страсть рождает силу (бывшая новая жизнь)

"Поттера в министры!" — гласила надпись на нём. Дин, который хорошо рисовал, изобразил снизу большого гриффиндорского льва.

Команды вышли на поле под громкие приветственные крики. Мадам Хуч судила. Она стояла в середине поля с метлой в руке, дожидаясь пока соберутся обе команды.

— Итак, я хочу увидеть хорошую честную игру — всем ясно? — спросила она, когда все встали вокруг неё. А высоко над толпой грифов развевалось полотнище, на котором полыхали слова "Поттера в министры!".

— По мётлам! Гарри забрался на свой Нимбус-2000. Мадам Хуч громко засвистела в серебряный свисток. Пятнадцать метел взлетели высоко-высоко в воздух. Игра началась.

— Квоффл немедленно захватывает Ангелина Джонсон из Гриффиндора — какой прекрасный охотник из этой девушки, и весьма привлекательный, надо отметить..."

— ДЖОРДАН!

— Извините, профессор.

Друг близнецов Уизли, Ли Джордан, комментировал матч под пристальным надзором профессора МакГонагалл.

— И она показывает хорошую скорость... аккуратная передача Алисии — это просто находка Оливера Вуда, в прошлом году она была в резерве — обратно Джонсон и — нет, Слизерин перехватывает квоффл, капитан Слизерина Маркус Флинт получает квоффл и уходит в отрыв — Флинт летит как орёл — сейчас он забь... — нет, его останавливает в превосходном выходе голкипер Гриффиндора Вуд, и Гриффиндор снова получает квоффл — он у охотника Гриффиндора Кэти Белл, хороший нырок под Флинта, снова вверх и — ОУ! — такой удар в спину бладжером, ей же больно — Квоффл снова попадает к Слизерину — вот Адриан Пьюси спешит к воротам, но он блокирован вторым бладжером — посланным Фредом или Джорджем Уизли, — не могу понять, кем именно — всё-таки хорошо играют гриффиндорские защитники — и вот квоффл снова у Джонсон, впереди никого, и она уходит в отрыв — вот это полёт — обходит разгоняющийся бладжер — вот и ворота — давай, Ангелина — голкипер Блетчли пикирует — промахивается — ГРИФФИНДОР ЗАБИВАЕТ! Радостные крики Гриффиндорцев заполнили холодный воздух, смешавшись с улюлюканьем и воплями Слизеринцев.

— Ну-ка, пошевелитесь, уступите место.

— Хагрид! я с Гермионой отодвинулись, прижались друг к другу, чтобы дать Хагриду сесть.

— Я глядел из моей хибары, — сказал он, накидывая на шею здоровенный бинокль, — но это не то же самое, что сидеть в толпе. Снитч ещё не показывался, а?

— Не-а, — ответил Рон.— У Гарри пока не много работы.

— Зато и проблем меньше, это уже что-то, — заметил Хагрид, поднимая бинокль и глядя в небо на пятнышко, которым казался Гарри. Высоко над ними Гарри скользил над игрой, высматривая снитч.

— Слизерин с квоффлом, — комментировал Ли Джордан, — нападающий Пьюси обошел два бладжера, двух Уизли и нападающего Белла и направляется к... — погодите минутку — не снитч ли это?

По толпе пролетел шелест, когда Адриан Пьюси обронил квоффл, заглядевшись через плечо на золотую вспышку, которая пронеслась мимо его левого уха. Гарри снитч тоже заметил. Он спикировал вниз за золотым всполохом. Ловец Слизерина Теренс Хиггс, тоже увидел его. Щека к щеке они понеслись за снитчем — все нападающие, казалось, забыли, что им было положено делать, просто парили в воздухе и наблюдали. Гарри был быстрее Хиггса — увидев маленький круглый мячик с трепетавшими крылышками, он метнулся вперед — ещё быстрее — БАМ! — и гневный рёв раздался с нашей трибуны: Маркус Флинт намеренно блокировал Гарри, метла Гарри вильнула и он вцепился в неё, чтобы не упасть.

— Фол! — кричали гриффиндорцы. Мадам Хуч что-то сердито высказала Флинту и назначила свободный бросок для Гриффиндора. Но при всеобщем замешательстве золотой снитч, разумеется, снова пропал из виду. Рядом с нами Дин Томас орал:

— Удалите его, судья! Красную карточку!

