Следы в звездной пыли

— Пехота, — без особого делания поведал я.

Куда же мне еще в штатное расписание отряда, без нейросети. Стандарт формирования независимых подразделений довольно жестко регламентирован в этом участке космоса, лицензию на промысел можно получить только ему соответствуя. Так вот, единственная должность в штатном расписании, занятие которой разрешается без нейронетов — солдат. Пехота. Мясо, набранное для наземных операций, которым выделяют копеечный добронированный пустотник, фонящее энергетическое оружие с единственной батареей и приказывают завалить трупами огневую точку противника, чтобы та на пару секунд отвлеклась от высокотехнологичных роботов прорыва. Я уже говорил про стоимость человеческой жизни в этом мире?

— О-у, наш щедрый наниматель будет гореть в огне, тонуть в трясине, вспыхивать в облаке плазмы? — Безо всякой улыбки уточнила она. — Так можно и не прожить десять лет.

— Не дождешься, — оскалился я в тридцать два зуба.

— Я знаю, — она подошла ближе и провела ладошкой левой руки по щеке. — Он говорит, ты сильный и... тебя много. — Слегка вопросительно, не понимая, произнесла Таня.

Я не стал переспрашивать, кто такой "Он". Итак понятно. Почти сразу пришел подписанный Таней контракт — я проверил реквизиты, подтвердил своей подписью и отправил в ратушу на регистрацию.

— Пойдем, — я перехватил ее руку и повел за собой. Лестничный пролет сменялся другим лестничным пролетом, пока на стене не показалась цифра девять. Теперь налево по коридору, до стены из бетонных блоков — мое творчество, отделяющее мое логово от остального мира. Я провел коммом возле одного из блоков — тут же в стене слева щелкнул замок крайней двери.

Моя территория — порядка сотни квадратных метров, огромная студия без стен, разделенная на условные секции кухни, спальни, тренажерного зала, ванной. Все как на ладони — мне так нравится, люблю свободу.

— Раздевайся до пояса. — Бросил я за спину и отправился мыть руки.

Когда вернулся обратно — застал ее на прежнем месте, одетую, растерянно перебирающую ногами. Свиду — если бы она могла, то уже убежала бы.

— Таня? — Удивился я.

В ответ — волна смущения, нотка любопытства, робости и огонек азарта. Кажется, меня неверно поняли.

— Сними верхнюю часть комбеза, посмотрю руку.

Девушка тут же сжалась, эмоции окрасились в угрюмый серо-стальной цвет, пришло недоверие и злость.

— Верь мне, — я заглянул в ее глаза и расстегнул пуговицы комбеза. Сам же аккуратно вынул из рукава здоровую руку, затем — протез. Таня продолжала стоять столбом, словно передо мной была не гроза торговцев, а тепличная девочка в первый день пребывания в Заведении.

Наконец, на пол падает практичная рубашка. Девушка прикрывает здоровой рукой комбинацию и продолжает внимательно изучать пол. Я нагибаюсь и еще раз ловлю ее взгляд.

— Сейчас я отстегну протез. Совсем. Все будет хорошо.

Я не могу сказать ей, что буду делать — она просто не поверит. Никто не поверит, даже я сам бы засомневался, до того памятного времени, когда лежал в мешке мясным и костяным месивом.

— Тронешь — убью, — серьезно произносит Таня, но продолжает стоять на месте.

— Так надо, — мягко уговариваю я и отцепляю застежки. Металлический протез аккуратно кладу на пол и вновь возвращаюсь к отсеченной кости — с той стороны виден шунт, но эту мелочь мы проигнорируем.

Я кладу левую руку прямо на место среза и тянусь разумом к зеленому сосредоточию — сердцу ученицы Мастера. Рука начинает светится цветом весенней листвы, а вслед за этим — ладонь чувствует изменение под ней.

Тихонько охает Таня и валится в обморок. К счастью, успеваю подхватить ее, не дав упасть. Все таки, надо было сразу уложить в постель — вот только это бы она ну уж точно не поняла. А ведь в кармане ее комбеза я явственно нащупал игольник — вполне боевой и запрещенный к свободному ношению. Могла бы попытаться пристрелить.

Расположив Таню на постели и приподняв верхнюю часть спины и голову подушками, вновь тянусь к зеленому источнику. Закрываю глаза. Если у меня не получится — будет весьма скверно. Должно получиться — со мной же удалось.

Минуты сменяются минутами, часы следуют друг за другом. С чужим организмом логично получается дольше, чем с собственным, но даже не открывая глаза — я чувствую результат. Чувствую, как из культи, в океане зеленой энергии спящей демоницы, прорастает новая рука.

Мастер научил забирать чужую энергию и преобразовывать в то, что мне нужно, однако исходный материал, как оказалось, имеет значение. В силе моего демона слишком много огня и разрушения — эта истина пришла три года назад, в океане отчаяния и чувства близкой смерти, в пластиковом мешке под грубой щебня. Мое тело умирало, плоть новой оболочки оказалась слаба и неохотно сохраняла в себе жизнь разума. Попытка создать себе новые руки и ноги, как я делал в лабиринте, завершилась обширным ожогом — новый носитель был не в состоянии усвоить ярость и гнев сосредоточия. Тело не пропиталось моей энергетикой в должной мере, чтобы позволить с собой такие фокусы, предпочитая восстанавливаться самостоятельно. А потом начал кончаться воздух. Мы, наш род, неприхотливы к среде, но потребность дышать полностью игнорировать не в силах — регенерация выручит некоторое время, компенсируя краеугольную потребность, но оставленное без подпитки искореженное тело умрет раньше. Осознав неизбежное, разум принялся старательно искать пути спасения, без паники и особой спешки. Тогда то и вспомнилась оброненная фраза Основателя о сосредоточии, хранимом внутри меня — одному из двух. 'Аква Вита' — и моя латынь оказалась достаточно приличной, чтобы подарить надежду. Я потянулся за силой к чужому сосредоточию — зеленому, спящему, безумно опасному, как у всякого демона S ранга. Желание жить соединило умение, предположение и яростную надежду, вернув здоровье телу. Я победил, мои враги умерли.

Могу ли я вернуть утерянную конечность кому-либо еще? Чувствую прохладу под подушечками пальцев, медленное движение кожи, истечение заемной силы и растущую энергетику девушки, взламывающую коросту старой раны и восстанавливающую гармонию тела. Да, могу.

Проходит еще столько же времени, когда мои пальцы сжимают тонкую беспамятную девичью ладошку. Открываю глаза и удовлетворенно смотрю на результат — рука симметрична и соразмерна второй, единственное отличие — в загаре и объеме мышц, но это легко исправить. Рефлексы работают верно, а от очередного покалывания иголкой с возмущением просыпается Таня.

— Эй! — отмахивается она рабочей рукой, замечает новую руку, переводит на меня взгляд и вновь падает в обморок.

— И это — лучший маркет-мастер? Да она на каждых переговорах будет падать в обморок! — Ворчу я с улыбкой и отправляюсь готовить целую тонну бутербродов — голод после лечения просто адский, лично знаю.

В душе — довольство и радость. Команда сформирована.

Да, руку можно было вылечить в регенераторе, но, как мне кажется, чудо привяжет ценный кадр куда сильнее, чем навороченная медицинская система. В случае с Таней, я не сильно доверял договору — уж слишком легко она его подписала. С ее репутацией прожжённого дельца, это означало о дыре в соглашении, которую я просто не вижу. Скорость подписания не значила ничего — времени вполне достаточно, чтобы скинуть форму юридическому ИскИну и прочитать его заключение. Я так и поступил, его составляя, и меня уверили в надежности составленного документа, но сейчас отчего-то одолевают определенные сомнения.

Я оставил гору бутербродов возле кровати, сам же подошел к окну. Там, наверху, за пеленой смога, были звезды, невидимые с земли. И где-то там, возле одной из звезд, была Она. Осталось только выучить команду, украсть корабль и найти Ее. И угораздило меня попасть мир космической эпохи...

Глава 3

В ту минуту день был далек от своего завершения — то и дело поступали правки к договору, замечания и уточнения — от будущего пилота и его девушки. Довольно легко анализировать многостраничные тома документов, когда есть комм с набором юридического софта, преобразующего витиеватую канцелярную речь в понятные термины. Я пользовался софтом для составления договора — они абсолютно таким же для его чтения, так что работали мы не с формулировками, а с их значением.

Пара хотела прибавку, отпусков и расширенное медобеспечение, а я не имел ничего против. Для вида поторговался и уступил на пару процентов — пусть чувствуют себя победителями и хозяевами положения.

Куда сложнее шли переговоры с техником и тактиком — беседа началась с весомых угроз от прекрасной половины Антона и требованием личной встречи. Пришлось растолкать Таню и выставить ее-сонную за дверь — на своей территории чужого я оставлять не собирался. Единственный элемент вежливости — не стал при ней проверять комнату на жучки. Вдруг найду — выйдет неловко. А ведь наверняка найду...

Мы встретились на нейтральной территории второго этажа, в одном из пустующих учебных классов. Так себе обстановка — ни одного целого стула, какие-то обломки привалены к стене, возле другой слепо смотрят на мир древние экраны, давным-давно никуда не подключенные — обрывки проводов выходят из техники сзади и беспомощно свисают на пол. На месте интерактивной доски — светлый прямоугольник краски. За окном уже был вечер, так что освещалась комната частично выгоревшей светодиодной лентой, протянутой по периметру потолка.

Я встал в дальнем углу от входа — в том, который был не виден при открытии двери, оперся на свою клюку и приготовился ждать — до времени встречи оставалось несколько минут, но здешние любят опаздывать.

Через десяток минут на входе показалась высоченная деваха с практически лысой головой, если бы не диагонально идущая по черепу полоска волос алого цвета на манер ирокеза. На плечах — комбез, кустарно выкрашенный в черное и богато украшенный металлическими кольцами — рабочая форма сквада. Тяжелая, должно быть, штука.

Вот такая вот у Антона любовь всей жизни. Думается мне, не обошлось без сцены из древности, когда партнер подходит к понравившейся цели, бьет по голове дубиной и утаскивает в пещеру, причем в этом случае по голове били моего техника.

Меня поприветствовали улыбкой дула самопального пробойника — довольно популярного оружия банд на базе автоматического забойщика гвоздей. Дальность и кучность так себе, но на расстоянии в полтора десятка метров при должной сноровке не промахнешься. В другой руке Инна протягивала мне прямоугольник денежного чипа.

— Переводи всю сумму, — хлестнул приказом спокойный и уверенный в себе голос.

Видимо, в этой паре посчитали, что им виднее, как потратить мои деньги.

— Пластик на ногу сейчас капнет, — я указал одними глазами на ствол пробойника, стёкшего под влиянием сверхвысокой температуры в крупную каплю.

Мне нужны были эти люди, потому пришлось воспользоваться силой демона. Вряд ли она стала бы разговаривать, пока я безоружен, а у нее преимущество. С другой стороны, переводить встречу в драку тоже было не выгодно, поэтому я решил уровнять наши шансы — визуально.

— Ой! — Совсем по-девичьи пискнула гангстер и выронила пробойник на пол. Пластик вцепился в поверхность пола и моментально остыл — не отдерешь. Будет очередная достопримечательность этого этажа.

— Вы отказываетесь? — Уточнил я скорее не вопросительно, а утвердительно.

— Нет, мы согласны. — Инна моментально взвешивает известную информацию, добавляет то, что произошло сейчас и принимает решение.

Впрочем, следовало ожидать — если она действительно тактик, а не сквадовский бандит.

