Лежащий на стеклянном столике камень, напоминавший здоровенный кусок кварца, начал наливаться краснотой. Игнорируя происходящее, Косс медленно вводил иглу...
Камень — уже весь кроваво-красный — начал тихо гудеть. Косс прекрасно знал, что если прямо сейчас он не возьмет его в руки, то скоро тот поднимет такой вой, что перебудит весь отель.
Вынужденный выдернуть едва вколотую иголку и отшвырнуть инъектор на пол, Косс в ярости схватил булыжник обеими руками, прижал к лицу.
Закрыл глаза. Вслушался. Попытался отвлечься от мыслей о наркотике.
Докладывай.
-Их группа почти собрана, — шептал Косс. — Пока что все по плану.
Ты готов? У тебя все с собой?
-Обижаете.
Блах должен быть взят как можно быстрее. Наше время уходит. Лондон уже послал людей. Могила также расконсервировала некоторые свои контакты на большой земле.
-Кого мне ждать?
Пока не знаем. Что по поводу "Догмы"?
-Осложнений не возникнет. Если хотите, я приму меры уже сейчас.
Сделай это. Срок?
-Месяц. Но возможна преждевременная активация. На что завязать?
На твой выбор. Напоминаю, что тебе передан контроль над "Сехмет". В критической ситуации — вызывай их.
-Я понял. Что-нибудь еще?
Это задание определенно будет решающим в твоей карьере. Докажи, что мы не ошиблись, когда взяли тебя к себе.
Косс заскрипел зубами от злости — к счастью, этого камень передать туда не мог.
-Служу мудрости Атласа. До связи.
Камень полетел на пол — звук удара заглушил ковер.
Да как они смеют?
Он сделал для них больше, чем все их чертовы агенты за последние пятьдесят лет!
А они все еще...
Успокоился Косс лишь тогда, когда смог вернуться к своему наркотику. И доделать дело.
Кирик Брунилио, кандидат в экзекуторы, тащился по коридору, сгибаясь под тяжестью своей огромной черной сумки. В другой руке он сжимал намокшую от пота бумажку, где были кое-как накарябаны нужные имена.
Навалившись на тяжелую дверь, он смог приоткрыть ее настолько, чтобы смочь выбраться наружу, на внушительных размеров вертолетную площадку. Бухнув сумку на землю, он в изнеможении опустился рядом. Пока из вертолета вываливались служащие папской жандармерии, быстро оцеплявшие площадку, он утирал пот со лба и пытался прочесть расплывшиеся буквы.
Наконец, из вертолета вышли двое. Светловолосый человек с болезненно-бледным лицом, укутанный в светло-бежевый плащ, шел впереди, держа в левой руке небольшой чемоданчик. Правая конечность его, чуть выступавшая из-под плаща, покоилась на крепкой перевязи и была замотана мягкой тканью.
И зачем нам калека? Какой смысл...
Вглядевшись в спокойное лицо предполагаемого калеки, Кирик обратил внимание, что тот даже на ходу держал глаза полузакрытыми, словно солнечный свет резал ему их слишком уж сильно. Второй из ожидаемых гостей был полной противоположностью своего спутника: калека имел длинные волосы — этот был подстрижен коротко, на военный манер. Лицо увечного на руку типа было спокойным и добрым, выражение серых глаз — ленивым, у этого же на физиономии не читалось ничего кроме раздражения и горсти старых шрамов. Мало того, в зубах его торчала сигарета, одет он был в потертую и грязную кожанку — распахнутую и позволяющую увидеть не менее жуткого вида рубашку попугайской расцветки...на ее фоне отчетливо выделялась здоровенная кобура с револьвером. Сумка, перекинутая через его плечо, была намного больше, чем у Кирика, но тащил он ее, совсем не напрягаясь...
-Эм...прошу прощения, — начал Кирик, когда вновьприбывшие поравнялись с ним. — Сэр Ренье Гар...гар...
-Гардестон, — помог ему светловолосый. — А это Эрик Грей.
-Факел, — ухмыльнувшись, протянул Кирику руку в перчатке с обрезанными пальцами коротко стриженный. — А ты — наше подкрепление? Слабовато как-то.
