Уникум. Книга первая. (Черновик)

Я радостно заорал, давя очередной 'Лаптёжник', тут и они были, это уже третий на моем счету. В общем, веселись на стоянке знатно. Несколько самолётов немцы пытались поднять в воздух, видимо дежурные, но их расстреляли, миндальничать не стали, не пожалев снаряды. В общем, я бой особо и не видел, что там в узкие смотровые щели мехвода увидишь? Что перед тобой то и видел, только и слышал команды Труханова. Однако с аэродром мы закончили и помчались на предельной скорости в сторону города. Да, рота уменьшилась на одну боевую единицу. Одну 'тридцатьчетвёрку' немцы всё же сожгли. А разведке повезло, всё ещё с нами. Грузовики укрыты, выполним задание, прихватим и направимся к своим. К моему удивлению, но и налёт на станцию удался. Нет я в шоке. Слишком много от нас хотели, с собранной наспех танковой роты. Я ещё верил, что с аэродромом всё получится благодаря фактору неожиданности, но то что станцию расстреляем, покатавшись по улицам города, потеряв всего три танка и броневик, вот это удивило. Множество пожаров гревших складов за спиной показывали, что рейд уже удался. А вот у моста нас ждали. Откуда там взялись четыре тяжёлых крупнокалиберных зенитных орудия, те самые 'ахт-ахт', да ещё установленных на прямую наводку, явно наспех, не знаю, но они подпустили нас на дистанцию километра, а мы атаковали фронтом, тут местность открытая, поле, и банально расстреляли.

Ротный орал и матерился, видя, как вспыхнули две 'тридцатьчетвёрки', но мы мчались на предельной скорости вперёд, активно маневрируя, сбивая прицел. И это помогало, пока не попали, хотя один раз танк и содрогнулся. Но это был рикошет. Тут вдруг новый страшный удар, попали, я чуть не потерялся. Однако двигатель ревел, танк продолжал мчаться вперёд, покачиваясь на неровностях, слушаясь моих команд, но стало странно светло, и стрелок-радист, что обернулся назад, вытаращил глаза и прокричал мне на ухо, почему-то внутренняя связь не работала.

— Командира нет!

Я не понял его, и обернулся, сразу сообразив, что произошло. Снаряд просто снёс башню нашего танка, срезав ноги командира по колена, он выше сидел, и поперёк туловища башнера. Страшное зрелище, кровью завоняло и разорванными внутренностями. Ясно, то-то танком легче стало управлять, несколько тонн стали и брони потеряли. С этой батареей ловить нам нечего так что я потянул левый рычаг на себя, и поворачивая погнал прочь, продолжая идти зигзагами. Вскоре нас скрыла складка местности, и мы, выехав на дорогу, распугивая всё живое помчались прочь. Стрелка я отправил к проёму где башня была, тот подсказывал куда едем, убрав ноги командира к башнеру, а то у него тоже обзора не было. Пулемёт стрелок прихватил, в случае чего мог открыть огонь сидя как в окопе. Тот и сообщил, проорав в ухо, что две 'тридцатьчетвёрки', старясь не отстать, идут следом за нами. Я сбросил скорость до среднего, так что те нас нагнали, пристроившись за кормой, а стрелку я велел искать где мы грузовики оставили, нужно доложится политруку. Теперь он за старшего. Нужно ещё узнать кто уцелел в тех двух танках. К счастью стрелок приметил знакомый разъезд, там были следы нашего движения, так что вернули куда нужно, вскоре добравшись до стоянки грузовиков. Нашли, пусть по факту и случайно. А выжил лейтенант Кузмин, по номеру на башне танка ясно стало. Кто второй не знаю. Он мне незнаком был. Жилин выжил, он мехвод у Кузмина. Вот только на стоянке где мы грузовики оставили шёл бой. Было видно, как полыхает машина и трассеры мелькают. Там шла активная перестрелка. Да ё-ё-ё.

