Ходок

Алекс быстро прошёлся с кинжалом по окрестностям и отрубил мёртвым волкам хвосты. Правильно, бургомистр платит за них по кроне, деньги уж точно лишними не будут. Окончательно настроение улучшилось, когда вернулась сбежавшая лошадь. Ушла она, как выяснилось, недалеко, поэтому, всё ещё ощущая волчий запах, предпочла вернуться к людям. Очень сообразительное животное. Алекс поймал поводья и погладил кобылу по морде. Внезапно, взгляд ходока остановился на лежавшей неподалёку голове убитого монстра.

— Ник, смотри, что здесь.

На волчьем ухе красовалась небольшая пластиковая клипса, явно маячок для определения местонахождения.

— Выбрось подальше, — посоветовал Ник, и товарищ его не стал возражать. Взмахом кинжала он отрубил ухо и вместе с маячком бросил его в костёр.

Навьючив лошадей, они двинулись в путь, перекусывая остатками мяса кабана, которое жарили прошлой ночью. Нужно было шагать быстрее, чтобы прийти в Люшен хотя бы до темноты, кто знает, что ещё может приключиться, но люди и лошади были сильно измотаны. Последние, ко всему прочему, ещё и не ели со вчерашнего дня, поскольку запас овса окончательно истощился.

Потянулись обжитые места, им стали попадаться путники, крестьяне везли на телегах товары, дрова, сено. Трудно было поверить, что всего в паре десятков километров отсюда три человека всю ночь отбивались от волчьей стаи, которой командовал адский монстр. Навстречу им выехала телега, на которой сидели знакомые Влада, улыбнувшись, он вежливо их поприветствовал, но ответной реакции не дождался, толстый пожилой мужик просто сделал вид, что его не знает, а сидевший рядом молодой парень буркнул что-то в ответ и поспешил отвернуться.

— Привыкай, — с улыбкой прокомментировал Алекс, — теперь ты — один из нас, а значит, дьявольское отродье, которое шляется по богом проклятым местам.

— Я уже понял, — грустно ответил Влад.

Та же ситуация повторилась в самом городе, куда они пришли уже в сумерках. Окружающие старались поскорее отойти от проклятых ходоков, совершенно не замечая Влада. Странно, но единственным человеком, который снизошёл до приветствия, был священник местной церкви, направлявшийся куда-то по своим делам. Собственно, церковь никогда напрямую не осуждала рейдерство и не называла людей, ходивших в Пустоши, грешниками, проклятыми и сатанинским отродьем. Вообще, местные священники, в массе своей, оказались людьми грамотными и культурными. Есть вера, а есть суеверия, в людской массе, увы, господствует второе.

Когда они, наконец, добрались до заведения Юзефа, то первым делом отослали измученных лошадей в конюшню, где их теперь, наконец-то, покормят. Дом ходока был открыт и, как всегда не страдал от наплыва посетителей. В углу большого зала сидела небольшая группа мастеровых, которые пили пиво и что-то шумно обсуждали. Ник ещё подумал, что, наверное, сегодня выходной, уж точно не станут эти люди в рабочий день пьянствовать. Сам Юзеф занимал своё привычное место за стойкой.

Трое ходоков подошли к стойке, Юзеф приветливо вскинул брови, но поздороваться не успел.

— Кто из наших сейчас здесь? — спросил Ник вместо приветствия.

— Да, как всегда, — объяснил Юзеф, кивая на дверь, — Вольф у себя, Карлос тоже там, а из других... Румын, вроде, приехал, но у меня ещё не был, сразу к торговцам пошёл. Про него недавно говорили, что на Север ездил, не знаю только, зачем.

— Уже неплохо, — ответил Ник. Его тёзка, Николае, которого, чтобы не путаться, все называли просто Румын. Мужик лет сорока, чернявый, худой, жилистый, с хорошей военной подготовкой, даже повоевать где-то успел. Среди рейдеров он был одним из лучших, в одиночку забирался в такие дали, куда ещё, разве что Карлос сунется, хабар всегда приносил отменный и у торговцев всегда был на хорошем счету.