— Кирик Б... — начал было кандидат в экзекуторы, пожимая руку, но Факел не дал ему договорить.
-Дыхалку побереги. В курсе уже, как тебя звать, Шепот отзвонились, — повернувшись к своему спутнику, Эрик снова криво улыбнулся, обнажая желтые зубы. — Поздоровайся нормально с новичком, стеклянный мальчик.
Тот лишь смерил его презрительным и усталым взглядом, который мгновение спустя обратил и на Кирика.
-Где Филин? — голос Ренье был тихим и холодным. — Где отец Асколь?
-Его...он отбыл по срочным делам, — Кирика вновь передернуло, прямо как когда он получил звонок Ката, сообщавшего, что "его везут из похоронки". — Будет где-то через час. Мне сказали вас встретить и сопроводить к Его Высокопреосвященству Юлиану...
-Как будто мы сами не знаем, где этот старый хрен засел, — Эрик смачно сплюнул на площадку. — Ну, сказали, значит, сказали. Веди давай.
-Конечно, конечно... — с трудом закинув свою сумку на спину, Кирик поплелся к дверям. — Мы и так уже опаздываем...
Поездка вместе с двумя бывшими членами бывшей же группы "Догма" оказалась не такой страшной, как представлял себе Кирик. Ренье, или Стекольщик, как светловолосого называли в служебных файлах, оказался человеком ровно таким же, какое впечатление и производил — с того момента, как они сели в машину, ни одного лишнего слова кандидат в экзекуторы от него не услышал: лишь просьбу сделать музыку потише и — уже Эрику — прекратить, наконец, дымить. А вот Факел, наоборот, вел себя так, что его хотелось выкинуть из машины вон. Эрик Грей матерился как сапожник, отпускал пошлые шуточки, говорил с каким-то мерзким акцентом и вообще напоминал Кирику копию отца Асколя с полностью отказавшими внутренними тормозами. Как эти двое вообще терпели друг друга, оставалось лишь гадать...
Они опаздывали. Они очень сильно, черт возьми, опаздывали.
И поэтому последние метры своего пути — по светлым и длинным коридорам, ведущим к нужному им кабинету, преодолевала троица уже чуть ли не бегом.
Впрочем, когда Кирик распахнул двери кабинета и ввалился внутрь, то понял, что находящимся в нем людям сейчас явно не до их задержки — случилось что-то более серьезное.
Асколь, Шепот, агент Атласа, даже кардинал Верт...все они, сгрудившись вокруг нескольких хмурых ватиканских служащих, уткнувшихся в мониторы, что-то бурно обсуждали — даже более, чем бурно.
-Что случилось? — даже Ренье повысил сейчас голос чуть выше своего обычного полушепота.
-Пустышка, — произнес Юлиан Верт громко и отчетливо, так, чтобы все трое опоздавших его точно услышали. — Два часа назад поступил доклад. Германия, Кёльн. По поместью Блахов нанесен удар. Выживших нет.
4. Все свои
Тут у нас такие гости -
Украшение компаний.
Что, не спится на погосте?
Или плохо закопали?
(Черный Обелиск — Аве, Цезарь).
Тарахтящий грузовик остановился, постепенно затихая. Хлопнула перемазанная грязью дверь и на сырую землю спрыгнул, ежась от холода, крепкий широкоплечий мужчина, на вид лет сорока. Бледное лицо, к которому прилипли смоляные волосы, особо подозрительным не выглядело, но вот глаза...о, с этими налитыми краснотой глазами лучше было не встречаться. Мужчина походил на сошедшего с экрана персонажа классического нуарного фильма сороковых годов, но опять-таки, глаза портили все дело. К счастью для него, сейчас их никто не мог видеть — стояла глубокая ночь.
Прошлепав по грязи к задним дверцам и распахнув их, мужчина полез внутрь фургона, матерясь сквозь зубы. Наконец, из кузова наполовину был извлечен огромный железный гроб, опечатанный множеством бумажек со странными символами — некоторые из них мерцали в ночной тьме.
