Человек без прошлого

— Доброго дня, — сказал человек и расплылся в улыбке, — чем могу быть полезен?

— Добрый день, герр... — поздоровался Георг и спросил, — вы хозяин лавки?

— Да, я хозяин лавки, Клаус Гауфберг, прошу любить и жаловать! Но, хочу сразу вас предупредить, господа, что съестным я не торгую.

— Я Георг Хартманн, племянник фрау Альмы Зиверс, владелицы хозяйственной лавки, на улице Вдов, что в предместье Крамерштубен. Рад с вами познакомиться, герр Клаус, — сказал Георг и сразу же начал с главного, — я слышал, что в вашей чудесной лавке есть товары из нового света.

— В моей лавке много разного товара, в том числе и из нового света! Смотря, что вас интересует, — как можно доброжелательнее ответил старик и тут же принялся доставать из-под прилавка различные вещи, — вот табакерка с табаком с острова Эспаньола, отменный табак, скажу я вам! Лучшего табака нет ни в Саксонии, ни в Померании и даже в Мекленбурге! Туземные курительные трубки, божок дикарей из низовья Амазонки...

Хартманн выставил руки перед собой, давая понять лавочнику, что данные вещи ему не интересны и сказал:

— Я интересуюсь товарами, привезёнными исключительно с Тринидада!

Клаус Гауфберг, не на секунду не останавливаясь, принялся убирать обратно с прилавка всё то, что успел уже выставить.

— Сожалею, но вы опоздали! Штучный товар, — сказал он, — всё скупили, ножи диковинные, зажигалки..., всё. Тринидадцы дорого очень берут за свой товар, много не возьмешь. И так в убыток торгую...

Георг огорченно вздохнул, извинился перед лавочником и, хлопнув Орлика, стоявшего подле него, по плечу, направился было к двери, как лавочник его окликнул:

— Подождите-ка, есть у меня кое-что. Для себя приберёг... ну, так и быть, для хороших людей не жалко! Я сейчас вынесу.

Лавочник пропал за дверной шторой, а через минуту появился и, с видом сытого кота, съевшего припрятанную хозяевами сметану, выставил перед посетителями оббитую и покрашенную в черный цвет кожу, прямоугольную коробку. Затем он открыл крышку коробки и достал вещь, похожую на сдвоенные подзорные трубы, в точности, как и вещь дяди Ойгена, только незначительно больше размерах.

— Это бинокль, — пояснил Клаус, — увеличивает лучше любой подзорной трубы!

— Я знаю! — с восторгом ответил Георг, заворожено глядя на вещь, — сколько вы хотите за него?

Лавочник замялся и ответил не сразу:

— Вещь редкая, сами понимаете. Прошу понять, и так торгую в убыток! Отдам за... — он протянул бинокль Георгу, дабы тот смог внимательнее рассмотреть потенциальную покупку, закатил глаза и задвигал желваками, что-то прикидывая в уме, — хм..., пожалуй, за шесть золотых марок отдам.

— За сколько?! — у Георга, аж дыхание перехватило от удивления. Он повернулся к Орлику и вопросительно на него посмотрел, — это сколько в талерах будет?!

Орлик, в ответ, лишь пожал плечами. Но своё слово опять-таки вставил Гауфберг:

— Это примерно 90 талеров! Хорошо, хорошо, вам отдам за 80!

Георг резким движением вытащил из камзола кисет с деньгами и, высыпав серебряные монеты на прилавок, быстро их пересчитал. Сумма его не порадовала. Не хватало 23 талера. Он снова посмотрел на Орлика, одним только взглядом, недвусмысленно давая понять тому, доселе простую мысль: надо делиться! Тот, в ответ, тяжко вздохнул и выудил из кармана потёртого камзола 8 монет.

— Орлик...— протяжно вопросил Георг.

Орлик, состряпав недовольную гримасу на лице, громко хмыкнул и вытащил из другого кармана ещё 5 монет.

— Орлик!!!

