Адъютант 3. В гостях у тёмных эльфов

— Вот это красавица!!! — воскликнул Фред, до этого вовсе глаза рассматривавший призрака.

— Да. Леди Клэр была самой красивой дамой того исторического периода — красавица, умница, интриганка и авантюристка. За что и поплатилась: её убили недоброжелатели из придворных, — прокомментировал маг слова кота.

— Наверно, и мне пора. Спокойной ночи, Дэн.

— Да какая она, к демонам, она "спокойная"? — беззлобно огрызнулся маг. — Сейчас разбужу посла — совсем будет не до спокойствия.

— Вот поэтому я и удаляюсь: не хочу попасть на глаза начальству, — улыбнулся я, закрывая дверь купе.

— Хозяин, нас наверняка тоже поднимут, — сказал Фред, позёвывая.

— Ну и пусть! Лягу прямо в одежде, чтобы опять не одевается впопыхах, — ответил ему, плюхаясь на кровать.

Фред ошибся — до утра нас не побеспокоили.

Глава 8. Старые знакомые.

Разбудил меня утром стуком в дверь проводник, который принес чашку крепкого пешиханского кофе и ещё тёплые булочки с маком и ванилью.

— Доброе утро, господин граф. Вы не представляете, что произошло этой ночью! — не переставал возбужденно вещать он, выставлял на стол принесённую снедь. — На нас напали! Проковыряли дыру в крыше вагона! Но слава богам, ваша охрана не подкачала и перебила все бандитов, а кого не перебили — тот разбежались. Скандал-то какой будет! Начальник полиции пять месяцев назад отчитывался пред министром, что разбойники, грабившие торговцев в поездах, схвачены. И в прессе тогда ещё обсуждалось, что поймали-то не тех, но полицейские стояли на своём. Вот их теперь прополоскают!

— А вы, милейший, откуда такие подробности знаете? — спросил я у проводника.

— Да как же не знать? Они же поезд, где мой двоюродный брат работал, ограбили, трёх торговцев убили. Тогда полиция всю поездную бригаду арестовала по подозрению в соучастии. Продержали две недели — и отпустили за отсутствием улик. А у него пятеро детей. За полмесяца жалование — как корова языком слизала. У нас на железной дороге как нет рейсов — нет жалования.

— Дела... И что, всех перебили? Может, кого захватить удалось? — спросил, прекрасно зная о двоих пленных.

— Всех. Его магичество Мартин рассказывал, что больно шибко сопротивлялись негодяи, поэтому и захватить некого не удалось.

Занятно. Когда я ложился спать, главарь и недомаг были ещё живы.

Зашуршала отъезжая дверь и в купе вошёл Фред с хитрой ухмылкой на морде.

— Что, хозяин, выясняешь наличие пленных? — он наравне со мной следил за ночным разгромом бандитов и прекрасно знал о паре разбойников, что были захвачены.

— А ты, как всегда, в курсе?

— А то! Главарь решил выброситься с поезда, его пытались удерживать, но он вырвался и сиганул в распахнутую дверь.

— Дверь, конечно, перед ним сама распахнулась?

— Ну да, — кивнуло рыжее недоразумение с абсолютно честным выражением на морде.

— Господин граф — прервал нас проводник, — сдоба только из печи, ещё тёплая, порошу отведать. А господин посол просил вас к нему зайти после кофе. Я думаю — более плотный завтрак туда подать?

— Да, пожалуй, — ответил я ему, макая кусок желтой одуряюще пахнущей сдобы в чашку. Есть у меня такая привычка.

Подождав, когда он выйдет, спросил у Фредерика.

— Слушай, а тот, что без ног остался, тоже с поезда головой вниз сиганул? Решив самоубиться.

