Они действовали друг на друга покруче любого афродизиака. Так было всегда. И после расставания, избегая друг друга столько времени, они сорвались, стоило им оказаться наедине. Случайность? Совпадение? Нет. Вмешательство третьего лица.

Олег помнил, кто швырнул ему в лицо свежий номер какой-то газетёнки, на обложке которой был известный продюсер и композитор Янис Адомайтис со своей невестой. Смирнов не сразу понял, зачем ему подобная желтуха, и вопросительно посмотрел на Бессонова, бросившего в него эту дрянь.

— Глаза разуй, придурок. Добегался? — зло выплюнул Слава.

Олег посмотрел на снимок на обложке и замер: мужчина в смокинге обнимал за талию молодую женщину в облегающем вечернем платье — звёздная пара на вручении очередной музыкальной премии. Казалось, что в этом снимке нет ничего особенного, но мир Смирнова рухнул в один момент. Женя. Женька. Жека. Невеста. Чужая.

— Она очень похудела, — парень смял газету и посмотрел куда-то за плечо друга.

— Классные выводы из увиденного, — усмехнулся Бессонов. — Не думал, что у них так быстро сложится.

— Ты знал?

— Я говорил тебе, что она не одинока. Что делать будешь?

— Сгоняю в Питер к Горику на выходных.

— Я не об этом.

— А я об этом. Привет Копейкиной и поздравления с помолвкой.

— Идиот.

Больно. По-настоящему больно. Так больно, что выть хочется.

В Питере Олега встретил разъярённый Егор, вместо приветствия врезавший ему по лицу. В любой другой момент парень бы порадовался, что братишка всё-таки научился драться, но не теперь. И без того было паршиво.

— Никогда тебя не прощу! — Смирнов-младший сжимал кулаки. — Никогда, слышишь? Я верил! Я до последнего верил, что ты, мудак, образумишься, а сейчас мне даже смотреть на тебя противно. Так просто отдал её другому?

— Она давно не моя.

— Ты последними мозгами в очередную шалаву кончил? — Егор скривился. — Так даже лучше… Тебе не место рядом с ней. Но, знаешь, это ты отпустил её, а я не отпущу. Я никому не позволю отобрать её у меня.

— У тебя хотя бы есть право не отпускать, — Олег покачал головой. — У меня же больше нет ничего.

— Больно?

— Сам как думаешь?

— Ну так сдохни от этой боли! Ты всё равно упустил самое ценное в своей жалкой жизни.

— Горик…

— Уезжай. Просто уезжай.

И он уехал. В голове творился настоящий хаос из воспоминаний. Он вспоминал всё, что было между ними, под стук колёс поезда и бормотания соседей по купе. Они бегали друг от друга столько времени и в итоге пришли к этому. К чему? Она выходит замуж, а он не помнит всех, с кем переспал за это время. Женька — это не секс. Женька — это целая жизнь.

Клуб. Грохот музыки. Огромное количество людей, среди которых нужно отыскать одного-единственного человека.

— Наконец-то, — Слава, вырвавшись из цепких рук какой-то девицы, подошёл к Смирнову. Он хитро улыбался: — Она сказала, что скоро уйдёт. Я боялся, что ты не успеешь.

— Где она?

— С Мишкой танцует. Отрывается напоследок.

— Действительно напоследок.

— Без глупостей, ладно? Я не для того звонил тебе.

— Разберусь, — Олег двинулся сквозь толпу. Он найдёт её. Обязательно найдёт. И чёрта с два эта клыкастая дрянь выйдет за какого-то хлыща.

Он нашёл их там, где и говорил Бессонов. Громов обнимал Женю и что-то втолковывал ей, а она хохотала, закинув голову назад. Весело?

Смирнов сжал плечо друга, подойдя сзади. Обернувшись, Миша замер. Этого он точно не ожидал и не знал, что делать в сложившейся ситуации. Эти двое всячески избегали друг друга, а теперь так нелепо столкнулись. Оказавшись между двух огней, Громов растерялся.

— Привет, — выдавил он, кивнув.

— Гуляй, — Олег махнул рукой в сторону. — Мне с ней поговорить надо.

— Жень? — Миша посмотрел на девушку, каменной статуей застывшую в его объятиях.

Она молча покачала головой и опустила глаза, до этого жадно изучающие Смирнова.

— Тебе лучше уйти, Олег.

— Мих, не зли. Я не шучу.

— Она не хочет говорить, ты не понял?

— Это ты, кажется, ни хрена не понимаешь, — Смирнов усмехнулся. — Никогда не вставай между мной и ней. Я прощу тебе всё, кроме этого. Скройся.

— Не могу.

— Мих, не вынуждай меня…

— Вашу ж мать! — подошедший Бессонов схватил за руку дёрнувшегося Олега. — Так и знал! Мих, отлипни от Женьки! Жить надоело, что ли? А ты, — он посмотрел на Копейкину, — перестань ломаться. Если сбежишь сейчас, другого шанса не будет.

