Киты по штирборту: Вольный контрабас (Небесный шкипер)

— Одно очень примечательное, можно сказать, уникальное озеро, — ответил я. — Называется Сёрвогсватн, но описывать его сейчас я не стану. Это надо видеть своими глазами...

— Оно действительно такое красивое? — спросила Алёна, даже не поинтересовавшись, откуда я вообще мог узнать об этом чуде света.

— Более чем, — кивнул я, мысленно отвесив себе подзатыльник за неосторожность. С другой стороны... мало ли куда родители Рика Чернова могли свозить сына на отдых, верно?

— Слово? — потребовала она.

— Если не будет проблем с вояками или таможней, — ответил я, всё же оставив себе путь к отступлению.

— Ла-адно, я запомню. Но тогда объясни, зачем мы вообще сюда летели, если ты даже посадку в этих местах не планировал? Не проще было сразу от Стекольны править к Тронхейму? — спросила Алёна, наблюдая, как повинуясь повороту руля, "Мурена" входит в поворот и, чуть качнувшись от мощного порыва бокового ветра, вновь набирает ход.

— Затем, что именно отсюда, точнее, с одного из расположенных в здешних местах частных владений, мы, вроде как, "забрали" наш груз, — ответил я, прибавляя мощности на правые сектора эффекторов и прекращая таким образом снос яхты по ветру. — Вообще, чем задавать подобные вопросы, взяла бы да занялась подшивкой документов. Заодно и ознакомишься с легендой.

— А как же... — Алёнка кивнула в сторону приборной панели.

— А смысл? — пожал я плечами. — Курс проложен, погода, вроде бы, меняться пока не собирается... хотя, конечно, в этих местах с ней ни в чём нельзя быть уверенным. Так чего тебе тут торчать? Я и сам собираюсь сдать вахту Вячеславу. А кое-кому, между прочим, ещё ужин для команды готовить. Не помнишь, кому бы, а?

— Уже, — отмахнулась невеста и, подхватив из держателя бювар с документами, уцокала в каюту, только подол юбки-шали взметнулся на повороте. Но поскучать в одиночестве, глядя на разгорающийся почти прямо по ходу "Мурены" закат, мне не удалось. Стоило пробить очередным склянкам, как на мостике появился как всегда пунктуальный Вячеслав. Выслушав инструктаж и, с моей помощью отметив наше текущее местоположение на навигацком столе, старший из братьев, прибрав ход яхты до самого малого, вцепился в штурвал, а я отправился ужинать. Наконец-то!

Счастье, что на границе Швеции и Норвегии нет такого досмотра, как у тех же итальянцев. Старые союзники доверяют друг другу... ну, насколько это вообще возможно. Но таможенных кордонов меж этими двумя странами нет и в помине. С другой стороны, а чего им заморачиваться? Треску в трюмах гостей подсчитывать, что ли? И какой в этом интерес, когда у самих такого добра валом?

Как бы то ни было, только благодаря этому факту, на мостик я вернулся, лишь спустя восемь часов, успев за прошедшее время не только поужинать и выспаться, но и позавтракать, а потому, за штурвал я встал, будучи доволен и умиротворён, аки слон после купания. Единственное, что омрачало моё настроение этим утром, была погода, по словам Вячеслава испортившаяся ещё в самом начале его долгой вахты.

Нет, до шторма ей было далеко, но сильный северный ветер, то словно из пулемёта лупящий по обзору градом, то заливающий его потоками дождя, особого удовольствия не доставлял. Впрочем, если вывести эффекторы двигателя на полную мощность, чтоб яхту не болтало порывами взбесившегося Борея, а самому вооружиться огромной чашкой горячего крепкого чая и тарелкой с бисквитами, то даже дурная погода "за окном" перестаёт быть такой уж заметной неприятностью. А к моменту нашего прибытия в Тронхейм, над умытым ночным дождём городом и портом уже вовсю сияло солнце, и на небе не было ни облачка. Так что и проблем с заходом на посадку у нас не возникло. Точнее... мне не пришлось изображать борьбу с ветром, который, по логике, должен был очень сильно мешать нашей маленькой яхте. Раскрывать же возможности "Мурены", находясь, фактически, на вражеской территории, было бы глупо. В общем, мне оставалось только порадоваться тихой погоде, так вовремя воцарившейся над Тронхеймом.