— Ты это о чем, Дин? — спросил Рон.

— Красную карточку! — рассерженно крикнул Дин. — В футболе показывают красную карточку и удаляют с поля!

— Но это же не футбол, — напомнил Рон. Хагрид, однако, был на стороне Дина.

— Стоило бы поменять правила. Флинт мог сбить Гарри с метлы.

Даже Ли Джордану было трудно сохранять нейтралитет.

— Итак — после этой абсолютно омерзительной выходки...

— Джордан! — возмутилась профессор МакГонагалл.

— Я имею в виду, после этого неприкрытого и возмутительного фола...

— Джордан, я предупреждаю...

— Хорошо, хорошо. Флинт едва не убил ловца Гриффиндора, что, впрочем, я уверен, могло случиться с каждым... итак, пенальти Гриффиндора, его берёт Спиннет, он забивает квоффл без проблем, и игра продолжается, Гриффиндор по-прежнему с квоффлом.

Слизерин с квофлом — он у Флинта — Флинт проходит Спиннет — огибает Белл — получает сильный удар по лицу бладжером, надеюсь, он сломал ему нос — я шучу, профессор — Слизерин забивает — а... Слизеринцы ободрились.

— Не знаю, что там Гарри выделывает, — пробормотал Хагрид, глядя в бинокль. — Если бы я не был уверен в обратном, я бы сказал, что он потерял контроль над метлой. Но это не могло...

Внезапно все на трибунах стали показывать на Гарри. Его метла стала крутиться, а он едва ухитрялся держаться на ней. По толпе прокатился вздох.

Метла совершила дикий рывок, и Гарри скатился с неё. Теперь он висел, держась на одной руке.

— С ней что-то случилось, когда Флинт стукнул его? — прошептал Шэймус.

— Не понимаю, — сказал Хагрид дрожащим голосом. — Ничто не может подействовать на метлу за исключением могущественной чёрной магии — ни один ученик не сделает такого с Нимбус-2000. — При этих словах Гермиона схватила бинокль Хагрида, но вместо того чтобы смотреть на Гарри, начала неистово шарить им по толпе.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Так я и знала, — выдохнула Гермиона. — Смотри — Снейп! Я схватил бинокль. Снейп стоял в середине трибуны напротив нас. Он, не отрываясь, глядел на Гарри и всё время что-то бормотал себе под нос.

— Он что-то шепчет — заколдовывает метлу, — сказала Гермиона. — Что же нам делать?

— Предоставь это мне. — Ответил я.

Я вспомнил, что для заговора артефакта необходим зрительный контакт, ярость вскипела во мне, в глазах стояла алая пелена, она лопнула и мир потерял цвет и обрёл необычайную чёткость, застыл. Я выхватил палочку, сконцентрировался на точке перед Снейпом и, закрыв глаза, произнёс заклинание "Люмус максима" направляя максимум энергии в палочку. Правую руку пронзила боль, будто я сунул её в костёр, даже сквозь закрытые глаза вспышка света ослепляла, накатила слабость, в глазах потемнело. Последнее что помню руки Гермионы поддерживающие меня.

Дежа вю: опять боль, слабость и потолок больничной палаты, поворачиваю голову, Гермиона, дремлет сидя на соседней кровати. Шепчу:

— Миона — Она просыпается, и с улыбкой глядя на меня, выдает:

— Черных ты, когда думать научишься? Бестолочь! Ты чуть руку не сжёг, а уж о том, что на минуту ты ослепил всех, я вообще молчу. Повезло, что Гарри смотрел в другую сторону и смог сам забраться на метлу.

— Понял, был не прав, исправлюсь, расскажи, что там дальше было.

— Гарри поймал снитч ртом, когда приземлялся. Я как люмос услышала так сразу глаза руками закрыла, после вспышки гляжу, ты падаешь, правый рукав в клочья, дымится, в дырах проглядывает сожжённая, чёрная кожа, и запах жаренного мяса, даже меня замутило, поймала я тебя. Тут Хагрид промаргался и на руках к Помфри отнес. У тебя очень сильно повреждена правая рука, магическое истощение, это же надо суметь весь резерв в люмос бухнуть, так что минимум неделю колдовать не сможешь.