— Не. Этого наш некромант его плети скормил. Кстати. Этот недоучка был когда-то подмастерьем у мага-артефактора. Этому магу досталась по случаю "Плеть праха", он выставил её на продажу в своей лавке. А этот Курт, узнав, сколько она стоит, решил ограбить своего работодателя, прикарманив этот артефакт. Сначала он хотел продать его, но потом стал совершать с его помощью ограбления. Как они с главарём сошлись — его не расспрашивали, но примерно понятно. Они использовали эту плётку как универсальную отмычку, расковыривая ей стены и крыши вагонов.

— Я так понял, с поезда сбросили и в пепел превратили не просто так, а чтобы не стало известно, что для большей разговорчивости разбойников применялось заклятие "Кровавых уз"?

— И поэтому тоже. Как я понял, разбуженные посол и полковник совместно с магом выдоили этих бандитов досуха — и по нашему делу, и вообще по раскладам в преступном мире Верхофстада.

— И что, много знают обычные члены шайки?

— Ну, много или мало — я услышать не смог, — расплылась в улыбке кошачья морда.

— Но после их откровений наш мирный и незлопамятный Виктор Геннадьевич приказал — "зачистить этих уродов", а полковник его поддержал. Хотя до допроса по прибытию их хотели передать в руки полиции.

— Но пристального внимания полицейских нам всё равно не избежать, и надежда, что мы быстро справимся со всеми полагающимися в подобном случае формальностями, связана у меня только с нашим дипломатическим статусом. В любом другом случае — ох, и промариновали бы нас.

Собственно, так и случилось.

После того как паровоз прибыл на станцию Парла (кстати она была конечной на этой ветке), за дело принялись господа из полицейского департамента. Перво-наперво они всё оцепили, невзирая на протесты пассажиров других вагонов, и провели тщательный допрос. Бедных проводников, которые проспали под воздействием магии всё нападение, застращали до полуобморочного состояния. Пока проводилось дознание, рабочие, не теряя времени, стали устранять повреждения вагона. А я стал свидетелем любопытного разговора. Прибывший крупный железнодорожный чин орал почище парового свистка.

— Вы идиот! — верещал он, экспрессивно размахивая руками перед полицейским. — Что вы обещали! Нет! Вы клялись на совещании у губернатора: "С бандой покончено! Они обезврежены! Пассажиры в полной безопасности!" Теперь не обессудьте — он оторвет вам голову!

Старший из полицейских, которому всё это выговаривали в лицо бледнел, играл скулами, но терпел. И как только чиновник на секунду прервался, чтобы набрать побольше воздуха и продолжить, он его попытался перебить.

— Ещё ничего не ясно, господин Дуглас. Мои люди проводят опрос пассажиров. Возможно эта другая банда, действующая по схожей схеме, — с трудом выдавил он сквозь сжатые губы.

— А не слишком ли много банд развелось у вас? — буквально выкрикну железнодорожник. — И когда вы наконец отпустите имперских дипломатов? Они не обязаны терпеть вашу некомпетентность.

— Они свидетели. Причём единственные.

— Они дипломаты!

В этот момент на платформе появился высокий седой человек в генеральском мундире, за ним, отстав на два шага, следовал майор с адъютантским аксельбантом.

— А вот и губернатор! — со злорадством произнёс крикливый железнодорожник.

— Господа. Я рад, что вы оба здесь. Мне уже звонили министерства иностранных дел и ещё из нескольких высоких кабинетов — справлялись о состоянии посла Арсанийский Империи и сопровождающих его лиц. Надеюсь, никто из них не пострадал?

— Нет, все живы и здоровы. Их охранник прекрасно справился с работой, правда, в результате мы имеем одни трупы. Мои сотрудники проводят дознание и опрашивают свидетелей, — вытянувшись по струнке, отчитался полицейский.

— Это хорошо. Вы разместили дипломатов в гостинице, узнали, как долго они пробудут в городе, не нужно ли им чего?

— Нет, господин губернатор, суперинтендант продолжает препятствовать их свободному перемещению, — заложил железнодорожник суперинтенданта.

