

— На заключение хотелось бы взглянуть.

— Не вопрос. Получишь, — Эдик гулко булькнул. — Ты колись, братан, как фармазонов вычислил?

— У меня в службе безопасности серьезные парни работают, — Богун морщился, машинально щелкая зажигалкой. — Говорю без ложной скромности, знаешь ли.

— Да я с ментами, — фыркнул Эдик, — хоть и бывшими, срать рядом не сяду!

— Мы живем в свободной стране, — Антон Богун сдержался, и выразился гораздо лаконичней, чем хотелось бы.

Он не испытывал никакого восторга от общения с Эдуардом Викторовичем, поэтому счел излишним распинаться в подробностях. Впрочем, ничего особенного сотрудники службы безопасности не совершили — они просто посмотрели записи видеокамер возле места кражи. Служебные инструкции такой шаг считали первоочередным, а если вежливо хозяина спросить, кто ж откажется от лишней копейки? Наружные камеры секретное кино не пишут, бояться нечего, а людям приятно. Наиболее удачные скриншоты загнали в базу данных МВД, пиратская копия которой прочно прописалась на сервере компании. Одно личико высветилось идеально, то есть идентифицировалось полностью. Поиск места жительства не затянулся, участковый даже место тусовки молодежи подсказал.

— Само собой, — согласился Эдик. — Отморозков отдашь?

— Завтра.

— Не понял, братан! Почему завтра? Руки сейчас чешутся. Ты пойми, за мной не заржавеет!

— Нет уж, извиняй. С ворами твоими сейчас разговаривают. Вдумчиво, без спешки. Предполагаю вариант, что кто-то надоумил козлов, ну, чтоб тебя задержать. А вдруг не случайно заказ на колеса прямо перед нашим обменом подкинули, а?

— Хм... Интересно мыслишь, братан! Куда ехать?

— За колесами?

— Это после. Сначала молодежь твою заценю.

* * *

— Алло, Валечка! Привет! Илья Зимин, узнала? Ласточка моя! Помнишь, я обещал на тебе жениться? Ну какой же я обманщик... Ну подумаешь, что уже женат... Вот приеду, и женюсь! Завтра. А пока срочно пробей мне: Беседин Степан. Срочно — все, что найдешь, любую инфу! Записывай, что мне нарыли.

* * *

Вечером, около восьми, Беседину позвонили.

Собеседник оказался 'крутым', не скрывал свой социальный статус и, видимо, гордился этим:

— Степан? Ты вот что, братуха, давай выходи, базар есть. О чем, о чем! Догадайся, мол, сама! Ха-ха! Короч! Придумай себе причину, если дома не один. Мусор вынести, к примеру. Понял, нет? Короч, братан! Перетереть в твоих же интересах. Давай не бзди, жду.

На лестнице Степана трусило и колотило от бессильной злости. Номер телефона, прохиндеи, откуда-то узнали, и еще угрожают! Террористы, блин. 'В твоих же интересах'! Это ж надо, блюстители интересов нашлись! А что делать? Попал, как кур в ощип. Прятаться глупо. Так сложились обстоятельства, а дергающийся глаз можно придавить слегка. Ладно, поговорим, придется терпеть. Полиция проведет расследование, сыщики разберутся — он-то ведь не при чем.

В самом деле, придумали виновного — виновного за то, что рядом стоял!

Бычок, топавший следом до самых мусорных баков, оглянулся, а потом поманил за гаражи. Там, подперев украшенную граффити железную стенку, курил крупноголовый крепыш характерного типа — виднеющиеся части тела были раскрашены не хуже гаража.

В третий раз за день закрутилась бесконечная карусель на одну и ту же тему: 'слышал, не слышал', 'видел, не видел'. Игра в ромашку вокруг портфеля, черт бы его побрал!

Собеседник, сильно нетрезвый, дерганый живчик, катал папиросу во рту:

— Да ты не бзди, братан, никто тебе егора не лепит! А если кто угрожает, молчать велит, так ты тока скажи — уроем гада!

Возникла пауза, Степан ничего не ответил, и уже решил было, что разговор окончен, когда собеседник сменил вдруг тему:

— Кстати, жена твоя бывшая очень даже ничего! Симпотная! И дочка ваша Катя вся в маму! По бульвару сегодня идут вдвоем — я балдею, Клава!

Этот слишком прозрачный намек вывел Степана из остатков равновесия.

— Ах ты мразь... — правый хук достал наглую ухмылку.

Роняя искры, папироса улетела, Степан замахнулся вновь, и тут же получил боковой в печень. Черт побери, забыл про бычка, всю 'беседу' простоявшего сзади! От коварного удара согнулся, а разукрашенный живчик, не давая опомниться, хлестко провел серию в голову. Степан отступил, блокируя удары, сделал еще один шаг назад... и позорно кувыркнулся через присевшего сзади бычка. Добивать упавшего не стали, хотя, по правилам известного дворового приёма, обычно в этом месте следовало избиение ногами.

— Ты, парень, дурака не валяй, — 'собеседник', разминая очередную папиросу, щелкнул крышкой портсигара. — Вспомни все хорошенько, и позвони. Вот визитка. На, не потеряй.

На шикарной, безумно дорогой черной фанерке, под гербом России с золотыми орлами было вытеснено серебром: 'Охранное предприятие 'Ночной дозор'. Генеральный директор Эдуард Викторович Серый'.

— Странно, почему не президент? — вяло удивился про себя Степан.

— Ты только обрисуй, кто чемодан поднял — и дело с концом! Ты в поряде, дочка в шоколаде! — бросил вслед 'генеральный директор'.

Степан дернулся, но не обернулся — всё, всё, Зорька, домой! Разговор окончен.

— А ведь это не страшилки и пустые угрозы, — думал он, поднимаясь по лестнице и разглядывая 'черную метку'. — Надо озаботиться проблемой личной безопасности. Прямо с утра, первым делом. И девчонок спрятать подальше, пока не уляжется все.

До третьего этажа вели мраморные ступени с бронзовыми кольцами, через которые когда-то протягивали штыри для ковровой дорожки. Серые и истертые, с отбитыми краями, ступени раньше были белоснежными, но это осталось в далеком прошлом. Под стать камню лестничного марша были балясины и в подоконники на лестничной клетке, такие же выщербленные, с темными от времени царапинами. Да, эти вещи уже не вернуть. Но ситуация другое дело, ситуацию надо править обязательно!

Огромная коммуналка дремала в непривычной темноте, 'милые' соседи разъехались кто куда: лето на исходе. Тете Вале вздумалось у морского прибоя косточки погреть, и алкаши из четвертой квартиры на свадьбу к родне укатили. Деревенский банкет — предприятие обстоятельное, это не простой обмен обручальными кольцами в районном ЗАГСе. Гулять будут качественно, до конца недели. Может, не вся деревня, но братья точно.

На кухне ничего не кипело и не скворчало, недоуменно молчали запертые в кельях телевизоры, а ванная комната радовала пустотой. На ходу сдергивая футболку, безнадежно испорченную брызгами крови, Степан направился к зеркалу. Открывшаяся картина впечатляла: ухо наливалось багровым цветом, под носом булькало чего-то розовое, а модная трехдневная щетина совершенно не скрывала кровоподтек на скуле.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов!— сообщил Степан своему отражению.

Левый глаз стремительно заплывал, и было ясно, что процесс далек до завершения. Однако делать нечего, надо мыться и искать лед в морозилке...

Укладываясь в постель и ворочаясь осторожно, Беседин думал, что бесконечный день завершился. Он ошибался.

Справка. Коммунальная квартира — это место, где проживают совершенно разные люди. Коммуналка состоит из нескольких комнат, жильцы которых постоянно мешают друг другу на кухне и других помещениях общего пользования.

Если где-то и есть рай на земле, то, однозначно, он находится не в коммунальной квартире.

Часть вторая.

Тощий довесок к портфелю.

Эпизод первый.

В коридоре загрохотало, кто-то сдавлено прошипел ругательства. Мирно дремавшая кошка подскочила, и стрелой сиганула со стола под диван, панически пробуксовав на полированной поверхности.

— Совсем оборзели, алкаши! — поднялся на шум Степан. — Только заснул! И вот на тебе, явились соседи дорогие. Да как же вы мне надоели! Щас вот настучу кому-то по башке...

Духота заставила его еще с вечера распахнуть дверь в коридор, но прохлады не ощущалось, занавеска на окне еле шевелилась. Дождь собирался, собирался, ворчал вдалеке угрожающе, да так и не решился упасть, хотя прогноз обещал ливень. Дышать, черт побери, нечем, а подлая сплит-система, как назло, опять подвела, накрылась медным тазом. И разбираться с ней желания не ощущалось. Ощущалось, наоборот, ухо. Ныло ухо, как нога перед дождем! Разбитый нос тоже распух, сипит натужно, а тут еще соседей черти по стенам носят...

Подтягивая трусы, Степан двинулся из комнаты с твердым намерением попинать ночных гуляк, да вдруг замер столбом в дверном проеме — не каждый день доводилось ему видеть ствол, направленный в живот.

Двое бойцов в грязном зимнем камуфляже сидели прямо на полу, посреди широкого коммунального коридора. Между ними лежал третий. Сбитые с крючков, в живописном беспорядке валялись вокруг разнокалиберные тазики тети Вали.

А стены не было.

Вместо стены искрился двухметровый квадрат черноты, окантованный синим, похожим на неоновый, светом. Мерцающий свет завораживал и притягивал взгляд.

— Привет! — вытирая паутину со щеки, негромко произнес правый из гостей, крепкий мужичек с серым лицом и пегими, пепельно-седыми волосами.

У второго бойца из набухшего рукава капало красным, но автомат белобрысый громила держал уверенно.

— Привет, говорю, красавчик! — повысил голос седой. — Медикаменты есть?

— У этого точно есть! — сообщил ему белобрысый здоровяк.

Степина опухшая физиономия с синяком под заплывшим глазом вызывала живой интерес у обоих пришельцев.

— Чего? — с трудом оторвав ошарашенный взгляд от искрящейся стены, Степан осторожно потрогал пластырь на лбу.

— Сами мы не местные, отстали от поезда, так что бинт очень нужен, — серьезно сказал седой. — Пожалуйста.

— Автомобильная аптечка пойдет? — не задумываясь, Беседин на автопилоте потянул с полки рыбацкую сумку, всегда готовую к походу.

— Пойдет! — с радостью согласился седой, вместо аптечки почему-то раскрывая прозрачную пластиковую коробку с блеснами.

Ничего удивительного: рыбацкие прибамбасы Беседина вызывали зависть даже у продвинутых товарищей. Ага, это седой еще воблеры не видел в коробочках, что ниже... До Степана вдруг дошло, что 'гости' — не собутыльники алкашей из четвертой квартиры, те ведь вчера в деревню на свадьбу уехали. И у тети Вали военизированных друзей сроду не было. Тем более что она в санатории, уже как неделю. Тогда откуда взялись эти бойцы? Опять рэкетиры пожаловали портфель требовать?! Странную они выбрали позицию для нападения, из положения сидя. Третий боец вон вообще трупом лежит, лицо все в крови...

— И еще... чуть не забыл, — добавил седой, с сожалением меняя коробку блесен на аптечку. — Обезболивающее хорошо бы. Чего-нибудь.

— Чего-нибудь? — Степан растерянно раскрыл холодильник. — Так это, водка вот...

Происходящее не хотело укладываться в голове. Автоматы 'Вал', черная дыра в стене, требование бинта — 'кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве'... Чушь какая-то! Тем не менее, Степан догадался достать с полки круглую жестянку из-под датского печенья, выполняющую роль домашней аптечки.

— Пенталгин, кетарол, анальгин... А это что, антибиотики? Пойдет! — седой деловито шуршал в коробке, выдергивая нужные лекарства.

Степан продолжал пребывать в ступоре.

Пристроив моментально запотевшую бутылку 'обезболивающего' за пазуху, мужичек ухмыльнулся:

— Не спи красавчик, замерзнешь! Значит так...

— Где Федя, командир? — перебил его белобрысый. — Проводник в отрубях, а переход вот-вот закроется!

— Уходим, — мужичек оглянулся на черноту в стене. Сиреневая окантовка провала медленно таяла.

— Да что здесь происходит?! — Степан всегда начинал злиться, когда чего-то не понимал.

— У проводника спросишь, когда очухается, — отрезал мужичек, кивая на неподвижного бойца. — А нам некогда, Федор отстал. Будут проблемы — звони. Держи вот за помощь.

Мужичек вложил в Степину ладонь желтый кругляш, подобрал автомат, и исчез в провале. Белобрысый качек резво рванул следом.

— Эй, эй, куда звонить-то? А с этим проводником... что делать?!

Беседину страшно не нравилось неподвижное тело на полу, но никто не ответил.

Чернота бледнела, провал затягивался, на глазах уменьшался, съеживаясь к центру. Степан не стал щипать себя за руку и плевать через плечо — в прострации досмотрел кино, пока не проявились крючки на стене, и заторможено развесил тазики по своим местам. Кошка, сверкая глазами с порога комнаты, возбужденно вдыхала воздух расширенными ноздрями. Усы энергично шевелились, шерсть стояла дыбарем.

Сначала труп с портфелем, теперь вот труп с рюкзаком, подумал Степан, разглядывая неподвижное тело на полу. Они думают, мне это надо?

Присев, он аккуратно повернул набок голову бойца, посчитал пульс на хлипкой шее. Коротко стриженый, с нездоровым румянцем на щеках, проводник выглядел совсем мальчишкой, лет примерно семнадцати. Запястья хрупкие, а костяшки на кулаках набиты хорошо. Реально боец? Но досталось парню точно так же, как и Степану — по голове. Приличная шишка на лбу, картошкой распухший нос, синяк, набухающий под заплывшим глазом, и размазанная по лицу кровь...

Недоумение вызывали теплая куртка. Светлый зимний камуфляж, хорошая вещь. Но эта вещь хороша зимой! Из какой такой заполярной страны принесло этого парня в разгар южного лета? На эскимоса не похож. А где он нашел столько грязи? Нет, в таком виде солдата на диван укладывать нельзя. Да и запарится боец в зимней упаковке запросто. Придется раздевать прямо здесь, решил Беседин.

Но сначала он вытащил из косо нашитого нагрудного кармана боевой нож, похожий на 'Катран', а из потертой кобуры на поясе пистолет Макарова. Еще один серьезный ножик обнаружился в набедренных ножнах. Такой инструмент известной фирмы 'Айтор' у Степана в арсенале был — с пустотелой пластиковой рукояткой и компасом на отвинчивающейся торцевой крышке. Полость рукояти у этого ножа герметичная, где размещается 'набор выживания' — иголка с ниткой, рыболовные крючки, леска, марганцовка для обеззараживания воды, стерильное лезвие и прочие важные в походе мелочи.

К поясной шлевке куртки резинкой была притянута изящная трость. Туго привязана, еле отцепил. Интересно, в какой армии мира рядовым солдатам выдают трости из черного дерева? В нашей местности джентльменов вроде бы нет... Трость выглядела солидно — матовое благородное дерево. От стального наконечника до круглого набалдашника вилась малозаметная надпись. Клеймо мастера, что ли? Ладно, потом надо будет рассмотреть. К редким вещам Степан был сильно неравнодушен.

Обыск в карманах дал горку разнокалиберных монет неизвестного производителя. Деньги древние, потемневшие. Очень интересно, но это тоже потом. Заглянул в сидор, однако там ничего особенного не оказалось. Так, стандартный набор туриста: сало и хлеб в тряпочках, армейские натовские консервы, перочинный ножик, солдатский комплект исподнего. Еще спички, соль, всякая такая мелочевка.

