Темное Прошлое

Впрочем, пока от этого тела было больше неприятностей, чем пользы — я умудрялся ушибиться и поцарапаться, даже ничего не делая. Правда, приятные стороны тоже имелись — например, есть, используя щеки, было гораздо удобнее, чем заглатывать куски пищи целиком.

Да, за эти пять с лишним месяцев я очень многому научился. Но описывать все это время, я, конечно, не стану. Я только расскажу о нескольких наиболее примечательных моментах.

Например, однажды Зеф вывел меня на одну из башен замка. Примечательно было то, что никакого ограждения тут не было — просто ровная площадка.

— Итак, будем учиться летать! — объявил он.

— Летать?

— Конечно! А для чего у тебя, по-твоему, за спиной болтается два крыла? Итак, для начала просто расправь их.

Я подчинился. Зеф расправил и свои крылья, которые были помощнее моих. Правда, и вес горгула, надо думать, вдвое превосходил мой.

— Видишь отличие? — указал он, — У меня перепонка делится на несколько частей дополнительными хрящами. Они придают крылу более статичную форму. У тебя же этих дополнительных хрящей нет — перепонка идет от кончика крыла и прикрепляется к нижней части спины, у позвоночника. Форму крыла поддерживают лишь несколько сухожилий и натяжение кожи. Это называется "Драконий тип крыла".

— Это важно?

— Предельно. Это означает, что ты не можешь, как я, взлетать с ровной поверхности. Смотри, я могу повернуть крыло горизонтально, и эти самые промежуточные хрящи поддерживают его форму. То есть я могу теперь, взмахнув крыльями, направить поток воздуха под себя. Все что мне нужно будет это оттолкнуться ногами от земли и лететь.

Он продемонстрировал. Первый взмах был неполным, чтобы не ударить крылья о землю, но и он, в сочетании с прыжком, подбросил Зефа на пару метров от земли. Второй взмах был уже в полную силу, и позволил горгулу удержаться в воздухе. Потом он перестал махать крыльями и приземлился рядом со мной.

— Вот так. Но у тебя этих поддерживающих хрящей нет, поэтому даже если ты повернешь крыло как я, перепонка все равно будет торчать вниз, вдоль тела. Если же ты попытаешься принять горизонтальное положение, — он наклонился, — то не только не сможешь нормально взмахнуть крыльями, не разбив их о землю, но и подпрыгнуть достаточно хорошо тоже не выйдет. Поэтому для тебя подходит взлет с прыжка или с возвышения. Суть в том, что ты прыгаешь вперед, и твое тело в воздухе располагается горизонтально. К тому же, ты получаешь начальное ускорение, так что можешь позволить себе махать крыльями не так активно. Когда ты находишься на ровной поверхности это сложнее, поэтому сначала я научу тебя взлетать с возвышения. Прыгая с обрыва, хотя бы в пару метров высотой, ты уже не рискуешь ударить крыльями о землю, поэтому можешь махать ими сразу в полную силу. Для новичка — как раз самое то. Смотри, это делается так:

Он присел недалеко от края, расправил крылья. Потом прыгнул вперед, оттолкнувшись ногами и вытянув руки. Он даже не сразу взмахнул крыльями — сам факт того, что он их расправил, помогли ему парить первые метров пять. Потом, пару раз лениво взмахнув ими, он описал широкую дугу и вернулся на крышу.

— Ну, такого я от тебя не жду. Для начала просто пролетишь прямо. Но еще одна веешь, прежде чем мы приступим: если вдруг что-то идет не так, и ты начинаешь падать — просто выправись так, чтобы лететь лицом вниз, и расправь крылья. Не маши ими — только все испортишь. Просто расправь — и через несколько метров полетишь уже горизонтально. Вот и все. Ну, приступай, — Зеф махнул рукой в сторону обрыва.

— Эээ, а может, сначала попробуем с более низкой позиции?

— С высоты легче всего. У тебя, если что, достаточно времени чтобы воспользоваться моим последним советом. А с низкой позиции ты сразу падаешь на землю и что-нибудь себе ломаешь.