— Что!? — мгновенной вышел из себя губернатор. — Вы спятили, милейший?! Мне телефонируют из столицы, засыпают телеграммами из таких кабинетов, что мороз по коже проходит. Если решили окончательно угробить свою карьеру, то не стоит и других тянуть за собой! Один из интересовавшихся судьбой дипломатов был граф Вальдес, и наверняка к нам уже отправились его следователи. Вам конец, господин суперинтендант. Они наверняка поднимут всю историю с этим бандитами и возникнут вопросы — каким образом уничтоженная шайка воскресла из небытия? Хотите узнать, каково отвечать на вопросы сотрудников СБ?

Если до этого полицейский был бледным, то после упоминания о графе Вальдесе и его людях лицо приобрело цвет свежеотбеленного полотна. Непонятно, то ли люди графа имеют столь страшную репутацию, то ли служивый и впрямь был в доле с разбойниками.

Я же наблюдал весь разговор из тамбура вагона, куда направил меня посол, так как был уверен, что вслед за полицией явится местное начальство покрупнее. Мне надлежало это начальство встретить и проводить к нему. Вот с этой позиции я и наблюдал беготню полиции, ругань наёмников которых не выпускали из вагонов, крики торгашей, что не могли разгрузить свой товар. К нашему пассажирскому на одной из остановок прицепили три грузовых вагона, и вот к ним и не подпускали полицейские. Наверно товар был очень важным, так как торговцы не думали отступать, и вот уже минут двадцать, не снижая напора рвали глотки, требуя пропустить их к вагонам и отдать им груз. С ними на платформе толпились три десятка здоровенных грузчиков, которые некоторое время постояв за спинами крикунов постепенно переместились в тень под крышу.

Я тоже не стал жариться на перроне и перебрался в тень тамбура, откуда всё было отлично видно и слышно. Вот отсюда мне и довелось услышать весь диалог трёх крупных местных чиновников.

— Я иду к послу извиняться за всё, что здесь наворотили, — сказал губернатор, оставляя двоих оппонентов, и направился в сторону двери.

Мне пришлось невзначай выйти навстречу и, изобразив удивление, вытянуться по стойке смирно и лихо козырнуть. Благо сегодня я был в военной форме.

— Господин лейтенант? — обратился ко мне генералу.

— Лейтенант Шабалин, господин бригадный генерал, адъютант военного атташе полковника Мезенцева.

— Прекрасно, лейтенант, доложите послу, что я прошу меня принять.

— Я доложу, господин генерал, — бросаю руку к козырьку, резко разворачиваюсь. Да, преподаватель по строевой был бы доволен. Помню, как он нас гонял перед смотрами — и даже нехорошо становится. Тот ещё садюга. Правда, наше училище после смотров несколько раз хвалил Император, но это только подстёгивало рвение преподавателя.

Быстро дойдя до купе посла, постучав, вошёл.

— Виктор Геннадьевич, прибыл местный губернатор, устроил разнос главному полицейскому и теперь просит вашей аудиенции, — доложил я.

В купе было тесновато — здесь собрались все, и даже Фред "грел уши", наблюдая за бурно обсуждающими наше положение людьми. Когда я оставил полковника и посла, разговор крутился вокруг того, как нам быстрей попасть на земли дроу. И судя по разложенной на столе карте южного пограничья королевства, эта тема ещё была актуальна.

— Прекрасно, Саша, зови его, — махнул рукой посол. — Сейчас извиняться будет. Может помощь какую-нибудь предложит.

Киваю и возвращаюсь в тамбур к генералу. А губернатор человек толковый — в вагон не ломится, как это пытался делать суперинтендант и его коллеги. Стоит, ждёт. Даурги некроманта достаточно вежливо выставили эти невежд. На их возмущение лично Виктор Геннадьевич устроил выволочку, напомнив зарвавшемуся полицейскому и его подчинённым о статусе жилища дипломатов. "Помещения представительства неприкосновенны. Власти государства пребывания не могут вступать в эти помещения иначе, как с согласия главы представительства. На государстве пребывания лежит специальная обязанность принимать все надлежащие меры для защиты помещений представительства от всякого вторжения или нанесения ущерба и для предотвращения всякого нарушения спокойствия представительства или оскорбления его достоинства. Помещения представительства, предметы их обстановки и другое находящееся в них имущество, а также средства передвижения представительства пользуются иммунитетом от обыска, реквизиции, ареста и исполнительных действий..."

