| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вот и наступила ночь перед Рождеством, которую так прекрасно описал Гоголь. Была она поистине сказочной — снег хлопьями падал с неба, ветра не было, было относительно тепло и тихо.
Накануне к нам пришли с колядками деревенские ребятишки. Вначале они робко толпились в передней, но потом, поняв, что их никто прогонять не собирается, осмелели, запели своими детскими голосами:
— Господин, господа, Господинова жена,
Двери отворите И нас одарите!
Пирогом, калачом Или чем-нибудь еще.
Осмелев, дальше они продолжили:
— Коляда-моляда, Накануне Рождества,
Подавай, не ломай, Все по целой подавай.
Если крошечку уронишь, То и Бога не замолишь.
Не подашь лепешки — Разобьем окошки.
Не подашь пирога — Уведем корову за рога, — чем вызвали мой смех.
Тут очень кстати пришлись и Степанидины, и мои угощения из будущего, которые вызвали полный восторг.
Поразила ребятишек и наша украшенные елочные ветви, внизу которой на небольшом столике горели свечки — на ветки крепить я их побоялась из-за опасности пожара.
Глаза их были круглыми от удивления и ужаса, лица у некоторых побледнели, у некоторых раскраснелись, это были лица людей, увидевших нечто необычное! Для крестьян ель всегда была символом смерти, ведь недаром, провожая в последний путь, даже сейчас бросают на дорогу лапник. А тут что-то невероятное и красивое! Они были и испуганы, и очарованны этим зрелищем одновременно. У них, как говорят, произошел 'разрыв шаблона'.
Как трудно поразить современных детей, привыкших к разным развлечениям и технологиям, и как легко было удивить этих простых детишек — ведь тогда традиции наряжать дом к Новому году еще не было, она возникнет гораздо позже.
Да что говорить про детишек, когда даже Маша и все наши дворовые люди ахали и восторгались, когда увидели дом во всей красе его наряда, хотя сами его и украшали. Даже Мурзик с удовольствием сидел под ветками, изображая из себя Снегурочку. Кстати, про нее здесь не знали, она появится гораздо позже с легкой руки Александра Николаевича Островского и придет из его пьесы.
Продолжилась Рождественская ночь службой. Конечно, наша скромная церквушка ни в какое сравнение не шла с прекрасным главным храмом страны, но она была такая домашняя, теплая, добрая, так располагала к себе, что я с удовольствием не просто отстояла всю службу, а искренне молилась, благодаря судьбу и Бога, который привел меня к этим простым и искренним людям, ставшими моей новой доброй семьей.
Вручила я им и свои подарки, вызвав такой взрыв благодарности и удивления, ведь редко кто из дворян такие подарки своим людям делал, что мне даже неудобно стало. Лукерья все трогала спицы, крючки, иголки и поражалась их остроте и удобству, а на нитки сказала, что их, поди, монашки напрЯли, настолько они тонкие и красивые. Представив китайских тружениц, которые сделали эти нитки, в виде монашек, я невольно улыбнулась. Понравились всем и тапки, и другие вещи.
Молодежи мои подарки также пришлись по душе, особенно парням, которые сразу нарядились в новые шапки и гордо прошлись по деревне, вызвав интерес у других обитателей. Девчушки же мои платочки пока прибрали, сказали, что придут в них на Святки на посиделки, когда девушки гадать будут. Я решила потом по возможности посмотреть, как это делается в действительности, поскольку знала об этом обряде только из знаменитой поэмы Василия Жуковского 'Светлана'.
На следующий день к обеду стали съезжаться наши гости. Я с помощью Маши и Василия Васильевича, который все эти дни, стараясь загладить свои провинности, во всем старался угождать мне, разослали письма — приглашения для соседей. Что интересно, кроме тех, кого мы приглашали, было еще много других гостей, которых мы и особо не знали, чему я была удивлена. Оказалось, это было в порядке вещей, приезжали и по приглашению, и просто по-соседски, и никого не прогоняли, а, наоборот, с удовольствием принимали.
Тут я увидела во всей красе все типы помещиков, так верно описанные в романе Николая Васильевича Гоголя. Были тут и молодые, и старые, была и и типичная Коробочка, и Манилов, и Собакевич и многие другие.
Я заранее написала в прихожей красивое объявление, что сегодня все говорят по-русски, что вызвало у многих облегчение — хоть и владели они французским языком, но на уровне 'Май нейм есть Петя', то есть через пень — колоду. Ведь большинство из них были мелкопоместными и учились дома, у домашних учителей и гувернеров, которые были чуть выше их по образованию и нередко отнюдь не 'блистали' знаниями.