— Но если я упаду отсюда, я сломаю не что-нибудь, а сразу все! — воскликнул я.

— Ничего не упадешь! Инстинкт возьмет верх. К тому же даже если рухнешь камнем на землю — ты демон. За пару часов придешь в норму.

— Нну не знаю... — протянул я, — может, все-таки попробуем другой способ?

Зеф пристально взглянул на меня.

— Ладно, есть и другой способ, — он подошел к краю, и показал куда-то вниз, — видишь вооон ту штуку?

Я подошел к нему.

— Что именно?

— Это называется земля. Попробуй не встретиться с ней на большой скорости.

Я слишком поздно понял, что он сказал. Слишком поздно — Зеф уже толкнул меня в спину.

Первые пару метров я беспорядочно махал руками, ногами и обоими крыльями. Стена была уже слишком далеко, чтобы за неё уцепиться. Потом, наконец, вспомнил совет Зефа, кое-как выправился, чтобы падать нужным образом и раскрыл крылья. Горгул не врал — выправиться получилось, правда, не маша крыльями, я все равно стремительно снижался, рискуя врезаться в стену замка.

Сделал пару пробных взмахов, но ситуации это не выправило — меня бросало вверх, когда я махал крыльями, и вниз, как только я пытался вернуть их в исходное положение.

— Складывай немного крылья, когда ведешь их вверх! — крикнул горгул, пролетая рядом.

— Зеф!!! Зеф, ты сволочь! — крикнул я, пытаясь следовать его совету.

Он только засмеялся.

— Меня самого так учили, — весело крикнул он, — этот способ работает всегда!

— А что если бы сейчас не сработал?

Он не ответил. Махать крыльями получалось все лучше и лучше. Мы летали кругами еще около двух часов, в процессе которых Зеф объяснял мне тонкости управления. После этих занятий проблем с полетами у меня больше никогда не возникало.

Еще, пожалуй, стоит рассказать про то, как меня учили драться. На этот раз, наставляли меня всей компанией.

— Бить нужно в жизненно важные точки, — объяснял Берфест, — в горло, в грудь. Можно постараться порвать важные артерии — тогда враг не сможет долго сражаться.

— Но не всегда хорошо закончить бой одним точным ударом, — добавлял Зеф, — Например, если тебя атакует толпа, то лучше выбрать двоих и убить их не быстро, но зрелищно. Например, оторвать голову или выдрать когтями сердце. И не думай, что это слишком жестоко — наоборот. Если сделаешь все правильно, после пары смертей остальные разбегутся. Это куда гуманнее, чем убить всех нападавших, не отрывая им головы. Чтобы усилить эффект, старайся делать так, чтобы как можно больше крови пролилось на зрителей...

— И главное, забудь про честь. Те, кто дерется честно, живут гораздо меньше, чем те, кто использует грязные приемы, — наставлял меня Незул, — в бою не бывает подлецов — есть только победитель и проигравший.

— Всегда пытайся вывести бой на улицу. В тесных коридорах ты уязвим при численном превосходстве противника, — Алин внес свою лепту, — Ну и общепринятое правило: старайся спасать товарищей. Тогда ты можешь рассчитывать, что, если потребуется, прикроют и тебя.

— А если тебе надо оставить противника в живых — надо тоже знать, куда бить, — встрял снова Берфест, — в живот, в плечи. Эти раны смертельны, но у тебя будет время, чтобы допросить врага. Ну, или связать и подлечить.

— Не брезгуй кусаться, — наставительно произнес Зеф, — твои челюсти — тоже оружие. По моим прикидкам, ты легко сможешь перекусить кому-нибудь руку...

Была еще масса крайне любопытных советов, но основной дух того вечера, я думаю, вы уже уловили.

— Гудзон, у Незула задание, — крикнул Зеф, отвлекая меня от размышлений. Он высовывался из окна второго этажа, — слезай уже и иди сюда!

Я спрыгнул с дерева, содрав кожу на руке и подвернув ногу, когда приземлялся. Черт!