А где патроны? Как же так, патронов в походе много не бывает! И еще более странным выглядело полное отсутствие документов. Ни одной бумажки, даже карты местности нет. Телефона тоже нет. Всё страньше и страньше, так, помнится, заметила Алиса из страны чудес. Степан еще раз ощупал неподвижное тело — пусто. Да у захудалого бомжа в кармане обязательно лежит мобильник! Рядом с кредиткой Альфа-Банка. Удивительно, прямо как в кино, — разведгруппа в тылу врага, ордена остались в сейфе. И все-таки очень хотелось узнать место прописки героя, а также увидеть маршрут движения группы вооруженных туристов.

Справка. Пистолет Макарова (ПМ, Индекс ГРАУ 56-А-125), с 1951 года личное оружие в армии и МВД. В народе носит названия 'Макар', 'Макарон', 'Макарыч'.

Имелся в укладке имущества первых советских космонавтов.

Калибр 9мм, убойная дальность стрельбы 200м. Эффективная дальность 50м.

Разочарованно хмыкнув, Беседин взялся расстегивать камуфляжную куртку, когда труп солдата вдруг застонал и пошевелился. Один, неподбитый, глаз раскрылся, взгляд сфокусировался на Степане, и хорошо набитые костяшки ощутимо врезались в недавно битый подбородок. Зубы клацнули.

— Совсем охренел! Мало тебе дружки накостыляли? — взвился Беседин.

Но замахнувшаяся в рефлекторном желании ответить рука замерла — мальчишка снова отключился.

Под курткой у проводника оказался бронежилет скрытого ношения. Хорошая вещь, из тварона, на липучках. Снимая следующий предмет гардероба, толстый свитер грубой вязки, Степан присвистнул. Они что, полярники? Ага, полярники переход с Северного полюса совершают. Других гипотез, кроме как экстремального туризма по торосам, не было, по всей округе аномальная жара третий месяц душила безжалостно.

Так что натуральному меху в коротких сапогах, а также байковым портянкам Степан уже не удивился — как и шерстяным подштанникам с завязочками на щиколотках. Самое интересное Беседин увидел, когда стянул кальсоны. Вернее, не увидел. А не увидел он важной детали под лобком в смысле первичных половых признаков мальчишки. Вместо этого имелся характерный розовый бутон.

Не веря собственным глазам, Степан лихорадочно задрал нательную рубаху, и в искомом месте обнаружил вторичные половые признаки — явные такие признаки второго размера.

Справка. Если вы думаете, что это невозможно — то это невозможно, но если вы думаете, что это возможно — то вы правы.

Тощий довесок к портфелю.

Эпизод второй.

— Гиви, здравствуй, дорогой!

— Здравствуйте, уважаемый Резо Шалвович!

— Как жена, как дети?

— Спасибо за заботу, все здоровы. И вам дай бог здоровья, тете Нине и Вашим внукам!

— Извини, сынок, за поздний звонок, но дела, будь они прокляты... Ты в курсе, что у нас проблемы?

— Я только что узнал, уважаемый, что мои люди не получили груз. Ничего страшного нет, отработаем запасной вариант.

— А если не отработаем, не боишься?

— Я буду бояться, когда груз окажется у моих людей! Тогда буду очень переживать. А пока это не моя проблема, и пусть партнеры за свои головы боятся.

— Гиви, мне не нужны их головы! Ни серые, ни белые... Мне портфель нужен, понял?! И нас не поймут, если ты не понял! Поднимай своих людей, всех поднимай! Спать потом будем.

* * *

— Вот что я тебе скажу... проводник, — утирая пот, хмыкнул Беседин. — Мы странно встретились, и ты уйдешь нежданно. Доступно излагаю?

Девчонка лежала в ванне, а Степан равномерно, как грядку, поливал ее из лейки душа. Ванна была старинная, огромная и широкая, можно было бы раскинуться, но незваная гостья почему-то съежилась, судорожно прикрывая одной рукой первичные половые признаки, а другой — вторичные.

Поначалу она пыталась вяло брыкаться, но быстро утомилась. Изредка открывающийся здоровый глаз смотрел мутно, бессмысленно, лишь иногда фокусируясь на Степане. Под грудью и на бедре багровели кровоподтеки.

— Но не могу ж я тебя, всю побитую, вот сразу взять и выгнать. Неправильно будет, нехорошо. Вот отмою, просушу, полежишь часок... — и адью. Сибирь ждет!

Девчонка, махнув рукой, протестующее буркнула чего-то.

— А будешь драться — получишь сдачи, имей в виду, — Беседин принялся намыливать голову. — Грязи-то сколько, господи...

Подраить тощее тело мочалкой толком не удалось, девчонка мешала — отталкивая руки, возмущенно мычала.

— Ну и ладно, как хочешь, — не стал настаивать Степан. — Сама потом домоешь свои гендерные отличия.

Завернутую в махровый халат, он уложил ее на двуспальную кровать. Когда-то, в далеком прошлом, жена прицельно купила этот аэродром. Однако в последнее время он использовался по прямому назначению исключительно кошкой.

— Сейчас будет неприятно! — предупредил Степан, выдавливая из тюбика 'бадягу'. — Однако надо пройтись по синякам... А что делать? Терпи, коза.

Коза терпела, но от груди руки отталкивала. Разбитые губы намазать медом толком тоже не удалось — пришелица его слизывала, невзирая на запрет. Изведя несколько ложек, Беседин прекратил это бесполезное занятие.

— Настоящий майский мед куплен не для баловства! Непонятно сказал? Нет, что за Винни-Пух, а?

Можно было бы, конечно, обработать еще раз кровоподтеки на теле, но хватит на сегодня испытаний, решил Степан, потом видно будет.

Сорок капель валокордина девчонка запила холодным чаем, пискнула чего-то, когда халат менялся на простынь, и отключилась, посвистывая разбитым носом.

Из-под дивана, высунув усы, возмущенно фыркала кошка.

— С неба звездочка упала... прямо на Гагарина... — пробормотал себе под нос Степан. — Осталось только понять, что же в действительности произошло.

Первым делом он осмотрел коридорную стенку. Ничего нового не обнаружил, стена как стена, давно требующая побелки. Требовать, конечно, она может, только какой житель коммуналки в здравом уме соберется делать ремонт в общем коридоре? Риторический вопрос.

Постучал по штукатурке — не валится. Хорошо это или плохо? Бог его знает. Ладно, главное, не валится. Потолок тоже изменений не претерпел: вековая пыль, трещины, кое-где вездесущая паутина... И, как бесспорное свидетельство пришествия инопланетян, блестит свежая грязь на полу, да обмундирование девчонки кучей валяется. Однако бедненький прикид. Прямо говоря, дрянь гардероб, совсем не эксклюзив, подумал Степан. Вряд ли уфологии станут за этот винтаж драку устраивать!

Он неспешно обмылся под душем, поставил чайник на плиту, и уселся разглядывать тросточку. Теплый материал цвета темного шоколада, рукоятка с закругленным набалдашником. Макассар? Нет, скорее палисандр. Турняк его бильярдного кия сделан именно из такого дерева. Случайно нажал на бугорок еле заметной кнопочки, и рукоять с легким щелчком отделилась от шафта, в руке оказался стилет. Приличный стилет, длиной в локоть, не меньше. Клинок отчетливо пах кровью и смертью. Ты смотри, какая боевая девчонка, саблей помахать успела! Оружие, однако, грязи не любит, придется почистить... Почистил.

Потом очередь смотрин дошла до монеты, подаренной седым бойцом.

Солидная тяжесть. Золото, скорее всего. Профиль неведомой царствующей особы. По окружности надпись 'Императрица Елизавета'. Дата: '1751'. Достоинство не указано. То ли талер, то ли гульден... А может быть, дублон? Задачка... Ладно, в любом случае золото.

Когда-то, на заре юности, Степан болел нумизматикой, собрал целый альбом разнокалиберных денежных знаков. Клуб в парке Горького регулярно посещал. Но постепенно осознав, что нельзя обнять необъятное, сосредоточился на коллекционных российских рублях и монетах времен СССР. При кажущейся простоте тема оказалась настолько интересной, что завел знакомства в Сбербанке. Инвестиционные и юбилейные монеты не всегда лежали в свободной продаже, а иметь хотелось. Куда ж без этого, приятно все-таки обладать редкими вещами...

Однако монета реальная, черт побери. И тепло руки бойца, ее вручившего, было реальным, человеческим. Самым правдоподобным объяснением того, что произошло, хотелось бы назвать сон. Но щипать себя за ухо не было смысла, оно болело и без этого, поэтому оставалось одно, спросить у интернета. Он умный.

Раскрыв ноутбук, Степан погуглил в сети ключевые слова вроде 'НЛО с инопланетянами', и сразу наткнулся на сенсацию: '18 августа начнется инопланетное вторжение. Такое заявление на собрании военных и космонавтов, контактировавших с инопланетным разумом, сделал эксперт в области НЛО, экстрасенс и контактер Ричард Аткинс. На собрании также присутствовали люди, пережившие похищения инопланетянами. Заявление приковало внимание всех собравшихся. Контактер сообщил, что существует девяносто процентная вероятность инопланетного вторжения. Правительство США находится под контролем рептильных инопланетян уже в течение многих лет, — сказал он, — и сейчас правда будет раскрыта. Будут реки крови и невиданные стихийные бедствия. Конец света настанет для многих. Выжившие будут порабощены инопланетными существами. Наше существование для инопланетян представляет интерес, чтобы использовать людей в качестве рабов. 18 августа рептилоиды прибудут на нашу планету'.

— Вот как? Да ни черта они не знают! — пробормотал Степан. — Контактеры, блин, экстрасенсы... Вторжение уже началось, и первая жертва — это я!

Вот только посетившие этой ночью пришельцы до грозных рептилий как-то не дотягивают. Наоборот, их проводник со своим замызганным камуфляжем очень похож на обычную девчонку. Худющую, побитую девчонку.

Степан оглянулся: накрытое простынкой, инопланетное существо с шикарным фингалом под глазом сопело с переливами в обе дырочки. Неужели таким образом начинается порабощение? Сомнительно...

По широкому коммунальному коридору он прошлепал к входной двери, подергал за ручку, невзирая на накинутый крючок. Тяжелый кованый крючок пропустить взглядом было сложно, но все-таки... подергал, хотя что тут проверять, ведь и так прекрасно знал, что за собой замок запер и крючок накинул. Вздохнул, подкидывая в руке тяжелую золотую монету. Нет, обычным путем гости не входили. Тогда как? В коридоре окна не предусмотрены, а двери коммунальных соседей заперты... О таком варианте, как беспрепятственное пронзание стен, думать не хотелось.

К паранормальным явлениям Беседин относился со здоровым скептицизмом, считая ясновидение и телепатию скорее шарлатанством, чем феноменом. То есть обычным продуктом желтой прессы, гоняющейся за сенсациями. Легенды инков о мгновенном перемещении человека в пространстве — на то они и легенды, а байки про Бермудский треугольник давно вызывают зевоту. Фантастика и мистика это! В конце концов, законы физики никто пока не отменял.

С другой стороны, понимал Степан, не стоит прятать голову в песок, отказываясь верить собственным глазам. Это слабые духом люди пусть включают перцептуальную защиту — в стремлении не замечать странного, и того, что не укладывается в привычное мировоззрение! Отмахнуться легко, и проще всего что-то непонятное назвать мистикой и бредом. Многие так делают, переступая через себя. Однако сегодня не тот случай, плевать и забывать Степан не собирался. Надо подумать. И с улицы посмотреть.

Справка. В Великобритании действует служба доверия для людей, встречавших инопланетян. Опытные психологи по телефону оказывают профессиональную помощь каждому, кто сталкивался с НЛО или был похищен пришельцами.

В бледном свете уличных фонарей стена дома выглядела обыденно: розовая, в бурых потеках, штукатурка, бесформенные бугры забеленной напрочь лепнины, и обшарпанные углы. Единственным украшением фасада являлась проржавевшая водосточная труба, которая замысловатыми загогулинами огибала карнизы.

— Только пули свистят в проводах, тускло звезды мерцают... — пробормотал Степан.

Цвет этого дома всегда вызывал у него медицинские ассоциации — так на раненом бойце выглядят бинты, небрежно выстиранные в походе, и намотанные повторно. Дом, выстиранный неоднократно, этот поход выдержал.

Предания гласили, что когда-то давно, еще до революции, некий богатый купец подарил своей даме сердца этот трехэтажный особняк. С фонтаном во дворе, конечно. Однако красивая и беззаботная жизнь продолжалась недолго — купца расстреляли, дом пограбили, а дальнейшие революционные преобразования привели к новому образу жизни под названием 'коммуналка'. Дама сердца при этом куда-то пропала, что в те времена редкостью не считалось.

После гражданской войны фонтан во дворе разровняли и засыпали, ворота с решеткой чугунного литья из арки выломали, а кирпичный забор незаметно разобрали. Внутренний дворик, искусно мощеный штучной брусчаткой, безжалостно закатали в асфальт.

В Отечественную войну дом серьезно пострадал от авиационной бомбы, которая пошила его насквозь от крыши до подвала, но не взорвалась. Здание починили, а позже прихлопнули четвертым, похожим на кавказскую кепку, мансардным этажом. Древний особняк надругательство над барокко выдержал, и с тех пор, вопреки многочисленным капитальным ремонтам, стоял как прежде, пугая 'Общество охраны памятников' коричневой металлопластиковой крышей и ядовито-розовым фасадом.

И сейчас на этом фасаде ничего нового не наблюдалось. Ни строительных лесов, ни 'вышки', ни люльки. Даже элементарной веревки для альпинистов не висело! И, ясное дело, никакого черного квадрата снаружи к стене прилеплено не было. Ни на уровне третьего этажа, ни по всему фронту картины. Обычная стена, взгляду не за что зацепиться...

— А что случилось? — возле Степана, меланхолично озирающего здание, притормозила хорошо поддатая парочка: черно-белый мужчина в галстуке, накрывающем солидное брюшко, и хрупкая дамочка в похожем контрастном брючном костюме. Облаченные в строгий дресс-код, праздношатающиеся менеджеры явно припозднились на корпоративной вечеринке.

— Ничего такого не замечаете? — неопределенно ответил Беседин.

— Хм... — мужчина оторвал взгляд от стены, и с подозрением уставился на Степину живописную физиономию.

— Ой! — задрав голову, дамочка икнула. — Дом качается!

— Не-е, сегодня землетрясение не передавали, — нетрезвым голосом возразил мужчина, прикладываясь к маленькой жестяной банке 'Фанты', практически незаметной в добром кулаке. — Я прогноз погоды слышал. Дождь будет.

Женщина живо отреагировала:

— Так чего стоим, Веня?! Пошли уже, а то щас ливанет!

Не успел Степан позавидовать простым житейским проблемам людей, как офисную пару сменил наряд охраны правопорядка, тихо подкравшийся сзади. Обозначила проблему рация, сквозь грозовые помехи пробурчавшая замогильным зовом:

— Алтай, Алтай!

Не дождавшись ответа, рация прохрипела еще что-то невнятное, и вдруг совершенно другим, командирским голосом четко рявкнула:

— В камеру! Борзых в камеру, я сказал!

Беседин обернулся.

— Документики, гражданин, — индифферентно, через зевоту, потребовал полицейский сержант.

Патрульный страж далекие переговоры не слушал, он разглядывал затрапезную футболку потенциального нарушителя порядка.

— Какие, к чертям, документы, когда землетрясение?! — возмутился Степан, подтягивая шорты. — Выскочил, в чем был!

— Землетрясение? — сон с сержанта слетел в одно мгновенье. Он даже прикрутил громкость на рации. — Где?

— Вот и я смотрю где, — солидно ответил Степан. — Прогноз погоды обещал дождь. А тазики с крючков почему падают?

— Тазики падают? Пить надо меньше! Идите уже спать, гражданин, — интерес к странному смотрителю дома был моментально потерян.

