Поход. Лес. Одна палатка...

— Жаль, не получилось, — с театральным сожалением произнес старик, за что получил трасфигурированным полотенцем подзатыльник.

— Я желаю услышать полную версию событий, директор!

— Эххх...

* * *

Середина августа

...Вдруг где-то в доме раздался громкий хлопок, и мужчина, лежащий на диване, открыл глаза...

С минуту в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь дыханьем двух человек.

Но вот где-то в доме хлопнула дверь, раздались торопливые шаги и дверь, ведущая в комнату, открылась.

— Пап, тут тебе письмо пришло из Хогвартса. Написано — срочно. Ой,... здравствуйте....

Глава 8

Рейтинг главы NC-17. Графического описания нет, но присутствует насилие. Перед прочтением можно запастись валерьянкой;) Опс... забыла. Глава бечена, но так как главная бета немного занята, главу просматривал другой человек. Как только бета разберется с делами, главу переложим) И одна хорошая новость — в этом месяце прода будет чаще, по крайне мере свято в это верю)

Лето. Середина августа.

...Вдруг где-то в доме раздался громкий хлопок, и мужчина в кресле открыл глаза...

С минуту в комнате стояла лишь тишина, нарушаемая дыханьем двух человек.

Но вот где-то в доме хлопнула дверь, раздались торопливые шаги и дверь, ведущая в комнату, открылась.

— Пап, тут тебе письмо пришло из Хогвартса. Написано — срочно. Ой... здравствуйте...

* * *

— Здравствуйте... — еще раз повторил черноволосый парень, растеряно улыбаясь и мня в руках злосчастное письмо. — Я, наверное, попозже зайду...

По комнате разнесся страдальческий вздох, и черноволосый мужчина поднялся с кресла.

— Письмо, — напомнил он.

— Ах да. Держи пап. Извините, — с этими словами, парнишка вылетел из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь.

— Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит, а Снейп?! — хрипло раздалось с кровати.

— Может, кто-нибудь и объяснит, — последовал невозмутимый ответ того, кого назвали Снейпом. Северус Снейп, а это был именно он, спокойно прошел обратно к креслу, не забывая на ходу распечатывать письмо. — Письмо от Дамблдора. Не ожидал, однако, что старый маразматик будет слать сову, а не как обычно, приглашать на чашечку чая, которая затянется на весь день, через камин. Интересно, что он пишет...

— Снейп...

— Что тебе Блэк? — скопировав тон, протянул мужчина. Весь его вид показывал, что он погружен в, несомненно, увлекательное чтиво. Однако на самом деле Северус был очень взволнован. Совсем не так он представлял себе их встречу. Когда на пятом курсе Поттера эта блохастая шавка свалилась в Арку Смерти — Снейп был счастлив. Он даже закатил по этому поводу небольшой праздник, который заключался в опустошении трех бутылок виски. Но потом... в душу пришла пустота. Когда Блэк сидел в Азкабане — была хоть какая-то надежда, что он жив. Когда Блэка "заперли" в его доме — он был жив.

И вместе с возникшей пустотой пришло осознание того, что он больше никогда не увидит этот синеглазого мужчину, больше никогда не сможет перекидываться с ним колкостями и взаимными оскорблениями...

Северус разрывался на части: одна часть требовала радоваться тому, что последний его мучитель мертв, а вторая шептала, что этот мучитель еще и отец его сына...

Ретроспектива:

Это был мой последний год в школе. До Выпускного вечера оставалось совсем ничего, многие уже начали отмечать это событие, тем более директор это активно поощрял. Вот и сегодня опять закатил небольшую общую вечеринку-ужин.

Зная любимое увлечение "святой четверки" — достать меня, я постарался уйти с праздника пораньше... Не успел...

Их было, как всегда, четверо. Четверка Мародеров. Все навеселе, ну, может, кроме Люпина, но от него всегда было мало толку.