Опрокинув по рюмке водки, они втроём направились к Вольфу. Доктор сидел всё там же, записывая что-то в блокнот. При виде вошедших он встрепенулся и, встав со стула, сердечно их поприветствовал.

— Что с Карлосом? — первым делом спросил Ник.

— Уже приходил в себя, ненадолго, он всё ещё очень слаб, — Вольф беспомощно развёл руками, — дневник я ему пока не давал.

— А Мигель не появлялся?

— Уже больше месяца не видно, не знаю, в какие дебри забрался.

— А Румын?

— А что Румын? — не понял Вольф, — знаю, что в городе, вот только к нам не торопится, они с Хансом недавно на север подались.

— Зачем? — не понял Ник, — хотели торговать напрямую?

— И это тоже, — кивнул Вольф, — но не только, они хотели связаться с теми, кто оружие делает, Ханс ведь инженер хороший, с железками всегда дело имел. Чертежей для них подготовил целый ворох, формулы какие-то. Вот месяц назад он и Румын подались на север.

— А как их туда пропустили? — удивился Алекс, — там ведь закрытая зона.

— Откуда мне знать, — развёл руками доктор, — но как-то договорились, теперь вот Румын вернулся, а Ханса всё нет. Вот придёт сюда, его и расспросите. Расскажет, если захочет.

— Больше никого не было?

— Арно забегал, но ненадолго. Хабар скинул задёшево, в журнале черкнул пару строк и снова ушёл, даже ночевать не остался. Странно.

— Может, нашёл нечто важное, — предположил Ник, Арно был мулатом из какой-то франкоязычной африканской страны, был он молчалив и угрюм, один из первых, кто вслед за Ником начал ходить за хабаром в одиночку.

— Вы сами-то как? — решил сменить тему доктор, — куда ходили, что видели?

— Всё равно не поверишь, — Алекс, который до того стоял, глядя в окно, присел на стул, — таких тварей встретили, что еле как отбились.

— Образцы? — оживился Вольф.

— И не мечтай, первых мы просто не взяли, потому что не хотели тащить, а второго порубили на части и сожгли к чертям, чтобы не ожил.

— Ребята, — укоризненно сказал ходокам доктор, — по-моему, вам пора со спиртным завязывать.

— Ну, знаешь, — возразил ему Ник, — у трёх человек одинаковые галлюцинации не возникают, сколько ты не пей. И никакая галлюцинация не может оставлять раны на теле, вон, посмотри, как этот лохматый молодого расписал.

Влад снял изорванную в лоскуты куртку и показал наспех перебинтованное плечо.

— Это когти? — спросил зачем-то Вольф, разматывая повязку, бинты присохли, пришлось отдирать. Влад морщился от боли, но терпел.

— Угу, один удар лапы.

— Рассказывайте уже по порядку, — предложил Вольф, окончательно отдирая присохшую повязку с плеча.

— Рассказываю, — начал Ник, — когда добрались до первых объектов, появилось ощущение, что за нами следят. Знаешь, бывает такое, чувствуешь чьи-то глаза на затылке. Оказалось, что так и есть. Некое крупное обезьяноподобное существо, йети, снежный человек или что-то, наподобие того. Ростом с меня, а комплекция, как у Шварценеггера, шерсть серая чуть сжелта, как у крысы, морда обезьянья, только пасть с огромными клыками. Хищник, наверное.

— Подвид обезьян, — констатировал Вольф, поливая рубцы какой-то тёмной жидкостью.

— Вот только я таких обезьян не знаю, хотя в зоопарках бывал и "В мире животных" смотрел, тем более, что тело у него больше на человеческое похоже, ноги длинные, а руки короткие.

— А стопы? — уточнил Вольф, — стопы у него какие, как руки, или как ноги?

— Теперь уже не помню, — честно признался Ник, — не присматривался я к его ногам. Но бегает, как человек, на двух ногах, притом очень быстро.

— Но и это не главное, — вступил в разговор Алекс, — держись за стул, на голове у той твари была камера установлена.

— Камера? — с недоверием посмотрел на Алекса доктор, явно собираясь повторить фразу насчёт алкоголя.