Конечно, наскоком проблему не решить, думал Степан, поднимаясь по лестнице. Есть многое чего на свете, что и не снилось друзьям Горацио. Загадок в этом мире полно, не каждые явления понятны и объяснимы. Взять, к слову, пирамиды. Черти когда построили эти искусственные горы, а кто, как и зачем? Что за лучи пирамиды выпускают в космос? Сплошные вопросы.

Однако то, что кажется непонятным, завтра может оказаться элементарно простым, после внятного пояснения умным человеком. История помнит множество случаев, когда на людей снисходило озарение. Проблемы разом решались и загадочный туман рассеивался. Степан читал об этом. На Ньютона, помнится, снизошло перезревшее яблоко. Стукнуло по голове, когда он под яблоней лежал, и сразу результат — полный текст закона всемирного тяготения. Даже дети теперь, прочитав учебник, рассуждают меж собой о гравитационном поле Земли. Вот как оно оказалось: сначала было совсем непонятно, а потом гений враз по полочкам все разложил!

Вообще, много чудного всего происходит с гениями. Вспомнить, например, Александра Сергеевича Пушкина. Спал человек, спал, вдруг как вскочит — и пошел строчить: 'Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты...'. И так пять листов. Записал, пошел спать дальше. До следующего гениального стихотворения. И где те, кто пробовал повторить нечто подобное? Сотни лет прошло...

Или взять Менделеева, химика известного, который знаменитый сорокаградусный напиток изобрел. Тот вообще таблицу Менделеева во сне увидел. После того, как напиток чудный изобрел, он спать стал много. Спал он, как обычно, после обеда, спал — и на тебе: таблица Менделеева. Не просыпаясь, законспектировал таблицу карандашиком, а на следующий день очнулся великим человеком. К сожалению, Степан Беседин не Менделеев и не Ньютон, разгадки в голове не наблюдается.

К жене Оксане, помнится, захаживала подружка Люся, парикмахерша, свято верящая в мистику и чертовщину. Эта крупная во всех смыслах женщина в спиритическом сеансе могла вызвать дух кого угодно, того же Ньютона, с целью познания очередной тайны и просто поболтать. Степан представил себя в загадочной темноте, с грудастой Люсей за одним столом, едва освещенным мерцающей свечкой, и непроизвольно заржал. Нет— нет, как ни хочется, а придется инопланетную версию с пришельцами, проходящими сквозь стены, принимать за базовую. Ведь своими глазами все видел! Просто, добрав информации, с этим нужно спокойно разобраться. Но для начала следует поспать.

Справка. И все кричат 'Ура!'

И все бегут вперед,

И над этим всем новый день встает.

Тощий довесок к портфелю.

Эпизод третий.

На работу Беседин проспал.

Ничего удивительного, почти до утра ворочался, переваривая события. Девчонке синяки пару раз смазал, и себе заодно. А вот кошка привыкла завтракать по расписанию. Посидев в растерянности у пустого блюдца, она утомилась мучить себя голодом, и пришла на диван руку лизать. Степан подскочил, однако вместо холодильника направился к бывшему семейному ложу. Кошка недоуменно фыркнула — тут кушать пора, а хозяин квартирантке лоб трогает и простынку поправляет. Делать ему нечего!

— Ну что, подруга, будем вставать? — Степан заметил, что девчонка не спит, реснички предательски вздрагивают. — Как это ни грустно, у нас расходятся дороги, прощай любимая, прощай.

— Плохо мне... — отвергая иронию, прошептала пришелица. — Не дойду... Можно еще полежу? Я тихонечко буду...

— Можно, конечно, — невозмутимо согласился Степан. — Пока я завтрак готовлю, конечно, лежи. А потом расскажешь мне, что здесь произошло. За что тебя поколотили. Зачем тебе пистолет, а твоим дружкам — автоматы. Как ты умудряешься пронзать пространство и время. И все такое.

Прядая ушами, кошка заинтересованно внимала интонациям хозяина.

— А потом я уйду на работу, — сообщил Степан. — Но перед этим ты наденешь свои камуфляжные штаны на лямках и, как обычно, нырнешь в коридорную стенку. Таким способом вы приучены передвигаться?

Девчонка кивнула.

— Вот и хорошо! Тазики я на всякий случай снял. Доступно излагаю?

Девчонка часто заморгала одним, незаплывшим глазом, и по щеке у нее потекла слеза.

— Нет, нет! — возразил Беседин, протягивая бумажную салфетку. — Не мечтай. Гармония моего мира разрушилась, и ты топчешь его остатки. Уходи как волна, я не буду искать, ага?

— Сейчас не могу... сил нет...

— Подумай сама, — зашел Степан с другого краю. — Вот оставлю я тебя одну в квартире, а ты упакуешь мои вещички, и привет? Все, что нажито непосильным трудом? А может, тебя в полицию лучше сдать?

— Не надо меня... сдавать... Ты не враг, и не злой... Я могу заплатить, — булькая распухшим носом, пришелица умоляюще жгла взглядом. — Помоги, а?

— Ишь ты, заплатит она! Не было такого уговора. И здесь не приют для бездомных! Так что рота, подъем! Удобства в ванной, бельишко просохло давно, висит на веревке.

Степан раскладывал омлет по тарелкам, когда прибежала кошка, лапой тапок тронула и мявкнула. Неслыханное дело, чтобы Лиса голос подала! Зовет домой, что-то случилось. Вытирая руки на ходу, он рванул в комнату. А кошка, задрав хвост трубой, оглядываясь, бежала впереди — дорогу показывала, чтоб никто не заблудился.

Нагая туристка белым кулем лежала на полу, из носа текла кровь. Беседин ощупал шею — сердце билось, слава богу, жилка пульсировала.

— Нет, ты видела? На минуту нельзя оставить! — пожаловался кошке он, укладывая пришелицу на диван.

Лиса согласно муркнула и, с чувством выполненного долга, принялась вылизываться. Однако ритуал контроля не забывала, из-под задранной ноги, временами замирая, поглядывала на квартирантку искоса.

Девчонка, видимо, все-таки встала. Собиралась надеть халат, да не вышло, грохнулась в обморок. Плохо дело... Надо это тощее тело в больницу везти, — решил Степан, — не дай бог, вдруг серьезное что. Жалко девчонку, ноги точеные, крепкие, попка круглая, а ребра вон как торчат, живот натурально к спине прирос... Может быть, 'скорую' вызвать? Хм... Можно, конечно, но разумно ли? Они же вопросы задавать начнут. Как эту дылду зовут, где живет. Паспорт спросят, медицинский полис. И что отвечать? Нечего. Скажешь правду, сразу заберут обоих в психушку. Нет, 'скорая' отпадает. Да и своим ходом быстрее получится. Но потом — сразу к стенке! Давай, давай, до с-с-свиданья! Прощай, труба зовет. Собственных проблем выше крыши.

Мобильник хранил множество номеров, нужных и не очень, но телефон подходящего врача, конечно же, там нашелся.

Кандидат наук Карен Осипов заведовал диагностическим медицинским центром, дополненным крошечным стационаром на десяток коек. Класса 'люкс', или, как сейчас модно говорить, 'онклюзер'. Лечение здесь выходило в копеечку, однако карточка добровольного медицинского страхования многое покрывала. Когда этого казалось мало, выручали теплые отношения с заведующим, чье больничное компьютерное оборудование обслуживала Степина фирма. За очередные закупки оргтехники Осипов получал откат, который каждый раз с удовольствием обмывал со Степаном в бильярдной. А еще партнеру регулярно требовалась обналичка, помощь в личных компьютерных проблемах, другие бухгалтерские хитрости... Так что на хорошее отношение к девчонке рассчитывать можно было однозначно.

Поглядывая через зеркало на заднее сиденье, Беседин нацепил гарнитуру:

— Карен, у меня проблема.

Хилое тело, упакованное в халат, не подавала признаков жизни. Девчонка могла вскочить в горячке, поэтому Степан на всякий случай рукава завязал узлом, и пояс затянул покрепче. Машину он вел медленно, аккуратно, чтобы не растрясти больную. Да и не хотелось нарываться на гаишников. Как будешь потом объяснять, что тушка трупа самостоятельно из стены выпала? Не поймут...

Санитары уже ждали во дворе. Без лишних слов перегрузив пациента, они повезли каталку внутрь, Степан пошел рядом.

— Ну что, сдал-таки? Выслужился, козел? — единственный глаз открылся, девчонка задергалась. Она выскочила бы из халата, но рукава были завязаны прочно.

Степан поразился такому резкому пробуждению.

— Однако совсем мозги отшибло, — диагноз был категоричен. — Ты очнись сначала, коза! Здесь не кутузка, а больница. Знакомое слово? Чего молчишь? Удивительно? Больница — это где людей лечат, особенно на голову контуженных. Вечером тебя заберу, и лично в стену зашвырну. С глаз долой, из сердца вон — так всегда кончается. Понятно излагаю?

— Не врешь? — обмякла она. — Смотри... Я тебе денег обещала, у меня есть... Я отдам!

— Ладно, позже заеду, тогда и поговорим. Вопросов, понимаешь ли, много накопились.

— Да?

— Кстати, не вздумай здесь правду говорить, куда шла и, главное, откуда пришла, сразу в дурдом переведут! Ты ничего не помнишь, понятно? Голова болит? Мошки перед глазами летают? Вот! Классная отмазка — тут помню, тут не помню...

— Иди сюда! — девчонка моргнула неподбитым глазом.

Степан наклонился.

Санитары индифферентно катили груз, переговариваясь о чем-то своем.

— Ты тоже не вздумай болтать, — прошептала она. — Никому! Вообще. Особенно ФСБ. Погубят...

Она передохнула, и добавила еле слышно:

— Не сдавай меня, пожалуйста...

— Вот заладила одно и то же! Понял уже, что в кутузку нам противопоказано. Не сдам, ясное дело, — согласился Степан. — Русские не сдаются! Отлежишься здесь, чайку попьешь, а потом домой рванешь. 'Ты уйдешь навсегда, не сказав как мне жить', ага? Потому что, как дальше жить, мне самому надо хорошенько подумать...

* * *

— Алло, Зимина дайте. Илья Сергеич, в коммуналке портфеля нет!

— Черт побери...

— Да мы все перерыли!

— Ладно, проехали. А что есть?

— Кошка есть, дикая. На лису похожа. Хотел погладить — бросилась как собака, всю руку исцарапала!

— Понятно. Получишь вместо больничного листа сорок уколов в живот.

— Зачем это?!

— От бешенства.

— Я в порядке, Илья Сергеич!

— Вот и докладывай по существу.

— Есть докладывать по существу! Под кроватью обнаружено помповое ружье 'Бекас' двенадцатого калибра с коллиматорным прицелом.

— Под кроватью?!

— Да. А на столе два травматических пистолета, диктую по буквам: 'Grand Power T10'...

— Так...

— И 'Tanfoglio Inna'...

— Так...

— А за диванной подушкой пистолет Макарова!

— Интересно девки пляшут... Оружейный склад какой-то. Пистолеты разложены кругом, ружье под кроватью. Николай, зачем ему это? Под рукой чтоб было? Он что, осаду держать собрался?

— Да, похоже на оборону, Илья Сергеич, ружье картечью заряжено. Но важно не это. Травматика чистая, а из 'Макара' недавно стреляли!

— Ах вот как?! Курьер на проспекте убит из пистолета Макарова... Ствол на экспертизу! По полной программе, срочно! Что еще?

— Фотографии на стене. Довольно свежие. Объект с 'вованами'. Все в 'комках', вооружены, а этот с пулеметом в обнимку улыбается.

— Соображения есть?

— Так разобраться надо...

— Вот и занимайтесь! Фото переснимите, и занимайтесь! 'Макарова' до конца дня на место положить! А я лично побеседую тем временем.

Тощий довесок к портфелю.

Эпизод четвертый.

Карен Осипов, жизнерадостный толстяк, по доброй армянской традиции обнял Степана на пороге кабинета:

— Здравствуй, дорогой! Заходи, гостем будешь! Чай, кофе? — давно обрусевший армянин, тем не менее, характерно выговаривал 'р' и кавказскую широту души не растерял. — А может, коньячку? Есть 'Ахтамар', настоящий, из Еревана! Ты не смотри, что наклейка невзрачная, сам директор коньячного завода главному санитарному врачу Еревана наливал! А знаешь, где лечится главный санитарный врач Еревана?

Степан не знал.

— У меня он лечится! Ну что, будешь пробовать чистой нектар?

Отказаться было невозможно:

— Только если чуть-чуть...

— Конечно, чисто символически, для бодрости, — как и обещал, Карен плеснул в бокал Беседину пару капель. — Однако видок у тебя! Как только угораздило, э?

— Шел, упал, очнулся, гипс... -криво улыбнулся Степан.

— Но жив, слава богу, а ваше здоровье мы за ваши деньги излечим! Ха-ха! Давай рассказывай!

Версию Степан предложил незамысловатую, но железную — ночью напали хулиганы, после отпора бежали. Девчонку нашел на опустевшем поле боя. Все.

— И документов нет? — задумался Осипов, поглаживая бокал. — И не знаешь, как зовут? Ты провел ночь с женщиной под одной крышей, и имени даже не спросил?!

— Да ты посмотри на эту женщину! Кожа да кости, узник Освенцима... Шишка на лбу, ухо лопухом, нос картошкой, вместо глаза большой синяк...

— Примерно такой портрет я наблюдаю напротив, — поддакнул Карен. — Два сапога пара. Садомазохизм, как редкая форма выражения любви.

— Да спала она все время! А я на диване!

— Конечно, — усмехнулся Карен. — Одинокая девушка одиноко спала голышом в твоем халате. Всю ночь.

Степан поперхнулся. Медбратья успели доложить!

Разговор прервал поднос с аппетитными бутербродами, выставленными на стол не менее аппетитной секретаршей шефа. Пуговка расстегнута, крутая грудь третьего размера, лифчик не предусмотрен... За стеклянной стенкой, в приемной, щелкала по кнопкам компьютера такая же писаная красавица в таком же безукоризненно-белом, накрахмаленном халатике. И где это Осипов классических блондинок находит? Наверно здесь, в этом медицинском центре клонирует...

— Карен, а куда ты сплавил свою ворчливую грымзу?

Осипов улыбнулся:

— Зоя Ивановна на пенсию пошла.

— Давно пора! И вынужденная замена тренеру удалась.

— Чего?!

— Стало краше, говорю, — невнятно промычал Степан, энергично двигая челюстями. — У вас в больничке горячее питание есть?

— Да, конечно, — удивился вопросу Осипов. — Четырехразовое.

— Отлично! Организуй девчонке четырехразовое питание. До обеда. А после обеда полдник и ужин.

— Степан, чего-то я не догоняю! — Карен нахмурил густые брови. — Зачем тебе это надо? Незнакомый человек! Без документов! Ну подобрал, ну привез в больницу — молодец! На этом твоя геройская миссия выполнена. Сейчас окажем пострадавшей первую помощь, — и привет, дальше пусть полиция разбирается!

— Не надо привет! В смысле, полицию, — вскинулся Степан. — Она обещала заплатить! Учти, ты в доле!

— Хм... Это меняет дело, — сразу согласился Карен. — Деньги лишними не бывают... Но заявить придется! И зарегистрировать, что ты привез неизвестную пострадавшую. Нет, нет, дорогой, и не проси. Не могу. А вдруг помрет? Мне проблемы не нужны.

— Ладно, — великодушно махнул рукой Степан. — Регистрируй. Так и пиши: со слов Степана Беседина, поступил больной... хм... его племянник Степан Беседин, четырнадцати лет. Документы... дядя... хм... обещал подвезти позже. Завтра, например? И пока денег нет, лечение пиши на мою карточку ДМС. И палату тоже. Болезни у нас похожие, но лежать мне тут, в отличие от племянника, некогда, само рассосется.

