Вторая часть "Книга-2 Проходимцы"

— Хорошо, что не пешком,— радостно произнёс, рассаживаясь в кузове один из лётчиков-курсантов.

— Пайка хорошая,— как бы ни впопад отвечал ему другой. — Мне раздатчица понравилась, особенно когда большой кусок курицы в котелок положила.

— Хм, за мной будешь, я в неё тоже влюбился,— поддержал разговор третий.

— Машины то, какие огромные, никогда не видел.

— Летёха наш у водилы спрашивал, тот ответил, что это "Урал".

— Даже не слышал о таких.

Прибыли к месту. "Городок" полукруглых, приземистых строений, вдали виднеются ряды больших и маленьких самолётов. Домики, с далека, "знающие" определили как "юрты", а вот какие самолёты непонятно, но точно не бипланы. Расселяли по 12 человек. "Юрта" вблизи оказалась совсем не юрта, а совершенно другое. Домик сделан из материала "пенопласта" — внутри компактно-уютный, с буржуйкой.

Учёба. День был разделён на две части. Пока одна группа до обеда была в "парке" изучала самолёты на месте стоянки, другая в это время находилась в специальных лётных классах, где по уникальной технологии проходила обучение лётному мастерству. После обеда группы менялись местами. В классе — "гоняли" до "седьмого пота". Фактически же процесс обучения был настолько реалистичен и интересен, что многими воспринимался как игра. Появилась какая-то тяга и даже зависимость. Загруженность была такова, что отдых пилотам-курсантам и механикам-ремонтникам — только снился. Была и ещё одна особенность — кормили "на убой". Как бы там ни было, а обучение шло ударными темпами и первая группа лучших, вскорости убыла на фронт.

* * *

85

Лагерь освобождённых военнопленных под Красноводском, даже после эвакуации раненых и больных все равно оставался большим, временным пристанищем его обитателей. Впрочем, днем он пустел.

— Всех распределили по воинским специальностям. Лётчиков и авиатехников сразу отправили на аэродром под Арзамасом. Туда же "перевели" созданную роту охраны. — Неспешно рассказывал о состоянии дел Валерий Александрович.

— Правильно,— при этом еще и подтверждающе качнул головой Говоров старший,— разгружать лагерь нужно.

— Выделили, но по большей части назначили, артиллеристов, обучаем на немецкие системы.

— Это после захвата...

— Да. После захвата немецких артбатарей, эти ребята станут работать на трофейных орудиях.

— Понял.

— Назначили группу "танкистов".

— А эти зачем?

— В Крыму у немцев официально танков нет, но фактически — штук сто разных европейских и наших трофейных.

— Угу...

— Пехоту обучаем по нашей, отработанной методике. Стрельба, тактика, учим закапываться, обкатываем танками, саперно-минерная и медицинская подготовка. Всё как положено.

— По времени уложитесь?

— Без проблем. Это же частично обстрелянные бойцы, да ещё и побывавшие в плену. — Кривая улыбка.— К тому же планируется действовать по отработанной схеме "от засады". Предварительная подготовка с окапыванием. Взрыв фугасов, переживших "катаклизм" — обстрелять из стрелковки. Так же готовиться группа "танковых всадников", за которыми будет следовать поддержка на автомобилях. Предполагается, что танковая группа будет наносить критический удар, мотопехота — закреплять успех. После воссоединения с основными силами прорыва, у Феодосии, пополнить десант и с поворотом на помощь "заслону". Потом — на Севастополь.

— Ну-ну... складненько у тебя выходит.

* * *

86

В конце сентября немцы начали наступление на Перекопском перешейке. Пять дней, не самых ожесточённых боёв и части 51-й особой армии генерала Ф.И. Кузнецова отошли на Ишуньские позиции. Слов нет, сплошные эпитеты. Но немцы дальше не пошли, а перебросили основные силы на Ростовское направление, где действуя активно и решительно, окружили части 9 и 18 советских армий. После решения данной, направление на Ростов, проблемы — Крым стал единственной задачей 11 армии немцев, усиленной 3 румынской армией. Передышку, которую предоставили немцы советскому командованию, должным образом, или по преступной халатности и ужасающей медлительности, не использовали никак.

