Ответом мне стали резко ожившие, прямо как по команде, учёные. Эйчи продолжил есть бутерброд, Ая домазала маслом свой, Хидеаки наконец взял кружку и налил себе молока. Амида тоже вспомнил, зачем стоит у плиты, забрал у меня тарелку, положил туда яичницу и отдал мне.

— А, спасибо, Амида-сан! — ярко улыбнулась ему я. Учёный чуть смущённо поправил очки.

Больше эту тему мы в разговорах не затрагивали. Начался завтрак и обычный трёп обо всём и ни о чём — самое приятное времяпровождение в компании друзей. И только когда они собрались уходить на работу, я предупредила:

— Вы не говорите, пожалуйста, о произошедшем Йоко, Кину и Горо ладно? Не думаю, что они сильно обидятся, но отомстить могут попытаться. Договорились?

Учёные пообещали, что ни слова не скажут моим друзьям, и покинули этаж. Я же с чистой совестью пошла спать.

А что? Может быть, конечно, так поступать было слишком легкомысленно с моей стороны. Да и нельзя сказать, что эта новость меня не напугала. Нет, совсем наоборот. Но, так или иначе, это уже случилось и закончилось благополучно. Страшно, конечно. И Куроцучи ничего не сказал. Странно. Если это было так опасно, почему он всё-таки применил этот способ? Ведь сам же сказал, что искать нового связующего уже поздно. Значит ли это, что у него был какой-то план на тот случай, если бы всё пошло наперекосяк?

"Ты слишком доверяешь ему", — недовольно сказал Тенши.

"Пусть, — ответила я, уже чувствуя, что засыпаю. — Терять меня ему невыгодно. Пока не выгодно. Как минимум до установки Связи".

"А потом?" — спросил Тенши.

"А потом... видно будет..." — ещё успела ответить я, прежде чем окончательно провалиться в пучину сна.

Стоило только девушке уснуть, как в комнате появился посторонний. Он, бесшумно ступая, склонился над кроватью, внимательно всматриваясь в лицо спящей. Убедившись, что она спит достаточно крепко, он достал из кармана хаори небольшой шприц и ампулу. Быстрыми, отточенными движениями ввёл вещество из ампулы в шприц и уже собирался вколоть его девушке, как был немедленно отброшен на несколько шагов назад небольшой волной рейатсу.

В комнате появился русоволосый крылатый парень, в котором Таня обязательно бы узнала Тенши.

— Не подходи к ней, — тихо сказал он, с угрозой глядя на постороннего.

Куроцучи возмущённо фыркнул.

— Меня не интересует твоё мнение, занпакто, — ответил Маюри, аккуратно перехватывая двумя пальцами шприц. — Ты всего лишь инструмент. Уйди с дороги.

Куроцучи снова попытался подойти, но Тенши грозно расправил крылья, и Капитан, помнивший о способностях этого занпакто со слов своей женщины, остановился.

— Защитить её хочешь... — слегка издевательски проговорил Куроцучи, пристально глядя на него. — Отойди. Я не причиню ей вреда.

— Да? — жёстко усмехнулся Тенши, медленно выводя свои крылья из-за спины. — Как сегодня?

— За кого ты меня принимаешь? — зло прищурившись, сказал Маюри. — Женщине ничего не угрожало. Она умрёт только тогда, когда я того захочу.

— Ошибаешься, — тихо зашипел Тенши, — Я защищу её. Она не принадлежит тебе.

— А вот это, — неожиданно спокойно в полный голос сказал Куроцучи, насмешливо глядя на занпакто. — Не тебе решать. Отойди. Мне надо ввести ей сыворотку. Иначе уже через час у неё наступит болевой шок, — и, видя, что Тенши даже не шевельнулся, он вздохнул. — Что за тупой занпакто. Твоя хозяйка не в пример сообразительнее. Посмотри на неё. Через пару минут у неё начнётся приступ... Впрочем, если ты мне не веришь, — развёл руками Куроцучи, — я могу уйти. Но тогда в её страданиях... — капитан издевательски улыбнулся, — ...будешь виноват только ты.

С минуту они смотрели друг на друга.

Неожиданно девушка в постели тихо застонала. Она нахмурилась во сне, на лице проступили капельки пота. Можно было бы подумать, что ей сниться кошмар, но Тенши знал: его хозяйке кошмары никогда не снились. Не снятся и сейчас.

Он колебался всего пару секунд.

— Хорошо, — наконец сказал крылатый. — Можешь подойти.

С этими словами Тенши отступил в сторону.

Куроцучи, больше не обращая на него внимания, быстро подошёл к Рен и точным, выверенным годами движением вколол ей сыворотку. Эффект проявился мгновенно, дыхание девушки стало размереннее, а её лицо разгладилось. Капитан вытащил шприц, но не отстранился. Наоборот, задержавшись рядом с Рен, он лёгким, почти невесомым движением убрал с её лица прядку. Прошёлся кончиками пальцев по щеке.

Стоявший в стороне Тенши сдавленно зашипел.

Куроцучи насмешливо на него покосился и бесшумно, но мгновенно исчез из комнаты с помощью сюмпо. Спустя какое-то время исчез и занпакто.

Мне снился хороший сон. Будто бы Маюри был совсем рядом и ласково гладил меня по щеке. Э-э-эх, всё-таки он плохо на меня влияет. Раньше мне такого не снилось.

Блин. И почему из всех куда более доступных персонажей я влюбилась в сумасшедшего учёного?

"Сказать почему, или сама догадаешься?" — ехидно спросил Тенши.

"Не надо, я поняла, — буркнула ему в ответ я. — Это ты меня разбудил?"

"Да. Тебе надо на тренировку", — почему-то очень равнодушно ответил мой занпакто и замолчал.

Я удивилась, но пожала плечами. Да, действительно, что-то мне не очень хочется знать, какое Маюри придумает наказание за опоздание. Вряд ли это будет что-то приятное, наподобие моего сна...

С этой мыслью я поднялась с постели и поплелась в ванную.

Минут через пятнадцать, умытая и одетая, я пошла на кухню, надеясь если не сварить себе кофе, так хоть чая попить. Тенши разбудил меня всего за час до срока, так что сварить себе любимый напиток уже не успеваю. Да, придётся друзьям привыкать обходиться без этого живительного утреннего нектара. Ох уж это расписание...

За пять минут до шести я уже была у дверей восемнадцатого полигона. Немного нерешительно вошла, но внутри всё ещё никого не было. За вчерашний день кто-то уже успел выровнять площадку. Как умудрились, интересно? Впрочем, ладно. Незачем ломать голову. Раз Куроцучи пока нет, стоит попробовать самой разобраться со своим занпакто.

— Тенши? — вслух позвала я, и он не замедлил отозваться.

Воздух передо мной как-то странно закрутился, и через мгновение в вихре возникла катана в чёрных ножных. Едва успев её поймать, я внимательно её осмотрела.

"Его!" — возмущённо откликнулся Тенши.

"А, да, извини", — чуть смутившись ответила я.

У Тенши была зелёно-золотая обмотка на рукояти. К ней же на тонкой цепочке крепились три белых пера. Вынув катану из ножен, я заметила, что на клинке был выгравирован узор, то самый, что и на налобной повязке у человеческого воплощения моего занпакто.

"Красивый", — не могла не признать я.

"Конечно", — самодовольно ответил занпакто.

"Ладно, давай попробуем".

— Раскрой крылья, Тенши, — спокойно сказала я.

Ощущения были странными. В ответ на команду из моей рейатсу вокруг быстро сформировались перья. Их было ровно тридцать, длинных, около сорока сантиметров, а в ширину пять. Самое интересное, что катана из моих рук не исчезла, как у капитана Кучики. Единственное, что произошло, так это пропало одно перо с цепочки на рукояти.

Перья хаотично перемещались вокруг меня.

"Слепая зона, — вспомнила я о слабости занпакто Бьякуи, — Значит, у меня тоже есть этот грех?"