Он с сожалением подумал, что бутерброды были хороши, но очень уж крохотульные. А халява кончилась, секретарша больше не принесет — как ушла к себе, так моментально принялась щелкать по клавиатуре. Умеет же Осипов строить рабочие процессы!

— Лечащий врач у нас будет Костя? — Степан с трудом оторвался от изучения рабочих процессов за стеклянной стеной.

— Конечно, — подтвердил Осипов. — Скала. Наш человек. Зайди к нему, кстати. Пусть и тебя заодно посмотрит.

— Зайду, зайду, — отмахнулся Беседин и вопросительно посмотрел на бутылку.

Коньяк в самом деле оказался нектаром.

— Двадцать грамм — лечебная доза! — отрезал доктор, убирая лекарство в сейф.

— Ладно, — легко согласился Беседин. — Тогда для персонала запускаем твою версию. Сказ простой: мы с любовницей подрались, и я ее привез инкогнито на лечение под псевдонимом.

— Степан, ты же здесь всех сестричек перегладил, перещупал... и если бы только это, господи прости... — засомневался Осипов. — А как возмутятся?!

— Плохо ты, ахпер джан, знаешь русский менталитет! — Степан засмеялся. — Какая же любовь без мордобоя?! Будут судачить, шептаться, конечно, но вряд ли стуканут. Им полиция здесь вроде не нужна.

— А кому она нужна? — философски заметил Карен. — Впрочем, мы им тоже по барабану.

— Днем заеду, проведаю, — Беседин поднялся. — Может, чего-нибудь надо привезти?

— Цавт танем!

— Чего?!

— Я говорю, не волнуйся ты, ничего не надо! Все сами сделаем. У нас серьезное заведение. Иди, работай, — протянул руку Карен. — И никто не заберет твою сексуальную анорексию, украшенную синяками. Если только в розыск не объявлена. Впрочем, кого в наше время интересует бомж? Пока менты проснутся, пять раз успеем вылечить.

В маленьком уютном холле его поджидали.

Ладный молодой человек в длинных шортах и легкомысленной футболке весело, под локоть, оттеснил Степана за кадку с фикусом, на диванчик. Со стороны — дружелюбный разговор посетителей больницы, а на самом деле — 'пройдемте, с вами хотят поговорить'.

А почему не поговорить? Можно поговорить. Хотя, честно говоря, заезженная пластинка уже утомила. Ну в самом деле, ведь ни черта же не видел — ни убийцу, ни портфеля!

Очередной собеседник, долговязый хмурый мужчина в черных джинсах и сером пиджаке, не стал утруждать себя фокусами с демонстрацией и исчезновением удостоверения личности. Впрочем, на длинном, породистом лице место службы было явно нарисовано, можно было бы и не представляться.

— Илья Зимин, ФСБ, — подтвердил он Степины догадки.

На этом интрига была исчерпана. Началось действо под названием 'переливание из пустого в порожнее', закрученное в призрачной надежде спрашивающего найти путаницу и нестыковки в показаниях отвечающего. Зряшное занятие. Бесполезное. Когда человек ничего не видел, проколоться затруднительно. Да и говорить Беседин старался коротко, односложно, чтобы не давать повода для дополнительных вопросов.

Сотрудник ФСБ Илья Зимин допрашивал дольше, чем лысый полицейский майор, но быстрее, чем красавчик-коллектор Богун. А завершилась процедура ожидаемым вручением визитки — с предложением позвонить, если что-то вспомнится. Впору тематическую визитницу уже заводить...

— Да, кстати, — бросил Зимин в спину уже уходящему Степану, — а что это у вас с лицом?

Обычный тактико-психологический прием допроса применил собеседник, но Степан вздрогнул, машинально прикоснувшись к свежему пластырю:

— Да так... Сходил за хлебушком. Вряд ли это заинтересует Федеральную Службу Безопасности.

— Как знать, как знать. И все-таки?

— Подрался.

— С кем это?

— Да шпана... Эти обдолбаные 'клинским' шастают повсюду. Набросились ни с того, ни с чего. Может, на 'крокодил' деньги были нужны.

— Запомнили кого?

— Так ночь же, темно...

— А мальчишка, которого вы сюда привезли, тоже хулиган?

Это был удар, и Степан непроизвольно изменился в лице:

— Да нет, что вы! Пацанчик пострадавший.

— Пострадавший?

— Побили его, — самообладание вернулось к Беседину. — И куда только полиция смотрит? Не знаю даже, за что такие налоги плачу.

— Ну, это мы тоже проверим, — усмехнулся Зимин. — Мы все проверим! Есть у нас ощущение, что чего-то вы забыли. Или не договариваете.

Степан криво улыбнулся и пожал плечами.

— Рядом человека убили, — не видели, кто на вас не напал — не помните... Странно это все.

Беседин смотрел в сторону. А Зимин вздохнул:

— Ладно, дело ваше. Добавлю только, что свидетели вас опознали. Нет-нет, в преступлении вас никто не подозревает, у следствия есть описание убийцы, его уже ищут. Но вы там были! — Зимин помолчал, а потом невозмутимо продолжил, — Ну хорошо. А могло быть так: вы подобрали портфель, и ушли с ним в здание?

Он впился взглядом в Степана:

— Нет? А вы подумайте. Подумайте и позвоните. В любое время. До свиданья. Надеюсь, увидимся.

Справка. И на старуху бывает Юрьев день.

Иначе говоря, события имеют свойство развиваться от плохого к худшему.

Тощий довесок к портфелю.

Эпизод пятый.

Жизнь никому не должна объяснять свои причуды и странности. И плевать ей на критику, хоть злодейкой назови, хоть мачехой. Правила игры устанавливает она, кому-то пенальти придумывает на ровном месте, а победителей единолично назначает из непонятного списка. Хотя частенько люди сами находят приключения на собственную важную часть тела. Так бывает, и постоянно винить судьбу было бы неспортивно. Только не в этот раз! На пороге офиса судьба повела себя явно несправедливо к человеку, который не видел ничего особенного. Ни в чем не виноватому предлагает выкручиваться, как можешь!

Примерно так рассуждал Степан, садясь в машину. И еще в голове засел вопрос: кто следующий на интервью к звезде? Интерпол, Моссад, ЦРУ?

И не знал Степан, как был недалек от истины.

После начальственной истерики цепная реакция прошла по специальному отделу, прикомандированному к Агентству Национальной Безопасности, и настигла всех сотрудников, включая не имеющих никакого отношения к делу о портфеле. Особенно, когда обнаружился явный интерес ЦРУ к этому вопросу. И сейчас Джейн Вагнер изучала небольшой файл с первыми данными, экстренно собранный подчиненными.

Государственные структуры Российской Федерации не очень-то умело хранят свои секреты, а уж различные базы данных российских граждан всегда находились в широком доступе. МВД, таможня, сотовые операторы, ГАИ, Пенсионный фонд и практически все подряд банки выстраиваются в очередь, чтобы слить свою информацию на базары вроде Горбушки. Такое создавалось впечатление.

Кроме того, отдельную папку с фотографиями сформировал компьютерный робот. 'Одноклассники', 'В контакте' и прочие социальные сети дали массу материала. Подробный анализ телефонных переговоров и электронной почты обещали через пару часов. В отличие от системы 'Эшелон', работавшей мгновенно, людям требовалось время, чтобы отсечь лишнее — второстепенную информацию. Сейчас, в данную минуту, начальство хотело понять суть проблемы.

Итак, Степан Беседин. Человек, который находился в центре событий, все видел, но не захотел поделиться знанием со следствием. Антропологические данные и психологический портрет Джейн просмотрела, остановилась на крупном фото. Свидетель? Соучастник? Посмотрим.

Обычное лицо. Славянский тип, модная щетина, короткая стрижка... Не красавец, но и детей такими не пугают. Вроде бы ничего особенного, однако... Карие глаза. Характерный взгляд. Похожими глазами смотрят много повидавшие морские пехотинцы. А, теперь понятно: офицер запаса, воевал. Ранен. Инвалид третьей группы, но позже от инвалидности отказался, несмотря на показания. Награды...

Малозаметный причудливый шрам на щеке, рассеченная вдоль бровь. Что тут пишут специалисты? Так, ясно, щека — осколочное, бровь — ножевое...

Родился, учился, женился, развелся. Тридцать восемь лет, сирота. Родители погибли в горах, под лавиной.

Предприниматель. Компьютеры и оргтехника, сетевые проекты, серверы, офисы под ключ. Курсы переподготовки, повышения квалификации, дополнительное образование, тренинги, дипломы... Партнеры и заказчики, банковские счета. Обычная фирма на первый взгляд, это потом...

Друзья, собеседники, сослуживцы. Социальный портрет. Это тоже потом, анализ телефонных переговоров и почты даст более полную картину.

Дочка Катя. Милая мордашка. Похожа...

Жена Оксана. Бывшая жена. Красивая. Стервозная дамочка, судя по активным топикам в форумах. Работает переводчиком. Второй раз замужем за американцем, Лос-Анджелес. Полгода назад выехала из Штатов, но не развелась. Интересно...

Справка. Система автоматического распознавания лиц позволяет находить фотографии, на которых запечатлен один и тот же человек. Идентифицировать определенные лица системе помогают пользователи, которые выкладывают фотографии в социальные сети, на фотохостинги, в фотобанки. Фотосервисы позволяют подписать вновь загруженную фотографию, что упрощает задачу сканерам. Чем больше пользователей подписывают свои фотографии, тем быстрее система учится автоматически определять одного и того же человека. Так, к системе автоматического распознавания лиц Face.com уже подключены 'Яндекс.Фотки', 'Facebook', 'Одноклассники' и многие другие.

Face.com и его собратья расположены за границей. Однако компетентные органы России пока мало волнуются за приватность и неприкосновенность частной жизни граждан, а также тайну личной переписки. Безусловно, иностранные спецслужбы используют в своих целях огромный объем данных о гражданах России.

* * *

Больница располагалась в 'тихом центре', поэтому сразу за шлагбаумом Степана поджидала пробка. Редкий случай, когда он не чертыхнулся — сейчас было чем заняться. Беседин выдернул из кармана мобильник, уставший дрожать и явно распухший от непринятых звонков. Работа по прокладке компьютерных сетей, 'офисам под ключ', и прочим сетевым решениям требовала массу телефонного времени, зачастую заключающегося в бесполезных пререканиях со вздорными заказчиками. Однако сейчас вникать и разбирать текущие вопросы совершенно не хотелось.

В ярком 'Матизе', едва ползущем рядом, смазливая девчонка смешно открывала рот — подпевала своей магнитоле. Улыбаясь, она корчила рожицы и вскидывала руки. Хорошее решение убить время в пробке! Познакомиться, что ли? Ох, как заманчиво смеется, глазками стреляет... Черт, нет времени. И работа пока подождет, решил он, бегло пролистав поступившие сообщения. Улыбнувшись девчонке в ответ, набрал номер бывшей жены — предстояло уговорить Оксану срочно уехать из города. Повод для поездки виделся простой, как бы проведать своего второго мужа.

— Ой, Стёпа! — обрадовалась она, — А я только собиралась звонить! Тут принесли такое красивое платье и туфельки, как раз на Катю, у нее скоро день рождения, ты не забыл? И еще куклу я отложила в 'Детском мире', а вчера...

— Оксана, послушай меня! — Степан знал жену как облупленную. Остановить поток ее сознания можно было только чем-то неожиданным, и такой ход Степан сделал немедленно: — Ты можешь сегодня улететь в Лос-Анджелес?

Беседин не сомневался, что от изумления бывшая жена открыла рот. И пока та пребывала в ступоре, добить следовало ее же оружием — то есть заболтать, не позволяя опомниться:

— Ксюха, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Все-таки между нами было много хорошего, несмотря на то, что случилось. И ты мне по-прежнему дорога... Очень хочется, чтобы мои проблемы не доставили тебе неприятности. Да ничего особенного не случилось, Оксана, обычная история! Вспомни, сколько раз такое бывало: это же бизнес! Возникли сложности, задолжал партнерам денег, они бесятся, угрожают. Через неделю проблема рассосется, я обещаю!

Если Степан лукавил, то совсем немного. Развод с женой прошел легко, потому что все к тому шло. Обычная история, так бывает. Кто прав, кто виноват — вспоминать не любил. Было и прошло. Проехали. Правда у каждого своя, и чем дальше в лес, тем своя рубашка ближе к телу. Добрые люди, конечно, подсобили — ускорили докладами и пересудами разлом хрупкого сооружения под названием семья.

Оксана переехала к маме, Степан отношения не прекратил. Кроме праздничных наборов 'цветы, шампанское, конфеты', он регулярно таскал к теще сумки с продуктами, щедро давал 'на ребенка', и частенько обновлял Ксюхин гардероб — в память о ее 'загубленной молодости' и 'пяти годах каторги'. Бывало, что и ночевать оставался иногда, теща радовалась даже... Однако поломанное склеить не удалось.

Единственным мостиком на расширяющейся трещине стояла дочь, и только когда Оксанка выскочила замуж за американца, Степан понял, что жена осталась в прошлом, а вот жизнь без дочки потеряла краски. Да что там говорить, скучная наступила жизнь при всем разнообразии развлечений.

Поэтому неожиданному возвращению из Лос-Анджелеса своей бывшей жены он был искренне рад — снова видеться с ребенком, когда захочешь, что может быть лучше? Так что сейчас его беспокоила Катька в первую очередь, но и ее мама, как ни странно, тоже. И Степан был уверен, что за океаном братки вряд ли их достанут. Собственно, других вариантов в ассортименте не было, просто оставалось додавить жену:

— Оксана, я не могу тобой рисковать даже теоретически...

— Правда?

— Да! Так чего тянуть? Заказывай билеты, деньги я сейчас переведу.

— А работа? — пискнула она, практически согласная.

— Оксана, какая работа... Бери отпуск, у тебя муж, например, за океаном заболел! Или еще что... Учить тебя, что ли?! Заодно позагораете, платье купишь ребенку, себе тоже. Завтра-послезавтра еще денег пришлю! Ну все, целую. Быстро дуй домой собираться!

Справка. Чтобы идентифицировать себя в электронной платежной системе 'Яндекс-Деньги', необходимо в системе 'Equifax' ответить на несколько вопросов: данные гражданского паспорта, пенсионного свидетельства, ИНН, номера кредитных договоров.

Компания 'Equifax' основана в 1899 году в США, работает в 15 странах. В России бюро насчитывает более 73 миллионов кредитных историй в различных субъектах РФ, то есть располагает обширной базой данных о российских гражданах.

— Привет, Петруха, нужна твоя помощь, — запнувшись, Степан переложил трубку, — Если сможешь, конечно...

Петька Груздев был однополчанином и старинным приятелем, со школьных времен. Он служил в спецназе внутренних войск и воевал еще с первой чеченской. В любой воинской части на фоне серой массы сверкают яркие личности. В свою очередь, эти личности, фамилии которых постоянно мелькают в приказах, делятся на героев и разгильдяев. Груздев всегда возглавлял оба списка. В списке друзей он тоже стоял на первом месте.

После паузы, дождавшись заверений в вечной дружбе, Степан продолжил:

— Без лишних вопросов сможешь отвезти моих девчонок в аэропорт, и затолкать в самолет? Только так — в форме, с оружием, от квартиры и до трапа!

— Проблемы?

— Есть такое дело. Подробности при встрече, вечером.

— Конечно, провожу, — немедленно согласился Груздев. — Ксюху не видел сто лет, буду рад. Всегда неровно на нее дышал... Шучу, шучу! А Катерина вымахала небось? Шесть лет?! Ого! Скоро замуж отдавать!

У отделения банка Степан ненадолго задержался, перевел жене деньги — все, что болтались на карточке.

— Маловато будет... — подумал он. — Нет, на билеты и недельный отпуск хватит, но если решение проблемы затянется? Можно, конечно, добавить — с кредитки потянуть. Можно выдернуть из бизнеса. А зачем, собственно говоря, когда инопланетная валюта есть?