Недовольная гримаса последнего сменилась на обиженную. Орлик развел руками и извиняющимся тоном произнёс:

— Ну, нет больше! Вот тебе истинный крест! — он тут-же перекрестился и, забавно присев, снова широко развёл руки в стороны. — 70 талеров! — голосом, не терпящим возражений, выпалил Георг лавочнику.

Тот с минуту постоял неподвижно, понуро переводя свой взгляд, то на рассыпанные монеты, то на странных посетителей. Потом шумно вздохнул и заговорил:

— В убыток торгую, молодой человек. Эти тринидадцы, на пару с проклятыми папистами, всю торговлю под себя подминают! Скоро по миру пойдем, с протянутой рукой! — он немного помолчал, а потом махнул рукой и сказал, — а, забирайте! И помните щедрость старого лавочника Гауфберга!

Когда удовлетворённые покупатели, забрав драгоценную покупку, покинули лавку, Клаус с довольным видом, потер руки и, похлопывая себя по большому пивному животу, удовлетворенно произнёс:

— Господи Иисусе, да прости мне, слова мои каверзные, но на свете белом: чем больше простачков, тем тяжелее наши карманы от звонких монет!

В своё время он смог перекупить с пол дюжины таких биноклей, заплатив цену в две золотые марки весом за каждый. А сегодня, продав только один лишь экземпляр, смог выручить порядка 5 золотых марок весом, да ещё 10 талеров в довесок. Если так и дальше дело пойдет, то он приумножит своё состояние вдвое. Что не говори, а тринидадские диковинки приносили ему приличный доход, жаль только, что завозят их малыми партиями. А прохиндеев, желающих скупить выгодный товар оптом, хоть пруд пруди. Одно только, старый лавочник Клаус Гауфберг, не мог взять в толк, чем пришельцы из другого мира так насолили бонзам из Восточной компании1? Почему они, вместо того, чтобы налаживать с тринидадцами выгодную торговлю, вот уже какой месяц, усиленно распространяют о них нелицеприятные новости, одна другой нелепее. Впрочем, не его ума — это дело. Пусть хоть перегрызутся между собой, ка бешенные псы. Главное, чтобы у него, несмотря ни на что, торговля только процветала.

Примечание: 1) Восточная компания (Восточно-Балтийская компания) — английская торговая компания, основанная в 1579 году для торговли с городами— портами по побережью Балтийского моря.

6

Георг Хартманн, в отличии от погрустневшего, из-за безвременной утраты своего скромного капитала, Орлика, был очень доволен своим приобретением. Более того, он надеялся убедить тётушку Альму наладить отношения с поставщиками тринидадских товаров. А если повезёт выйти на самих тринидадцев и закупать у них товар под реализацию на прямую. Внутренний голос подсказывал ему, что если эти таинственные пришельцы уже побывали в Гамбурге, то вероятнее всего, посетят вольный город снова. И тут главное, не сплоховать и оказаться в нужное время в нужном месте. Ну а если в ближайшее время тринидадцы здесь так и не объявятся, то Георгу следует отыскать, направляющееся в новый свет, судно, благо в Гамбургском порту купеческих кораблей, курсирующих из Америки в Европу и обратно, хватает, и добраться до Тринидада самостоятельно. И чем черт не шутит? Может быть ему удаться организовать доставку чудесных товаров в лавку тётушки Альмы прямо из города Форта-Росса, а заодно и представится возможность узреть воочию те самые легендарные железные корабли, о которых так много слухов бродит по миру. Ну и подробнее разузнать о самих пришельцах, кто они, да и откуда. А главное, каков он — их мир. А там можно будет и подумать, как наладить торговлю между ними и Московией.

За размышлениями Георг и не заметил, как они подошли к предместью Крамерштубен. Но, только лишь стоило им свернуть в переулок, выходящий на улицу Вдов, как их сзади вдруг окликнули, с едва слышным скандинавским акцентом:

— Эй, глубокоуважаемые герры! Куда мы так спешим?!

Георг и Орлик остановились и обернулись практически одновременно. Их нагоняла группа из пяти человек, мужчин в неброской одежде, выглядящих, как и подобает обычным бюргерам. Все, как на подбор, облаченные в серые колеты1, поверх бесцветных холщовых рубах и широкополых фетровых шляпах.