Немцы, 18 октября, начали наступление на Ишуньские позиции. Преимущество в море и условно в воздухе, сказывалась постоянная нехватка топлива, принадлежала нерешительным командирам РККА, но это не всё, официально ни немецкие, ни приданные им в помощь румынские части танков не имели. Но, в реальности у них было штук 100 "французов" и советских разномастных трофеев, из которых была сформирована "Механизированная группа Циглера" имевшая две колонны — немецкую, под командованием полковника Боддина и румынскую — полковника Корнэ... В общем, 28 октября советские оборонительные позиции немецко-румынские части прорвали. Приморская армия генерала И.Е. Петрова, прибывшая в Крым из Одессы, вступала в бой частями и серьёзного сопротивления врагу, оказать просто не успевала. Её, "Приморскую" немцы оттеснили и запер в Севастополе, а 51-я особая армия генерала Ф.И. Кузнецова отошла к Керчи. К середине ноября враг овладел почти всем Крымом и блокировал Севастополь с суши. Шесть дивизий 11-й немецкой армии уничтожили, точнее рассеяли, большую часть двух советских армий, насчитывавших 12 стрелковых и четыре кавалерийские дивизии — так сообщалось самыми честными немецко-европейскими генералами. На самом же деле — одна немецкая дивизия, по численности была равна полторы дивизии тогдашнего РККА, а если учесть недобор по личному составу, то двум. К этому нужно добавить, что по артиллерии немецкие дивизии были в три раза мощнее аналогичных дивизий РККА, а у "Крымских" подразделений 51 особой армии, насыщенность артсистемами едва доходила до 40% положенного по штату. Но и это еще не всё. При расчёте сил немецкие генералы упорно забывают упомянуть о третей, общевойсковой армии королевства Румынии на тот момент в Крыму насчитывавшей около 80 тысяч человек, это пять с половиной дивизий, комплектация вооружением данного контингента была почти 100% положенного по штату. Другими словами, если сравнивать "Крымские войска" тогда выходит, что по численности личного состава они были приблизительно равны, а вот по техническим средствам и артиллерии у немецко-румынского соединения было, как минимум шестикратное преимущество.

Отсутствие мобильного резерва в виде моторизованной части было основной причиной, по которой немцы с ходу не смогли овладеть Севастополем и "увязли". Безуспешными были и попытки прорваться к городу через Балаклаву. В середине декабря немецко-румынское командование предприняло вторую попытку наступления.

Восьмая бригада морской пехоты Приморской армии, осуществлявшая оборону Севастопольского оборонительного района на Северной стороне города, на стыке 8-й БрМП и 241-го стрелкового полка 95-й стрелковой дивизии, занимала оборону по фронту 10 километров.

В землянке, которая была и штабом, и местом проживания командира 8-й БрМП полковника Вильшанского Владимира Львовича кроме уже указанного "хозяина жилья" находилось еще двое, один из которых при знакомстве представился командирами осназ ГРУ капитаном Глебом Жегловым, впрочем, он попросил называть его просто "товарищ Глеб". Вторым был лейтенант того же учреждения Володя Шарапов.

— По оперативным данным 17-го числа немцы начнут второй штурм города.

— Ну, мы всегда готовы их встретить,— бравадно ответил "морской полковник" или правильней кап раз?

"Гость" на слова "хозяина" землянки внимания не обратил и как ни в чем небывало продолжал:

— Для достижения максимального эффекта внезапности немецкое командование в этот раз решило обойтись без предварительной артподготовки.

— Интересно.

— Впереди основных сил будут идти диверсанты из 6-й роты 2-го батальона полка "Бранденбург-800".

— Даже не слышал о таких.

— Есть у них такие. Так вот, "бранденбугцы" будут усилены ещё и диверсантами из группы "Тамара".

— Это что за зверь с женским именем?

— Владимир Львович,— ничуть не улыбнувшись шутке, продолжал говорить "товарищ Глеб",— "Тамара" — это немецкое диверсионное подразделение сформировано перед началом нападения Германии на СССР из числа проживающих в немецкой оккупационной зоне Франции грузинских эмигрантов для подготовки антисоветского восстания в Грузии. Всего около 15 человек.

— Ясно.