Степан позвенел монетами в кармане, и наугад вытащил одну. Солидная старинная денежка! А что, раз девчонка обещала заплатить, вот прямо сейчас расчет и начнем.

Тощий довесок к портфелю.

Эпизод шестой.

Люди всегда чего-то покупали.

Или продавали — чтобы тут же спустить заработанное. Собственно, эти лихорадочные, часто нелогичные действия и сделали из обезьяны человека. Искусство торговли зародилась давно, еще при матриархате, а начало ей положили женщины. Конечно, были и такие индивидуалистки, которые не помышляли торговать, а отнимали желаемое силой. Они находили хулиганок, подобных себе, сбивались в организованные стаи, чтобы совершать преступные действия.

В те далекие времена двумя основными специальностями, воевать и торговать, владели женщины. Особенно ожесточенные бои шли за местности, где в достатке водились мужчины, которые, будучи захваченными в плен, являлись потом объектом торга. И они же, мужчины, эти дикие, малоразвитые существа, были первыми деньгами. Еще пленники являлись предметом сексуального домогательства, а самые неумелые употреблялись в пищу. Со временем женщины постепенно стали отесывать, а потом и потихоньку выдвигать вперед, на вакантные места, людей второго сорта, мужчин. Сначала какой-то контроль соблюдался, подобие порядка сохранялось, но, в конце концов, все пошло наперекосяк.

Для войны поумневшие мужчины придумали оружие, позволяющее как можно дальше отодвинуться от противника. Первоначально ружья, потом артиллерию и, наконец, баллистические ракеты — чтобы, заперевшись в бункере, грозить друг другу с разных континентов. А в торговле стали процветать жулики и прощелыги. Это они придумали спекуляцию бывшими в употреблении вещами, и главное правило антиквариата — чем старее и замызганнее вещь, тем она дороже!

Одним таким ярким представителем древней профессии был Яша Воробейчик. От армии его отмазал папа и, что логично, он же пристроил балбеса на доходное место. А что еще мог придумать бедный еврей, всю жизнь посвятивший антикварной торговле?! Родителей можно понять, они никогда не пожелают плохого своим чадам, и любящий папа, не подозревая о предстоящей профанации идеи, искренне надеялся, что сын достойно продолжит семейное дело. После некоторой адаптации. Однако, в отличие от близорукости, мозги в наследство не передают.

Яша с детства был отъявленным шалопаем и постоянно влипал в разные истории, а Степан его постоянно вытаскивал, благодаря милицейским связям. Когда-то Степан сильно зависел от папы — до приобщения Яши к делу антиквар лично занимался бизнесом, а Степан тогда мыкался с раненой ногой, и перебивался случайными заработками. Брался и стул починить, и часы древние наладить. Получалось неплохо, руки из того места росли. Канделябры с подсвечниками тоже реставрировал, в порядок приводил. Мало от какой работы отказывался, кушать хотелось часто, чуть ли не ежедневно. С тех пор много воды утекло, шалопай повзрослел, но ума не прибавилось...

Внешним признакам респектабельности Яша Воробейчик придавал особенное значение. Он носил яркие кроссовки 'Найк', перстень с печаткой, мощную золотую цепь, и совершенные швейцарские часы 'Auguste Reymond' китайских мастеров красоты. Модные джинсы от Версаче держались на мясистом заду благодаря ковбойскому ремню с заклепками, на котором по разные стороны от шикарной пряжки висели зажигалка 'Зиппо' в винтажном чехле и антикварный мобильник 'Нокиа' в такой же древней кобуре. Потрепанный портфель скрывал массу полезных вещей, в том числе пистолет 'Беретта', которым владел когда-то сам Тулио Маренгони. Открыто хвастать этим, то есть вешать на пояс, Яша опасался — артефакт достался выгодно, но без разрешительных документов.

Ясное дело, у Яшы был автомобиль. Ровесницу перестройки, пожилую 'Тойоту', Яша перекрасил в черный представительский цвет. Наглухо зачернив окна, он напихал динамиков всюду, включая бас в багажнике, мощный настолько, что загнанная японская лошадь подпрыгивала на ходу и виляла задом. Вместо глушителя, конечно же, поставил усилитель звука, а завершил икебану антикрылом безумных размеров.

Курил Яша 'Мальборо' — редкой вонючести фирменные сигареты, тбилисской, кажется, фабрики. Начинающего буржуа и будущего интеллектуала немного портило деревенское 'г' в разговоре, но пока фрикативное 'гэканье' смущало только окружающих. А в чем Яша поднаторел, так это в обмене валюты, без документов и справок, и по божескому курсу. За это умение знающие люди наградили Яшу прозвищем 'Трансформатор'. Беседин востребованной услугой частенько пользовался, но не более того. Брезгливую осторожность никто еще не отменял...

В ожидании очередной жертвы старины Яша Воробейчик торчал посреди антикварного магазина. Посетителей не наблюдалось — видимо, предчувствуя недоброе, прохожие быстрее шагали мимо широких стеклянных дверей мышеловки. Звякнув колокольчиком, Степан с удовольствием вступил в кондиционированную прохладу, огляделся. Предстоящая схватка за процент прибыли выглядела гораздо понятнее предыдущих мистических и уголовных событий.

Обрадовавшись Беседину словно родному, Яша немедленно вручил гостю новую визитную карточку, образец изысканности и крутизны. Теперь фарцовщик был обозначен как 'эксперт' в рамках 'консультирования по вопросам антиквариата'.

— О, так это я удачно зашел! — Степан взмахнул подаренной визиткой. — Слушай, эксперт, а можно полистать каталог монет восемнадцатого века? Завалялся у меня тут неопознанный экземпляр...

Ему не терпелось оценить подарок седого бойца, очень уж солидно выглядела тяжелая золотая монета.

— Давай посмотрим. Минуточку... — Яша принял 'экземпляр', повертел, и вынес вердикт: — Червонец. Елизавета. Двойной золотой дукат. Видишь цифры? 1751 год.

— Ага. И что?

— Редкая монета. Состояние хорошее. Помнится мне, недавно аукцион был по такой теме. Вот этот каталог... Мама дорогая! — поразился Яша. — Одиннадцать тысяч евро!

Степан не поверил, сам сравнил фото с оригиналом... — точно! Богатенькие, однако, солдаты ворвались ночью в его коммуналку! Недолго раздумывая, он наугад вытащил из кармана пару 'трофейных' железок:

— А вот еще, Яша, зацени.

Результат оказался сногсшибательным — мелкая блеклая монетка под названием 'грош' потянула на две штуки баксов, а вторую вообще в каталоге не нашли.

— Откуда дровишки, Беседин? Где взял? — Яша выглядел ошарашенным не менее чем Степан.

— Где взял, где взял... — пробурчал Степан. — Купил!

— Продаёшь? — с надеждой спросил эксперт.

— Зачем? — удивился Степан. — Когда нужно продать что-то ненужное, для этого валюта есть!

В стиле Штирлица он тут же развернул разговор на другую тему, вытаскивая из бумажника разноцветные фантики:

— Яша, я по делу. Деньги кончились. Почем нынче евро?

Справка. К антикварным вещам относятся предметы возрастом от 50 лет, несущие в себе культурную и историческую ценность. К вывозу из страны не допускаются предметы возрастом более 100 лет. Торговля антиквариатом жестко регулируется государственной политикой, а организациям, занимающимся реализацией, выдаются лицензии.

Ценность и подлинность антикварной вещи можно определить при помощи эксперта или группы экспертов, работающих при музеях и других специальных организациях. Иногда приходится прибегать к лабораторным исследованиям. Особая любовь к антиквариату вызвана не только исторической и культурной ценностью — антиквариат является неплохим способом вложения капитала. Раритетные вещи веками впитывают в себя энергетику владельцев и эпохи, кажутся 'живыми' по сравнению со своими современными моделями, что дает возможность неплохо зарабатывать на них.

Не успел Беседин дойти до машины, как теща запросила материальную помощь.

А еще говорят, что бывших разведчиков не бывает... Ага. Да это бывших тещ не бывает! Деньги едва начали греть карман, так теща это моментально прочувствовала!

— Стёпик, можешь выручить до зарплаты? — закричала она из трубки. — Только надо прямо сейчас! Ты представляешь, к маме пришел врач из поликлиники, и принес медицинский прибор — лечит от всех болезней! Новинка! Везде он стоит 86 тысяч рублей, а ей, как вдове ветерана — скидка, всего за двенадцать отдают! Слушай, может, ты сразу ей деньги занесешь? А то мне в сберкассу бежать, а потом на такси... А?

— Всего двенадцать тысяч рублей? За уникальный чудо-прибор?— восхитился Степан, — Обалдеть! Берем, это же даром! Дайте две!

— Чего?! — теща была настроена серьезно, иронию не приняла.

В Оксаниной семье 'приколы' воспринимали как нечто недостойное, связанное с унижением, поэтому там Беседин шутил редко. Еще сложилось так, что бывшую тещу Беседин называл мамой, ее маму — бабушкой, и все проблемы семьи считал своими.

— Я говорю: можешь телефонировать бабуле, деньги будут, — хмыкнул он. — Но про меня молчок, сюрприз!

Бабушка неожиданному появлению Степана обрадовалась. А вглядевшись поверх очков, озабоченно воскликнула:

— Мальчик мой, что это у тебя с лицом?!

— Да ерунда, с хулиганами спьяну повздорил, — отмахнулся Степан, рассматривая холеного, солидного 'врача', разложившего на кухонном столе квитанции, договора и многочисленные бабушкины удостоверения.

Нагрудный знак 'заслуженный учитель России' врач вертел в руке. Вот для кого явление Степана стало настоящим сюрпризом!

— Медицинские приборы, говоришь? — мрачным тоном уточнил Беседин, натягивая брезентовые рукавицы, прихваченные из багажника. — Шепчем, пляшем, ревматизмы починяем? Почем нынче опиум для народа?

'Доктор' вдруг посерел, услышав известную цитату и, пытаясь как-то сохранить лицо, стал стремительно прощаться с бабушкой — мол, задержался сильно, извините, зайду в другой раз, пора идти.

— Конечно, давно пора, — поддержал его Беседин. — Я провожу!

... Из подъезда доктор вышел на карачках. Точнее, вылетел с приличным ускорением.

— Что вы себе позволяете?! Наша фирма этого так не оставит! У вас будут проблемы! — вскричал он, уперевшись лбом в скамейку. — Сейчас же верните документы и портфель!

— Беги в полицию, Склифосовский, — посоветовал Степан, закуривая. — Все твое барахло будет у майора Алексеева. Там заявление на меня и напишешь. Запомни — Алексеев из ОБЭП! Понятно излагаю?

На кухне, подперев щеку, бабушка тихо плакала в платочек:

— А ведь я поверила... Какой приятный молодой человек! Такой воспитанный, обходительный... Все документы проверил, историю болезни почитал... Посочувствовал... Настоящий врач! Обещал, что боли в суставе сразу пройдут!

— Ага, все пройдет, как с белых яблонь дым... Сколько раз я тебе говорил, бабушка Аня? Сколько раз, а? Никого не пускать в квартиру! Ни канадскую оптовую компанию, ни счетчик проверить, ни сантехника. Никого! Говорил сразу мне звонить?

— Так это же врач! Соседка привела. Она тоже купила...

— Эх, баба Аня, если бы боль в ноге можно было выкупить за двенадцать тысяч рублей! Да я бы тебе два прибора принес! И себе заодно, черт бы ее побрал, эту ногу.

— Степа, как дальше жить?! Что же это делается... Ты не спешишь? Сейчас чай будем пить, — бабушка принялась хлопотать у плиты. Неожиданному визиту она была искренне рада. — Только обожди, я в булочную сбегаю.

— Сам сгоняю, — отмахнулся Беседин. — А где собачка?

— Так заперла, как обычно. Она ж людей пугает одним своим видом.

— Сидишь на нарах, как король на именинах, Лиза? — Степан распахнул дверь спальни.

Ротвейлер Лиза замолотила обрубком хвоста, ткнулась в бедро, сунула огромный черно-оранжевый лоб под руку. Этот редкий гость умел здорово чесать за ухом!

— Лиза, пойдешь со Степой гулять? — крикнула бабушка из кухни.

— Ага-в! — весело согласилась собачка и, оттеснив Степана, пулей метнулась в прихожую, чтобы вернуться с намордником в зубах.

— Ладно, ставь чайник, — решил Степан. — А я прогуляюсь в кондитерскую на углу. В аптеку зайти? Пиши список.

* * *

— Алло, товарищ майор, Беседин с портфелем входит в полицию!

— В какую еще полицию?!

— Да в нашу полицию, Центральную!

— И что там у него за портфель?

— Большой такой, солидный портфель.

— Понял. Коричневый?

— Так точно!

— Хм... интересно... Сейчас спущусь в дежурку, поглядим.

Внизу, в предбаннике, майор Пилипчук углядел Степана Беседина собственной персоной, мирно беседующего с майором Алексеевым из ОБЭП. Они чему-то смеялись, а коричневый портфель Алексеев держал в руке. Большой коричневый портфель.

* * *

— Илья Сергеевич, Беседин передал портфель в полицию!

Подполковник Зимин уставился на трубку:

— Какой портфель? В какую полицию?!

— В Центральную полицию, майору Алексееву из ОБЭП!

— Хм... Портфель открывали?

— Нет, они поговорили, и Алексеев ушел к себе... С портфелем.

— Так, портфель изъять! Сейчас позвоню куда надо, они сами тебе отдадут!

* * *

Майор Алексеев вместе с обескураженным коллегой Пилипчуком разглядывал извлеченный из упаковки медицинский прибор, когда зазвенел телефон на столе.

— Алексеев? — пророкотал начальственный баритон из трубки. — Как дела? Нормально? Это хорошо. Это замечательно. Скажи мне Алексеев, друг мой, ты портфель открывал?

— Так точно!

— Хм... И что там?

— Физиотерапевтический аппарат 'Ультратон', — четко доложил Алексеев, и майор Пилипчук механически кивнул. — Еще там документы.

— Очередного врача-вредителя обезвредили? — в голосе начальства слышалось разочарование.

— Обычное дело, товарищ полковник.

— Загляни-ка ко мне, — вежливо предложил баритон. — Вместе с портфелем.

* * *

В офисе Беседина ждал сюрприз — контрольная проверка.

Вдвойне неприятный сюрприз, потому что знакомых лиц среди бригады проверяющих не наблюдалось, а это было удивительно. В своем районе он знал всех, просто не могло быть незнакомых людей в среде контролирующих органов за столько лет работы.

— Стёпа, а я тебе звоню, звоню, а ты... — чуть не бросилась ему на шею испуганная Света.

Она всегда замещала Беседина в офисе — и важных клиентов могла встретить, и в черной кассе баланс навести. Изредка для пользы дела могла прикрикнуть на нерадивого сотрудника. А вот с контролерами Беседин разбирался самостоятельно — жизнь сложилась так, что Степан издавна водил дружбу с ребятами из администрации, налоговой инспекции, полиции. А также с гаишниками, пожарниками, и руководством вневедомственной охраны. Со многими он ездил на охоту, или просто пил водку. Это было нужно для дела, да и для удовольствия заодно: среди контролеров иногда попадались приятные люди.

А тут целая бригада незнакомых лиц... Странно это, странно.

Из офиса никого не выпускали, часть сотрудников допрашивали в Степкином кабинете. Здесь что-то не то, понял Степан. Слово не воробей, а курица не птица. Или курица не птица, вылетит — не поймаешь? Неважно. Черт, дело в портфеле, будь он неладен. Они роют все подряд. И в азарте могут закопать под шумок.

Бросалась в глаза еще одна странность — 'проверяющие' были неуловимо чем-то похожи, все среднего роста, стриженные коротко, загорелые и поджарые. В то время как стандартный портрет сотрудника ОБЭП — мордатый парень с пивным брюшком...

