Обмануть Пророка

— Да. Всё как в большом государстве... Значит так...

Зина загнула пальчик.

— Министр обороны — Гравёр, зовут — Дмитрий Матвеевич Мусин. Ему подчиняется комендантская рота, рота охраны и взвод наёмников из гильдии.

— Сколько это человек, в общем?

— В общем? Ну... Где-то человек сто — сто двадцать.

Шило скривился:

— Ну, то, что Гравёр — говно, нам объяснять не нужно.

— Дар у него "лектор", но тоже очень слабый. Он жадный очень. На своё развитие жемчуг не тратит. Экономит. У него в планах большая лесопилка... Но я не думаю, что у него что-то получится... Вот...

Зина загнула второй пальчик:

— Министр внутренних дел — Фукс, Александр Владимирович Руденко.

Бабка отмахнулась:

— Ну, этого-то мы знаем как облупленного. Он на нашей стороне.

— Да, — согласилась Зина. — Но только, в случае конфликта, его уберут, а поставят его заместителя, Сёму Юшкова, кличка — Вяз.

— А чё сейчас так не сделают? — поинтересовался Шило.

— Дак, там работать надо. Порядок в городе поддерживать, бумаг куча и всё такое. Фукс справляется. Вяз не справится...

— А ты откуда знаешь? — удивился Шило.

— Я не знаю. Я их мысли слушаю.

Бабка рыкнула:

— Шило, не перебивай.

— Значит так... Дальше... Министр финансов. Шуляк, Пётр Егорович, кличка — Сверло. Бывший бухгалтер, финансист, экономист. Жук ещё тот. Но он какой-то... Не злой. Этакий пухлячок... Но если появится возможность украсть — украдёт. Он вообще отговаривал Ксиву от изъятия продовольствия. Но разве же тот слушает... Мда... А дар у него — "коллекционер". Он помнит всё. Буквально... С его подачи, Ксива собирается ввести бумажные... ну... типа деньги. Как-то он назвал это, заумно. Что-то там с долгами связанное.

— С чьими долгами? — заинтересовалась Бабка.

— Не знаю. Я не вникала.

В ход пошёл четвёртый пальчик:

— Министр продовольствия, — Леонидов, Роман Михайлович. Кличка — Череда... Дар — "чучельник", достаточно сильный. Но только, сами понимаете, применять такой дар негде... Как человек?... Он очень плохой человек. Очень плохой. У него очень плохие мысли. Дальше...

Зина загнула последний пальчик:

— Министр здравоохранения, — Бабиков, Григорий Тарасович. Кличка — Сладкий. Это... Нет он не вор, — Зиночка сделала большие глаза и покрутила головой, — Он самый настоящий преступник. Просто — преступник и хищник. Ничего святого. Он собирается установить контроль над спеком. Понимаете? То есть — конфисковать все запасы янтаря, сделать монополию на его добычу, и, после, делать спек и продавать его... И он это сделает, уж будьте уверены...

— Всё? — спросила Бабка.

— Нет. Ещё министр иностранных дел. Вихрова, Алиса Олеговна. Ну она так себе. Она... С Ксивой, того... Ну, сами понимаете...

Савва откинулся в кресле.

— Дааа. Ну и компашка.

Шило философски заметил:

— Надо всех мочить.

— Пока что мы этого сделать не можем, — Бабка указала Шиле глазами на Пашку и выделила слово "пока". Шило понятливо покивал.

В кабинет вошли Короткий и Ванесса. Игла доложила:

— Привели Аню, вместе с её псом. Куда же она без него... Всё, вроде бы. Можно отправлять.

— Ага. Присаживайтесь. Тут Зина столько интересного рассказала.

Короткий с Иглой уселись и с интересом уставились на Зиночку.

А она продолжила.

— Ну, там ещё судья и прокурор. Но они — так себе. Подлецы, конечно, но...

Савва подтвердил:

— Колчиев, Бернияз Ерденович. Новый прокурор. Он меня и уволил.

— Но не это главное, — вздохнула Зина, — главное то, что все они марионетки.

— Что, и Ксива тоже — марионетка? — округлила глаза Бабка.

— Да... За ними всеми кто-то стоит.

— И кто это?

— Я не знаю. И это плохо. Это очень плохо. Я боюсь.

— Не бойся ничего, Зиночка? — успокаивала Бабка. Но Зина разволновалась:

— Вы не понимаете. Вы ничего не понимаете. Я этого человека не вижу и не слышу. Это неправильно. Так не бывает. Но за каждым из них... За каждым, стоит ОН. И я не понимаю...

Бабка подошла к окну, крикнула:

— Беда! — сразу поняла двусмысленность этого вопля и поправилась, — Карманова! Бегом сюда.

— Бабка, мы уже все собрались, — капризничала Беда, — Зину только ждём.

— Мария Максимовна! Уж будьте добры — поднимитесь ко мне в кабинет! Я буду вам искренне благодарна! Мать твою бы перетак!

— Ну, ладно, не ёрничай. Иду уже.

Беда зашла в Бабкину резиденцию.

— Что?

— Маша, у нас тут собрались четыре ментата... Ну ладно — три. Скорого считать не будем, не дорос ещё. Помогите Зине разобраться в вопросе.

Мария повернулась к Зине.

— Выкладывай.

Подтащила кресло поближе, уселась. Ванесса тоже пододвинулась.

— Есть группа людей, — начала Зина, — они... Они наше правительство, короче. Но за ними кто-то стоит. Кто-то тёмный. Я не могу понять — кто.

Савва влез:

— А почему ты думаешь, что за ними есть кто-то?

Зина принялась объяснять.

— Вот смотри... Вот передо мной — бригада. Я же чётко вижу, что они все связаны между собой. И все они ориентируются на одного человека, на командира — на Бабку. Это очень хорошо видно.

Беда покивала:

— Да. Это прослеживается.

— Да, — добавила Ванесса, — у каждого из нас отлично видна ниточка к Бабке. Или наоборот — от Бабки к нам.

— Ну вот! — растерянно сказала Зина. — А там — ниточка есть, а человека — нет.

Пашка не выдержал.

— Так вы, что — можете увидеть кто в группе командир?

— Да, — дружно ответили ментаты.

— А если Бабки рядом нет, то вы, что — её всё равно видите?

— Ну, конечно. Личность на связке всегда определить можно.

Пашка покрутил балдой:

— Ну и ну...

— Я его боюсь, — испуганно шептала Зиночка. Девочка действительно боялась, даже слегка побледнела.

— Может это ментат-щитовик? — предположила Ванесса.

— Нет, — отрицала Зина, — у щитовика я вижу щит. Я же не дура. А тут... Темень, какая-то. Страшная.

Ванесса задумчиво выдала версию, тщательно подбирая слова:

— Если имунный... подавляет поле Улья... не позволяя тому сканировать процессы в своей грибнице... то вполне может быть и такое.

— Нет, — помотала головой Зина, — это не только в грибнице. Он большой... И, вроде бы, круглый.

— Как шар?

— Ну... как туман, — Зина водила руками подыскивая слова. — К центру плотнее, с краёв пореже. И размер... Ну, так — метра три-четыре.

Беда предположила:

— То есть — он подавляет не только личные сигналы, но и глушит всё, на некотором расстоянии от себя.

— Да, — согласилась Зина, — вернее всего именно так.

Беда засомневалась:

— Но ведь такого... Такого ещё не встречали. Это невозможно.

— Ну, — пожала плечами Ванесса, — Это Улей, тут многое возможно. Только непонятно, как этот... Окрутил всё правительство? Чем он их заинтересовал? Что он им обещал?

И Зина выдала:

— Он их не заинтересовал. Они его просто боятся. Смертельно боятся.

— Вон оно как... — протянула Бабка. — Тогда нам его тоже следует бояться.

Шило вспыхнул:

— Ну, да! Всё бросим и начнём бояться!

Но Бабка, задумчиво так, окоротила:

— А придётся... Так... Ладно... Зина, давай на улицу. Бекас тебя эвакуирует.

И Зиночка, пасмурно-задумчивая, ушла.

Бабка снова высунулась в окно:

— Всё ребята! Можете отправляться! Тьма! Иди с ними, Мелких успокаивать, с случае чего... Бекас, там детей кто-нибудь встречает?

Бекас снизу хрипло каркнул, видимо хотел изобразить смешок.

— Там вся деревня их встречает. Не беспокойся.

— Ну, да, — ворчала Бабка, — "Не беспокойся". Затискают, избалуют, закормят сладким... А мне тут потом расхлёбывай...

Глава 14. Тактика и стратегия

А Пашка подумал, что многого он в этой ситуации не понимает. Слишком много недоговорённостей. То, что для местных просто и обычно, для него — лес тёмный. Но решил не вмешиваться в течение дел. Решил, что понимание придёт в процессе, так сказать.

А дела разворачивались интересные, давали пищу мозгам...

Тут встала Ванесса.

— Милка, мне в Отрадный надо. Или в Набережные. Мне вакцинацию детей надо проводить, нужны вакцины.

— Нам много чего надо. Цемент надо вывезти. Санфаянс, трубы. Ещё одну ассенизаторку пригнать. Дел за стенами много.

— Я тебя прошу — не надо уравнивать здоровье детей и потребности хозяйства. Это несопоставимо.

Всё же Ванесса была интеллигентом до мозга костей. Бабка на секундочку задумалась.

— Сколько времени с вакциной можно потерпеть?

— Недели две. Самое большое — месяц.

— Так... Ладно... Думаю — за две недели мы управимся. Поднимем Пашку до приемлемого состояния... Да! Кстати! Ванка, а как часто можно принимать красные и горох?

— Минимальный промежуток между приёмами — шестнадцать часов. И горох и красный жемчуг.

— Ясно... Ванесса, ты потерпи, не суетись. Прекрасно же понимаешь — нам носа высовывать поодиночке нельзя. Ты вот лучше за Скорым проследи, буквально по часам, чтобы интенсивно качал дар.

— Хорошо, когда он последний раз принимал?

— Где-то около одиннадцати вечера.

— Угу.

Бабка снова покрутила ручку полевого телефона.

— Сонечка, дай мне Биту... Ага, привет... Бита, а где у нас весь караван?... Да я не про машины, я про людей... Ну и нормально... У нас тринадцать семейных номеров свободны, на всех хватит... Это хорошо. Сейчас заводите луноходы, цепляйте прицепы и к Гоги. Надо весь магазин вывезти... Да, и Гогу — тоже... Да... Куда складывать?... Дай подумать... Слушай, Бита, а в Приюте свободных комнат много?... Вот туда и сваливайте. Временно. Потом оборудуем подвалы... Так что — действуй.

— Так, с этим всё... Ладно... Давай теперь ты, Савва, выкладывай.

— Как думаете, какое у вас самое незащищенное место? — загадал загадку следователь.

— Ворота, — сразу подпрыгнул Шило.

— Нет, — возразил Савва, — городская стена за вами. Она открыта с двух сторон для передвижения. И закрыть вам... НАМ...Закрыть её нам никто не даст. Достаточно вывести на неё взвод стрелков и вся территория Приюта будет под обстрелом. Тяжёлое вооружение туда, конечно, не затащишь, но и тридцати автоматов с подствольниками вполне достаточно, чтобы разгромить тут всё. Противопоставить им мы сможем Корд и КПВ. Да... Затащить на второй этаж, или на чердак...

Короткий хитро усмехнулся:

— Ну, кое-что мы противопоставить можем. И без КПВ. Бабка, я могу ему полностью доверять? — Короткий некультурно ткнул пальцем в Савву.

— Да, Аркаша, можешь, — спокойно кивнула Бабка.

— Тогда пошли.

Шило тоже поднялся:

— Я с вами.

Бабка снова взялась за телефон.

— Сонечка, дай пищеблок... Варя, Дед у тебя?... Дай-ка его... Ну, что? Поговорил?... Молодец... Нет. Я просто не люблю, когда баб обижают... Хорошо.

— Сонечка, теперь Янку... Алло... Яна, у тебя где-то генератор был... Переносной... Отлично. Я организую навес на улице, у столовой, а ты поставь там эту тарахтелку... Хе-хе. Да вот — задницей чувствую, что пригодится... Да, приходи...

Бабка повернулась к Пашке.

— И вот так вот, целый день. Ни секунды покоя. Иногда выскочу в рейд, там опасно, там тварей стреляем да режем, там от муров убегаем... Но, знаешь, душой отдыхаю. Ни забот, ни хлопот. А тут...

Бабка горько махнула рукой. Снова подняла телефон.

— Соня, строительный вагончик дай... Привет, это кто?... Ага. На ловца и зверь... Шпатель, подскочи к Янке... Нет, не привезли... Хе-хе, а мы, Шпатель, не выездные. И тебе настойчиво не советую высовываться... Там навес надо сделать... Две чёрные? Пойдёт... Ну давай, посылай.

Зашла Янка. Бабка открыла сейф и вытащила оттуда полотняный мешочек. Достала пару чёрных жемчужин.

— Вот. Навес в паре метров от входа в пищеблок, справа. Покажешь работягам.

— Думаешь, двух хватит?

Бабка успокоила:

— Должно. Не великое дело — навес сколотить. У тебя дизелька есть?

— Пара канистр есть. Зачем тебе?

— Так... На всякий случай.

Вернулся Савва с сопровождением. Он постоял, помолчал, покрутил головой.

— Мда... Вы, ребята, даёте. Такую хреновину выдумать...

Бабка усмехнулась:

— Ну, и как тебе?

— Да я просто фигею от вас.

— Мужики рассказали, как мы, с этой "хреновиной" ферму взяли?

— Да уж. Объяснили... Тогда так. Одну трубку направить на крепостную стену, с чердака над мастерскими. Две над детсадом, на город... А ещё такие можно сделать?

— Можно, пожал плечами Короткий. Сколько надо?

— Нас мужиков четверо...

— Пятеро.

— А ещё кто?

— Ты, я, Шило, Дед и Скорый.

— А! Точно! Дед... А он сможет?

— Не волнуйся. Дед у нас — мужик боевой.

— Тогда ещё две такие. И будет — две на крепостную и три на город. Только сделать надо прямо сейчас.

— Пошли.

Когда мужики ушли, Скорый спросил:

— А это они о чём?

— Да о трубах с чернотой. Твоя, кстати, идея.

Пашка ничего не понял. Ему рассказали вскользь о каких-то излучателях, но он пропустил мимо ушей. Какие трубы? Какая чернота? Нихрена неясно. Надо с мужиками сходить.

— Бабка, я бы тоже хотел на эту черноту посмотреть...

— Пошли. Заодно и в твою мастерскую тебя свожу.

И они пошли.

В загоне для черноты ничего интересного небыло. Мужики стояли на краю озера из черного стекла и держали вертикально пластиковые канализационные трубы, наполненные водой. Ждали — пока застынет.

Он поинтересовался:

— Короткий, а какой толщины этот слой черноты? Вы проверяли?

— Пробовали проверять, конечно. Но это бесполезно. Даже если изначальная толщина слоя незначительная, то со временем вся почва под ним становится чернотой и начинает излучать. Так что...

— Ага. А труба в метр длиной достаточно сильно излучает?

— Да, ты правильно соображаешь. Мы с тобой хотели подлиннее сделать, метра полтора, а потом проверили — метровая отлично работает... Савва! Не лезь руками к проводам! Чего ты там забыл?! Они под напряжением.

— А... А зачем?

— Я же говорю — экспериментируем.

Савва смущённо отошёл в сторонку.

А Бабка предупредила:

— Короткий, я Скорого в мастерскую отведу, пусть посмотрит. В случае чего — мы там.

И потащила Скорого вокруг Приюта к входу с торца.

У Пашки на душе потеплело. Станки, подъёмник, сварка... Все почти как у него в Отрадном. Анатолий варил электродом что-то на железном столе. Посреди ангара стояла почти собранная сестра Бабкиной багги. У торцовой стены, на крутящемся столе — рама, подготовленная к навеске. В углу — стопка колёс на дисках. Видно — дело поставлено на поток.

Но Мила потянула его дальше, к двери, в углу гаража.

Завела. Царственно повела рукой:

— Вот. Это всё твоё.

Пашка рот разинул:

— Ни-хре-на-се-бе...

Небольшое помещение, где-то четыре на шесть, до потолка было заставлено оружием. Имелось всё. От тяжёлого КПВ, до нагана. Да не в одном экземпляре.

Тут же стоял столярный верстак, на стене — куча инструментов, на верстаке — снайперская винтовка со складным прикладом. Пашка сразу понял, что с ней пытались сделать. Вместо магазина на пять патронов, в тисах была зажата почти законченная коробка обоймы, патронов на десять-двенадцать.