Хромая, я поплелся к замку. Я уже принял участие в трех заданиях некроманта, этому предстояло стать четвертым. Мне, обычно, отводилась роль силовика или наблюдателя. Первая — из-за хороших боевых показателей и практически полной неуязвимости. Точнее, конечно, ранить меня было просто, только вот затягивались даже самые тяжелые ранения за минуты. Это, вкупе со способностью игнорировать боль, сделало меня лучшим выбором в команде для не магических стычек. Наблюдение же мне поручали за способность часами сидеть на одном месте, и при этом не сильно скучать. В отличие от Зефа, который постоянно сидел на крыше и пялился куда-то вдаль, мне это не представлялось прекрасным времяпрепровождением, но и не особо раздражало. К тому же способность сразу замечать мелкие детали, да еще и с приличного расстояния, была поистине незаменима.

Велатрас — пустынная страна. Атаней располагается в южном полушарии, и северная его часть, та, что ближе к экватору, занята обширной пустыней, по которой кочуют племена Сатхов. Город, где мы находились, располагался ближе к югу, поэтому пустыни как таковой, с песчаными барханами, здесь не было. Больше всего местность напоминала мне Турцию, в которой я успел побывать, когда еще жил во Внешнем Мире. Твердая и сухая серо-оранжевая земля, низкие деревца с бледно-зеленой жесткой листвой... Даже жилища Сатхов, построенные то ли из камня, то ли из глины, чем-то напоминали те, что строят турки и по сей день.

Мы стояли на огромной площади, повсюду вокруг нас сновали Сатхи, одетые в белые легкие одежды и широкополые треугольные шляпы — своего рода, национальный головной убор, защищающий лицо и шею от солнца. Смуглые, с крючковатым носом и круглыми маленькими глазами, сатхи напоминали мне то ли таджиков, то ли индусов, которые оккупировали чуть ли не все рынки в городе, где я жил раньше. На небе не было ни облачка, полуденное солнце обжигало кожу.

— Что это за место? — спросил я, окинув взглядом ряды постаментов, вокруг которых толпился народ. На подиумах тоже можно было заметить людей. Мы жили в этом городе уже около трех недель, ведя подготовительную деятельность по заданию, но сюда забрели впервые.

— Это рынок рабов, — пояснил Алин.

— Здесь одни люди продают других, — на случай, если я чего-то не понял, подсказал Берфест, — одно из самых неприятных проявлений вашего вида, — кивнул он Алину с ухмылкой.

Зефа Незул с нами не отправил — у того было какое-то отдельное задание, никак с нашим не связанное.

Мы шли мимо одинаковых подиумов. Торговцы (обычно это были бородатые мужчины в годах) выкрикивали цены, заметив поднявшуюся руку покупателя, и расписывали прелести своего товара. Повсюду кишели заинтересованные рабами сатхи. Унылое зрелище.

Внезапно, проходя мимо одного из подиумов, я испытал странное ощущение, заставившее меня остановиться. Оглядевшись, я заметил, что эта торговая точка стоит в некотором отдалении от других.

— А тут что?

— Ну, в общем-то, почти то же, только здесь продают красивых рабов.

— Красивых?

— Посмотри сам.

Я посмотрел. Сейчас на подиуме стояли одни женщины, одетые в крайне вызывающие кожаные наряды. Задержав взгляд на одной из них, я понял, что нашел причину, побудившую меня остановиться. В этот момент продавец схватил её за локоть и вытолкал вперед.

— Если уж совсем на чистоту, — продолжил объяснять Алин, — тут продают рабов для... ночных услад.

— Я уже сам понял.

— Замечательный экземпляр! — кричал торговец, будто описывая какую-то вещь, — Молодая, без шрамов и синяков....

— Вот это еще более мерзкое проявление вашего вида. До сих пор не пойму, как можно торговать благосклонностью противоположного пола, а тем более принуждать к ней кого-либо... Это так не эстетично, — встрял Берфест, почесывая макушку.

— Ну и слова ты подбираешь! Впрочем, я с тобой согласен, — покачал головой Алин.

— Я куплю её, — сообщил друзьям я.

— Что?! С ума сошел?! — прокричал на всю площадь Берфест.

Даже торговец запнулся, впрочем, тут же снова начал расхваливать прекрасные формы своего "товара". Девушка и правда была очень красива — длинные волосы, хорошая грудь, узкая, но не слишком, талия и в меру широкие бедра. Она, похоже, была родом откуда-то из центральной части Атанея, и была больше похожа на девушек Сатиса, нежели на местных смуглых и чернобровых женщин. Пожалуй, она была красивее всех остальных стоящих на подиуме рабынь, и я не удивился, когда заметил лес рук, тянущихся вверх. Торговец начал выкрикивать цену, постепенно увеличивая её. Скоро руки начали опускаться одна за другой — кому-то это явно было не по карману.

— Не волнуйся, последнее, что я хочу сделать, так это принуждать девушку к чему-либо.

— Ааа... ты хочешь её съесть? — с облегчением вздохнул оборотень. Теперь напрягся уже Алин.

— Нет. Потом расскажу, а то её сейчас купит тот стручок, который сидит в паланкине, — я поднял Руку, привлекая внимание торговца. Девушка подарила мне полный яда взгляд, каким можно было убивать мелких млекопитающих...

— Тысяча четыреста! — Махнул рукой он в мою сторону, — Тысяча пятьсот! — продолжил сатх, так как единственный оставшийся конкурент не опустил руку, — Тысяча шестьсот! Тысяча семьсот! Тысяча восемьсот!..

— Тебе не кажется это немного поспешным решением? Её цена уже впятеро превысила сумму, которую обычно отдают за раба, — одернул меня Алин.

— Нет, — сказал я, не опуская руки.

— А как ты объяснишь это Незулу? — подошел Берфест с другой стороны, — да и вообще, зачем она тебе?

— Еще толком не знаю...

— Не знаешь?!

— У меня странное чувство насчет нее. Не с проста.

— С чего бы это?

— Мне-то откуда знать?! Это впервые случилось.

— Влюбился?

— Нет, она красивая, но не настолько, чтобы потерять голову от одного лишь взгляда... Да и ощущение это появилось прежде, чем я посмотрел на рабов, — подумав, сказал я, — К тому же для любви надо что-то большее, чем милое личико и хорошее тело, так?

— Правильно, — Берфест, как и все оборотни, очень серьезно относился к этому вопросу.

— Незул дал мне денег, на случай, если вдруг что-то такое произойдет. Он сказал, что мне, как демону, лучше таскать с собой побольше денег, на случай, если придется удовлетворять внезапно возникшую потребность, о которой никто ничего не знал.

— Две тысячи четыреста!

— И ты грохнешь их все на рабыню.

— Нет, он дал около тридцати тысяч, думаю, до этого не дойдет.

— И что ты будешь с ней делать?

— Наверное, отпущу, на условии что она сопроводит меня к Незулу. Он сможет понять, что особенного в ней.

— Тише ты!

— Что?

— Отпускать рабов — противозаконно, — зашептал мне на ухо Берфест, — все рабы тут — совершили какое-то преступление. Отпустить раба — все равно, что помочь заключенному бежать из тюрьмы! Просто в этой стране нет тюрем — преступников клеймят и свозят на каторги, или продают частным лицам вот на таких рынках.

— Ммм, ладно, что-нибудь придумаю в номере.

— Две тысячи девятьсот! Три тысячи!

Мой оппонент, наконец, опустил руку, с сожалением и толикой злости косясь на меня. Этот взгляд был ничем, по сравнению с полным презрения взором только что приобретенной мной рабыни.

— Продано!

Я пошел к торговцу, чтобы совершить сделку. Как только я передал ему деньги, сатх заговорил:

— Поосторожнее с ней, она с норовом.

— И ты говоришь мне это только сейчас, хитрец? — торговец лукаво усмехнулся, в ответ на мой упрек, — Впрочем, я знал это с самого начала. Собери её и веди сюда.