— 'Волчары' — подумал Степан, не догадываясь, насколько близок он к истине.

Огляделся.

— Простите, кто старший? — вежливо спросил в пустоту.

— Не понял! — удивился сторож у дверей.

— Я директор этой конторы... Прошу старшего, — спокойно пояснил Степан.

— Понял! — врубился контролер и забурчал в гарнитуру.

Интересные дела! Портативные гарнитуры у районного отдела!

К Степану вышел крепыш с седыми висками, забинтованная рука которого покоилась на перевязи.

— Капитан полиции Краснов, слушаю вас, — пробурчал он недовольным тоном страшно занятого человека.

— Что здесь происходит? Ваша должность, предмет проверки! Предъявите предписание.

Этого мужчина не ожидал и немного растерялся. Он, видимо, представлял, что одного слова 'ОБЭП' (или как там его сейчас называют?) будет достаточно, чтобы все в офисе перепугались до смерти. В крайнем случае, до потери сознания.

— Мы действуем на основании закона о полиции! — напыщенно произнес он.

— Хорошо, — согласился Степан. — Прошу эти основания занести в журнал. И фамилию старшего. Света, принеси журнал для проверок!

Света козочкой поскакала к своему столу. Все присутствующие невольно обернулись на бегунью. Зрелище, в самом деле, было крайне занимательным: каблучки цокали, грудь прыгала, попа колыхалась, но сама Света практически оставалась на месте. Десять метров она преодолевала минут пять, и потом, с журналом в руках, подпрыгивая и цокая, нескончаемую вечность скакала обратно.

— Вот! — тяжело дыша, протянула она журнал, придерживая рукой разбушевавшиеся перси.

Загорелый крепыш с трудом отвел взгляд от цунами на груди Светки, и гулко сглотнул. Его явно переклинило.

— Прошу! — сказал Степан, раскрывая журнал.

— Значит так! — пришел в себя визитер. — Мы уже закончили! Сигнал не подтвердился, у нас нет претензий! Мы уходим, извините за беспокойство!

— А протокол?

— Чего?

— Я прошу выдать мне протокол, — спокойно пояснил Степан. — Протокол о том, что вы провели проверку, и замечаний нет. Так всегда делают!

— Протокол получите в отделе, у Алексеева. Всего хорошего.

— Позже, так позже... — не скрывая усмешку, согласился Степан.

И контролеры стремительно скрылись.

Майор Алексеев звонку удивился:

— Степа, это не наши! Я бы знал, ты что?! Наверно, 'городские' наехали, или 'область'. А может, межведомственные? Как узнаю, перезвоню. Да не парься ты, ничего ведь не случилось!

Ничего особенного, конечно, не случилось. Они, видимо, получили 'добро' на самом верху, и рванули, забыв Алексеева уведомить. Иначе пришли бы с ним. Ясно одно — 'проверяющие' чего-то целенаправленно искали.

Да не 'чего-то'! Портфель они искали. И коню понятно...

Справка. При обращении гражданина полицейский обязан назвать свою должность, звание и фамилию, внимательно выслушать обратившегося, принять соответствующие меры в пределах своих полномочий, либо разъяснить, в чью компетенцию входит решение поставленного вопроса.

Часть третья.

Портфель инвестиций.

Эпизод первый.

Неожиданное событие является результатом стечения обстоятельств.

Нам так представляется. Но даже тщательно подготовленное мероприятие всегда сопровождается побочными явлениями, на первый взгляд незначительными... Вялотекущие побочные явления впоследствии частенько затмевают задуманный акт, но об этом уже никто не помнит. Да и сами события имеют свойство развиваться совершенно не так, как люди себе это представляли. А когда начинаешь подозревать, что видел ситуацию иначе, чем она есть — оказывается, действия давно уже вышли из-под контроля, да и развиваться-то особенно уже нечему. Мир не стал другим, однако жизнь повернулась не то что бы задом, а просто другим боком.

Справка. 'В действительности все иначе, чем на самом деле'.

Эту гениальную мысль высказал когда-то Антуан де Сент-Экзюпери.

Пять лет назад Степан присмотрел квартиру в несуществующей еще, но чрезвычайно эффектной на картинке высотке.

Окраина города, лес, высокий этаж — все эти факторы наповал перебивали древнюю коммуналку в загазованном, галдящем, вечно бурлящем центре. Шустрый дизайнер разложил перед носом варианты планировки, Беседин выбрал, подписал, и тут же внес первый взнос. Переполненный эмоциями, он вернулся к рекламному щиту, где красовался очаровавший его дом. Собственно, этот щит был единственным ярким пятном на весь заросший бурьяном пустырь.

Хилый забор, над которым возвышался щит, преодолеть удалось без труда. Местность за забором ничем не отличалась, такой же бурьян... Но сомнений не было — скоро тут зашумит так, что вознесется новый дом! Степан отряхнул брюки, вызвонил Оксану, и поехали они обмывать свое новое гнездышко, в которое, согласно рекламе, въезжать предстояло через год.

Давно это было.

С тех пор за виртуальные сто десять квадратных метров на седьмом этаже он неоднократно отдавал реальные деньги, наблюдая угасающий эффект от вливаний.

Года через полтора, гордо выдув три этажа, домик притих устало, потом вяло взялся за четвертый, но, окончательно утомившись, так и заснул летаргическим сном. Строители потерялись на других объектах.

Замерзшую стройку постепенно окружили новые дома, кипевшие жизнью, а у Степана начался интересный период в жизни: собрания вкладчиков, скандалы с застройщиком, и усвоение массы тонкостей российского законодательства. Однажды они с Петькой Груздевым, хорошо поддатые, подкараулили строительного начальника. Намяли ему бока, конечно, а потом Груздев спросил, были ли у них на стройке несчастные случаи. И табельный пистолет достал. Струхнувший начальник обреченно тряс тремя подбородками, уверяя в скорейшем завершении строительства, порывался достать бумаги из портфеля... Заплакал, в конце концов. Потом он отчетливо пукнул, со всеми вытекающими. Короче, от расстрела отговорил.

В результате допинга стройка оживилась, а Груздев во внеочередной раз сбежал на Кавказ, подальше от командирского гнева.

После развода с Оксаной проблема новой квартиры помельчала, потеряла актуальность, однако отступать уже было поздно. Борьба за ордер шла ради процесса. Да и надоел до чертиков этот насос по выкачиванию денег. Злосчастный дом, в конце концов, достроился, но сдать его в эксплуатацию строители никак не могли, что-то там застопорилось на этапе оформления бумаг.

Многие жильцы, не дожидаясь реакции бюрократов, приступили к доводке стройварианта, Степан был в первых рядах. А чего тянуть? Получил ключи, прикинул смету, нанял людей. Работа закипела, бригада армянских шабашников трудилась в поте лица, не покладая рук. Первоначальный график, конечно, был сорван и, конечно, причин было полно. Смету пришлось пересматривать, потом еще раз. История строительства дома повторялась в более мелком масштабе, за одним лишь исключением — винить, кроме себя, было некого. Степан лично вникал во все детали, непосредственно руководил процессом, однако это ему только казалось... Процесс жил своей жизнью и по своим правилам.

Степан не платил авансов, выдавал зарплату в конце месяца строго по факту выполненных объемов, но каждый раз ушлый бригадир находил причину для дополнительных расходов. То материалов не хватило, то переделывали чего-то по прихоти хозяина, то вдруг возникали реальные незапланированные работы...

Стройка, одним словом. Черная дыра.

И сегодня Степан решил эту проблему закрыть. Просто взять, и закрыть. Раз и навсегда. После событий в коммуналке причина для переезда была более чем убедительная — не хотелось жить на вулкане. Мало ли кого вынесет завтра из черного провала в стене... Хорошо, если только ограбят. А ежели стрельбу затеют, или в плен уведут? Не дай бог. Нет, однозначно, из коммуналки надо валить, и поскорее.

Так что в свою квартиру Степан вступил Наполеоном, имея реальный план победы. Впервые он не осмотрел изменения после последнего посещения, а сразу, переступая через банки, мешки и рулоны, пробрался на кухню, где работы были завершены. Тут даже полы вымыли.

— Жорик, зови людей, — отмахнувшись от списка внеплановых затрат, приказал Степан бригадиру.

Накачивать подчиненных Степан умел, но сейчас он хотел мастеров просто вдохновить. Ведь цель оправдывает средства!

— Всем известно, что армянская нация — одна из древнейших, которая существует с начала цивилизации, — начал Степан.

Бригадир ошарашено выронил сигарету, а местный балагур Армэн перестал строчить эсэмску.

— Поэтому не буду ходить вокруг да около. Не буду вспоминать культуру выполнения договоров, а сразу перейду к делу. Откровенно буду груб и прям. Сметы, графики, планы — это все хорошо. Это надо. Но. О чем бы мы ни говорили, в конце концов, мы говорим о деньгах. Так вот. У меня вопрос. Сколько надо денег, чтобы ремонт закончился через три дня? Не прекратился, а именно закончился. Без халтуры, конечно, и окончательно.

— Так это... — промямлил Жорик, — К концу месяца думали... Мы же договаривались!

— Три месяца назад мы тоже договаривались, — напомнил Степан, — Потом еще раз. Последний раз, как помнится, аккурат к концу прошлого месяца. Не срослось, однако. Короче?

— Так подумать надо! И чтобы без халтуры?!

— Думайте. И делайте. А зарплаты сегодня не будет. Почему? Потому что принимаю объект! Мебель распаковать, расставить. Со старой квартиры вещи перевезти. За качество обещаю премию. В противном случае — штраф. Как договаривались. Ищите еще людей, коли не справляетесь, — отрезал Степан. — И прямо сейчас готовьте мне одну комнату. Кухня закончена, сантехника стоит, так что завтра, с утра, переселяюсь. Все, время пошло!

Справка. Выбор квартиры сродни выбору образа жизни. Не больше и не меньше.

А многочисленные работы по обустройству и перепланированию стройварианта являются серьезнейшим финансовым и эмоциональным марафоном, который далеко не всем участникам оказывается под силу.

Портфель инвестиций.

Эпизод второй.

В ординаторской было тихо.

Грузная санитарка вдумчиво, не спеша, терла пол, а молодой врач с пижонистой бородкой размашисто строчил чего-то в истории болезни.

— Ну что у нас, доктор? — осторожно ступая по мокрому линолеуму, Степан вошел.

— А, герой-спасатель, здорово! — отложив бумаги, врач развернул к нему монитор. — Все в порядке, если можно так сказать. Вот, смотри.

В правом нижнем окне черно-белого, разделенного на квадраты экрана, смутно знакомая девчонка в больничной пижаме спала под капельницей.

— Костя, что ты здесь вообще видишь?! — возмутился Степан. — Давно пора менять систему видеонаблюдения!

— Степа, я вижу, что все в порядке, в отличие от твоей сметы переоборудования!

Доктор был младшим партнером хозяина, и тратить деньги предпочитал на медикаменты, поскольку они быстрее окупались.

— Ладно, давай по этому порядку и докладывай. Жить будет?

— А что, без этого никак? — доктор почесал холеную бороду. — Хе-хе! Шучу. Я думаю, тебе известно, что трындец не лечится, а фигня сама пройдет?

— Хм... — Беседин дал понять, что в этом аспекте ориентируется плохо.

— Да, Степа, таковы медицинские реалии при сотрясении мозга. У нашей пациентки трындец пока не замечен, слава богу. Хотя мог быть! Дубинкой по лбу заехали ей от души, шишка знатная... М-да...

— М-да... — согласился Беседин.

Чесать ему было нечего на гладкой щеке, оттеняющей 'легкую небритость'. Но почесал. Доктор пробежал взглядом Степины синяки, усмехнулся себе, и зашуршал историей болезни:

— Стандартный комплекс лабораторных исследований: рентген, УЗИ, компьютерная томография... в общем, жизненно важные функции в норме. Дыхание, артериальное давление, сердечная деятельность... Нарушений психической деятельности, кроме переутомления, не выявлено... речь в норме.

— И что это значит?

— Проще говоря, Степан, твоя подруга отделалась тривиальным сотрясением мозга. Внутричерепной гематомы нет, а ушибы мы вылечим. Носик, кстати, уже поправили. Однако есть вопросы.

— Какие вопросы? — заинтересовался Степан. У него самого было полно вопросов.

— Первое. Она ничего не помнит. Вообще ничего, кроме имени. Это настораживает. Подозреваю посттравматическую ретроградную амнезию.

— Чего? На русский можно перевести?

— Можно проще сказать, — легко согласился доктор. — По башке ей треснули больно, вот чего!

— А, так бы сразу и сказал.

-А я уже говорил! — доктор ткнул пальцем в монитор. — И второе — наблюдается конкретное истощение на фоне переутомления.

— Да разве это проблема, — облегченно перевел дух Степан. — Полежит немножко, и вспомнит все. Отъестся заодно. Кстати, сколько лежать надо?

— Дней десять.

— Костя, да ты что?! Так не пойдет, — Беседин возмущенно махнул рукой. — Вы меня совсем разорите с вашим санаторием! Надо быстренько, за пару дней, придумать что-нибудь!

— Вот уж нет, Степа, интенсивная терапия и реанимация за два дня не бывает, — отрезал доктор безапелляционным тоном. — Нам на лечение всей фигни нужна неделя, это минимум. Так что не возникай, и чеши в процедурную, посмотрим твои болячки... А потом сразу домой, посещений сегодня не будет!

В палату Степан зашел только для того, чтобы оставить пакеты. Раскрыл холодильник, и услышал тихое:

— Привет!

Девчонка с интересом разглядывала его единственным темно-карим, почти черным глазом. Пол-лица закрывала повязка, из ноздрей торчали тампоны.

— Спасибо, что не сдал, — голос заметно гундосил, — Выручил... Никому не говорил?

— Будучи при памяти, наши люди такое не рассказывают. Упекут ведь в рубаху! — Степан захлопнул дверцу. — Пока нет внятных объяснений, лучше помалкивать, однако.

— Это хорошо, — кивнула она. — Можешь принести мне пистолет?

— Кстати о пистолете, — обернулся Степан. — Откуда у тебя такой раритет, 'Макаров' 1977 года издания?

— Трофейный ствол. Вполне еще рабочий. Оружие, захваченное в бою, считается законной добычей! Принесешь?

— Хм... А зачем? Интересно, от кого ты в больнице отстреливаться будешь, Рэмбо?! — усмехнулся Степан. — Нет, ребята, пулемета я вам не дам!

— Воин не знает, когда оружие понадобится, воин всегда с оружием, — насупилась она. — У меня еще тросточка была.

— А это еще один вопрос по раритетам. Откуда такая красота?

— При чем здесь красота, — пробурчала она. — Это фактор внезапности в бою...

— Ах вот оно как! Круговая оборона больницы, фехтование в палате, фактор внезапности... — Степан не скрывал сарказма. — Да у тебя в самом деле серьезная травма головы!

— Что, и ножики не отдашь?!

— Ну зачем тебе это, послушай? Яблоки резать боевым ножом? Апельсины чистить? — ответа Степан не дождался. — Или считаешь, что когда воин в походе, он ни о чем не думает, кроме войны? Ишь ты, блюститель заветов самураев.

— Но послушай...

— Остынь! Короче так, завтра поговорим. Доктор рекомендовал полный покой. Спи давай.

— Телефон хоть оставь, — девчонка обиженно шмыгнула.

— Это всегда пожалуйста, держи визитку. Рабочий, мобильный. Домашний на обороте. Звони, если что.

— Что 'если что'?!

— Ну, — протянул Степан, — Лекарства какие, если срочно вдруг, или фрукты... А ты что подумала?

Девчонка молчала.