— Да накосячил, контроль потерял.

— Я то тебя Миша понимаю, а вот как другие прореагируют, вопрос.

Зашла мадам Помфри и мрачно проворчала:

— Черных очнулся, ты, что специально решил не давать мне отдыхать? Три месяца и уже трижды ты заставляешь меня работать, причём два раза серьезно.

С улыбкой глядя на Гермиону, она взяла её за руку и повела к выходу, говоря:

— Мисс Грейнджер с этим идиотом всё будет в порядке, сейчас дам ему зелий и он проспит до утра, а тебе девочка надо отдохнуть, иди к себе в башню и не волнуйся, всё будет хорошо.

Закрыв за Гермионой дверь она напоила меня какой то гадостью, и я сразу заснул.

Я проспал почти сутки, Помфри проведя осмотр осталась довольна моим состоянием и принесла обед. Я едва успел поесть, как появился директор.

— Объясни, зачем ты вчера устроил это светопреставление? — спросил он вместо приветствия.

— Как сказал Хагрид, метлу Гарри прокляли, а я читал, что для этого необходим прямой зрительный контакт, ну я и решил если ослепить, то зрительный контакт прервётся.

— Понятно, но в следующий раз учти, я был готов поймать Гарри заклинанием. Снейп пытался снять проклятие с метлы, а из-за устроенной тобой вспышки... ну да хорошо то, что хорошо закончилось, выздоравливай.

Вот блин он меня не ругал, а я чувствую себя полным идиотом.

Глава 10

Прошло две недели. Несмотря на то, что Гермиона проводила со мной всё своё свободное время, я изнывал от скуки, лежа в больничном крыле. Одна радость — Герми подробно рассказывала мне о жизни замка.

Приближалось Рождество. Одним декабрьским утром, Хогвартс проснулся погребённым под несколькими футами снега. Тех немногих сов, которые смогли принести почту сквозь ненастье, Хагриду пришлось лечить и выхаживать, прежде чем они снова смогли летать. Озеро замёрзло, а близнецы Уизли заколдовали парочку снежков летать вокруг Квиррелла и бить его сзади по тюрбану, за что и были наказаны. Все никак не могли дождаться начала каникул — ведь если в гостиной Гриффиндора и в Большом зале гудело пламя каминов, то продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а в окна классов стучался ветер. Хуже всего было на занятиях в подземельях у профессора Снейпа, где изо рта валил пар, и они жались к своим котлам.

У меня сегодня просто — отличное настроение — Мишу, наконец, выписывают! Его лечение неожиданно затянулось почти на месяц, повреждённые энергоканалы не желали правильно восстанавливаться. Помфри откровенно сказала что никогда не сталкивалась с подобным, но всё же ей удалось инициировать их восстановление. А уже завтра мы едем домой! Да домой из этой промёрзшей школы, к родителям, я так соскучилась. Но, увы, сегодня у нас ещё зелья у Снейпа, а значит и со слизеринцами.

— Мне так жалко тех, кто остается в Хогвартсе на Рождество, — сказал на зельеварении Драко Малфой, — ведь дома они никому не нужны!

При этом он поглядел на Гарри. Крэбб и Гойл расхохотались, но Гарри, отмерявший истолченный хребет рыбы-льва, не обратил на них внимания. После небезызвестного матча квиддича Малфой стал ещё несносней. В раздражении от проигрыша Слизерина он попытался острить, что в следующей игре за ловца вместо Гарри может сыграть большеротая лягушка, но понял, что никто не находит это смешным. Так что теперь Малфой, злясь и ревнуя, снова стал прохаживаться на счёт того, что у Гарри нет нормальной семьи. Гарри и в самом деле не собирался возвращаться к Дурслям на Рождество. Когда профессор МакГонагалл на прошлой неделе составляла список учеников, остающихся в школе на каникулы, Гарри, не задумываясь, записался. Рон с братьями тоже оставались, потому что мистер и миссис Уизли собирались в Румынию, навестить Чарли. Выйдя из подземелий после зельеварения, мы обнаружили, что коридор перегорожен огромной ёлкой. Из-под неё выглядывали две здоровенные ноги, и доносилось громкое пыхтение, ясно говорившее, что за ёлкой находится Хагрид.