Я не успел заметить его приближение. Меня ударили в челюсть с такой силой, что я влетел в стену и из глаз посыпались искры. Несколько минут меня били кулаками. Удар за ударом. А потом я, кажется, получил от кого-то ногой по ребрам. Все произошло настолько быстро, что я даже не сумел хоть как-то прикрыть лицо. Перед глазами стояла алая пелена, но остатками улетающего в темноту сознания я все еще мог надеяться, что помощь успеет прийти. Не успела...

Я почему-то никогда не думал, что Мародеры на это могут быть способны. Даже когда с меня стянули последний клочок одежды, я думал, что это просто шутка. Берут на испуг... А потом я отключился от боли. Казалось, в спину вогнали раскаленный прут и прокручивают им внутри...

Я не знаю, сколько это длилось... может, пять минут, а может, вечность... Я знал лишь одно — это был всего один человек. Только Сириус Блэк.

Лишь осознание того, что я отомщу, держало меня на плаву,... но вскоре я полностью отключился от дикой боли...

Когда я пришел в себя, то первое, что мне захотелось сделать — это умереть. Тело болело везде. Казалось, что не осталось ни одного целого кусочка кожи, настолько все было исполосовано синяками, засосами и царапинами от когтей. Я не помню, как добрался до своей комнаты. Это было просто чудо, что я очнулся до того, как закончился ужин и ученики пошли в свои гостиные. В ванной комнате я отмывался, как мог. Кожа уже начала приобретать цвет спелого помидора, а я все никак не мог успокоиться, шоркая и шоркая по кровоточащим рукам, пытаясь избавиться от ощущения брезгливости.

Все, что произошло в коридоре, я воспринимал настолько отстраненно, что даже самому было страшно. Я смотрел на себя в зеркало и спрашивал: "как у него вообще на меня встало?" Крючковатый нос, спутанные волосы. Узкие скулы и тонкие губы. Во мне не было чего-то особенного, что бы могло заставить человека начать искать среди всех отрицательных черт одну положительную.

Надеясь, что утром в голове появятся хоть какие-то мысли, пусть и истерические, я выпил три бутылочки своего личного обезболивающего, заживляющего и успокоительного. Добравшись до кровати, я мгновенно отключился.

Утро не принесло ничего, кроме головной боли, тошноты и нервного напряжение. Мозг продолжал "отсутствовать", где-то в стороне от хозяина, ибо я все еще не впал в истерику, не кинулся к директору и вообще веду себя, как ни в чем не бывало. Вы, наверное, со мной согласитесь, что для только что изнасилованного человека — это странно. Но на тот момент я не придал этому особого значения, порадовавшись светлой голове и списав все на то, что тело, читай "я", привыкло к боли и не воспринимает ее так остро. Папочка не брезговал телесным наказанием, а мама никогда не могла за меня заступиться, хоть и была волшебницей. А может, она просто сильно его любила и считала, что он все делает во благо...

Сегодня был выходной, и я мог с чистой совестью провести его, запершись в комнате. Слизеринцы уже к этому привыкли, и вопросов не возникнет, а я смогу составить гениальный план "уничтожения Сириуса Блэка". Я радовался, как младенец, тому, что это вечная заноза в моей жизни сама дала мне в руки свою жизнь. Если я пойду со своими воспоминаниями в Министерство или даже к директору, ему светит пара лет Азкабана, как минимум. "Неумеренное употребление алкоголя", избиение и изнасилование несовершеннолетнего.... Я ходил весь день по комнате и потирал руки в предвкушении, что моя мечта скоро осуществится.

На следующее утро у меня было все готово: упакованные воспоминания, диагностический лист, который я с трудом стянул у медсестры и нанес на него все повреждения. Все было готово... но я почему-то медлил. Еще вчера была радостная эйфория победы над школьным врагом, а сегодня я задумался над тем, что собираюсь сделать. Нет, я не жалел Блэка, все-таки, как-никак, я понимал, что то, что он сделал — это не взорванная на уроке хлопушка и даже не фингал под глазом.