— Насчет остального не волнуйся, у нас народ мирный! В отличие от некоторых, с автоматами по городу не шастает. А для незваных гостей внизу круглосуточная охрана. Так что никто к тебе в келью не ворвется! — Степан направился к двери. — А по ходу, кстати, готовь краткое обоснование теории множественной вселенной, допускающей существование параллельных миров. Понятно излагаю? Все, пока.

* * *

Солнце спряталось за тучу, и та моментально взялась дуться, от натуги заливая синевой пухлый бок. Ветер в испуге затих, затаившись под кустами, а деревья, вздохнув жалобно, перешли на шепот, боязливо трепеща листвой. Парусиновый тент, до этого яростно, с угрозами обрушения хлопавший над головой, утомленно провис в истоме. Птицы примолкли, все замерло в ожидании. Небо, пробурчав что-то невнятное, старчески закряхтело, брызнуло как-то неуверенно, вяло прибивая пыль на тротуаре. Однако вскоре дождик опомнился — весело хлынул потоком, пробуждая свежесть. Вдали сверкнуло, хлыстом щелкнул гром. Небесные ставни раскрылись, и ливень покатил ровной стеной.

За соседний столик, опережая собственный визг, приземлилась стайка девчонок. Они немедленно ознакомили скучавшего официанта со своими потребностями в мороженом-пироженом, заставив Беседина невольно улыбнулся жизнерадостному гомону.

Петр Груздев запаздывал, и безо всякой вины — вечерние пробки, черт бы их побрал... Старый добрый приятель был не только однополчанином, но еще и деловым партером. Как в наше время вести бизнес без крыши? Нереально. Степан себе такое не представлял. Нет, в начале пути любому предпринимателю работать давали, в аспекте 'спасение утопающих — дело рук самих утопающих'. Насмотрелся он на однотипную технологию, будучи и наемным сотрудником, и младшим соучредителем и, впоследствии, хозяином своего дела. Тут все просто — первыми, в случае фиксации прибыли, проявлялись рэкетиры, потом просыпались борцы с экономическими преступлениями. А далее, невзирая на успехи первопроходцев, налетали разные чиновные контролеры. Последовательность появления героев иногда менялась, но это не принципиально. Важным было то, что после наезда успешный бизнес могли элементарно отнять.

Крышей Степана был ОМОН, и они же вкладывали в бизнес собственные деньги. Двадцать процентов годовых вполне устраивали инвесторов, учитывая полное отсутствие бюрократии — слово против слова. Степан слово держал, а партнеры защищали бизнес аки собственный, то есть все вопросы решались моментально. В бизнесе ведь главное что? Главное, чтоб палки в колеса не вставляли, а рычаги и смазку мы сами найдем...

Петька Груздев выступал представителем инвестора, а кто конкретно за ним стоит, Беседина занимало мало, работать надо!

— А вот поработать сегодня как раз не удалось, — отстраненно подумал он, закуривая. — День выдался какой-то суматошный.

На соседний стул плюхнулся смутно знакомый человек.

— Привет, Бес!

Беседин прищурился. Небрежно расстегнутая до груди шелковая рубаха, со вкусом подобранная обувь, золотые часы 'Монблан'. Доброжелательная восточная улыбка.

— Калмык?!

С Игорем по прозвищу 'Калмык' Степан когда-то занимался в одной секции самбо. Удивительно, как к корейцу прилипло такое имечко, но Игорь Ким на него отзывался. Потом их пути разошлись. До Степана доходили слухи, что Калмык преуспел на почве хапкидо, завладел многими званиями, данами и поясами. В бригаде 'спортсменов' от простого солдата он дорос до лидера группировки, сумел без потерь пережить лихие девяностые. Тюрьма и война также прошли мимо, давнее прозвище стало употребляться все реже.

— Солидно выглядишь, Калмык!

Игорь Ким выглядел преуспевающим бизнесменом в расцвете сил, что полностью подтверждали шикарные очки 'Каррера', небрежно болтающиеся снаружи нагрудного кармана. Возглавляемый им холдинг контролировал значительную долю рынка удобрений, нефтепродуктов и бытовой химии. А страховая компания и сеть ночных клубов дополняли круг широких финансовых интересов. И это только видимая часть айсберга...

Игорь по-прежнему был сух, жилист и крепок. Чистое лицо, как и у большинства корейцев, не выдавало возраст, только шрамы на много раз битых кулаках говорили о прожитых годах.

— Давненько не виделись, а, Бес?

— Да уж! — согласился Степан, пожимая протянутую руку. — Лет сто.

— Как жизнь? Семья?

— Спасибо, не жалуюсь, — вежливо ответил Степан. — У тебя как?

— Решаем проблемы по мере их поступления! — хохотнул Игорь. — Ждешь кого-то?

— Ага, деловая встреча.

Игорь упруго встал, потянулся.

— Я впервые здесь, — сказал он. — Погоди, руки помою.

— Каков гусь, а? — подумал Степан. — 'Погодите, он впервые здесь'! Ха-ха три раза. А я далеко не впервые, и всегда в приятной компании!

Ждать, а тем более ужинать с Калмыком не входило в планы. С какой такой радости? Но тот видимо, считал иначе. Помнится, парень всегда был нахальным и напористым. Неспроста здесь школьный приятель появился, ох, неспроста...

Встряхивая руки, Игорь быстро вернулся, легко скользя между столиками.

— В незнакомом заведении нельзя обольщаться антуражем, Бес! — сообщил он, раскрывая книжечку меню. — Скатерти, хрусталь, наряды холуев — это все фигня. Первым делом следует осмотреть туалет. Увидел сортир убогий — вали сразу, невзирая на хваленого повара и замысловатые названия блюд!

— То есть валить ты не намерен?

— Хороший сортир, — сказал Игорь. — И названия блюд из нашего детства. Вот, например: 'жареная барабулька'. Ну что, пять капель за встречу?

— У меня дела, — напомнил Степан. — Жду человека. Так что извини, как-нибудь в другой раз.

— Хорошо, — легко согласился Игорь. — Поговорим о делах.

Опять 'за рыбу гроши', сам себе предложил угадать Степан, и не ошибся.

— Мусора срисовали баклана, — перешел к повестке дня незваный гость. — Серьезные люди думают — ты не при делах, в натуре.

— Слава богу! — с некоторой долей иронии отреагировал Беседин. Хотя заявление выглядело оптимистичным. — Что дальше?

— А дальше проблема. Непонятка по записям видеонаблюдения. Почему ментам копии не сдал? И почему сам ничего не видел? Где портфель, Бес? Что за херня, а?!

— Вот именно, что за херня?! — над столом навис Петр Груздев, при полном параде и слегка хмельной. — Сразу свободен!

Нацепив очки, Игорь намек понял правильно — поднялся. Бросил на стол визитку:

— Будут новости, звони! — и неспешно удалился. Зыркнул только недобро, вместо прощания.

— Рассказывай, — вальяжно развалился на стуле Петр, знаком подзывая официанта.

— Не, сначала ты! — возразил Степан, — Проводил?

— А то! Подполковник Груздев задание выполнил! — он стряхнул капельки дождя с берета и, аккуратно уложив на дальний угол, вопросил: — Где награда герою?

Девчонки за соседним столом шумно зашептались, обсуждая грозного и бравого офицера — при продуманном минимуме нагрудных знаков золотая звезда Героя России поблескивала весьма эффектно.

— Вот, бери что хочешь, — Степан великодушно подвинул ему меню.

— Всё хачу! — кровожадно ответил Петр с кавказским акцентом. — Много кушить хачу!

И, переводя веселый взгляд на официанта, добавил:

— Но сначала, дружище, принеси-ка нам водочки из морозилки... И рюмки оттуда же!

Официант метнулся пулей.

Не спеша, под донскую селедочку, Груздев поведал о нечеловеческих муках, сопутствующих погрузке чемоданов в машину:

— Хорошо хоть бойца с собой взял, как чувствовал! Такое ощущение, что твоя благоверная утрамбовала шмотки в чемоданы вместе со шкафами! Представляешь? В аэропорту уже проще было, там тележки есть... В общем, провел через VIP-зону, посадил в самолет, помахал платочком. Все.

— Слава богу! Хоть одной проблемой меньше...

— Вот и ладненько. А теперь, потерпевший, расскажите, как было дело!

Под ровный шум дождя Степан послушно рассказал — о трупе возле офиса, последующей возне и многократных допросах. Упоминать ночных гостей, пришедших из стены, Степан воздержался. Тут все самому осмыслить надо. Да и сумасшедшим выглядеть не хотелось.

— А морда лица чего побитая? — прищурился Груздев.

— Да ерунда, вчера подрался...

— С братками?

— Вроде того...

— А этот, в очках, чего от тебя хотел?

— Да чего и остальные — портфеля...

— Ладно, — сказал Петр, — Давай ихние визитки, разберемся. Братву построим точно, это факт. Второе. Полиция в тебя вцепилась по старой привычке — умеют, понимаешь, разрабатывать первого попавшегося под руку. Но теперь ты им стал до фонаря, поскольку реальный подозреваемый нарисовался. Фоторобот я видел... и это не ты. Ха-ха! Но если следаки будут надоедать — решим. Теперь насчет ФСБ... Здесь засада, брат. Непонятен их интерес. Какое им дело до какого-то портфеля от неизвестного трупа? И вообще, чего они к тебе дободались? Приперлись к моему начальству, понимаешь, с твоими фотками. Помнишь, мы на стрельбище к 'вованам' ездили? Вот! Вызвали меня на ковер. Фейсы конторские и спрашивают: кто, мол, разрешил Беседину пулемет брать. Нет, ты понял?! Как бегать по горам Кавказа с этим пулеметом, потрясая молодецким задором, — так пожалуйста, круглосуточно, без перерыва и выходных! А как с однополчанами фотографироваться — так нельзя! Уроды. Послал я их.

Веселая злость сменилась удивлением:

— Чего рот раскрыл? Наливай!

К часу ночи заведение опустело, и лишь Груздев с Бесединым никуда не спешили, на душе было покойно и хорошо. Обо всем поговорили, а настроение поднялось настолько, что возникла необходимость спеть. Спели:

— Вам возвращая ваш портрет, я о любви вас не молю...

Потом еще раз, самим себе на 'бис'.

Замечательный концерт прервала буфетчица, возникшая перед обнявшимся народным хором:

— То, что у вас голоса нет, это понятно. А совесть у вас есть?!

— Пора домой? — догадался Степан.

— Давно пора! — подтвердила она жадность на овации, и принялась убирать со стола.

Справка. На-на-ни, на-на-на,

Вышла ясная луна.

И, по моему, она не одна.

Портфель инвестиций.

Эпизод третий.

Артналет началась неожиданно. Подло, коварно, на рассвете.

Беседин вжался в стену окопа — взрывы грохотали совсем рядом. Комья земли беспорядочно сыпались на голову, и Степан сильнее обхватил ее руками. Да они озверели, что ли? На вулкане трясет меньше! Пыль проникла везде, набилась за шиворот, скрипит на зубах... Полный рот песка, в горле першит невыносимо, и фляжку достать нет никакой возможности, уши надо держать, чтоб не отвалились... А почему голова без каски?! Больно-то как... Раскаленный осколок резанул бок. Вот черт побери, бронежилет надеть забыл!

Взрывы прекратились так же внезапно, как и начались. В пугающей тишине вдруг зазвенели колокольчики. Они пожурчали, переливаясь обертонами, успокаивающе затихли, и тут грянул бравурный марш. Противник пошел в психическую атаку?! Надо бежать. Но куда? Степан осторожно открыл глаз.

Мобильник подпрыгивал на столе, извергая невыносимую какофонию. Кто снарядил его этими мерзкими звуками?! И вообще, какой идиот придумал телефон? Аппарат можно выключить, вдруг сообразил он. Но для этого надо протянуть руку и нажать какие-то кнопки. Какие? Непонятно... Умению усмирять этот орущий предмет его никогда не учили. Не было в распухшей голове таких важных знаний.

А где я? — подумал Беседин. Наверно, дома... У всех людей есть дом! Если эту предпосылку взять за основу, то у меня должен быть дом. Хм... Хотя... А может, я в больничке, после артналета? Наверняка опять контужен! Точно! Тогда почему здесь нет красной кнопки под рукой? Вошла бы сейчас медсестра в прозрачном белом халатике, коротеньком и наполовину расстегнутом. Она бы наклонилась (крутая грудь третьего размера, лифчик не предусмотрен), поцеловала в лоб алыми губами, и протянула рюмку водки. Запотевшую, холодную рюмку с капельками влаги на тонком стекле... От этих мыслей вдруг стало зябко, и желудок моментально прыгнул вверх, и выскочил бы, но помешал язык. Язык распух и еле помещался во рту.

Пить! — застучало в голове. Полцарства за один глоток! Или полконя? Нет, кажется, полжены. Хм... Это вопрос. Это реальная проблема — наполовину жены не бывает. А если бывает, то это уже не жена... И вообще, зачем менять жену, полностью или по частям, когда ее можно просто позвать? Надо позвать! И она принесет пива. Высокий стакан с белоснежной шапкой пены... Если у меня есть жена... Вообще-то должна быть. Или уже нет? Туман начал рассеиваться, но как-то неуверенно.

У меня нет жены! — осенило вдруг знание, без всякого сожаления, и дополнились уверенностью, что в холодильнике полно молока. Две разных, но полных литровых бутылки. Еще что-то есть. Да! В холодильнике обязательно еще что-то есть. А жены нет, и нет гармонии под этим небом...

Кроме невероятной жажды, окончательное пробуждение сопровождалось вселенской печалью и тяжестью на груди — там, горячая как паровоз, развалилась кошка. Она громоподобно храпела, дергала спиной и раскачивала диван. Однако стоило Степану пошевелиться и приоткрыть глаза, как Лиса немедленно муркнула, спрыгивая на пол.

Диван продолжал раскачиваться. Глаза тут же закрылись, но соседи сверху, садисты, подремать не дали — в чугунных тапочках они принялись катать вагонетку по своей квартире, туда-сюда, туда-сюда... Вагонетка жестко стукала на стыках рельс.

Тело совершенно не желало подниматься, однако разум победил деформированный опорно-двигательный аппарат. Невзирая на помехи, взгляд начал фокусироваться. Удерживая организм в вертикальном положении, разум указал нужное направление, кошка путеводителем побежала впереди.

Но вместо того, чтобы покормить свою любимицу, единственного друга, вероломный хозяин принялся жадно пить все жидкое, что нашлось в холодильнике. Выпил ряженку, потом кефир! Вот и верь после этого людям, страдающим абстинентным синдромом!

Лиса горестно смотрела в распахнутую дверь волшебного ящика — столько здесь навалено всего вкусного, а в блюдце исключительно сухой паек сыплют...

Справка. Зарплату нужно пропивать. Иначе свяжешься с нехорошими людьми, подсядешь на ипотеку, и скатишься в самые низы социальной жизни, однако.

Советы шамана.

* * *

— Привет! — сказал Беседин, заходя в палату.

Девчонка, устроившись в положении 'полусидя' на многофункциональной кровати, увлеченно грызла персик. Отек вокруг заклеенного глаза у нее привял, а вот нос, забитый тампонами, по-прежнему висел картошкой. Зато синяки начали расцветать всеми цветами радуги.

То ли еще будет! — подумал Степан, и себя имея в виду.

В кресле, рядом с кроватью, примостилась сестричка. Судя по хитрому взгляду, который она метнула в Степана, речь шла непосредственно о нем.

— Сплетничаете? — попал в точку Беседин, складывая пакеты на стол. — Болезнь принимает здоровые формы?

Медсестру как ветром сдуло.

— Привет! — ответила девчонка, едва заметно улыбаясь. — Мне сказали, что Степан Беседин — компьютерный гений и местный олигарх...

-Ага. Слушай их больше, как же! Нашли гениального богача. Да, больничную компьютерную сеть обслуживает моя фирма, в остальном сплошные гиперболы и метафоры, — Беседин уселся в освободившееся кресло. — Мы всего лишь серверы лудим-паяем, Виндоус починяем. А вот кто ты, северный олень?