— Заметьте, милейший — "средства передвижения", а этот вагон взят в аренду и является средством передвижения нашей дипломатической миссии! И одновременно местом проживания! Вы не справились ни с защитой, ни с предотвращением нарушения спокойствия представительства. И в завершении всего этого беспардонно ломитесь вовнутрь, собираетесь кого-то допрашивать! — вот после такой отповеди по полицейскому легко читалось, что день у него не задался прямо с самого утра. А тут ещё скандальный железнодорожник на его голову, и губернатор в придачу.

Вежливо пропускаю вперёди себя местного генерал-губернатора и сопровождаю его до купе. предупредительно открыв перед ним дверь. Его адъютант — майор, как и я остался снаружи, подперев стенку с разных сторон от двери.

Смотрю через окна на перрон, где продолжаетесь суета. Но вот вроде оцепление сняли, и пассажиры потоком устремились к зданию вокзала. А знакомый железнодорожник опять кому-то громко выговаривает, слов не разобрать, но некоторые фраза по губам разобрать можно. В выражениях он не стесняется. Что-то везёт на скандальных путейцев: один был в столице, второй здесь. Вот и торговцы подтянулись. Тоже кричат, бурно размахивая руками и тыкая пальцами в какие-то бумаги.

— На караван успеть пытаются, — сказал майор, кивнув головой в сторону купцов.

— Что, простите? — не понял я его.

— Да все просто, граф. Сегодня большой гномий караван уходит на рудники. Эти, — он снова указал в сторону торговцев, — видно опаздывают отправить с ними товар. Если не успеть, то придётся ждать следующего, и груз осядет здесь на складах. А у коротышек неустойка о-го-го какая: вовремя груз не доставил — плати. Вот они глотки и дерут, — закончил он.

— Понято. А вы меня, господин майор, откуда знаете?

— Простите. С этим совсем про элементарную вежливость забыл. Разрешите представиться — майор Питер Раушенбах.

— Лейтенант Александр Шабалин, — представляюсь, и протягиваю руку для рукопожатия.

Он её жмет. Рука крепкая — совсем не пакетного шаркуна.

— Приятно познакомиться. А насчет того, откуда я вас знаю... Несколько месяцев назад был большой бал у маркизы Сантильяни, вы там были, и я там был. На нём дамы взяли в осаду одного молодого лейтенанта, требуя рассказать про "кровавый бал" и страшных шойгенов, с которыми доблестно сражался он с королевскими гвардейцами.

Я горестно вздохнул — было такое. Эти бестии в юбках устроили мне и вправду настоящую осаду, а их мамаши спят и видят в роли зятя. Видя, как меня передёрнуло, майор рассмеялся.

— Вот тогда мне стало любопытно — кто это стал героем вечера. Спросил одного знакомого. И вас заочно представили.

— Мне несколько неудобно, но вас я совершенно не помню, — развёл руками я.

— Неудивительно, вас там чуть не разорвали! — смеясь, продолжил он. — Хотел подойти познакомится, но понял всю бесперспективность этой затеи. Думал перехватить после бала, но не сложилось.

— Я ушёл оттуда намного раньше, чем завершился бал, нашёл благовидный повод. Признаюсь четно — сбежал. Внимание дам очень лестно, но все имеет предел.

Майор хотел что-то сказать в ответ, но дверь открылась, генерал и посол, переговариваясь, отправились на выход из вагона. За ними вышел полковник и последовал за ним.

На ходу губернатор давал инструкции своему адъютанту.