А вот здесь уже избежать встречи с таможенниками не было никакой возможности. Стоило яхте оказаться на посадочном поле, как по дебаркадеру, к которому мы пришвартовались, протопал вальяжный господин в отутюженной форме с надраенным до блеска медными пуговицами, и в натёртых до зеркального состояния сапогах. Ещё на трапе, перекинутом от открытого крыла мостика к дебаркадеру, таможенник скинул с плеч лёгкую шинель и, сверкнув серебряным шитьём на единственном эполете, перешагнул через комингс.

— Инспектор таможенной службы, Аксель Странд, — скороговоркой произнёс гость на весьма беглом эсперанто и, оглядевшись по сторонам, остановил взор на мне. — Позови капитана, паренёк. Не стой столбом.

— Шкипер Рихард Бюлов, к вашим услугам, инспектор, — отозвался я. Странд завис. Поморгав глазками, обрамлёнными белёсыми, почти невидимыми ресницами, он тряхнул головой и, окинув меня до-олгим взглядом, вновь недоумённо моргнул.

— М-м... могу я увидеть документы? Ваши личные, документы на яхту и груз? — прикусив пшеничный ус, протянул он, оправившись от удивления.

— Почему бы и нет? — пожал я плечами, и протянул гостю взятый с навигацкого стола бювар с заранее подготовленными бумагами... и "смазкой для осей". На несколько минут в помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь шорохом перелистываемой бумаги да тихим сопением инспектора, то и дело бросающего на меня недоверчивые взгляды. Впрочем, ознакомившись с документами и порадовавшись находке пары купюр среди них, инспектор несколько помягчел и, возвращая мне бювар, даже улыбнулся... ну, наверное, он считает этот оскал улыбкой.

— Благодарю, герр Бюлов, — произнёс он. — На первый взгляд, ваши документы в полном порядке, но... вы же не собираетесь покидать наш гостеприимный город немедленно?

— Вообще-то, я планировал закупиться в Тронхейме провизией и к вечеру отправиться по маршруту, — ответил я.

— О... наша бюрократия не настолько неповоротлива, — откликнулся таможенник. — С вашего позволения, я передам документы для проверки в контору, а пока канцеляристы будут марать бумагу, я бы осмотрел груз.

— Никаких возражений, герр Странд, — я приглашающе повёл рукой в сторону выхода из рубки.

— Секунду, герр Бюлов, — кивнул тот и, высунувшись в открытую дверь, ведущую на крыло мостика, махнул рукой. Тут же до меня донёсся звонкий перестук подошв по металлическим ступеням трапа, а спустя несколько секунд в дверном проёме возникла рослая фигура в невыразительной серо-синей форме.

— Йенс, отнеси бумаги в контору, а сюда пришли Эмрика. Его помощь понадобится при осмотре груза. Давай, одна нога здесь, другая там! — приказ подчинённому инспектор отдал всё на том же эсперанто. Что ж, плюс ему...

К окончанию осмотра трюма, Странд окончательно расслабился, и когда я предложил выпить по чашке кофе в ожидании возвращения документов, инспектор отказываться не стал. Ещё и советом поделился.

— У вас хорошее судно, герр Бюлов, но отправляться на таком через Атлантику, я бы не рискнул и в более мирные времена, чем нынешние, — проговорил он, прихлёбывая ароматный чёрный напиток и подъедая последние бисквиты из моих запасов. — Опасное это дело. Слышали, наверное, что наши братья с того берега устроили почти настоящую войну у Фарерских островов? Вот-вот. Конечно, боевые действия, если и ведутся, то далеко от здешних мест и маршрутов, но ведь каперы есть каперы, могут по своему безрассудству и в наши края заглянуть... да и заглядывали уже, чего уж там!