— Сам ты... олень! Меня Сашей зовут, между прочим! — девчонка сердито дернула подбородком.

— Да это я уже знаю. Сообщили... Я другого понять не могу — как ты ко мне домой попала? — Степан поморщился, потирая затылок. — Не приснилось же такое спьяну... В самом деле из стены выпала?

— А ты как думал! Отсталые вы здесь, я погляжу, — Саша нашарила очередной персик. — Легенды древних инков не штудируете, REN-TV не смотрите. В булочную на такси ездите! А я просто хожу, куда надо. Раз — и тама! Я проводник! Неужели никогда не слышал про 'телепортацию', 'нуль-транспортировку' и прочие способы перемещения? Беседин, ты же видел, как работает черное окно прокола!

Степан кивнул:

— Видел. Но перед этим меня поколотили. По голове. Может чего-то привиделось. Хм... Ладно, проехали. Давай начнем с простого вопроса. Откуда все-таки ты взялась?

— Из другого мира, — девчонка хмыкнула. — Ясен перец!

Что-то подобное Беседин подозревал, но сразу верить не хотелось:

— А что ж не в блестящем скафандре, а в камуфляже замызганном? Кальсоны с завязочками... М-да, сомнительная инопланетянка. И вместо лазерного бластера пистолетик Макарова!

Девчонка промолчала, скривившись: ирония, мол, неуместна.

— А губы-то у нее как новенькие! — подумал Степан, — Вчера смотреть было страшно на эту кашу, а сейчас словно нарисованные... Вот что значит настоящий майский мёд!

Однако вслух произнес другое:

— Говорок у тебя наш, южный. Сдается мне, твой мир мало чем отличается...

— Ага. В точку.

— Ну и как тебе здесь?

— Нормально. На первый взгляд ничего особенного, — она ткнула пальцем в телевизор. — Сериалы как у нас. Господи, прости! ТНТ так же плоско шутит, РЕН-ТВ интригует, НТВ жжет.

— А отличие в чем?

— Тихо у вас тут. Как в заповеднике. А вот люди добрее. В смысле, те, с которыми столкнулась... Должница я твоя, Беседин, выручил.

— Да ладно! — отмахнулся он. — Сочтемся. И чем же ты там занимаешься, в другом мире?

— Чем занимаюсь? Чем все. Работу работаю!

— Да ну?! — Степан сделал вид, что удивился.

— Да! На дому тружусь, фрилансером. Знакомое слово? — девчонка прищурилась.

— Хм... Хорошо знакомое, — Степан с видимым удовольствием приложился к минералке. — Есть у меня на подряде парочка таких халтурщиков. Всё выгнать рука не поднимается.

— Не все йогурты одинаково полезны. И я, между прочим, не всякий заказ беру!

— Вот так?! — усмехнулся Беседин.

— Ну да! Знаю 1С, SQL, базы данных... В бухгалтерских тонкостях секу, да и бабушка помогает, когда не догоняю, она в этом дока. Но это так, обычная жизнь. А вообще я Проводник.

— Проводник чего?

— Бизнес такой. Подрабатываю понемногу. Потом расскажу.

— Ладно. Потом, так потом, — не стал спорить он. — Расскажешь про бизнес такой, что даже растолстеть некогда...

Девчонка хмыкнула, а Беседин вдруг сменил тему:

-Чего по телику смотришь? 'Давай поженимся', 'Пусть говорят', 'Дом-2'?

— У вас тоже эта беда прижилась?! — удивилась девчонка. — Горе-то какое, господи...

— Ксения Собчак — знаковая фигура гибнущей цивилизации, — согласился Степан. — Хотя она куда-то пропала.

— У нас тоже, — ваза потихоньку пустела. — Давно львицу в ящике не видела.

— А музыка у тебя дома звучит? Наташа Королева? Дима Билан?

— Грешно смеяться над убогими! Я, наверное, другую музыкальную школу осилила.

— Это хорошо. А что нравится?

— Да много чего слушаю. Например, Карен Съюза. Это джаз.

— К своему стыду, не знаком. А еще?

— Еще блюз и рок. В последнее время — Лану Дель Рей, или, например, Шивари под настроение... Из наших — Григория Лепса. А на вершине хит-парада у меня давно Пинк Флоид стоит.

— Пинк Флоид — хороший выбор! Хотел я тебе плеер принести, но доктор запретил, сказал, при сотрясении мозга нужен покой. Переживешь пару дней?

Девчонка кивнула, очищая апельсин.

— А увлекаешься чем?

— Спортом занимаюсь. Смешанные единоборства, слышал?

— Бои без правил, что ли?

— Ага. В детстве бабушка называла меня готовым мастером. Чего ржешь?! Да, в соревнованиях не преуспела, светиться нам нельзя. Поэтому и работаю дома.

— Спортсменка, отличница и просто красавица, — резюмировал Степан. — Скажи, отличница, а цель в жизни у тебя имеется?

— Цель в жизни у меня простая — выжить. Сначала здесь... а потом там. Мне надо выжить, чтобы бабушку сохранить... и дом. А у тебя какая цель?

— Да собственно, такая же, если по большому счету. Мне надо дочку поднять, ну, чтобы она ни в чем не нуждалась... детство счастливое, в отличие от меня. Понятно выражаюсь?

— Яснее некуда.

— Ладно, спортсменка, а недостатки у тебя есть?

— Конечно! — сразу призналась она. — Целых два!

— Так-так! — живо заинтересовался Беседин. — Огласите весь список, пожалуйста!

— Ни разу в жизни не была в Мавзолее и Макдоналдсе. Это первое. И второе — терпеть не могу обоих Малаховых!

— Понятно... — усмехнулся Беседин. — Недостатки налицо... А мечта у девушки имеется?

— А то... И не одна. Только рассказывать нельзя.

— Почему?

— Не сбудется!

— Да ладно, я не глазливый...

— Точно? — она, с сомнением осмотрев синяк на Степиной скуле, взялась за разделку апельсина. — Ладно, слушай: давно хотела на вертолете полетать. И, конечно, с парашютом спрыгнуть.

— Продвинутая девочка! — заметил Беседин. — Вместо белого платья бронежилет, а принца заменяет 'Макаров' в кармане... Хм... А что, и вправду не была в Макдональдсе?!

— Ну, если по большому счету, честно... — хитро прищурившись, она неопределенно помахала рукой, — То забегала. Бывало, чего уж. Носик припудрить. Туалеты у них на уровне...

— Хм... Эти набеги посещением заведения как бы не считаются, — согласился Беседин.

— Ты вот что скажи... — девчонка смотрела исподлобья. — Зачем меня всю ощупал, пока в ванне купал?!

— Оскорбилась, дева невинная... — Степан снова приник к минералке. — Господи боже мой! Пижаму расстегни, и в зеркало посмотри. Синяк на синяке! Надо же было проверить травмы, вдруг где переломы? И вообще, мало ли что после драки могло оказаться... А ты чего подумала?

Девчонка опустила глаза. Точнее, один глаз, второй был заклеен.

Покончив с минералкой, Беседин достал из холодильника пакет сока, приложил к затылку:

— Следы от баяна тоже надо было проверить. Чтоб без иллюзий.

— Не любишь наркоманов?

— А за что их любить? Тут полицию вызывать — в самый раз. Однако, слава богу, обошлось. Ладно, давай по существу. Кто у вас там, в вашем мире, главный?

— Это и дети знают! — сообщила она. — Ельцин, Борис Николаевич.

Степан немного обалдел:

— У нас его давно уже нет...

— Знаю еще председателя правительства, — сказала девчонка. — Анатолий Чубайс.

— Ни фига себе! — Степан не мог поверить.

— Да, точно, Чубайс. А возле него постоянно мелькает личность такая, не помню должность, звать его... сейчас... во, Борис Березовский! Причем создается впечатление, что не рядом крутится, а впереди...

— А у нас правительством командует Медведев.

— Кто это?

— Юрист из Питера, Дмитрий Анатольевич. Второй в тандеме. А президентом снова Путин.

— Не помню такого... — она нахмурилась. — Министры в телевизоре меняются, аки перчатки, всех не упомнишь... Только директор ФСБ сидит крепко. Генерал Калугин, старый хрыч.

— Кажется, у нас кто-то другой, — пробормотал Степан. — Фамилию забыл...

— Я тоже за политикой особенно не слежу.

— А год, год какой у вас?

— 2013 год.

— И у нас 2013! — он облегченно вздохнул, — Хоть это совпадает, господи прости... Страна, надеюсь, Россией называется?

— Да пока Россия... Только сыпется помаленьку, — девчонка задумалась. — Лет пятнадцать назад, или больше, точно не помню — маленькая еще была, Ельцин подписал соглашение, по которому арсеналы ядерного оружия России передали под охрану ООН. Ну и приватизацию всего устроили, конечно.

— А взамен пообещали стеклянные бусы, процветание и Всемирную Торговую Организацию? — Степан начал понимать, по какому сценарию развивалась ситуация в параллельном мире. — И что вышло?

— Ничего хорошего... Начался второй парад суверенитетов. И война. У нас все воюют, между собой, и с 'голубыми касками'. Японцы 'свои' острова захватили, на Дальнем Востоке китайцы шалят... В Средней Азии резня. С Кавказа Россия ушла, в ставропольском крае реальный фронт... Народ бастует, по всей стране военные патрули. Блокпосты экипированы по тяжелому варианту... Производство умерло, деревня загибается. Безработица, нищета. Гуманитарная помощь. Ножки Буша по карточкам. Продукты, шмотки — все импортное. Мрак...

Справка. Калугин Олег Данилович закончил филологический факультет ЛГУ. Потомственный чекист. С 1958 по 1989 год на разных должностях работал в КГБ, в том числе начальником управления контрразведки. Недавно выяснилось, что пока он руководил разоблачением шпионов, ни одного из них поймать не удалось.

В перестроечные времена, за действия, порочащие органы госбезопасности, Калугин был лишен государственных наград и звания генерал-майора запаса. Тем не менее, при этом остался народным депутатом СССР, а августе 1991 года Горбачев вернул ему утраченное звание.

В настоящее время Калугин спокойно проживает в США.

Портфель инвестиций.

Эпизод четвертый.

Ту возню, которая началась после предложения Ельцина брать суверенитета сколько скушаешь, Степан помнил хорошо. Не придумать лучшего повода для разжигания сепаратизма и симулирования межнациональной розни. А с помощью внешней подкормки борьба за права национальных меньшинств рождает беду, когда все воюют против всех.

— Хороша жизнь за границей, — протянул Степан. — А у вас, значит, всё плохо, и отдельные граждане, вооружившись автоматами, шастают по просторам вселенной. В поисках пропитания?

— Да, а что?! Бизнес у нас такой, жить-то хочется. Там купили, здесь продали... Разве в этом мире иначе?! — она требовательно ткнула пальцем в Степана.

— По большому счету, никаких отличий, — он ответил серьезно.

— В общем, в рейде мы были. Товар несли заказчику. Я прокол построила, смотрю — чисто! Федора выпустила. Сама из перехода выхожу, а там засада! И сразу бац! — прикладом по башке! Ждали нас, гады, живыми взять хотели.

Степан невольно залюбовался девой-воительницей — щеки порозовели, единственный глаз горит, кулаки крепко сжаты...

— Что уставился?! Тебя бы так звезданули по лбу, посмотрела бы я! На автопилоте еле отбилась, не помню как обратно в портал нырнула. Ребята молодцы, огнем прикрыли. Положили засаду, и следом ушли.

— Положили — это правильно! — сказал Беседин. — Это мне нравится.

К засадам Степан питал стойкое отвращение. Давнюю боль в покалеченной ноге принесло нападение именно из засады.

— А где битва-то была? — отвлекся он от неприятных воспоминаний.

— На Чукотке, под Анадырем.

— Ого, на самый край света занесло бизнесменов-коробейников. Нехилые расстояния! И потом сразу ко мне, в гости, значит... Но почему? Каким боком моя коммуналка инопланетянам приглянулась-то?

— Да ошиблась я, глюканула конкретно! В ваш мир переход построился. Как квартиру твою увидела, так и поняла. В нашем-то мире на этом месте гостиница, и номер на третьем этаже под перевалочный пункт постоянно забронирован!

Степан вспомнил, что на заре перестройки их дом хотели расселить, но что-то не срослось. Позже на первом этаже возникла аптека, на втором — офис, а вот их коммуналка на третьем так и осталась невостребованная.

— А на этом месте давайте поподробнее, — Степан нашарил очередную бутылку с минералкой. — Кто еще может вот так... мимоходом... ворваться ко мне в квартиру?

— Боишься, что ли? — девчонка ехидно улыбнулась, вонзая зубы в грушу.

— Да уж радоваться нечему, — рассудительно заметил Степан. — Это все-таки мой дом, а не проходной двор. А ежели кто стрелять начнет с ходу?

— Не начнет, можешь расслабиться. Множественность миров, многовариантность событий — любимая тема у фантастов. Но прыгнуть за границу реальности еще никому не удавалось. Насколько известно.

— Кому, интересно знать, известно?! А это как объяснить? — Беседин легонько ткнул бутылкой в девичью ногу.

Саша скромно потупилась:

— Мне удалось случайно — не по собственной воле, а по прихоти сотрясенного мозга...

— Да уж, досталось тебе серьезно. Но нет худа без добра, жива ведь! Кстати о добре. Откуда это? — Степан вытащил из кармана горсть мелочи.

— В куртке у меня было, да? Так это из Кенигсберга, у нас там база под землей. Снаряжение и оружие в надежном месте хранить надо. Сберкасса, опять же, собственная. Холодно, правда, зато безопасно — выходы еще с Отечественной войны завалены, замурованы, но проколу это не помеха. И еще там полно перспективных подвальчиков, шарим золотишко потихоньку. Мелочь оттуда, из интереса взяла. Вообще-то мы только золотые монеты выносим, это лучше валюты, инфляция кушает доллар постоянно. Так что копейки эти считай сувениром. А деньги у меня... — она понизила голос, и Степан невольно наклонился, — А деньги у меня в сапогах, под стелькой. Забирай всё, там баксы и шесть старинных платиновых монет, дорожный запас. На лечение и... хлопоты... хватит. Если что — потом еще отдам. У меня есть, честно. Только не гони сегодня к стенке, а? Голова трещит, сил нет...

Девчонка потащила из вазы сливу, потом еще одну, и прицелилась насчет винограда.

— Да ладно, лечись! Лежать тебе здесь неделю, а там видно будет.

— Денег хватит?

— Хватит.

Степан с сомнением заглянул в пустую вазу, и добавил:

— Может быть. Мда. За хлопоты седым бойцом заплачено, и прилично, — он показал золотую монету. — А горсти мелочи хватит не только на лечение. В нумизматический клуб схожу, сдам барыгам. Шмоток может купить каких? Гардероб девичий — кальсоны да пижама. Хотя пижама нет, она казенная. А в подштанниках у нас разгуливать не принято. Трусы-носки нужны. Что-то еще?

— А можно?! — девчонка аж подпрыгнула, — Спасибо! Еще купи мне майку какую-нибудь! Две! — Саша дернула за пижаму. — Жарко в этом. Шорты или штаны летние неплохо бы. А? И это, мороженое можно? У вас бывает пломбир в ведерке? Два! Я тебе потом деньги отдам, сколько скажешь, ты не думай!

— Вот заладила. Деньги, деньги! Как все запущено, — возмутился Степан. — Да у тебя этого добра как грязи, жертва футуршока! Диктуй размеры!

Справка. Проводник представляет собой двухоконный интерфейс. Левая часть отображает древовидную структуру папок и файлов, а правая — содержимое текущей папки.

С помощью проводника легко перетащить файл из одного места в другое.

________________________ полный текст на целлюлозе https://zelluloza.ru/register/21819/