Всех их также поразила наши украшения и накрытое угощение, в котором я попыталась соединить и русские традиции, и свои новшества. По крайней мере, речные сомики под шубой, которыми я заменила морскую селедку, которая была редкой и считалась почти сорной рыбой и не котировалась у дворян, и салат Оливье, вызвали интерес и не были отвергнуты. Правда, мне для Оливье пришлось принести из будущего консервированный горошек, но я знала и простые рецепты его приготовления с помощью содового раствора и тоже собиралась его внедрить. Когда дамы стали наперебой узнавать рецепты, которые якобы были прочитаны мною в одном из французских журналов и немного переделаны, я сказала, что их можно будет скоро прочитать в книжечках, которые я постараюсь издать. А я сделала себе заметку, что мне надо как можно быстрее это сделать. Все с удовольствием ели и пили, общались между собой и сплетничали, а я 'мотала на ус', все запоминая.
Десерт я расположила в открытом доступе по типу шведского стола и предложила всем подходить и накладывать, кому чего хочется по принципу 'олл-инклюзив'. Все, конечно, ломанулись к столам, стараясь набрать всего и побольше, рассмешив меня — насколько люди не меняются, халява всегда сладка во все времена.
Хорошо, что мы всего напекли и наделали всего много, особенно всех поразило простейшее пирожное по типу картошки, про которое я вспомнила совсем напоследок, когда пекли торты и осталось много крошек и обрезков теста. Я просто соединила их с помощью сладкого медового сиропа и пропитала немного коньяком. Понравились всем и канапе с сыром, колбасой и солеными огурцами, для которых мои молодцы нащипали палочек по принципу лучинок, удивив Лукерью.
Когда все наелись и напились, мужчин мы отправили в курительную, а дамы уселись посплетничать. Но продолжались разговоры недолго и дамы попросили меня спеть, поскольку, как оказалось, я неплохо это умела делать и славилась своим небольшим талантом среди соседей. И опять — у меня прямо язык чесался, чтобы спеть знакомые всем Новогодние песни про то, что в лесу родилась елочку, и про то, что ей холодно зимой, но, увы, увы, увы... Елочки еще должны были подождать, подрасти!
Вообще я решила, в отличие от остальных попаданцев, как можно меньше использовать авторские песни, а как можно больше— народные. Тем более как раз сейчас появился большой интерес к народному творчеству. Недаром и Жуковский, а чуть позже и Пушкин, в основу многих своих произведений положат русские сказки и предания. Да и Владимир Иванович Даль как раз сейчас приступает к огромнейшей работе по сбору народных выражений, пословиц и поговорок к своему знаменитейшему словарю "Живого великорусского языка".
Поэтому я решила немного заняться рекламой и спеть про знаменитые "Валенки", которые "не подшиты и стареньки". Подыграла мне Машенька, которой немудреная песенка нравилась. Причем сделала это в прямом смысле слова с выходом из-под печки, переобувшись в уголочке в один из первых образцов, которые как раз успел переслать мастер. Пела я и плясала, стараясь хоть немного воспроизвести знаменитую Русланову, и, по-моему, у меня это получилось!
Я немного рисковала, предлагая столь примитивную, по мнению бар, песню, ведь в то время уж очень помещики старались как можно больше отгородиться от всего 'мужицкого', некоторые барыни в усадьбах даже окна не разрешали открывать, чтобы 'простонародный воздух в усадьбу не проник', но здесь, в провинции нравы были попроще и песню приняли хоть и не "ура", но со снисхождением — " блажит барыня", больше заинтересовали всех мои валенки, и я объяснила, что их делают мои крепостные, а приобрести их можно или через управляющего или через старосту.
Видя, что гости немного запыхались, я решила сделать для них небольшой перерыв, присела к пианино и запела прекрасную песню Лидии Козловой и Юрия Березина, которую так чудесно исполняла в свое время группа 'Пламя' — 'Снег кружится', более известную по первым строчкам: 'Такого снегопада, такого снегопада, Давно не помнят здешние места'. Я пела и вспоминала метель, которая так волшебно занесла меня к этим людям в это время, и так ушла в воспоминания, что не сразу очнулась, пораженная тишиной и вздохами дам, которые украдкой вытирали слезы, да и у мужчин многих глаза слезились.
Ведь таких стихов здесь еще не знали, да и романтическая поэзия только начиналась. Да, были уже стихи женщин— поэтесс— Анны Буниной, Анны Волковой, Александры Мурзиной, они издавались, их переписывали в свои альбомы дамы, но это было где-то далеко. А тут рядом — слова, понятные и близкие всем, легкие и запоминающиеся, вызывавшие неподдельные эмоции и интерес. И мне пришлось объяснять, что стихи сочинила моя знакомая, а музыку — ее друг, что почти соответствовало истине, за исключением того, что жили, или, точнее, будут жить эти люди 200 лет спустя.
Закончила я прекрасным вальсом Георгия Свиридова из кинофильма 'Метель', который так успокоил меня во время первого переноса в прошлое. Дамы и кавалеры с удовольствием закружились под эту чудесную музыку, а я жалела лишь об одном, что фортепиано не передает всю красоту этой мелодии, как я ни старалась.
Видя, что гости немного притомились, я решила немного их развлечь и предложила вместо традиционной карточной игры поиграть в лото и домино. Лото и домино уже знали и в него играли, но было оно распространено не так широко, а я хотела ввести их как альтернативу картам, которые я не любила. Дамы выбрали лото, а вот мужчины, как это и было всегда, предпочли домино. Поскольку правила игр были простыми, а сами они очень азартными, игры всем понравились и заинтересовали. Вокруг так и слышались веселые выкрики гостей и стук костяшек и бочоночков!