Притормаживая, я пропустил два шедших за мной танка вперёд, их командиры тоже разобрались что происходит и с ходу открыли огонь из пулемётов, несколько раз ударила пушка. Да и мой стрелок, младший сержант Губин, тоже стрелял. Пусть вечер, темнеть ещё не начинало, полчаса до наступления темноты, но видимо видели куда стрелять. Я сдал чуть в сторону, чтобы стрелку никто не мешал. Хватило пяти минут, немцы, те что уцелели спешно отошли, и вскоре, когда к нам вышли выжившие, всего двое из водителей, политрук и остальные погибли, стало ясно что произошло. По следам от наших танков на них наткнулся патруль на трёх мотоциклах. Из девяти немцев ушли двое, трупы семерых и все три мотоцикла обнаружили тут же. Один на ходу был. Кстати, Кузьмин оказывается подобрал двоих из экипажа танка подбитых зенитками у моста. Мехвода и стрелка. Тут тоже попадание в башню, но с пробитием было, погибли у них командир и башнер. А танк загорелся. Едва покинуть успели, там порох в снарядах начал гореть, да и то у стрелка ноги опалило сильно.

Пока спешно копали могилу, части тела командира роты и башнера уже достали, Кузмин собрав командиров, меня в том числе, сообщил:

— Я решил, как закончим с погребением, немедленно уходить к нашим. У нас два танка остался, и один без башни. Из грузовиков ничего на ходу нет. Людей на броню примем и уйдём.

— Товарищ лейтенант, предлагаю забрать 'КВ', — подал я голос.

— Какой ещё 'КВ'? — удивился тот.

— Разведчики обнаружили в этом лесу брошенный танк... — я кратко описал что было ранее днём.

— Скорость у него не велика. Могут перехватить, или засаду по пути устроить, — морщась, задумчиво протянул тот. — Какова у него дальность хода?

— При полных баках по дороге чуть больше двухсот, по пресечённой чуть больше ста. По дороге может скорость держать тридцать километров в час, по пересечённой пятнадцать.

— До Луцка по прямой километров семьдесят, но пока крутимся по полевым дорогам все сто пятьдесят будет. Баки я так понимаю сухие?

— Я там пару канистр слил, километров на тридцать, не больше.

— Конечно привести такой танк будет просто отлично, но рисковать я не хочу. Судя по карте нам три брода нужно пройти и один мост. Один брод и мост такого монстра точно не выдержат. Оставляем.

Тут я задумался. Идти с группой лейтенанта Кузмина я не желал. Это не было чуечкой или чем подобным, но желания у меня действительно не было. Поэтому я сразу принял решение.

— Товарищ лейтенант. Разрешите оставить вашу группу. Я могу и один танк перегнать. В этом случае мне не придётся поддерживать одну с вами скорость, трансмиссия может не выдержать, больное место у 'КВ', а я по-тихому проведу стороной, обойдя главные направления наступления немцев.

— Они фронтом наступают, да и патрули исключать нельзя, — отмахнулся тот, но в голосе лейтенанта отчётливо было слышно заинтересованность.

— Что мне эти патрули? — хмыкнул я.

— Хорошо, разрешаю.

— Мне бы приказ от вас, чтобы если что предъявить, когда к нашим выйду.

— Хм, логично.

Отойдя к борту своего танка, тот достал из планшетки блокнот, и в несколько строк написал приказ, не забыв указать своё звание и должность, и расписавшись, передал мне. По этому приказу я перегоняю танк в распоряжение командования нашей Девятнадцатой танковой дивизии для пополнения экипажем и боеприпасами. После этого, когда уже стемнело, после того как похоронили павших, я дождался, когда наши уедут, на мой танк, точнее то что от него осталось, сели те парни что Кузмин подобрал, эту машину тот не захотел бросать, можно и вернуть в строй сняв башню с подбитого. Его даже отмыть успели, пару вёдер воды от реки принесли, она ту неподалёку была. Вещи мои у ног сложены, из оружия только 'Наган'. Так вот, когда те укатили, я вздохнул, и присел у трофейного ранца, чую что правильное решение принял, но так ли это увидим в будущем. Открыв ранец, я стал искать фонарик. С трупа обер-ефрейтора я снял такой, но он разрядился ещё когда я обучал неопытных мехводов управлять 'тридцатьчетвёрками'. А у фельдфебеля не было, и я надеялся найти в ранце. Если нет, есть трупы мотоциклистов из патруля. Жаль со старшего забрали планшетку с картой, та Кузмину ушла, мне бы та тоже пригодилась, да и оружие всё забрали, сложили в тот танк что без башни. А мотоцикл что уцелел бросили, он не нужен был.