— Всё так плохо? — спросил я, лишь бы поддержать беседу.

— Нет-нет, мы принимаем меры, да и военные наши не дремлют, — начал было говорить Странд, но вынужден был отвлечься на возникшего в дверном проёме подчинённого, который протянул инспектору бювар с документами и какую-то записку. Прочитав её, таможенник удовлетворённо улыбнулся. — Простите, герр Бюлов. Спешу уведомить, с вашими документами и грузом всё в порядке, а значит, теперь вы можете подать заявку на присоединение к каравану. Отказа не будет, ручаюсь. Кстати, завтра утром очередная группа торговцев уходит гренландским маршрутом, и у вас есть все шансы на то, чтобы оказаться в их числе. А сейчас, с вашего позволения, я откланяюсь.

— Караваны? — недоумённо протянул я вслед уходящему таможеннику. Час от часу не легче...

Глава 2. Раз Холмс, два Холмс

Сообщение таможенника, оброненное им напоследок, изрядно меня насторожило, поскольку звучало так, словно участие в караване — единственный на сегодня возможный способ покинуть территорию Норвегии на собственном дирижабле. Что, естественно, меня не устраивало, поскольку, несмотря на указанный в предъявленных документах пункт назначения груза, ни в какую Гренландию я, естественно, не собирался, а объясняться на полпути с караванщиками, дескать, ребята извините, но здесь наши пути расходятся... как-то слабо я представляю себе такой разговор. И вопрос этот требовалось разъяснить как можно скорее.

Именно поэтому, проводив инспектора и убрав документы в несгораемый шкаф, укреплённый добрым десятком рунных цепей, для пущей безопасности, я переоделся в приличествующий для выхода в город костюм и, предупредив Алёну об уходе, отправился на сбор информации. К счастью, невеста у меня понимающая, не смотря на случающиеся порой заскоки, и навязывать своё сопровождение в "прогулке по городу" на этот раз не стала.

Пробежка по залитым ярким солнечным светом улицам, да под прохладным ветром с моря, получилась довольно короткой, но познавательной. С полчаса покрутившись в порту, я узнал практически всё, что меня интересовало, и информация оказалась обескураживающей.

Саму идею караванов, власти Тронхейма воплотили чуть ли не сразу с началом боевых действий в Норвежском море. И их можно понять. Город-то живёт с торговли и обслуживания отправляющихся через океан купцов, и терять деньги на пропадающих без вести дирижаблях, местным совсем не хочется. Вот и подсуетились ратушные крючкотворы заранее, чтоб обезопаситься от возможных претензий потерпевших. И всё бы ничего, если бы пару недель назад, после всё же случившегося нападения на пару излишне самоуверенных торговых "селёдок" приписанных к порту Тронхейма, городские власти не ужесточили меры противодействия каперам Эйра и Альбы. Иными словами, прежде рекомендуемый способ передвижения караванами, стал обязательным для всех судов покидающих город, чей маршрут предполагает пересечение Норвежского моря. И это была плохая новость.

Казалось бы, кто мешает мне поднять "Мурену" и смыться, никого ни о чём не предупредив? Небо-то большое, а возможностей для преследования у властей Тронхейма не так уж много... но проблема в том, что данные яхты уже внесены в портовые документы, а побег лишь даст норвежцам основание для объявления охоты на "возможного лазутчика", что точно не облегчит нам исполнение заказа Алистера и компании. Оно мне надо, оказаться вписанным в "чёрные списки" страны, контролирующей добрую четверть всех северных маршрутов мира?

Впрочем, не могу не признать, что идея сбежать из этого гостеприимного городка, некоторое время всё же крутилась в моей голове, но, по здравому размышлению, я её отбросил и, смирившись с таким, прямо скажем, неприятным оборотом дела, отправился в портовую контору. Именно там, если верить утверждению расспрошенного мною техника, можно было оставить заявку на участие в "походе".