— Ну, это мы потом разглядели, что камера, когда я в первый раз увидел, не понял ничего, просто обезьяна с какой-то дрянью на голове, выстрелил, не попал, она убежала.

— А потом они толпой пришли, по нашу душу, — снова начал рассказывать Ник, — одну тварь мы ранили и погнались за ней, догнали, убили, отняли камеру.

— А в это время, — продолжил Алекс, — ещё трое таких же, только без камер, напали на Влада, двоих он завалил, за что ему респект, но третий чуть его самого не задушил, хорошо, мы вовремя подоспели.

— И никаких образцов? — с отчаянием спросил Вольф.

— Вот честно, — Ник поморщился, — не было ни малейшего желания грузить мешки этой дохлятиной, мы только начали, никто не знал, чего и сколько обратно нести придётся. А если бы знали, тем более бы не понесли, всё битком набито и лошади едва живые.

Ник выразительно похлопал по огромным мешкам.

— Но хоть камеру эту вы принесли? — со слабой надеждой поинтересовался Вольф.

— Понимаешь, док, тут такое дело, — объяснил Алекс, — во-первых, это была не просто камера, хочешь — верь, хочешь — нет, а была эта дрянь к голове твари подключена. Через USB разъём.

— В смысле? — Вольф окончательно растерялся, — как это?

— Очень просто, в черепе твари гнездо, туда провод воткнут, как в компьютер.

— Твою мать, — только и сказал доктор.

— А во-вторых, — продолжил ходок, — в камере этой жучок был, хоть мы и провода повыдирали, да только ночью новая тварь пришла, которая, ты представь, безошибочно определила, где это дерьмо лежит, схватила мешок и бегом.

— Убежала?

— Нет, конечно, застрелили. Но камеру эту от греха там оставили. Прямо на трупе. С запиской. Мир предлагали.

Ясно, — кивнул Вольф, делая зарубку в памяти, — кого-то ещё видели? Куда потом пошли?

— Пошли мы, по заветам Карлоса, к реке Синей. К водопаду, естественно, не пошли, чтобы туда дойти, даже верхом, несколько дней потребуется. Но то, что Карлос назвал Трущобами, мы, как следует, осмотрели.

— И что там было?

— Много чего, — ответил Ник, подбирая слова, — одно могу сказать, тамошним объектам точно не двести лет, даже не сто. Скорее всего, и десяти не наберётся. Органика сохранилась, резина там почти новая.

— И? Подробнее. Что это было?

— Точно сказать трудно, но, судя по оборудованию, там остатки биолаборатории, в которой тварей выращивали. Человекообразных, замечу, тварей. С двумя руками и двумя ногами.

— А самих тварей вы видели?

— Смотря кого считать тварью, — ответил ему Ник, — был там один мужик в тёмной одежде, на контакт не шёл, наблюдал издалека. Потом двух собак на нас спустил, мы их, понятно, подстрелили сразу, а сам он тем временем сбежал.

— А потом, когда мы уже домой шли с поклажей, — продолжал рассказывать Алекс, — он за нами плёлся, километра три позади нас. Хотели его поймать и допросить, да лень было возвращаться.

— Было бы неплохо с ним поговорить по душам, — сделал вывод Вольф, — это всё?

— Если бы, — усмехнулись все трое, включая Влада, Алекс начал рассказывать дальше, — на обратном пути сильный туман был, такой, что в трёх шагах ничего не разглядишь. А в этом тумане нас волки обложили, стая, голов в тридцать, ну, или чуть меньше. Возле Дома-на-обочине. Можно было в самом доме запереться и через окна отстреливать потихоньку зверей, да только лошади с нами были, их никуда не спрячешь. Короче, заняли мы оборону около дома, костёр большой развели, и стволы во все стороны выставили. Из-за тумана не видать ничего, волки, то с одной стороны кинутся, то с другой, но неудачно, все их атаки мы отбили. А за туманом разглядели какого-то упыря, огромного роста, то ли волк, то ли человек, на задних лапах и глаза, как фонари. Совсем плохо стало, когда этот вожак сам пошёл в бой. Соображает он, как человек, специально так рассчитал, чтобы мы все разряжены были.