— Никуда она не сбежит, — Смирнов одёрнул руку и прямо посмотрел на девушку, на шаг отошедшую от Громова и готовую сорваться с места в любой момент. — Жек, — он вымученно улыбнулся, — такси ждёт. Пойдём.

Она не спрашивала ничего. Послушно пошла за ним, села в такси и молча уставилась в окно. Говорить было слишком страшно. Она не произнесла ни слова даже тогда, когда они выехали за пределы душной столицы и поехали по знакомой дороге к дому Смирновых. Какая разница?

Дом был погружён во мрак. Олег открыл дверь и пропустил девушку вперёд.

— В тренажёрку иди. Я сейчас.

Женя ждала его, прислонившись спиной к двери душевой. Нервничала ли она? Да, но старалась скрыть это.

Смирнов спустился в подвал с двумя банками пива и пачкой чипсов. Протянув одну банку Копейкиной, он кивнул на банкетку и спросил:

— Присядем?

— Ты хотел поговорить, — устроившись на самом краю, напомнила она. Открыв банку, Женя сделала несколько больших глотков.

— А ты не хотела? — Олег последовал её примеру. Отпив из банки, он разорвал упаковку чипсов и положил её между ними.

— Мне казалось, всё уже было сказано.

— Тогда мы больше молчали, чем говорили.

— Что было, то прошло.

— Прошло ли?

— Леж, не надо… Я замуж выхожу.

— Наслышан о твоих планах и в корне с ними не согласен.

— Леж…

— Хватит, — поставив пиво, Смирнов поднялся и, повернувшись к девушке, за руку потянул её на себя, заставляя встать. — Я до чёртиков соскучился, Жек.

— Прекрати, — Копейкина выронила банку и вздрогнула, ощутив холодное пиво на ступнях.

— Это ты прекрати, — наклонившись, Олег мягко коснулся губами её губ, задержавшись всего на пару секунд. — Я попробовал без тебя. Не смог. А ты смогла?

— Как видишь…

Парень опустился на колени прямо в разлитое пиво и уткнулся лбом в тёплый живот. Совсем рядом. Так близко…

Женины пальцы, нервно подрагивая, робко коснулись его волос, а потом, набравшись решимости, запутались в них, аккуратно перебирая.

— Жек, ведь всё просто?

— Да.

— Не хочу бросаться словами.

— Не нужно.

* * *

— Давно не виделись! — Егор подошёл к невысокому крепкому парню, сидящему на низком заборчике возле подъезда.

— Смирнов, ты ли это? Куда ты дел моего друга-задрота?

— Съел, Тихомиров. Такие созданы для того, чтобы их ели.

— Я скучал, друг, — поднявшись, парень крепко обнял Егора, похлопывая ладонью по спине. — Вымахал, засранец.

— А ты так и остался коротышкой, Вано.

— Я тебя уделаю и с таким ростом.

— Проверим? — Смирнов прищурился, отстраняясь.

— Неужели не соврал и реально кулаками махать научился? Мучения Олега не прошли даром? — Тихомиров довольно оскалился.

— Увы, братишка потерпел крах, но тренер в школе бокса оказался способнее.

— Наконец-то вернулся! — Ваня снова обнял друга. — Я уже не надеялся.

— Люди подумают, что мы педики, отстань, — Егор шутливо толкнул парня.

— Плевать! Мы сто лет не виделись. Рассказывай, как оно?

— Вано, ты мне каждые выходные названивал и обо всём знаешь.

— Бокс, девочки, бухло?

— Ты забыл про учёбу, мой примитивный друг.

— Точно. Ты ботаником родился, ботаником и сдохнешь.

— Лучше скажи, — Смирнов отвёл взгляд, — как там наши?

— Тебя кто-то конкретно интересует? — Тихомиров еле сдерживал смех.

— Не зли!

— Хайруллина цветёт и пахнет, — сжалился над другом Ваня. — Ты офигеешь, когда увидишь её.

— Слышал, что её отца убили. Как она?

— Время лечит. Живёт с братом, потому что их мать не смогла оправиться. Она немного того…

— Что?

— Тронулась. Он же у неё на руках умер. Гор, такое не забудешь.

— Представляю. Где она сейчас?

— На родине мужа, в доме его родителей. За ней там присмотрят. Сабинкин брат так решил.

— Правильно, наверное.

— Блин, тухлая тема, — Тихомиров передёрнул плечами. — О сестричке своей ничего узнать не хочешь?

— Воздержусь.

— Всё так плохо?

— Не фонтан.

— Ты не пробовал объясниться с ней? Алеська не дура вроде, должна понять.

— Не хочу.

— Ты всегда был упрямым.

— Не спорю.

— Какие планы?

— На сегодня я весь твой, — кокетливо подмигнул Егор.

— Фу! Прекрати! — Тихомиров отшатнулся. — Умри, чудовище, сожравшее моего друга.

— Я хочу увидеть её, — Смирнов стал серьёзным.

— Прямо сейчас? — Ваня вскинул густые русые брови. — Не поздно ли для визитов?

— Я хочу.

— Гор, не слишком ли это…

— Хочу. Этого достаточно.

— Мне позвонить ей?

— Да. Пусть выйдет во двор. Только не говори, что я с тобой и что я вообще вернулся.

— Гор, ты псих.

— Набирай и пойдём.

— Я начинаю думать, что ты пришёл ко мне только потому, что она живёт через пару домов, — Тихомиров насупился и достал телефон.

— Вано, ты мой лучший друг. Никогда не забывай. Я повторять не буду.

— Понял я, понял, — Ваня прижал телефон к уху, набрав номер одноклассницы. Он успел скорчить несколько жутких рож Егору, пока ему не ответили. — Сабин, хай. Ты дома?

— …

— Нет, я не такой. Выйти можешь?

— …

— Нет, челюсть мне сворачивать не надо. Я через пять мину буду возле твоего дома.

— …

— Поболтать хочу.

— …

— О перерождении человеческих душ, бля!

— …

— Всё, буду ждать во дворе, — сбросив вызов, Тихомиров хмуро посмотрел на друга. Вздохнув, он спросил: — Доволен? Мне сломают челюсть, но я буду успокоен тем, что ты счастлив.

— Не ной. Идём.

— Гор, ты только вернулся, а я уже устал от тебя…

— Шевелись, — Егор быстрым шагом шёл к нужному дому.

Когда-то давно у него были только Алеся, Олег, шебутной здоровяк Ванька Тихомиров из параллельного класса и его одноклассница Сабина Хайруллина. Сабина… И почему она возилась с ним, мелким заикающимся очкариком, не способным дать отпор обидчикам и вечно спасаемым сводной сестрой, старшим братом или лучшим другом Вано? Она стирала своим платком кровь с его лица, промывала царапины и говорила, что он сильный и со всем справится. Перед отъездом он попрощался с ней. Не смог уехать молча. Но ни разу не позвонил, хотя обещал. С друзьями так не поступают? Возможно.

— Может, мне свалить пока? — Тихомиров неуверенно посмотрел на дверь подъезда, откуда вот-вот должна была выйти Хайруллина.

— Не уходи, — Смирнов схватил его за руку и потащил к детской площадке. — Останься.

— Да ты сдрейфил?!

— Заткнись.

Егор плюхнулся на качели и легко оттолкнулся от земли.

— Слушай, я поближе подойду, а ты успокойся, — Ваня поплёлся обратно к подъезду, матерясь под нос.

— Хорошо.

Когда Сабина наконец вышла, Смирнов внешне был абсолютно спокоен. Он научился контролировать себя.

— Куда ты меня тащишь? — девушка отбивалась от Тихомирова, волочившего её за руку к площадке.

Тёмно-зелёные глаза жадно скользили по высокой худощавой фигурке. Она изменилась. Даже в свете тусклых фонарей Егор мог разглядеть эти изменения. Лишь тяжёлая копна чёрных кудрей осталась прежней.

— Вань, я тебе башку сверну и в задницу засуну, — Хайруллина зло посмотрела на одноклассника, когда он отпустил её руку, притащив на площадку.

— Гор, и ты позволишь этой злыдне истязать меня? — Тихомиров притворно хныкал.

— Если не заткнёшься, я ей ещё и помогу, — Смирнов спрыгнул с качелей.

Сабина застыла. Она заметила парня на качелях сразу, но ей и в голову не могло прийти, что это он. Стройный, высокий, похожий фигурой на старшего брата в школьные годы, лохматый как всегда, в ухе, кажется, поблёскивает серьга, огрубевший голос с ранее неизвестными нотками ехидства…

— Я тебя убью, Егор, — само слетело с языка, — а труп скормлю бродячим псам.

— Хайруллина, разве так встречают друзей после долгой разлуки?

— Ты в пещере жил?

— Нет, — удивился парень.

— Так какого чёрта ты не звонил? Скотина! — девушка ударила Смирнова кулаком в бок, молнией подлетев к нему. — Я ждала, понимаешь? Думаешь, не знаю, что с Ванькой ты общался? А как же я, а? — и снова удар, сильнее, злее, ощутимее.

— Эй, правда убьёшь же, — смеясь, отмахивался от взбесившейся фурии Егор.

— Эгоист! Сволочь!

— Соседей разбудишь…

— Замолчи! Ненавижу! Ненавижу тебя! — обессилев от злости, Сабина уткнулась носом в плечо Смирнова и затихла.

— Я тоже скучал по тебе, — он обнял её.

— Кто сказал, что я скучала?

— Врушка.

— Моя смерть, думаю, откладывается? — встрял Тихомиров. — Раз такое дело, может напьёмся? За встречу старых друзей, так сказать.

— Не вопрос, — Егор продолжал обнимать девушку.

— Пойдёмте ко мне, — вздохнула она, не думая отстраняться.

— А как же брат? — спросил Ваня.

— Он уехал на три дня.