Первым что мне попался это футляр с новеньким фотоаппаратом. Настоящий советский 'ФЭД-Б'. Генеральский. Директор детдома где я рос и учился был страстным коллекционером фотоаппаратов, так что не удивительно что у нас в детдоме было несколько кружков, включая фотокружок. Так что такой фотоаппарат я держал в руках, и даже заряжал. В общем, использовать мог. Убрав фотоаппарат обратно в чехол, обнаружил пять новеньких фотоплёнок. Живём. Вести фоторепортаж о наших действиях, это здорово. Эх, раньше бы знать о нём, я бы задокументировал как мы аэродром громим. А что, развернулся, открыл люк и сделал фото раздавленных самолётов, а дальше к станции бы рванули. А теперь то уж что печалится? Отложив плёнки и фотоаппарат в сторону поискал что ещё есть. Пара пачек патронов для 'Парабеллума', кошелёк с марками, непочатая пачка советских десятирублёвых банкнот, две банки консервированной колбасы, упаковка советских макарон, пачка галет, стопка писем, два чистых блокнота, и котелок с рыльно-мыльными принадлежностями, а вот фонарика не было. Снова всё сложив, письма из дома фельдфебеля позже прочитаю, я оставил вещи и прогулялся к мотоциклам, обыскивая тела убитых немцев. Оп-па, а немцев-то убито не семеро, а восемь, одного не заметили, в кусты откатился и залёг, где и умер от ран. Значит один ушёл. Выжившие говорили, что мотоциклы полные были, по трое на каждом.

Немец 'МП' вооружён был, ремень перехлестнулся на шее, потому тот его и не потерял. Я снял автомат и подсумки, да и всю мелочёвку выгреб, включая наручные часы. Почему-то у него в карманах два одинаковых перочинных ножика было. Зачем ему два? Немец рядовой, пистолета не имел, да и автомат мне не знаком, 'МП' это я от балды его так назвал. Он имел деревянный приклад, но горловина с магазином сбоку, как у английского 'СТЭНа'. Коробчатые магазины на двадцать патронов, один в пистолет-пулемёт вставлен и шесть в шести чехлах. Немец успел расстрелять тот что в автомате, остальные не тронуты. Что примечательно, на ремне подсумки были, в одной две гранаты-колотушки, в другой запас патронов. Была ещё фляжка и коробка с противогазом. Ничего выкидывать я не стал. Нашёл у одного из мотоциклов распотрошённый ранец и сложил часть находок в него, после чего осмотрел мотоциклы. М-да, почти всё забрали, но канистру с бензином в держателе на одной из колясок оставили, снял и отложил. После этого остальных убитых обыскал. Видимо наши побрезговали их обыскивать, это да, сейчас к мародёрам отношение серьёзное. Однако шесть наручных часов, два фонарика, причём один редкий, 'жучок' с самоподзаводом, нашёл. В будущем я такие фонарики видел, не знал что они тут уже были. Этот трофей я никому не отдам. Да, жужжанием тот может выдать мой месторасположение, но и рядом с противником я его использовать не планирую. Тем более свет может выдать меня, не только жужжание. Зато о батарейках думать не нужно, надолго его хватит. Всё это я убрал во второй немецкий ранец. Ременную систему с подсумками я уже на себя на кинул, всё снял, только фляжку, кобуру с 'Наганом' и три чехла с магазинами к автомату оставил. Лишнее носить я не хотел. Разобравшись, сменил магазин у 'МП', я уже знал, что это за оружие. На ствольной коробке выбито что это 'МП-18', не ошибся, и вот так вернулся к своим вещам, и понял, что за раз всё не унесу. Может мотоцикл использовать? Да нет, сейчас шухер вокруг стоит после наших действий, наверняка скоро тут немцы будут, на шум перестрелки подтянутся. Ну или посты выставят, ночь, а ночью немцы не воюют, может и утром тут будут. Нет, так шуметь нельзя. Поэтому целый мотоцикл я заминировал, подложил под заднее колесо гранату. У меня была одна 'Ф-1', вот её и использовал, прижав спусковой рычаг колесом.

Устало поведя плечами, укатали меня последние несколько суток, я прикинул как это всё нести. Да уж, оброс барахлом, и ведь не бросишь, всё нужное. Сначала нужно убрать с опушки вещи, рядом место боя, гарью, сгоревшим порохом несёт и кровью, и отнёс в сторону метров на сто в два этапа. После этого чехол с аккордеоном за спину, тут ремни как у вещмешков, удобно. Потом ранец фельдфебеля в правую руку и вещмешок с личными вещами в левую. Автомат при мне, на правом боку висит, на левом планшетка, и вот так быстрым шагом направимся в лес. Ну как быстрым, фонарик использовать не получится, руки заняты, так что шёл осторожно, стелясь, старясь не повредить глаза. Потому и наклонил голову, выставив лоб. К счастью зрение уже адаптировалось, несколько раз ветки скользили по лицу, царапаясь, но в ствол какого дерева не врезался. Так и добрался до танка. Выходить не спешил, опасаясь засады. Оставил вещи и обошёл вокруг стоянки, однако тихо. Так что сложив вещи на корме, я побежал обратно. Теперь второй мой вещмешок, второй трофейный ранец, и канистра с бензином. Последняя на всякий случай, вдруг танк придётся оставить, уничтожив, можно какой брошенной машиной воспользоваться, у которой бензин закончился. В этот раз руки тоже заняты, но шёл я уверенно. И где-то на середине пусти мне послышалось, что где-то рядом, с правой стороны, донёсся сердитый шёпот, и замолк. Замерев, я несколько секунд прислушивался. Поставив канистру и ранец на землю, я достал трофейный фонарик, трёхцветный, советский, видимо немец затрофееил где-то, и сделав несколько шагов в сторону где мне показалось шёпот был, держа автомат наизготовку, снова прислушался. Две минуты так стоял. Мне не нравились чужаки у моей стоянки. Нет, ждать я не собирался, немцы точно обнаружат мой танк, обыскивая всё вокруг, значит этой же ночью нужно покинуть лес и отъехать подальше, это сложно, я понимаю, танк в бою был и все фары разбиты, а ехать ночью это игра в угадайку, застряну где или перевернусь. Танк вполне валкий из-за массивной башни и боковые наклоны под определённым углом не переносит.

Ещё из-за шёпота я не понял кто говорит, мужчина или женщина, о чём речь тоже не расслышал, но почему-то мне показалось что это девушка, нежный контральто был. Да и кто будет ночью в лесу сидеть? Наши скорее всего. А мне помощники нужны, хотя бы в качестве наблюдателей, чтобы подсказывали куда ехать и где поворачивать. У мехвода обзор никакой, тем более на 'КВ' и ночью. Тут снова шёпот пошёл, точно девушка, просилась до реки, пить хотелось той. Но другой голос шёпотом велел той соблюдать тишину. Хм, две девушки вроде. Включив фонарик, я осветил метрах в шести от себя не двух, а аж трёх девушек в военной форме, что сидели у ствола дуба и крутили головами, прислушиваясь. Почти сразу раздался испуганный визг в два голоса, на что я не сдержав усмешки, сказал:

— Милые девушки, принца на белом коне ждали? Я тут. Принц позже подойдёт.

Тут уже не удержавшись я засмеялся. Одна из девушек, рыжая, та закрывалась рукой от слепящего света, луч фонарика мазнул по петлицам, была военфельдшером, лейтенантом, если на армейские звания переводить, вторая тоже, а третья сержант. Так вот, этот военфельдшер, она одна не визжала, строгим подрагивающим голосом поинтересовалась:

— Вы кто?

Выключив фонарик, я тут же затараторил, докалывая:

— Товарищ военфельдшер. Старший сержант Бард, командир танка. Попрошу предъявить ваши документы.