— Хотелось бы уточнить как зовут добрых путников? — спросил мужчина, подошедший к Георгу первым.

Остальные же начали осторожно обступать их полукольцом. Хартманн сразу же почувствовал себя несколько неуютно. Впрочем, и Орлик тоже. Поднимающаяся из потаённых закоулков души нарастающая тревога не сулила им обоим ничего хорошего. Орлик, стоявший по правую руку от Георга, заметно подобрался и сжал ладони в кулаки.

— Чем обязаны? — спросил Георг, стараясь придать голосу уверенный тон. Первым заговоривший с ним незнакомец, поджал нижнюю губу, причмокнул и протянул:

— Посмотрим, может быть и обязаны... — и снова переспросил, — так как ваши имена, дорогие герры?!

— Добропорядочные господа, как правило, представляются первыми, — парировал Георг, — так что не сочтите за труд, представьтесь.

Незнакомец хмыкнул и осмотрел своих приятелей, которые уже стояли по обе стороны от него, каждый в полуметре друг от друга. Те, как по команде, ощерились злыми ухмылками в ответ.

— Не ты-ли, добро почтенный, приходишься племянником фрау Зиверс, торговки с улицы Вдов? — с едва скрываемым ехидством спросил он, — и не ты-ли приехал к нам, в аккурат в день празднования воскресения Христова, из далёкой страны московитов?

— Возможно и я-ли... — ответил Георг с не меньшей долей ехидства в голосе, — меня зовут Георг Хартманн. Так как-же вас зовут, господа? И какой, такой интерес привёл вас к нам?!

— Сугубо деловой интерес, герр Хартманн, сугубо деловой! Ничего личного, господа!

Дальнейшие события, вдруг сорвавшись с места, с каждым мигом, всё стремительнее набирая обороты. Двое, стоявшие возле Орлика, резво бросились вперед, сбивая того с ног. Георг, было, поддался в сторону, спеша к нему на помощь, но сильный удар под дых, за секунду сложил его пополам. В следующее мгновение, приложившийся в затылок увесистый кулак, разом выбил его из реальности, и он безвольным мешком свалился на утоптанную бесчисленным количеством копыт и укатанную колёсами всевозможных повозок и карет пыльную дорогу. Последующий удар, чем-то тяжелым и жестким, пришелся в переносицу. Из носа обильным потоком хлынула кровь. Где-то на грани угасающего сознания он почувствовал, как чьи-то руки подхватили его обмякшее тело, с силой оторвали от земли и бесцеремонно перевернули на спину. С треском отрывающихся деревянных пуговиц распахиваются полы камзола и чьи-то чужие руки спешно обшаривают его с головы до ног.

— Ну что там? — откуда-то со стороны, донесся чей-то нетерпеливый, срывающийся на крик, голос.

— Ах, чертово отрепье! Несчастное отродье дохлой кобылы! Нет у него ничего, даже монеты завалявшейся нету!

— В подкладке смотри, идиот, в подкладке! Да, повнимательнее ты!

— Посмотрел уже! Каждый дюйм ощупал! Пустой он! Нет ничего! Только это!

Откуда-то из далека, слух Георга уловил характерные звуки ударов по чему-то мягкому и остервенелый рёв, перемежающийся отборной бранью на богатом и могучем русском языке:

— Ироды, супостаты! Меня ломать! Черти окаянные! На! Получай, держиморда!

Возгласы Орлика, больше похожие на рык взбешенного зверя, выдернул Георга из забытья. Чужие руки в миг выпустили его камзол. Он же предпринял попытку сесть, но затылок откликнулся тупой болью, и юноша со стоном завалился обратно и чуть было снова не потерял сознание, если бы не долетевший до его ушей крик, произнесенный голосом Ларса Кристенсена, который и не дал сознанию погаснуть совсем:

— Что вы творите, разбойники проклятые!

— Уходим отсюда, быстро, быстро, идиоты! — прозвучал в ответ чей-то панический голос.

Возня как-то разом прекратилась, а шум недавней драки сменился быстро удаляющимся топотом и шарканьем множества ног.