В этом мире тоже есть одаренные — а где их нет? Специализируются на менталистике и бесконтактном управлении, куда реже встречаются пироманты, на которого я вполне сойду визуально. И если с одиночки, пусть даже центрового, вполне можно поиметь денег, заткнув глотку дулом пробойника, то с одаренном уже лучше не связываться — это вам в любом молодежном сериале скажут. А другой информации особо и нет — менталистов гребет к себе служба безопасности государства и крупные корпорации, возможности псионов — так одаренных называют местные — секретят, так что для толпы выкатывают сплошное фентези. Впрочем, имеющейся информации хватает для определения горизонта способностей — и он так себе, к слову. Мозгокруты, мозговерты всех мастей, паразитирующие на отсутствии или неразвитости способностей у подавляющего большинства населения. Посмотрел бы я на того из них, кто попробует залезть в мою черепушку. У меня там очень людно — целых пять сознаний, простор для общения.

— Контракты жду. — Киваю я, словно ничего не произошло, обхожу неподвижную фигуру и отправляюсь к себе.

Я не успеваю подняться на свой этаж, как комм сигнализирует о поступлении двух файлов — от Антона и Инны. Внутри текста нет правок, видимо, перепугал я их неслабо. Впрочем, пункт о пересмотре договора по соглашению сторон никто не отменял.

Возле моих дверей дрыхнет Таня — привалилась к стене, закрыв проход в комнаты ногами, включила режим обогрева в комбезе и сладко посапывает. Аж самому захотелось спать.

Я осторожно открываю дверь, благо открывается она вовнутрь, перешагиваю ноги и тихо просачиваюсь внутрь, чтобы не разбудить. Я ж не чудовище какое — пусть спит.

Затем — проверка на жучки, коих оказалось целый выводок — успели расплодиться и расползтись по всей площади. Стоило завершить с последним, как по двери застучали ногами и руками.

— Я знаю, что ты там! — Возмущался знакомый голос.

Видимо, последний подыхающий жучок поведал о своей нелегкой судьбе хозяйке.

— Да, я тут. — Зевнул я в ответ. — Спокойной ночи.

По двери потарабанили для порядка, затем деланно громко хмыкнули и куда-то ушли, звучно вышагивая тяжелыми армейскими ботинками — тут у всех такие, удобная и дешевая штука. Империя воюет часто, снаряжение прет валом, оттого и стоит сущие копейки у вороватых прапоров.

Утро началось под ритмичные удары в дверь чем-то тяжелым.

Я замер, уже было касаясь кнопки с командой на активацию системы защиты этажа — двух закрепленных за фальш-потолком промышленных гвоздеметов. Тоже аналог пробойника, только без особых модификаций — у этих хреновин и без доработки хватает энергии для пробивания миллиметрового листа стали гвоздем-десяткой, куда уж там простеньким комбезам без бронирования.

В стуке было явно что-то знакомое.

— Чего тебе? — Я привалился к стене рядом с дверью — еще не хватало, чтобы там оказался счастливчик с игольником вместо той, кого я подозреваю в утреннем тарараме.

— Руку верни! — Ага, Таня.

— Какую еще руку? — Удивился я, не совсем въезжая с утра.

— Металлическую, — уточнили за дверью.

Я оглядел комнату и действительно приметил протез, который запнул вчера под кровать, чтобы не мешал.

Подцепил за край, отвел руку для броска, резко приоткрыл дверь, закинул в коридор железку и захлопнул дверь. Еще не хватало кого-то впускать.

— Спасибо! — Ответил повеселевший голос.

Я молча кивнул и отправился ваять первый утренний кофе. Не тут то было. Для начала из-за двери раздался скрежет, словно самка механоида производила на свет детеныша, затем частые стуки кувалдой по металлу — довольно немузыкальный аккомпанемент к ароматному напитку и хорошему настроению. В конце концов, мне стало любопытно, что происходит на моем этаже.