Я прекрасно осознавал, что подвергся серьезному насилию и по-хорошему мне надо впасть в истерику, начать обвинять Блэка во всех смертных грехах, а не только радоваться тому, что он дал мне шанс его уничтожить. Но не мог... Слезы не лились из глаз, руки не дрожали, и вообще, я чувствовал себя почти прекрасно, если бы ни поцарапанные руки и грудь. К сожалению, магия не на все способна.

Этот день был днем размышлений. Я никогда столько не думал. Взвешивая все "за" и "против", я пытался понять, а что ж толкает меня на все это... но не мог...

А ночью пришла Лили — мой светлый ангелочек. Сколько себя помню, она всегда меня поддерживала, помогала. Но в этот раз помощь понадобилась ей...

Я был готов убить Поттера только за то, что он заставил ее плакать. Я уступил Лили Джеймсу, видя, как она его любит и как он ее. Но иногда на него находило временное помешательство. Вот и сегодня, она застала его с другой...

— Сев, пожалуйста...

— Ты не знаешь, о чем просишь, — я в раздражении отошел к окну. Сколько раз я повторял эту фразу. Моя глупая девочка Лили. Ты думаешь, если тебе сделали больно, значит, нужно отвечать болью на боль?

— Сев, пожалуйста... — она подошла сзади, обнимая за шею, целуя в висок. Только Ли знала меня лучше всех... знала, что есть моменты, о которых лучше не говорить вслух.

Есть такая категория магов, которые не могут иметь детей. Казалось, что странного? У маглов тоже такое бывает. Но здесь немного другая ситуация. Очень часто, когда сильная волшебница, как моя мать, выходит замуж за не одобренного магла, сама Магия лишает ее детей возможности зачатия, чтобы "грязная" кровь не распространялась в следующих поколениях магов. Так было и со мной. Моего отца не одобрили ни родители, ни Магия матери. В итоге, я не могу ни зачать ребенка, ни дать его кому-нибудь. Это больно... Несмотря на свою семью, я всегда хотел собственного ребенка. Если ни родить, то хотя бы помочь ему родиться. Но не судьба...

Лили знает, на что идет, говоря мне "пожалуйста...". Я держался, честно держался, понимая, что подруга не в состоянии здраво оценить то, что она хочет сделать. Держался первый раз, второй, третий... Но сегодня собственное горе наложилось на все, и я сдался... Это была ночь страсти, любви и боли...

Утром она ушла. Я лежал и смотрел в потолок, пытаясь понять и проанализировать все, что случилось.

В обед я решился пойти к директору. Но судьба снова опередила меня. Через час я почувствовал тошноту, еще через час мне стало совсем плохо, кажется, я даже терял сознание.

Каким-то чудом добравшись до постели, я с огромным трудом накинул на себя диагностическое заклятие. С моей огромной "любовью" к медсестрам и моими очень частыми "случайными" падениями, я решился выучить это трудное заклятие. И сейчас, преодолевая тошноту, я во все глаза смотрел на листок бумаги, на котором аккуратным почерком было выведено: "беременность, срок двое суток". Кажется, тогда я первый раз в жизни упал в обморок.

Очнувшись через пару минут, я еще час медитировал, уставившись пустым взглядом в стену. Это просто не могло быть правдой. Наверное, я где-то что-то напутал. Это просто не может быть правдой... Я... беременный?

Я плакал и не мог остановиться. На душе было так ХОРОШО, что хотелось петь. Изнасиловали? Тьфу! И еще раз тьфу! Подумаешь, велика беда?!

Я готов был расцеловать Блэка, носить на руках, выполнять любую его прихоть за такой... царский, пусть и не специальный подарок.

Через пару часов, когда эмоции с тошнотой улеглись, я смог снова, но уже с другой стороны, проанализировать ситуацию. И пришел к выводу: о случившемся никому знать не обязательно. Любой магический ребенок — это великий дар Магии. А у таких людей, как я, так вообще Мерлиново благословение, сетовать на которое не просто нехорошо, а чистое преступление.