"Нет, — пренебрежительно фыркнул Тенши, — мои перья не смогут навредить тебе ни при каких обстоятельствах".

"В чём же слабость?" — спросила я.

"Кроме того, что ты не умеешь мной управлять? — не мог не съехидничать Тенши. — Во-первых, из-за нашего с тобой преждевременного знакомства, число перьев, которое ты можешь вызвать за раз, довольно низко. Вот подождали бы вы месяц, и было бы их не тридцать, а пятьдесят. Во-вторых, по этой же причине идёт необоснованно сильный расход твоей рейатсу при использовании моих сил. В связи с этим при непрерывном использовании моего шикая перья будут распадаться. Ты видела перья на моей рукояти. Они показывают, сколько раз ты можешь использовать мои способности. После того, как все перья на рукояти исчезнут, у тебя не останется ни капли рейатсу, и в бою противник стопроцентно тебя убьёт. То же самое случиться, если противнику удастся выбить из твоих рук меня. В этом случае ты потеряешь контроль над перьями, и они растворятся, оставив тебя совершенно беззащитной".

"Спасибо, утешил", — усмехнулась я.

"Не перебивай, — невозмутимо отозвался Тенши. — Ты сможешь использовать перья без моей помощи ещё не скоро. Один комплект перьев для нападения продержится около десяти минут. После этого они исчезнут и тебе придётся вызывать их заново. И на одно перо меньше станет на рукояти. Принцип понятен?"

"Ещё бы, — вздохнула я. — Поясни, как ими управлять?"

"Очень просто, — ответил Тенши. — Указываешь мной, куда надо, и они полетят туда".

Это действительно оказалось достаточно просто. Некоторое время я заставляла перья летать туда-сюда по полигону, благо тут было где развернуться. Перья повиновались мельчайшему движению клинка, позволяя выписывать ими какие угодно фигуры. Почувствовав, что немного привыкла к их управлению, я попробовала увеличить скорость их полёта, так как обычная была довольно невысока. Это тоже удалось легко и без проблем, правда, стало немного сложнее держать их вместе, а не растягивать по полигону, но это не было серьёзной проблемой.

Однако когда скорость перьев возросла до своего максимума, в пределах которого я могла не терять над ними контроль, на траектории их полёта неожиданно возник Куроцучи. Я даже не успела осознать, как он там оказался, но чудом смогла заставить их облететь фигуру учёного, не растворяя их.

Ой, каких трудов мне стоило в этот момент не заорать и не заматериться... Кажется, будто я чуть не поседела. Нет, я не питала никаких иллюзий, моя атака даже на такой скорости вряд ли бы как-то навредила капитану Куроцучи, скорее, он бы её даже не заметил. Но мне-то от этого легче не становилось! От одной мысли о том, что ему будет нанесён вред, становилось плохо мне самой.

Хотя я всеми силами постаралась этого не показать, чтобы не давать Маюри ещё больше власти, чем у него есть сейчас.

Капитан проследил, как перья, облетевшие его, собрались около меня и хаотично закружились за моей спиной. После чего за один шаг сюмпо оказался рядом.

— Спрячь занпакто, — вместо приветствия приказал Куроцучи, — тебе он сегодня не понадобится.

Я послушно вложила катану в ножны, и перья за спиной развеялись.

— Тренировки, которые будут проходить на этом полигоне, — сказал капитан, пристально глядя на меня сверху вниз, — исключительно практические. О природе рейатсу и рейрёку я тебе рассказывать не буду, об этом ты прочитаешь, когда вернёшься в головное здание Института. Сейчас же я скажу тебе только одно. Забудь о рейатсу. Существует ошибочное мнение, что именно с помощью него синигами создают и используют свои техники. Это в корне неверно, а думают так только последние идиоты, не имеющие представления ни о природе занпакто, ни о энергетическом строении синигами.

"То есть мы", — самокритично подумала я.