Алекс отдышался после долгой речи, налил в стакан воды из графина, жадно выпил до дна и стал рассказывать дальше:

— Вот это, я тебе скажу, монстр. Вблизи мы его хорошо рассмотрели. Ростом выше меня и вдвое шире, на волка похож, да только на двух ногах ходит, голова огромная, — ходок показал руками размер головы, — пасть, как чемодан. Зубы — с большой палец.

— Но это не главное, — перебил его Ник, — монстр, даже самый крупный, имеет свойство от пули умирать. В этого мы всадили десяток, в грудь, живот, даже голова пробита была, вот только на раны эти ему наплевать было, он Влада едва не порвал, это на плече у него от когтей следы.

— И как справились? — Вольф начал промакивать раны Влада какой-то серой салфеткой, тот снова сморщился от боли.

— Стыдно признаться, — грустно сказал Ник, — кобыла Карлоса нас спасла, от удара копытом в рыло даже самый сильный монстр растеряется, а у этого морда гармошкой сложилась, кровища и все кости вдребезги. А мы его на куски и порубили, пока не оклемался.

— Круто, — Вольф определённо был впечатлён.

— И ещё, — Алекс посчитал нужным напомнить, — в ухе у него маячок стоял, тоже непонятно, кем поставленный.

— Ясно.

Разговор как-то сошёл на нет. Реализовывать добытые плюшки решили завтра с утра, а сегодня обошлись десятиминутной баней, коротким сытным ужином и тёплой кроватью. Сказалась бессонная ночь в противоборстве с волками, все заснули, как убитые. Влад с забинтованным плечом (зашивать Вольф не стал) ушёл домой к своим, сказал, что не выгонят. Румын так и не вернулся.

Глава седьмая

Утром все проснулись поздно, зато вполне отдохнувшими и бодрыми. Спиртное они вчера почти не пили, голова была ясная, сейчас самое время для деловых переговоров. Встретились все в обеденном зале. Вчера ужин был более, чем скромный, зато сейчас Юзеф выставил на стол лучшие закуски, справедливо рассудив, что рейдеры, которые принесли полтонны хабара, скупиться точно не будут.

Алекс и Ник спустились одновременно, Влад, тоже на удивление бодрый и весёлый, подошёл чуть позже, затем покинул свою каморку Вольф, а последним к ним спустился Румын. Поприветствовав старых друзей и познакомившись с новым коллегой по опасному ремеслу, он сразу перешёл к делу.

Начал с того, что, отодвинув тарелки с едой и графин с настойкой, он положил на стол ружьё.

— Смотрите, оценивайте, а потом бегите покупать, отталкивая локтями других желающих. Я слышал, что добыча у вас вчера была знатная, вот и дерзайте. Оно того стоит.

— Ты комментируй, пока я смотреть буду, — сказал ему Ник, поднимая ружьё к глазам, — что это?

— Конкретно это — двуствольный нарезной штуцер с вертикальным расположением стволов, калибр вам точно не скажу, но около девяти миллиметров, — объяснил Румын, наливая себе стопку крепкого напитка.

— И? Что в нём особенного? — спросил Ник, разглядывая винтовку. Выглядела она отлично, приклад удобный, металл отполирован, курки взводятся как-то странно, — а это что?

Румын с усмешкой взял из его рук оружие, нажал на непонятный рычаг и переломил стволы.

— Унитарный патрон, вот что, — с торжествующим видом объяснил он растерявшимся коллегам, — местные мастера научились делать. Не совсем местные, не отсюда. На севере завод небольшой.

Румын извлёк из кармана патрон, обычный, винтовочный, вроде патрона трёхлинейки, только длиннее и больше калибром. Гильза была с закраиной, а безоболочечная пуля напоминала отточенный карандаш. Вставив патрон в ствол, он с тихим щёлчком сложил винтовку и взвёл один курок.

— Вот, как-то так, — объяснил он, — пока результат стрельбы немного портит дымный порох, но и это решаемо, в конструкторском бюро имеются рецепты. Теперь имеются. Как и формула динамита.