Главный зал портового управления встретил меня суетой посетителей и конторщиков, стрёкотом радиотелеграфов, пишущих машинок, висящим над всем этим столпотворением гулом голосов... и табачным дымом.

Курили здесь все! Сосредоточенно лупящие по клавишам печатных машинок, конторщики мусолили в губах дешёвые, исходящие сизым дымком папиросы, посетители, в разговорах с работниками экспрессивно размахивали дымящими трубками, распространяя вокруг душистые ароматы дорогого табака, а те, невозмутимо выслушивали претензии возмущённых капитанов и карго-мастеров, аккуратно стряхивая пепел своих сигар и пахитосок в стоящие на стойках пепельницы... Облако дыма, висевшее над головами присутствующих, было таким густым, что рассмотреть лепнину на высоком потолке было совершенно невозможно. Да что там! Оказавшись в этом царстве табачного дыма, я сам не заметил, как потянул руку к левому бедру, и лишь схватив пустоту вместо ожидаемого спасбалона, пришёл в себя и, оглядевшись по сторонам, принялся выискивать среди многочисленных конторщиков, нужного мне человека.

Нашёл.

— Герр Далле? — осведомился я на эсперанто, оказавшись перед стойкой, за которой сидел неожиданно темноволосый, прилизанный тип с тонкими щёгольскими усиками... которые в сочетании с узким лицом и выдающимся носом, почему-то делали его похожим на крысу.

— Да, что вам угодно? — подняв на меня взгляд маленьких словно бусины, чёрных глаз, лишь добавлявших ему сходства с хитрым грызуном, конторщик затушил тонкую ароматизированную пахитоску.

— Я бы хотел подать заявку на присоединение к уходящему завтра гренландскому каравану.

— Это может сделать только владелец или капитан судна, — лениво произнёс тот, открывая какой-то гроссбух и делая вид, что чрезвычайно занят. Мол, пшёл вон, не отвлекая человека от работы.

— Я это знаю, — хлопнув по дубовой стойке бюваром с документами, ответил я. Конторщик раздражённо скривился, но всё же закрыл своё чтиво. Смерив меня недовольным взглядом, он взял в руки бювар и, вытряхнув на стол перед собой кипу бумаг, пустился в их изучение.

— Что ж, — спустя пару минут, промолвил Далле уже куда более радушным тоном. — Документы в порядке, отметка таможенной службы присутствует. Свободные места в караване ещё есть... не вижу причин для отказа в вашем желании, герр Бюлов. Прошу прочесть и подписать договор, а так же заполнить анкету и вот эти формуляры: восемь-а, шестнадцать-дэ, сорок восемь-двенадцать, двадцать три-бис.

Бювар со сложенными в него документами вернулся на стойку, а сверху на него легла внушительная стопка пронумерованных и отпечатанных типографским способом листов. Бюр-рокр-раты!

— А где я могу... — я огляделся в поисках удобного места для заполнения бумаг, а конторщик неожиданно добродушно кивнул.

— Стол у окна свободен, можете устроиться за ним. Перо и чернила там имеются.

— Благодарю, герр Далле, — кивнул я.

— Не за что, это моя работа, герр Бюлов, — откликнулся тот, вновь открывая свой гроссбух. — Если будет что-то неясно в анкете или формулярах, обращайтесь, я помогу.

На чтение короткого, уже подписанного договора, заключаемого вопреки моим ожиданиям, не с наёмной охраной, а с Ратушей города Тронхейма, и на заполнение этих чёртовых бумажек я убил больше времени, чем на поиски информации о караванах! Полтора часа мне понадобилось, чтобы ответить на кучу вопросов и переписать набело пару испорченных формуляров. Но всё же, я справился с этим мучением и удовлетворённо улыбнулся, когда конторщик, приняв мою писанину, дыхнул на огромный штамп и с силой шлёпнул им по первому листу анкеты. Такой же шлепок достался и договору, один экземпляр которого тут же перекочевал в бювар к остальным документам. Вот, собственно, и всё.