Вообще, я поняла, на чем мне еще можно делать деньги — на досуге! Был он у дворян в то время очень непритязательным и ограничивался только приемами с перемыванием косточек и обсуждением по сто раз событий многодневной давности, да игрой в карты. А ведь досуг, шоу, самое быстрое и окупаемое вложение средств. Материалы дешевые, сделать их можно быстро, а продаваться они будут влет. А ведь кроме лото и домино, можно сделать настольные игры — 'Бродилки' с кубиками, разрезные мозаики по типу пазлов, да и всякие адаптированные 'Монополии' тоже можно будет попробовать внедрить.
Короче, наш прием прекрасно удался, так что зря я переживала. Разъезжались гости довольные, наш прием вызвал настоящий фурор в уезде и поразил массу слухов и сплетен. Хотя все немного подсмеивались немного надо мной, с усмешкой говоря: 'Чудит барыня', но, поскольку мои 'чудачества' никого не обижали, не задевали, а делали жизнь только интересней, то они постепенно начинали входить в быт и жизнь.
Помня о таком явлении, как Святочные рассказы, я решила написать и такой в необычном пока стиле. Начала я его так: "Однажды, давным-давно, в одной далёкой деревеньке, жил священник. Был он уже, такая жалость, очень стар и ему было очень трудно исправлять свои обязанности и он мечтал о молодом помощнике. Новый помощник должен был прибыть аккурат перед Рождеством, когда снег искрится бриллиантовой пылью, а в ночи на бархатно-синем небе сияют острые золотые звёзды... Но поскольку все эти дни шел сильный снег, старый священник решил украсить самую высокую ель около своей церквушки Вифлеемской звездой со свечой, чтобы ее свет был виден издалека, чтобы всем было видно дорогу. А на ветки ели он повесил колокольчики, чтобы они своим звоном привлекали запоздавших путников".
Героя рассказа я назвала Павлом, да и вообще, когда я писала рассказ, то так и видела перед собой нашего священника, которого стала очень уважать за его доброту и преданность простым людям. Он разительно отличался от современных служителей церкви, которые "отбывали службу", делая свою работу так же, как и другие делают сейчас — без души, отбывая время. Нет, он был истинным "служителем", во всем искренне помогая людям, причем как богатым, так и самым бедным, не отказывая никому в утешении и помощи.
Кроме того, мне очень хотелось, чтобы хоть так, через рассказ, обычай украшать елки вошел в будущем в жизнь, пришелся по вкусу и разошелся по всему уезду и губернии. Рассказ я решила послать в один из литературных журналов, которые тогда выходили.
Я постоянно хорошо отзывалась об отце Павле, поэтому в нашу небольшую церковь начали приезжать люди и из других мест, заказывали службы, молились, оставляли неплохие деньги в его церквушке. Он только удивлялся такому наплыву, а я радовалась, что смогла помочь хорошему человеку, отлично зная, что все деньги пойдут только на благо людям, а не в карман священника, как сейчас.
Смогла я и увидеть и даже поучаствовать в Святочных гаданиях деревенских девушек. Они наняли в складчину избушку на краю села и пели подблюдные песни, вытаскивали вещи из закрытой салфеткой тарелки, кормили курицу, бросали башмачки, короче, делали все, что положено делать в эти дни.
Об одном я жалела, что нельзя заснять и записать все это действие в живую, но вспомнив, что нас учили скорописи, успела зафиксировать за девушками все их присказки и песни, решив издать их в будущем, да и в прошлом я знала, что многие дворяне начинали записывать и печатать русские сказки, былины, песни, пословицы и поговорки. Позже я выставила свои записи в Сети и даже получила одобрительные отзывы о точности воспроизведения обычая.
Ведь как раз в это время также один из знаменитых собирателей русского фольклора, Александр Николаевич Афанасьев начал записывать русские сказки, которые позднее, в 50-60 годах 19 века объединил в самый известный и полный сборник под названием 'Народные русские сказки'.
Я была очень благодарна нашим преподавателям, людям еще советской школы, которые учили нас не за страх, а за совесть, воспитывая настоящих будущих учителей, а не 'менеджеров от образования', которые заполняют постепенно современные школы, вытесняя старую гвардию. Именно они научили меня и играть на пианино, и рисовать, и делать разные поделки, привили интерес и желание учиться всему и всегда, впитывать все новое и интересное, за что я им безмерно благодарна.
Короче, Рождественские дни прошли очень насыщенно, я даже 'сбегала' в будущее, где провела со своими детками классный час в стиле Рождественских посиделок, показав им святочные гадания и разучив несколько колядок посмешнее и покороче, чем вызвала их огромный интерес. Чувствую, пойдут они по соседям с этими песенками, выпрашивая угощение, ну что ж, пусть они так поразвлекаются, не все рэп петь иноземный, чуждый нашей культуре.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