— Привет, Хагрид, тебе помочь? — спросил Рон, просовывая голову между ветвей.

— Да нет, всё в порядке, спасибо, Рон.

-Эх его бы переодеть, — шепнула я Парвати, — такой Санта получиться!

— Ага, точно, а если и мешок с подарками дать — у Парвати было хорошее воображение и она едва сдержала смех .

Всегда есть козёл, кто испортит нам всем настроение, увы, но пока он не дал мне возможность сорвать на нём злобу, что копится последний месяц.

— Нельзя ли пройти? — донесся сзади нарочито неторопливый голос Малфоя. — Пытаешься подработать, Уизли? Надеешься тоже стать лесничим, когда закончишь Хогвартс? Мне кажется, конура Хагрида тебе должна казаться дворцом по сравнению с той хибаркой, к которой привыкла твоя семейка.

Рон кинулся на Малфоя, но в этот момент на лестнице появился Снейп:

— УИЗЛИ! — Рон отпустил Малфоя.

— Он его провоцировал, профессор Снейп, — вступился Хагрид, высовывая заросшую физиономию из-за дерева. — Малфой оскорблял его семью.

— Как бы оно там ни было, драться в Хогвартсе — против правил, Хагрид, — вкрадчиво ответил Снейп. — Пять баллов с Гриффиндора, Уизли, и будь доволен, что не больше. Давайте, идите отсюда! — Малфой, Крэбб и Гойл быстро протиснулись мимо ели, сбивая иголки и самодовольно ухмыляясь.

— Доберусь я до него, — проскрежетал зубами Рон в спину Малфою, — скоро доберусь...

— Я их обоих ненавижу, — добавил Гарри, — и Малфоя, и Снейпа.

— Да что вы, право! Глядите веселей, уже почти Рождество, — ободрил их Хагрид. — И, вот что я вам скажу, пошли со мной, посмотрите на Большой Зал, там просто здорово!

Мы все пятеро проследовала за Хагридом и его ёлкой в Большой Зал, где профессор МакГонагалл и профессор Флитвик занимались рождественскими украшениями.

— А, Хагрид, последняя ёлка — поставь её в дальний угол, пожалуйста.

Зал имел восхитительный вид. По стенам были развешаны гирлянды из падуба и омелы, и стояла, по меньшей мере, дюжина Рождественских ёлок — одни поблескивали крохотными сосульками, другие сияли сотнями свечей.

— Сколько вам осталось дней до каникул? — поинтересовался Хагрид.

— Один единственный. — Ответила я. — И... кстати — Гарри, Рон, Парвати у вас есть ещё полчаса до обеда, а я пошла за Мишей.

— Тогда мы пойдём с тобой, — отозвался Гарри, насилу отрывая глаза от профессора Флитвика, из палочки которого вылетали золотые шарики и вывешивались на ветках новой ёлки.

— Так долго? — удивился Хагрид, выходя за нами из зала. — Его не выписали? Почти месяц это уже чересчур, вам не кажется?

— Были, осложнения в лечении, но его обещали выписать сегодня, — весело ответила я — Мы идём за ним. Спустя пару минут мы уже подошли к больничному крылу, Миша уже ждал нас у входа

Я встретил их у двери больничного крыла:

— Ребята привет, меня, наконец, выписали! Я обнял Гермиону, и мы под руку пошли на обед.

Гарри с Роном и Парвати рассказали о том, как ходили в гости к Хагриду и он проговорился, что Пушок охраняет, что-то связанное с Фламелем.

— Алхимиком создавшим философский камень? — спросил я.

— А ты о нём, откуда знаешь? Мы всю библиотеку перекопали и ничего не нашли! — изумился Гарри.

— Ребята вы помните, мне твои братья Рон сладостей нанесли, так в одном вкладыше от лягушки я о Фламеле и прочитал.

— Ну вот, а мы всю библиотеку прошерстили — огорчилась Парвати.

— Да ладно вам ребята, главное ясно: Дамблдор хранит в школе философский камень, и соваться в дела директора нечего — высказала свое мнение Гермиона.

— Герми, я с тобой полностью согласен, директор, конечно, сошёл с ума, используя Хогвартс как личный сейф, но влезать в его интриги просто глупо.