— Так вот, хорошо владеющие русским языком, переодетые в форму красноармейцев и краснофлотцев немецкие и грузинские диверсанты, выдавая себя за возвращающихся из задания, но сбившихся с пути разведчиков.

— А смысл?

— Говоря конкретней,— как-то даже с лёгким раздражением выделяя каждое слово, стал произносить "товарищ Глеб",— у диверсантов задача — бесшумно уничтожить передовое охранение 8-й бригады морской пехоты. Затем за ними в траншеи должен проникнуть 22-й разведывательный батальон 22-й пехотной дивизии немцев под командованием полковника Оскара фон Боддина, а уже за ними части 47 пехотного полка, который продвигаясь за диверсантами должен овладеть первой линией Вашей,— на слове "Вашей" "товарищ Глеб" сделал ударение,— обороны.

— Вот гады! Чего придумали! А ведь сработало бы.

— По нашим данным, осуществлять задуманное враг начнет на рассвете, часа в 4 утра 17 декабря сего года. — При этом внимательно взглянул на командира 8-й БрМП.— Места "внезапного появления заблудившихся разведчиков" нам известны. Осталось только их достойно встретить.

По окопу одиноко ходил часовой, изредка вслушиваясь в темноту и поглядывая в сторону "немца", за ним внимательно наблюдали две пары снайперских глаз. Точнее, через прибор ночного видения наблюдали они за "нулёвкой" с нетерпением поджидая "ранних гостей".

— Четыре часа. Опаздывают,— протяжно, шёпотом произнёс Гордей Ильин один из наблюдателей.

— Чуть левее смотри,— ответила ему рядом находящаяся кочка с торчащим пеньком.

— Вижу,— небольшая пауза. — Всем внимание,— это в рацию,— гости на подходе. — Чуть помедлив, всматриваясь,— впереди пять, сзади на расстоянии 10-15 метров "группа поддержки" человек 20-ть.

— Стой, кто идёт! — Громким шёпотом в темноту произнёс часовой, при этом грозно передёрнул затвор.

— Разведка, заблудились немного,— ответили из темноты.

— Пароль!

— Слюшяй, какой-такой пароль-да? Не видешь, разведка ми, заблудились немножько, а ты пароль-мароль. Я Реваз-разведчик меня все знают, один ты не знаешь-да, нехорошё,— при этом говоривший продолжал ползти-приближаться к часовому. В это время пока шла "беседа" остальные из пяти, разбившись на "двойки" так же незаметно приближались к окопу. Одни метров на семь-восемь правее часового, другие точно так же, но левее.

— Сейчас подойду к тебе ближе, ты меня сам узнаешь. Не волнуйся, дарагой, один я к тебе иду.

Часовой, роль которого играл опытный морпех предварительно под бушлат, бронированный "по максимуму" упорно изображал из себя "молодого", а когда "разведчик Реваз" добрался и уже спустился в окоп, мило улыбаясь часовому при этом осторожно осматриваясь, проверяя, где напарник... Он так и не успел что-то сообразить. Небольшой шест, к которому был прикреплён электрошокер, коснулся его затылка...

— Первый готов,— как-то буднично глядя на бессознательное тело, при этом деловито скотчем связывая "жертве" руки и заклеивая рот, произнёс приданный им в усиление осназовец, приговаривая:

— Рыжий-рыжий конопатый, убил дедушку лопатой... (Реваз — рыжий)

Проделав "будичную" операцию по рации отрапортовался и поинтересовался о судьбе остальных из "пяти". Кстати "группа поддержки" из двадцати бранденбургских особей, припёрлась без дополнительной команды. С ними никто совершенно не церемонился, а в наглую всех перестреляли из револьверов с глушителем. Разведывательный батальон 22 полка, 22-й же пехотной дивизии встретили, как полагается... подпустили поближе и в упор открыли ураганный пулемётно-винтовочный огонь. Части 47-го пехотного полка вначале попытались оказать помощь попавшим в беду камрадам, но понеся значительные потери — откатились. Немец осерчал и остальную часть дня стрелял из пушек... вяленько так стрелял, скорее беспокоя, чем желая нанести серьёзный урон, а вот начиная со следующего утра...

Десять дней непрекращающаяся череда артналётов и атак. При активном противостоянии. Все же завидное упорство немецко-румынских подразделений были вознаграждены незначительными успехами на северной стороне...