— Запомни, женщина, — продолжил тем временем Куроцучи, — Ключевой элемент всех техник и даже наших сил — это рейрёку, но никак не рейатсу. Это всё равно, что сравнивать круги на воде и камень, вызвавший их. Рейатсу — это всего лишь то давление, которое непроизвольно излучает каждый, у кого достаточно высокий уровень рейрёку. Поэтому сейчас ты должна ощутить в себе эту силу. Садись, как тебе удобно, — снова приказал капитан. Я села в традиционную позу лотоса. Куроцучи тут же начал неспешно ходить вокруг меня. — Закрой глаза. Расслабься. Дыши ровно, неглубоко и медленно. Очисти разум от всех мыслей, избавься от ярких эмоций. Добейся состояния покоя...

Спустя какое-то время, следуя рекомендациям Маюри, я действительно нашла нужное состояние. Это было не так уж сложно, мягкие интонации голоса Куроцучи успокаивали меня лучше любой валерьянки. Вскоре мне удалось почувствовать рейрёку в районе солнечного сплетения. Оно было похоже на комок какого-то электричества, который питал всё моё тело. И как только мне удалось, начались тренировки по управлению им. От меня требовалось всего лишь научиться концентрировать рейрёку в нужных частях тела.

Поначалу всё было довольно мирно. Медленно и со скрипом, но рейрёку подчинялось моей воле, появляясь там, где надо. А потом проявилась специфика тренировки у капитана...

— Дура! — припечатал Куроцучи, презрительно скривившись. — Пока ты концентрируешь рейрёку с такой скоростью, тебя сотню раз убьют на поле боя! Быстрее!

Я, дико смущаясь, честно старалась увеличить скорость концентрации, но спустя ещё полчаса результат стал не намного лучше. Наконец и так далеко не большой запас терпения капитана иссяк.

— Что же, — недовольно бросил Куроцучи, доставая свой занпакто вместе с ножнами, — поскольку этот подход не приносит существенных результатов, я думаю, стоит испробовать другой способ...

Он вытащил свой занпакто и выбросил его, оставив в руках только ножны, чтобы через мгновение с помощью сюмпо оказаться у меня за спиной и ударить.

Я не успела среагировать и отклониться. Удар был сильным, пришёлся по левому плечу, и я не смогла сдержать вскрика, хватаясь за пострадавшее место.

— Как тебе такая игра? — насмешливо спросил Куроцучи. — Суть её в том, что я буду бить тебя в разные части тела с всевозрастающей скоростью. Если не хочешь, чтобы тебя отсюда выносили, женщина, тебе придётся успевать концентрировать рейрёку в местах удара, только так ты сможешь избежать множественных повреждений. Начали

Всё, что произошло дальше, смазалось у меня в сознании. Удары шли отовсюду, сначала просто быстро, затем очень быстро. Надо ли говорить, что я не успевала? Было безумно больно, из-за этого я не могла достаточно сконцентрироваться. Но вскоре чувство времени исчезло, настолько глубоко я ушла в себя, стараясь разогнать свою рейрёку, только бы избавиться от вспыхивающей тут и там боли. В какой-то момент даже стала замечать, что где-то как-то всё-таки успеваю парировать удар, но чаще опаздывала.

Не знаю, сколько длилась эта пытка. Сознание начинало куда-то уплывать и, как ни странно, в этом состоянии концентрировать рейрёку было гораздо легче. Под конец я смогла защититься практически ото всех ударов, но затем просто потеряла сознание.

Нему пришла на полигон, когда всё уже закончилось.

Подопытная номер Љ4, Рен, которую Маюри-сама выбрал как свою связующую, уже без сознания лежала на камне площадки и была жестоко избита. На её лице были видны множественные гематомы, были разбиты губы и рассечена бровь. И хотя шихакушо многое скрывало, не оставалось сомнений, что и на теле подопытной также должны быть следы избиения.

Но было в этой картине то, чего Нему не видела уже многие годы, с самого своего детства.

Маюри-сама, аккуратно положив голову подопытной на колени, нежными, практически ласковыми движениями втирал в её лицо мазь, которая должна исцелить последствия жестокой тренировки уже на следующий день. Он не моргая смотрел на Рен-сан с абсолютно нечитаемым выражением лица.