Без памяти

Сладкая вода, как и в прошлый раз, быстро закончилась. Пришлось с кряхтением поднимать свой исхудавший организм с нагретого стула и шагать в коридор. Картонку с фамилиями я брать не стал, зачем она, если там меня нет? И снова тот же поход по коридору. Вот он прямоугольник света, открытая дверь, куда мне следует зайти. Хотя, стоп, зачем мне туда? Что я, покойника не видел? Или своё отражение? Видел и прекрасно помню. Поэтому, проходим мимо.

То, что действительно нужно, — это ординаторская этажом ниже и стол с инструментами. Ординаторская нашлась на прежнем месте, шкаф с одеждой тоже. А вот чайник, на который я так рассчитывал, оказался безнадёжно пуст. Тревожный знак. Или просто время в окружающем мире продолжает идти, в то время как я продолжаю топтаться на одном месте? Тогда вода просто испарилась, но и остальной мир должен был измениться в соответствии с прошедшим временем. Значит, уже была атака на блокпост, и бой в городе, и сбитые дроны. Так что, теперь я выйду уже в новый, почти полностью разрушенный город. Будем посмотреть, окно, как назло, выходило на внутренний двор, и что-то иное разглядеть было невозможно.

Туфли, джинсы и толстовка нашлись на прежнем месте, вот только носков не было, пришлось надевать обувь на босу ногу. Однако, наметилось какое-то мелкое несоответствие. Как оно в будущем пойдёт? Я ведь уже собрался соломки везде постелить.

Скальпель я, к счастью, нашёл на прежнем месте. Вообще, видимо тот же самый мир, начинаясь сначала, претерпевает только мелкие изменения. Главные события остаются прежними. Как говорится: и не в лотерею, а в домино, и не миллион, а три рубля, и не выиграл, а проиграл, но в остальном всё правильно. Спустившись вниз, я не стал сидеть на ступенях, холодных, кстати, несмотря на тёплый летний день. Сразу пошёл по улице, в том же направлении. Мелькнула мысль, что можно наплевать на магазин и пошарить по квартирам. Окна разбиты почти все, так что, влезть труда не составит.

Разумеется, не составит. Обычному человеку, да только не мне. Я через каждые двадцать метров отдохнуть присаживаюсь, а окно, как ни крути, высоко. Нет, сперва в магазин.

В продуктовом всё было как и в первый раз. Нет, не всё. Пива я нашёл не пять банок, а шесть. А шпроты вообще отсутствовали, как данность. Зато тут нашлась упаковка спагетти. Грызть всухую? Нет уж. Желудок мой такое точно не примет. Оставлю следующему мародёру-неудачнику. Пообедав карамельками, я завалился спать. К счастью, занавески, отделявшие склад от торгового помещения в этот раз никуда не исчезли.

Проспал я в этот раз дольше. Часов у меня не было, но в магазине стало ощутимо темнее. Подумал, а не проспал ли я визит известно кого? Нет, не проспал, остатки добычи в виде трёх банок безалкогольного пива, как и прежде, стояли на прилавке. Значит, надо ждать ещё.

Я не ошибся, очень скоро наверху послышался шорох, потом негромкие шаги по ступеням, наконец, в магазин проскользнула невысокая худая фигура. Монтировка была в руке, так что всё сходится. В этот раз я поступил иначе, было гораздо темнее и у меня получилось скользнуть ему за спину, левой рукой я взял его в захват, а правая прижала к шее скальпель.

— Здравствуй, Денис, я ждал тебя, — проговорил я, как можно более зловещим голосом. Монтировка упала на пол.

— Не надо, — пискнул тоненький девичий голосок, — не убивайте меня, пожалуйста.

Я от неожиданности даже руки разжал. Пойманное существо развернулось ко мне лицом и, отшатнувшись, медленно сползло по стене. Страшная рожа даёт некоторые преимущества. Итак, передо мной сидела девка примерно того же возраста, что и Денис, одетая в потрёпанную вельветовую куртку и застиранные джинсы с кедами, коротко стриженная, чем-то, кстати, на него похожая. Сестра? Он ведь говорил, что у него сестра есть.

— Ты кто? — оторопело спросил я.

— Ксения, — едва слышно произнесла она тонкими бледными губами.

— А где Денис? — задал я совершенно идиотский вопрос.

— Ка-какой Денис?

— Пригожин. Знаешь его?

— Нет. Не знаю, не убивайте меня, — она заревела.

— Если сейчас заткнёшься, оставлю в живых, — пообещал я. Она моментально закрыла рот и даже, кажется, слёзы испарились.

Я сел на стул и начал рассуждать.

— Итак, я начал с сохранения, авторы игры допускают изменения сюжета, логично, хотя и раздражает. Что теперь делать? Придётся проходить с оглядкой.

— Дяденька, вы о чём? — пропищала она, — какая игра?

— Шутер, — серьёзно сказал я, — от первого лица. Я её прохожу, а вы — боты.

— Боты? — не поняла она.

— Совершенно верно! — воскликнул я с безумными глазами, — боты, безмозглые компьютерные персонажи. У вас в голове программа.

— Какая программа? — с обречённым видом спросила она, поняла, что попала к маньяку, от которого живым не спасёшься.

— Теорему Пифагора скажи? — хитро поинтересовался я.

— Не знаю, мы не проходили ещё.

— Чёрт, а в каком классе проходят? Ладно. Кто в Мавзолее лежит?

— Каком ещё Мавзолее?

— В Москве! На Красной площади.

— Не знаю.

— Кто Америку открыл?!

— Не знаю, — она снова заплакала, — не знаю, зачем мне это? Никогда не интересовалась.

Так, теперь что? Это говорит о том, что девка — бот? Или просто такая, как и все дети? Если честно, ничего не говорит.

— Короче, — сказал я ей, спрятав, наконец, скальпель, который до того вертел в руке. — Убивать тебя пока не буду, раз тебя здесь нарисовали, значит, ты зачем-то нужна.

— А зачем?

— Не знаю, Денис хоть толковый был, из ружья метко стрелял, а ты... ладно, сегодня поздно уже, ложись спать, магазин потрошить завтра пойдём.

— Какой магазин?

— Винный.

— У вас же пиво есть.

— Закрой рот и ложись. Многие знания рождают многие печали. Слышала такое?

— Нет.

— Ну, и ладно. Спи, давай.

— А вы меня не изнасилуете? — не забыла, однако, поинтересоваться. Про это она знает. Лучше бы книжки почитала.

— Успокойся, Ксения. Неприятно такое признавать, но я сейчас в таком состоянии, что изнасиловать тебя у меня "рука" не поднимется.

Она, видимо, успокоившись, легла на всё те же шторы, подложив под голову тощий рюкзак, а я, выспавшись, устроился на стуле. Постепенно становилось темно. Самое подходящее время подумать. Итак, что имеем? А имеем мы следующее: завтра пойдём в магазин, без оружия стрёмно. Надеюсь, по дороге дроны нас не выкупят, потом загляну к Василию. Договариваться ни о чём не буду, просто совет дам, когда Юрка придёт, пристрелить его поскорее. Дальше пойду к кордону. Просто приду на блокпост и потребую Лямкина. Ему с порога представлюсь, доложу обстановку в городе и предложу совместные действия. Если не пошлёт сразу (а ведь может), то дальше другой сценарий пойдёт. Если пошлёт, предупрежу его об атаке киборгов, опишу время и обстоятельства, а когда подтвердится, снова приду на разговор. Это пока ясно. А с девкой что? Придётся с собой таскать балластом. Не бросать же. Ничего хорошего её не ждёт, в городе никакой власти, а из женщин только она да Надежда Васильевна. Надо хоть расспросить, кто и откуда? Или спит уже? Словно отвечая на мои мысли, она сказала в темноте:

— А как вас зовут?

— Се... Антон. Антон Резников. Офицер спецназа. В отставке. Сейчас не в лучшей форме.

— Это хорошо, — как-то совсем спокойно ответила она, — тут за мной погнались какие-то, я кое-как убежала. А ты меня защитишь.

— А родители где? Почему не эвакуировалась. Детей и женщин первых грузили.

— Отец по делам улетел, должен был только через неделю вернуться, а мама на Мальдивах, она всегда куда-нибудь летает, когда отца нет.

— Вон оно как, — усмехнулся я, — начинаю понимать. А ты что делала?

— А мы с подружками тусили всю ночь, а потом они ушли, а я спать завалилась. С утра на улицах что-то кричали, но у нас звукоизоляция хорошая, почти ничего не слышно. Я только одеяло натянула и дальше спать.

— А потом?

— А потом всё засветилось, даже сквозь жалюзи видно было, я испугалась и под кровать залезла. Потом взрыв, стёкла вылетели, я, наверное, отключилась. Когда очнулась, услышала, как какие-то люди по квартирам шарят и вещи выносят. Я испугалась, схватила сумку, телефон и деньги, а потом увидела, что они все в соседской квартире, выскочила в окно и убежала. Я в другом доме пряталась, туда ещё никто не приходил, а там еда была и вода тоже. А как закончилось всё, я в магазин пошла.

— Хорошо, что хоть этаж первый был, — заметил я.

— Первый и второй, у нас двухэтажная квартира была.

— Странно, не похожа ты на дочь богатых родителей.

— Конечно, — фыркнула она, — меня ведь с постели подняли, я не успела себя в порядок привести. А одежда, так эти шмотки дорого стоят, их в Европе покупали, просто стиль такой.

— Мне не понять, — честно сказал я. Действительно, не понять, эти тряпки бомж-стайл, возможно, стоят, как моя годовая зарплата. А то, что стиль такой, так у европейцев этих в голове тараканов много.

— Теперь всё иначе будет? — спросила она, — и деньги уже не действуют?

— Нет, что ты, — поспешил я её успокоить, — это только локальный Апокалипсис в отдельно взятом городе.

"Или в отдельно взятой голове, — подумал я про себя, — моей голове".

— Не переживай, Ксения, твой папаня уже обивает пороги высоких чинов и раздаёт взятки налево и направо, пытаясь выяснить, где ты и что с тобой. Очень может быть, что тебя и через кордон пропустят, как фамилию назовёшь. Всё, как обычно, все равны перед законом, но некоторые равнее.

— Правда?

— Думаю, что, скорее, немножко да, чем совсем нет.

Услышав такой ответ, она заворочалась, устраиваясь поудобнее.

— Слушай, Ксения, — меня вдруг осенило, — а у бати твоего ружья, случаем, не было?

— Нет, он иногда с друзьями охотился, но ружья у них брал. А если бы и было, квартиру-то уже ограбили, всё оттуда вынесли... хотя, стоп! Есть сейф отцовский, в спальне, там паркет приподнимался. Его бы не нашли.

— А что в нём? — заинтересованно спросил я.

— Не знаю, но не деньги, точно. Деньги он в другом месте хранил, а там... может, золото, или камни, или документы важные. Не знаю.

— Далеко?

— Нет, рядом, я покажу, — сказала она, начиная вставать, но я её остановил.

— Не надо никуда ходить ночью. Дроны утащат.

— Дроны?

— Именно, беспилотники, видела когда-нибудь?

— Квадрокоптеры.

— Типа того, только больше, прочнее, без пропеллеров, на антигравитации летают.

— Такого не бывает, — решительно возразила она, — это только в фильмах фантастических...

— Отлично, — воскликнул я, перебивая её, — вот и здесь фильм фантастический, а для меня он дважды фантастический, но я тебе это не объясню. Ты, как я понял, вопросами геополитики заморачиваться не любишь, но просто прикинь, что должно было здесь произойти, чтобы руководство страны решилось применить по своему городу в своей стране атомную бомбу?

— А это атомная бомба была? — с сомнением спросила она.

— Да уж поверь мне, я отличаю.

— "Обитель зла" вторая часть, — вынесла она окончательный вердикт, — там тоже на город бомбу скинули, потому что в нём зомби завелись.

— Кое-что общее есть, — согласился я, — тут, помимо дронов, встречаются ещё и некие киборги, которых дроны похищали. Им где-то голову вскрыли и железяк туда насовали, некоторые совсем, как зомби, другие на людей похожи.

— А как отличить?

— Обычно, по шрамам на голове, есть шрамы, значит, киборг.

-А у тебя? — тревожно спросила она.

— А у меня — нет. Мои шрамы старые, я их ещё до того получил, зажили почти. Там свежие шрамы должны быть, только что зашитые.

Некоторое время мы молчали, потом я откинулся на стуле и произнёс в темноту:

— Спи уже, завтра рано вставать, пошарим в заначке твоего папы, на предмет чего полезного, потом в магазин за покупками.

— Угу, — ответила она и через минуту уже ровно сопела во сне. А я, погружённый в раздумья, так и остался сидеть на стуле. Что день грядущий нам готовит?

Глава девятая

Несмотря на то, что задремал я уже под утро, с рассветом открыл глаза абсолютно свежим и бодрым. Наверное, в реанимации за это время выспался на неделю вперёд. Сказать то же самое о моей спутнице было нельзя, она, несмотря на то, что крепко спала от заката до рассвета, проснулась бледной и уставшей. Видимо, спать на полу было не так удобно, как на пуховой перине у себя дома.

— Вставай, соня, нас ждут великие дела, — подбадривал я её.

— Бок отлежала, — пожаловалась она, — как тут вообще спать можно? А поесть ничего нету?

— Есть, — я поспешил её обрадовать, — настоящие итальянские спагетти.

— Отлично! — воскликнула она, но восторг тут же улетучился, как только она увидела полиэтиленовую пачку. — И как это есть?

— Зубы у тебя на месте, так что, разжёвывай тщательно, желудок, пусть и не полностью, но переварит.

Тяжко вздохнув, она разорвала уголок пачки и достала несколько жёлтых соломинок. Некоторое время смотрела, потом с опаской откусила сантиметра три и начала громко хрупать. Потом откусила ещё, потом достала следующие. Голод не тётка, жить захочет, всё съест. Я присоединился к ней, дожёвывая последние макароны уже на ходу.

Поначалу я думал, что её дом — это то самое жильё, где обосновались Василий и компания. Но оказалось, что дом этот в другой стороне. Мы старались быть как можно незаметнее, но нас, тем не менее, увидели. Мужик лет сорока, крепкий, одет прилично, рубашка, брюки, вот только намерения неприличные.

— Куда собралась, красавица? — меня он демонстративно не замечал, — пойдём со мной, тебе у меня хорошо будет.

— Нам нужно идти, — я попытался встать между ними.

Глаза его горели злобой и похотью, а ведь не уголовник и не бомж, наверняка уважаемым человеком был, но, как только исчезла карающая рука государства, вместе с ней пропала и человечность, снова все стали бабуинами, дерущимися за самку.

— Отвали, доходяга, — сильной правой рукой он схватил меня за плечо и одним резким движением отпихнул вправо, другой рукой хватая Ксению за рукав куртки. Она попыталась вырваться, но мужик был слишком силён. Рот девочки открылся для крика, но закричать она не успела.

Я валялся на асфальте, чудовищная слабость и скелетоподобное телосложение давали о себе знать. Но и обидчик мой внезапно замер и опустил глаза вниз и вправо. На ткани рубашки быстро расползалось кровавое пятно, более того, кровь, не успевая впитываться, стала стекать на землю. Мужик отпустил руку жертвы, мелко задрожал, оборачиваясь на меня с бешеным взглядом, но больше ничего не успел сделать. Он упал в лужу алой крови, хватая воздух ртом и тщетно пытаясь зажать рану на внутренней стороне руки. Чуть позже началась недолгая агония. Всё.

— Что ты сделал? — спросила Ксения, глядя на меня выпученными глазами, в голосе её, впрочем, страха не было, только удивление.

— А что мне оставалось делать? — с улыбкой спросил я, вытирая скальпель пучком травы, — драться с ним я не могу, несмотря на все мои умения, я едва жив, сил с трудом хватает на то, чтобы просто на ногах стоять. Он бы меня одним ударом убил.