26-го декабря началась Kерченско-Феодосийская десантная операция РKKА. Немцы были вынуждены прекратить наступление на город, оставив в виде охраны румын, в срочном порядке попытались перебросить войска для поддержания отходящей 46-й дивизии вермахта.

— В момент поспешной передислокации немецких частей от Севастополя в сторону Керчи мы их и подловили,— с улыбкой и лицом излучающим счастье, рассказывал Валерий Александрович Говорову старшему. — Дорог там, на пальцах одной руки пересчитать. Сделали длинные, километра по два, фугасные закладки...

— И?

— Артиллерия у них пропала ночью "накануне" в момент передислокации, утром исчезла связь. Кстати, после "передачи" орудий они тут же открыли огонь по подразделениям немецкой 46-й дивизии, которые и так потихоньку отступали...

— Ну, это я понял, дальше что?

— Передовой отряд и часть начала колонны пропускали, дальше фугасный взрыв и ружейно-пулемётная стрельба, в этот же момент по "хвосту" колонны "отрабатывают" "Грады" и "градовские прицепы", на дорогу выезжает Отдельная, Коммунистическая, Железная группа прорыва на т-72 с десантом, за ними пехота на автомобилях и начинает гнаться за "убегающим" началом колонны. Дороги в Крыму все грунтово естественно-насыпные, гружёный грузовой автомобиль от быстро едущего, а по меркам 41 года, низко летящего, т-72 нифига не убежит, а кого танк догнал, тот считай уже пропал. Так и домчались до наших наступающих передовых подразделений, попутно уничтожив, распугав и рассеяв немчуру. В прорыв со стороны Феодосии рванули войска. Часть из них посадили на трофейные автомобили и за танками на Севастополь. К моменту прибытия к месту организованных засад бой там был в самом разгаре, кстати, немцы наших не на шутку теснили, но прибывшая на танках подмога, со злыми, полными адреналина пехотинцами, неожиданным ударом в "тыл" быстро изменило ситуацию.

* * *

87

Сингапур. После смены власти стал более тихим и менее криминальным. Некоторые "приключения" время от времени, конечно, случались, но не так часто, как при прежних. Нарушителей спокойствия быстро вылавливали и судили, по большей части приговаривали к работе на рудниках, но были и иные особенности, и исключения. В общем, жили себе люди спокойной жизнью. Кстати была категория и таких, которые о том, что власть сменилась даже не догадывались, в основном это нищие и потому особо изобретательные в плане как прожить день, где хоть как-то прокормиться и куда "заныкаться" на ночь. Политика их не интересовала совершенно. И вот, в один погожий, непременно тёплый и солнечный день к Сингапуру прибыла английская эскадра, состоящая из трёх линейных, третьего ранга — 74 пушки на каждом, двух фрегатов, 5 корветов и бригов, 4 парохода Ост-Индийской компании и десяток транспортов с десантом из "сипаев". Всё это, включая пароходы, по высочайшим Европейским стандартам того времени, уже были класифицированы как устаревший хлам, но для запугивания аборигенов и поддержания величия Великобритании на задворках мира — годилось. Командовал столь внушительными военными силами Коммодор сэр Гордон Стивенс. План действий предписывал ему в первоначальном состоянии блокировать Сингапур с моря. После чего выдвинуть требования, в которых особо оговорить выдачу руководителей, взбунтовавшихся и ведущих враждебные действия против подданных английской короны, при этом всем видом устрашать нынешних правителей бывшей английской колонии Стрейтс Сетлментс, заставляя их, без применения силы, пойти на уступки. В общем, основная задача данной экспедиции была в том, что колонию нужно было вернуть в максимально неповреждённом виде, дабы она сразу же начала функционировать на благо Ост-Индийской компании, которая собственно и инициировала данное мероприятие. В случаи отказа — высадить трёхтысячный десант. При этом всем офицерам-руководителям данного мероприятия особо предписывалось: "...неприязненные действия должны быть направлены исключительно против враждебного нам ныне китайского правительства Сингапура и поддерживающих его хуэйданов, а не против народа и торгового люда, которому следовало показывать вид, что англичане не питают к нему никаких враждебных чувств".