С минуту, неподвижно пролежав на земле, давая сознанию окончательно проясниться, Георг снова попытался сесть. На этот раз попытка увенчалась успехом, и он осторожно, дабы не пробудить утихшую боль, тряхнул головой, прогоняя остатки 'тумана', и только потом огляделся вокруг. Со стороны предместья, размахивая увесистой рапирой, к ним на выручку спешил Ларс, а рядом стоял Орлик, шумно втягивая в себя воздух широко раскрытым ртом. Его, и без того, видавший виды, камзол был местами разодран и пропитан дорожной пылью. Под левым глазом набирал силу свежий синяк, а костяшки пальцев были разбиты в кровь. Нападавших-же и след простыл. Будто и не было их совсем.

Георг был не в лучшем виде. С разбитого носа продолжала течь кровь, оба глаза медленно оплывали иссиня-черными отёками. Его камзол был не менее изодран и представлял удручающее зрелище. Он принялся себя ощупывать, а уже через мгновение его прошиб холодный пот накатившего ужаса. Бинокля, доставшегося ему дорогой ценой, не было!

— Кто эти люди и что они от вас хотели? — спросил, запыхавшийся от вынужденной пробежки, Ларс.

— Знамо кто! Грабители, да разбойники, — ответил Орлик, помогая подняться с земли Георгу.

— Бинокль, они забрали бинокль... — сокрушенно пробормотал Георг, — слышишь, Орлик! Эти негодяи забрали мой бинокль! Я за него отдал всё что у меня было...

— Всё что у нас было, барин! — поправил его Орлик, — я, так тоже, отдал за сию вещицу все свои кровные! До последней полушки!

Георг перевел свой взгляд со слуги на Ларса и на пару мгновений задержал его на озабоченном лице приятеля, а потом спросил:

— Мой друг, но как ты тут оказался?

Ларс Кристенсен вернул свою рапиру в ножны и ответил:

— Когда мы расстались, я отправился в Крамерштубен, дабы уладить кое-какие дела с одной вдовушкой. Вот, правда, дойти до неё не успел. Когда проходил мимо дома твоей тетушки, она меня окликнула. Потом она рассказала мне, что к ним в дом ворвались какие-то люди, чем сильно напугали твою невесту. К счастью, ни её, ни твою тётушку они не тронули. Но перевернули верх дном всю твою комнату, как будто искали что-то. Я, как об этом узнал, сразу же поспешил сюда, чтобы найти и предупредить вас, а тут такое...

Георг почувствовал, как его охватывает злость. Злость на незнакомцев, так бесцеремонно вторгнувшихся в его личное пространство, с неизвестными ему целями. Злость на весь окружающий его мир, который он сейчас никак не мог принять, с его необузданной жестокостью и великой несправедливостью. Злость на самого себя, зато что не может с этим ничего поделать. Он развернулся по направлению к улице Вдов и, ни на кого не обращая внимания, пошел по переулку быстрым шагом, да так, что Ларс и Орлик едва поспевали за ним.

У дома Альмы Зиверс собралась группа зевак, окружившая тётушку и невесту Георга, Урсулу и с любопытством слушали россказни хозяйки. При этом сама Альма что-то громко втолковывала людям, активно жестикулируя руками. Урсула первой увидела подходившего Георга с попутчиками и, взглянув на его опухшее от удара лицо, испуганно взвизгнула, прикрыв ладонями рот. Толпа как по команде обернулась в их сторону, а девушка, растолкав стоявших на пути людей, бросилась к Георгу и, приблизившись к нему в плотную, обхватила руками его лицо.

— Что с тобой милый? — сквозь выступившие слёзы спросила она.

— На нас напали грабители, но мы, не без помощи Ларса, смогли отбиться от них, — ответил Георг и тут же спросил, -но, что тут произошло?

— Можете все расходиться! — громко сказала Альма, обращаясь к толпе, — более ничего интересного не будет, а лавка на время закрывается! Приходите позже!

Насилу успокоив невесту и проводив её в дом, Георг спросил тётушку: