Хроники Эринии. Дракон стремится к морю.

И тут Раймунд фон Вейхс обнаружил, что его дочь крепко спит. Да, маленькая Альбертина заснула с чистой совестью, ибо сказку ей рассказали, безусловно, хорошую, потому что в ней были и драка, и, что намного важнее, госпиталь. И этот самый госпиталь, точно так же как и драка, позволяли её отцу предвидеть будущее маленькой Альбертины безо всякой магии предсказаний. Будущее это было ясным и предопределённым, и, возможно поэтому, ничуть не смущало прославленного мастера меча. Но это — уже совсем иная история.

Беда приходит в лунную ночь.

Мягкий голубоватый свет заливал просторный зал, позволяя прекрасно рассмотреть изготовившихся к бою людей. Своим одеянием, равно как и оружием, они разительно отличались друг от друга, словно этим различием пытались убедить мир в том, что между ними нет ничего общего. Одежда первого из бойцов — высокого, крепкого мужчины — своей расцветкой вызвала бы немалое удивление, и даже шок у любого приверженца классически — строгих, неброских тонов. Состояла она из красных штанов и лёгкой куртки, поверх которой была надета ещё одна куртка золотистого цвета — пусть и без рукавов, но зато с широкими, стоячими плечами, благодаря которым, она напоминала перевёрнутую пирамиду. Ноги и руки мужчины украшали золотистые гетры и нарукавники. Нижнюю часть лица скрывала красная маска, голову покрывал красный капюшон, поверх которого была повязана широкая жёлтая лента, украшенная загадочной надписью "NECRO" и разбивавшим её на две неравные части оскалившимся лигром. В правой руке красно-жёлтый воин сжимал изогнутый меч, на его широком клинке отчётливо виднелись вытравленные узоры и письмена, чей истинный смысл, вероятно, понимал лишь сам владелец оружия. Не из-за них ли для поединка он выбрал именно этот меч?

Второй из бойцов ростом не уступал противнику, но о его телосложении и внешности ничего определённого сказать было нельзя. Очертания фигуры полностью терялись в складках просторной чёрной одежды, словно сама тьма обволакивала незнакомца с головы до ног. Уж не являлся ли таинственный воин её прямым порождением? Не потому ли его лицо закрывала маска, выплавленная из чёрного матового стекла — непроницаемая для света, без отверстий для дыхания и глаз, как будто составлявшая единое целое с воротником и поднятым капюшоном. Казалось, ни один, даже самый острый и пытливый взор не пробьётся сквозь эту абсолютную черноту, но сама чернота поглотит всякого, кому не посчастливится заглянуть в неё. Первозданный мрак и безжизненная пустота — вот чем щедро делилась маска с окружающим миром. Было в этом что-то запредельно жуткое и омерзительное. Безликость воина тьмы страшила гораздо больше, чем его оружие — парные короткие мечи с узким прямым клинком и особой гардой, позволяющей поймать вражеский клинок, а затем обезоружить соперника резким поворотом кисти. Впрочем, в изумрудных глазах красно-жёлтого воина не проглядывалось и намёка на испуг. Скорее наоборот — лигр так и рвался в бой, с нетерпением ожидая условленного сигнала.

Безликий коротко кивнул. Повторять приглашение дважды ему не пришлось. Небрежно кивнув в ответ, его противник сразу же устремился в атаку. Столь непохожие клинки скрестились.

Зеленоглазый воин действовал смело, решительно. Не зря, не зря на его головной повязке красовался свирепый лигр. В резких ударах и жёстких блоках, молниеносных выпадах и быстрых уходах — во всех его движениях проявлялось поразительное сходство с этим могучим и опасным хищником. Словно гигантская кошка и в самом деле вселилась в тело красно-жёлтого воителя, и теперь её чудовищная взрывная сила и неукротимая ярость сметут всякого, кто встанет у него на пути. Не убоявшись безликой тьмы, отважный зверь пытался поразить её в самое сердце. И тьма, ничуть не смутившись, приняла дерзкий вызов.

Скрывался ли под чёрным одеянием и маской человек? Страшное подозрение закралось бы в душу любого, кто увидел, как сражается безликий. Было в его математически выверенных движениях, в самой их манере, темпе и ритме что-то нечеловеческое, неприятное, отталкивающее. Возникало это мерзкое ощущение вероятно оттого, что за невероятной пластикой воина тьмы слишком очевидно виделся холодный, жестокий ум, который с помощью сложных формул и расчётов когда-то определил самый эффективный метод убийства и теперь неуклонно следовал ему. И обладатель столь блестящего, но безжалостного ума берёт оружие лишь с единственной целью — убивать. Возможно, поэтому удивительная гибкость безликого рождала в воображении образ огромной ядовитой змеи, которой для победы требуется всего один смертоносный укус. И в самом деле — воин тьмы предпочитал не рубить, а колоть, не отражать, а уклоняться, и самое главное — не беспрерывно нападать, а терпеливо выжидать идеального момента для решающей атаки. Именно так ведёт себя в схватке с опасным противником хладнокровная рептилия — символ истинной мудрости и бесконечности вселенной.

Поединок продолжался. Клинки со свистом рассекали воздух, со звоном сталкивались друг с другом, но добраться до живой плоти им по-прежнему не удавалось. И так же по-прежнему бойцы следовали выбранному стилю и манере боя. Зеленоглазый беспрерывно атаковал, не выказывая ни намёка на усталость, безликий искусно защищался, иногда отвечая молниеносными опаснейшими выпадами, которые, впрочем, отражались красно-жёлтым лигром с величайшим искусством. Ни один из противников не допускал роковой ошибки.

Мечи скрестились в очередной раз. Вновь безликий попытался поймать гардой вражеский клинок и вновь зеленоглазый не дал ему исполнить коварный приём. Безликий пустил в ход второй из мечей, его остриё устремилось прямо в сердце красно-жёлтому воину, но зеленоглазый опять проявил чудеса быстроты и увёртливости. С кошачьей грацией и ловкостью он выполнил двойное сальто, разорвал дистанцию и замер в боевой стойке, готовый продолжить поединок. Но в этот миг безликий опустил оружие.

— Отлично, мсье Лесновский, — прошелестело под маской, — сражаться с вами — настоящее удовольствие.

— Вы честно выполняете ваши обещания, мсье Авёгль, — невозмутимо ответил красно-жёлтый воин, припуская маску, — а добродетель всегда ожидает награда. Скоро всё завершится, — задумчиво добавил он, — и каждый получит то, что заслужил.

— Позвольте поинтересоваться, мсье Лесновский, — снова прошипел безликий, — вам действительно так нужен этот титул? Что значат для вас эти слова — виконт Брэкли?

— Да, мсье Авёгль,— подтвердил зеленоглазый лигр, — я очень хочу, чтобы ко мне обращались именно так. И уверяю вас, я добьюсь своего.

— Вопрос уважения? — в шипении Авёгля послышалось лёгкое любопытство.

— Скорее самоуважения, — уточнил Лесновский, — кроме того, я обожаю создавать прецеденты.

— Что же, — ответ Лесновского похоже удовлетворил безликого, — это ваше право. И хотя меня уже здесь не будет, я пожелаю вам удачи в вашей маленькой авантюре.

— Вы поможете мне гораздо большим, чем дружеским напутствием,— ироничная усмешка скользнула по губам зеленоглазого лигра.

— Каким же образом? — с некоторым недоумением спросил Авёгль, — а, моими уроками?

— Ими, разумеется, тоже, — согласился Лесновский, — но главным образом, вашим дерзким путешествием в самое сердце тьмы.

— Я не планирую возвращаться, — возразил безликий, — во всяком случае, в ближайшие лет сто.

— Этого от вас никто и не требует, мсье Авёгль, — пожал плечами красно-жёлтый воин, — вы уйдёте, а кто-то придёт в этот мир. Диалектика. Вы меня понимаете?

— Вы полагаете, проход не закроется за мной? — видимо, перешёл сразу к сути Авёгль.

— Ну, учитывая, каким самопальным методом мы его проделаем, — усмехнулся Лесновский, — и если вспомнить некоторые интересные особенности Пещеры и Заповедника. Да, я рассчитываю именно на это, — утвердительно кивнул лигр, — не забывайте, мы прорываемся не в какой-нибудь кошмар Восьмикружья. Вам откроется настоящий ад. Девятый круг. Легендарный Хёлльмунд.

— Но разве его властители не...

— Хотите знать моё мнение, мсье Авёгль, — перебил безликого Лесновский, — так вот, я убеждён, что кое-кто в Хёлльмунде с нетерпением ожидает нашего с вами успеха. Понятия не имею, зачем им это понадобилось, вероятно, и там, среди владык, не наблюдается единства, но не сомневаюсь — та рукопись попала к вам далеко не случайно.

— Какой-то особо хитроумный замысел? — то ли всерьёз, то ли с иронией произнёс безликий — непроницаемая маска, похоже, скрывала даже его эмоции, — зачем?

— У вас есть блестящий шанс лично выяснить это, — улыбнулся лигр, — вы же уверены, что докопаетесь до правды? Вы уходите, я остаюсь. Надеюсь, мы оба не прогадаем.

— Допустим, вы правы, — спокойно продолжил Авёгль, — но ведь проход откроется в мире сервов.

— Этот мир слишком приземлён, чтобы заинтересовать высших, — с пренебрежением процедил Лесновский, — материю здесь ценят гораздо выше духа. А обитателям Хёлльмунда нужна именно энергия душ. Они обязательно придут за ней в мир Чёрной Луны. Они непременно посетят фрайгеррат Кречетово. И там их встречу я и мои парни. Благодаря вам, мсье Авёгль, у нас это получится гораздо лучше, чем у ополчения и дружины. Когда чистокровные осознают это — я выдвину моё условие.

— А если обвинят именно вас?

— Это окажется бессмысленной тратой драгоценного времени. Заверяю вас, когда надо, королева, фрайгерры и берегини умеют ценить жизни соплеменников. Они поймут, что есть меньшее из зол. А магические клятвы и обещания — нерушимы. И что плохого в том, что у людичей-венедов появится ещё один герой?

— Вам не жаль этих? — безликий небрежно кивнул, очевидно, указывая на кого-то вне зала.

— И этот вопрос задаёте мне вы? — засмеялся Лесновский.

— Я покину этот мир, — пожал плечами Авёгль, — он чужд мне, и судьба его жителей мне глубоко безразлична. Но вы, мсье Лесновский...

— До сервов мне нет никакого дела, — в свою очередь пожал плечами зеленоглазый лигр, — для них мы — злейшие и первейшие враги. Чистокровные считаются с местными законами и моралью. Мы себе подобной роскоши позволить не можем. Боюсь, мсье Лесновский, что мир сервов, впрочем, как и мир Чёрной Луны, пока чужд нам не меньше, чем вам.

— А как насчёт тех, кто столь искренне доверяет вам и считает своим покровителем?

— Их я буду защищать, — ответил Лесновский тоном, дававшим понять, что словами он разбрасываться не привык.

— Кстати, разве вы не потребуете изменить их статус? — поинтересовался Авёгль, — не находите, что случай самый что ни на есть подходящий? Как там говорится — в борьбе обрести справедливость и честь.

— Я искренне посоветую моим сторонникам, как можно подальше держаться от этой борьбы, — очень спокойно ответил Лесновский, — ничего кроме новых бед она им не принесёт. Увы, среди нас слишком мало по-настоящему сильных магов, чтобы надеяться на успех.

— Значит, в выигрыше останетесь только вы? — показалось, что безликий посмотрел лигру прямо в глаза.

— Во все времена выигрывали только сильнейшие, — не опустил взора Лесновский.

— Ну, хорошо, — кивнул Авёгль, — а что насчёт ваших чистокровных сестёр?

— Как вы сами сказали — они мои сёстры, — усмехнулся лигр, — если честно, именно через Леславу я собирался выйти на королеву и фрайгерра. Посредник ведь всегда получает свою долю от сделки, не так ли?

— Резано, — согласился Авёгль, — вижу, у вас есть ответ на любой мой вопрос. И всё-таки, ответьте на последний из них. Почему вы мне всё это рассказываете?

— Ну, мы же доверяем, друг другу не так ли? — рассмеялся лигр, оскалив зубы, — вы любознательны, я нет. Говорят, некоторые различия только сближают.

— Скажите, мсье Лесновский, у вас есть друзья? — почему-то не сдержал слова безликий.

— Кого вы имеете в виду, тех, кому помогаю я, или тех, кто, возможно, придёт на помощь мне? — вскинул бровь красно-жёлтый воин.

— А это разные люди?

— По-видимому, да, — задумчиво произнёс лигр и вдруг насторожился, — вы чувствуете, сюда кто-то идёт. Вам лучше поскорее покинуть этот зал, мсье Авёгль.

— Согласен, — коротко кивнул безликий.

И в зале беззвучно закружился вихрь портала. Не изумрудно-зелёный, не тёмно-синий, не дымчато-белый — чёрный портал, созданный магией, запрещённой во всех уголках мира Чёрной Луны. Не проронив на прощание ни слова, безликий воин, молча, скрылся в нём.

И тотчас же в дверь зала постучали. Постучали громко, настойчиво, как стучат, когда спешат сообщить тревожную весть.

— Да? — звучно спросил Лесновский.