Через месяц я буду свободным человеком, в относительном смысле слова. От Лорда еще никто не был свободен. Сейчас, осознавая свое зависимое положение, я был готов биться об стенку, но назад повернуть уже было нельзя. Из Пожирателей не уходят, из них выносят вперед ногами. А если Лорд узнает о ребенке, о том, что это ребенок Блэка... Как бы их семья ни поддерживала идеи Лорда, она находилась скорее в нейтралитете, чем на его стороне. А мой ребенок — это отличная возможность прижать их к ногтю. Нет! Я не хочу ни ему, ни еще не родившемуся ребенку такой судьбы!

Сбежать? Но и тут был тупик. Я не мог бросить Люциуса, единственного человека, который принял меня, дал мне защиту. Оставалось одно: просить кровной защиты у родителей со стороны матери. Пусть они и отказались от меня, но хотя бы такому, особенному ребенку дадут защиту. Решено.

После Выпускного, прождав месяцев пять, я, отпросившись у Темного Лорда на пару месяцев уладить дела за границей, уехал во Францию, где благополучно родил сына. А вернувшись, узнал, что Лили... мертва, а меня крупно подставили.

Конец Ретроспективы.

— Снейп...

— Я в курсе своей фамилии, — ехидно отозвался Северус, взяв себя в руки. Воспоминания помогли справиться с собой, и мужчина, спокойно отложив письмо в сторону, поднялся с кресла.

— Что я здесь делаю? — тихо произнес Блэк, смотря на своего школьного врага и почти не узнавая его. Куда делись вечно немытые волосы? Старая пропыленная мантия? Кто этот человек, стоящий перед ним?

— Лежишь? — предположил Северус, подойдя к кровати и легко толкая приподнявшегося мужчину обратно на постель. — Лежи. Тебе еще как минимум сутки нельзя вставать.

— Снейп, ответь мне на вопрос!

— Я на него уже ответил, — фыркнул черноволосый, рассматривая булькавшее в бутылке зелье. — И вообще, помолчи лучше.

— Снейп...

— Silencio. Как давно мечтал это сделать.

— !!! — яростный взгляд был ему ответом.

* * *

ЛЕС. НАШЕ ВРЕМЯ.

POV Гарри Поттера:

— Драко, ты когда-нибудь ставил палатки? — с подозрением уточнил я, когда наша палатка пятый раз по счету совершила явно незапланированное ею падение на землю.

— Естественно, нет. Для этого есть домовые! — пропыхтел блондин, возвращая упрямую тряпку в вертикальное положение.

— Почему-то я так и подумала... — пробормотал я себе под нос. Тем временем Малфой-младший, водрузив вещь на ее законное место, взялся за колья, с возмущением отбрасывая повисшие волосы.

— Когда мне сказали, что мы едем отдыхать, никто не предупредил, что мы будем отдыхать как какие-то маглы!

— Ты что-то имеешь против маглов? — я тут же сощурил глаза.

— Ничего. Но ставить палатку собственными руками, когда для этого есть палочка — кощунство!

— Ты так думаешь? — лениво усмехнулся я, лежа на траве и покусывая травинку.

— Да! — рявкнул Малфой, метнув в мою сторону возмущенный взгляд, однако благоразумно промолчал.

Когда Снейп сказал, чтобы мы убрали палочки, потому что будем ставить палатки вручную, я был готов надеть эту самую палатку ему на голову. Но, поразмыслив, передумал. Я посмотрел на блондина, прикидывая, насколько ему идет вид работающего человека. Спустя двадцать минут пришел к заключению: ему обалденно идет вид работающего человека! Чего только стоят грязные пятна на условно чистых брюках, зеленоватые разводы на рубашке и подсыхающая грязь на щеке.

— Эвелина, ты не будешь столь любезна мне помочь? — эту фразу я услышала на двадцать пятой минуте, после пятого падения палатки и седьмого падения самого Малфоя.