-Тебя только за смертью посылать, — раздался насмешливый голос.
Обернувшись, водитель грузовика увидел стоящего на почтительном расстоянии типа, в точности подходящего под то красочное описание, что дал ему клиент: серые волосы, паскудная рожа, один глаз...
-Фрери Ланн? — угрюмо поинтересовался красноглазый.
-Нет, королева британская, — зло произнес полукровка. — А ты, стало быть, Эпнорд?
-Просто Риар, — красноглазый потянул гроб на себя. — Ты будешь стоять или поможешь мне уже?
-А волшебное слово? — пробурчал Ланн, подходя к машине. — Так, осторожненько...
Взвалив гроб на плечи — Эпнорду это далось куда как проще, чем Фрери, что даже скривился от тяжести — странная парочка потащила свою ношу к унылой серой двухэтажке с заколоченными окнами.
-А он не мог выбрать место еще грязнее? — недовольно пропыхтел Эпнорд. — Забраться в такую глушь...
-Парень только что замочил своих родителей, — хмыкнул Фрери. — Вот и отсиживается. Слушай, красноглазик, что у нас в шкатулке-то? Твой собрат?
-Нет. Просто жмурик из башенных. Лорд Попробуй-Выговори-Мое-Гребаное-Имя.
-И на кой черт он понадобился нашему клиенту?
-Я знаю? Но мне Блах обещал четверть состояния своей семьи за этого покойничка. Ух как я его из спецхрана выковыривал, та еще драма в трех актах...так, осторожно! Тут, тут его ставь!
С величайшими предосторожностями гроб был прислонен к стенке у дверей.
-Открывать будем? — Эпнорд начал хлопать по карманам в поисках сигарет. — Черт. Курить есть?
-Давай потом? Сначала дело, — Фрери зазвенел ключами, потом пнул в сердцах несчастную дверь. — Заходи, гостем будешь.
Большая, просторная комната. Яркие лампы дневного освещения, большой железный стол в центре зала, плотно зашторенные окна. Два столика меньшего размера, на которых было разложено оборудование, которому позавидовал бы и палач, и патологоанатом. Фрери и Эпнорд, пыхтя от натуги, внесли гроб, уложив его на пол, почти сразу за дверью.
-Нож, — произнес Эпнорд, взглянув на Ланна.
Получив желаемое, Риар аккуратно начал срезать печать за печатью, что-то пришептывая.
-А нас так не шарахнет?
-Хочешь — отойди, — закончив с бумажками, Эпнорд легко пробил оказавшийся мягким металл.
Ланн услышал тихий свист — гроб оказался герметичным.
-А неплохо его запаковали. Что же это за шишка такая? — лениво произнес он.
-Достопочтенный лорд Захария Сильверстайн, — разнесся по помещению голос Альберта Блаха.
Альберт был обряжен в серый балахон, волочащийся по полу, с его лица капала холодная вода.
-Быстро вы, Риар, — вежливо кивнул он Эпнорду. — Ха, я даже голову вытереть не успел...выгрузите, пожалуйста, тело на стол. Снимите с него одежду, пока до пояса — ноги мне не понадобятся. Печатей на лице не касайтесь, если в голове есть иголки — ни в коем случае не вынимайте.
Пока исполнялся его приказ, Альберт прокручивал в голове план работы. Он очистил себя так, как мог: принял ванну, натирая тело чуть ли не до крови, с самого утра ничего не ел, носил найденные в родовом поместье одежды, которые не могли ни фактурой, ни цветом помешать грядущему...
Из гроба был извлечен человек среднего роста, седой, с короткой бородкой, чуть оттопыренными ушами и большими зелеными глазами. Из каждого глаза торчало по длинной острой спице, еще три чуть меньшего размера были воткнуты в лоб трупа, в центр и по краям нарисованной там черной краской печати.
-Хорошо сохранился, — отметил Фрери. — Даже слишком хорошо.
-Они приложили для этого все силы, — произнес Альберт, глядя, как с трупа снимают дорогой темно-зеленый камзол. — У лорда Сильверстайна уникальное расположение Цепей, поэтому даже в Башне не смогли сразу придумать, как выдрать из него Метку, не повредив. И поэтому лорд Сильверстайн не отправился "под мост" в виде баночки с прахом, а сейчас с нами, и даже относительно целый.
-А иголки, печати? — поинтересовался Фрери.
-Отчаянная попытка сохранить душу в теле, — вздохнул Альберт. — Идиоты. Они и представить себе не могут, на какие муки они ее обрекли. Двенадцать лет в покрытом алхимической дрянью куске мяса, в герметичном гробу, без зрения, без обоняния, осязания...без возможности умереть до конца.
-Мне доводилось работать на ребят из Башни, — Ланн продолжал осматривать труп. — Но про этого хмыря не слышал. Что он натворил?
-А вот в Море Бродяг про него говорили, — Альберт опустился на стоящий у стены одинокий стул. — Весьма амбициозный проект. Господа, перед вами человек, который собирался покорить Великобританию за одну ночь.
-Как? — выдохнул Ланн.
-Ассоциация часто жалует знатным семьям магов духовные земли. Места, где полным-полно энергии, и если знать, как ее добывать...можно черпать целыми горстями. Конечно, там очень, очень выгодно иметь мастерскую. Конечно, все их там и устанавливают...лорд Захария разрабатывал способ максимально прямого подключения. Он собирался перехватить контроль над всеми лей-линиями острова, после чего использовать нечто вроде "сигнала". По этому сигналу все духовные земли перешли бы под его контроль, а все дурни, поставившие на них свои поместья и присосавшиеся к подземным жилам, оказались бы уничтожены. Представляете себе масштабы фейерверка? Захария планировал настоящую революцию в магическом сообществе. Хотел разом выкосить всю верхушку Ассоциации.
-Теперь я вспомнил, — хохотнул Эпнорд. — Говорят, команда охотников взяла его накануне, вытащив из собственной постели. Конечно, ничего бы этого не случилось, если бы его жена не отключила всю защиту их имения. Она трезво рассудила, что править руинами ей не улыбается, а вот сдав этого придурка тепленьким, получит местечко повыше.
-И как, получила? — спросил Фрери.
-Ну а то. Правда через два месяца с ней произошел трагический несчастный случай, — Эпнорд выразительно посмотрел на полукровку. — Вот так от древней семьи никого и не осталось.
-А вот тут ты ошибаешься, — заметил Альберт. — У них была дочка, тогда еще совсем мелкая. Над ней, кажется, даже сжалились — все равно на тот момент она ни черта не понимала в происходящем, а Метки с момента ареста отца ей было не видать, как своих ушей. Сейчас она живет в какой-то человеческой семье...нам придется ее отыскать, если Захария не сможет рассказать мне то, что я хочу знать.
-Рассказать? — насмешливо бросил Эпнорд. — Только не говори, что умеешь воскрешать мертвых.
-Воскрешать — нет, — серьезно ответил Альберт. — По крайней мере, не в том состоянии, что нужно для корректного разговора. Но он все равно ответит на все мои вопросы. Я начну прямо сейчас. Вы, конечно, можете смотреть, но я бы попросил отойти на небольшое расстояние. Хотя бы вон те стулья...сидеть сидите, но меня не отвлекать. Ладно?
-Пока ты не заплатишь, я все равно никуда не денусь, — произнес Эпнорд. — Фрери?
-Я еще не видел некромантов в деле, — Ланн ковырялся в зубах острым когтем. — Так что не откажусь от бесплатного цирка.
Я вам покажу цирк, два урода...
Дойдя до стола, Альберт проводил взглядом Фрери и Эпнорда, и, дождавшись, когда оба усядутся на предложенные стулья, вновь заговорил, теперь уже куда громче и отчетливей.
-Моя семья — прежде всего некроманты. Наш путь с чьей-то точки зрения может выглядеть более чем извращенным, но тем не менее... — Альберт возложил правую руку на лицо трупа и продолжил. — Я не вижу смысла посвящать кого-то из нас в глубинные тайны, но объяснить, что я собираюсь делать, считаю необходимым. Исключительно для того, чтобы меня никто не дергал...