— Мстислав Бориславович! — взволнованно раздалось за дверью, — откройте, пожалуйста!

— Минутку, — ответил лигр и на мгновение пропал из вида. Спустя секунду он вновь появился в зале прямо из воздуха, но уже не в красно-жёлтом одеянии, а в традиционной белой куртке и широких чёрных штанах, — входите!

Дверь распахнулась, и в зал буквально ворвался могучий светловолосый мужчина средних лет. Его зелёные глаза с отчаянием посмотрели на Лесновского.

— Мстислав Бориславович, — тяжело дыша, произнёс богатырь, — беда! Дочку Людмилы Владу убили!

— Как убили? Когда?— хищно ощерился Лесновский.

— Магией, — выдохнул богатырь, — и часа, наверное, не прошло.

— Магией? Уверены? — недобро прищурился лигр.

— Вам лучше самим посмотреть, — сокрушённо покачал головой богатырь.

— Значит так, Доброслав Градимирович, прежде всего, успокойтесь. Мы сейчас же отправляемся, где произошло убийство?

— В её школе, Мстислав Бориславович. Там сейчас полиция сервов орудует.

— Неважно, — мрачно произнёс Лесновский, — она нам не помеха. Подождите, я переоденусь.

Отсутствовал он не долго. Уже через несколько минут Мстислав, одетый в дорогой светло-серый костюм, вновь присоединился к пожилому атлету.

— Ну что, Доброслав Градимирович, поспешим на место злодеяния, — вздохнул Лесновский.

И в зале ослепительной вспышкой вспыхнул изумрудно-зелёный портал. Мужчины скрылись в нём, и голубоватое сияние освещало теперь лишь пустоту, радуясь, что ей милостиво позволили соперничать с недобрым светом кровавой луны. Оно верило, что несёт покой и безопасность и искренне удивлялось, почему люди не пожелали воспользоваться её покровительством. Над их странным поведением ей предстояло продумать всю оставшуюся ночь.

Глава 4. Встреча.

Секретный научный комплекс, в специальной лаборатории которого я и де Лотье проводили наши исследования, находился на территории старого, давным-давно заброшенного металлургического завода, расположенного на самой окраине столицы Изумрудного королевства. Для меня до сих пор остаётся неразрешимой загадкой кто и, главное, зачем вообще построил его. К магии он не имел ни малейшего отношения, а если учитывать нашу врождённую неприязнь ко всем индустриальным объектам... помните, с каким содроганием я говорила о промзоне в Городе сервов? Уверяю вас, это не моя личная фобия. Мы, людичи-венеды, — дети природы и, как все дети, совершенно искренне и даже несколько наивно восхищаемся её бесценными сокровищами, бережно хранимые нами на протяжении многих поколений. Зелёными лесами, под таинственной сенью которых живут жизнью полной тревог и опасностей их многочисленные обитатели — от трудолюбивых муравьёв и забавных жуков до свирепых волков и грозных медведей. Цветущими лугами, чей опьяняющий аромат заставляет забыть о мирской суете и жалкой толчее, царящей в "цивилизованном", "культурном" мире. Прозрачными родниками, чьё мелодичное журчание, лаская слух, открывает нам секреты настоящего счастья и подлинной любви. Хорошо, скажу прямо, этот завод, как нечто девственной природе, безусловно, чуждое и даже нескрываемо-враждебное, вызывал у меня какое-то странное ощущение внутренней неуверенности и первобытного, логически не объяснимого, иррационального страха, точнее не страха, а желания держаться от него как можно подальше. Это желание возникало у меня всякий раз, когда я прибывала на объект. Я ничего не могла с собой поделать. Забавно, что сервы наших настроений не разделяют. Наоборот, они гордятся своей промышленностью, полагая, что именно её развитость подчёркивает их привилегированное положение и делает царями природы. Можно сказать, для них завод — дом родной. И чем он крупней, тем лучше. В общем, не стану углубляться в дебри их психологии, только знаете, меня иногда посещала совершенно дикая мысль, что этот металлургический гигант был построен сервами в их мире, а уж затем, непонятно кем, нами или ими, переправлен сюда, в Эринию — мир Чёрной Луны. В тот роковой день я ответила на вопрос, не дававший мне покоя все предшествующие годы. Я, наконец, постигла замысел неведомых строителей. Они были провидцами. Они предвидели всё — и появление в одном из цехов их мрачного детища зловещей плиты, и мою неизбежную встречу с безжалостным Скитальцем. Что же — лучшего места для нашего свидания было не найти.