Думаю, что есть ненулевые шансы договориться с вохейцами и об оружии, и о бойцах: вряд ли в окружении Тишпшок-Шшивоя откажутся втихаря подгадить палеовийцам, особенно после того, как мы продемонстрировали (причём уже второй раз) способность противостоять грозному противнику. Да я бы на месте военачальников нашего Старшего Брата обоими руками ухватился за возможность на деле опробовать обученных и вооружённых "по-новому" солдат в боях как раз с теми, против кого эти дорогие "игрушки" готовили. А уж если за испытание в условиях, приближенных к боевым, ещё и заплатят....

Переговоры, разумеется, будут вестись не через нашего дорогого господина посланника: Мудаю после всех его деяний ни во что серьёзное посвящать не стоит. Но начальнику охраны и новому посольскому секретарю, присланному взамен назначенного козлом отпущения Тхурвы-Шурыма, в ближайшее время наше видение проблемы будет озвучено. А на той стороне переменчивой водной глади, отделяющей Мар-Хон от Шущим-Вохе, начнут подготовку к соглашению о помощи совершенно незнакомые мне люди из числа "друзей Света и Истины".

Соображения государственной пользы да ещё с обещанием звонкой монеты за действия, направленные к этой самой государственной пользе, должны сработать. Особенно, учитывая, что немалая часть презренного, но, тем не менее, драгоценного, металла окажется в кошельках тех, кто эти державные интересы обязан блюсти. Это уж как пить дать. Ну и ладно, мне как-то не с руки осуждать порядки, царящие в чужих странах, особенно, если ими можно воспользоваться, в конечном счёте, к взаимной выгоде — лучше уже я потрачу несколько килограмм или даже центнер серебра, зато сберегу тысячи папуасских жизней.

В общем, всем будет хорошо: мы получаем возможность в очередной раз отбиться от тюленеловов; вохейские военные — полигон для реальной проверки "новых бойцов"; Повелитель Четырёх Берегов — случай проучить настырных выскочек-варваров без риска нарваться на "обратку", восстановить свою подмоченную репутацию в глазах "любящей младшей сестры", да ещё денег на этом заработать; чиновники, отвечающие за принятие решений — улучшить своё финансовое положение.

Единственно, кому плохо — это палеовийцам. Хотя, если встать на точку зрения Рикая Тилтака, военное поражение пойдёт местным полугегемонам на пользу — коль экспансия обитателей Тюленьих островов приостановится, то правящая олигархия больше не сможет подкупать простой народ подачками из трофеев, и либо будет свергнута, либо перенаправит рабочие руки с производства пушек и боевых кораблей на ширпотреб и еду. В итоге запросто может обеспечить гражданам лучшую жизнь — причём без двухсоттысячной армии и многочисленных трупов из бунтующих колоний. Впрочем, это всё в теории. А на практике тамошние Сильномогучие мужи запросто могут ещё сильнее раскрутить милитаристскую машину — при поголовной поддержке плебса. Да и революция тоже обычно как-то к всеобщему благоденствию не приводит. В земной истории примеров и того, и того хватало. Впрочем, что там будет у тюленеловов, меня не очень волнует — справиться бы с очередным их визитом.

Хотя вести Тилтаку его пропаганду среди пленных соотечественников я не препятствую: главное для нас отбиться, а если в Палеове от этого случится революция, пусть она будет социалисту-демократу-революционеру приятным бонусом.

Успехи у унтер-ренегата, правда, довольно скромные: из семи десятков попавших в наши руки колониалов завербовать в "борцы с империализмом" на данный момент удалось всего троих. Причём только одного можно отнести к сторонникам революции и социализма — второй оказался тенхорабитом, а третий и вовсе сорейским монархистом-националистом. Как ни странно, до сих пор находились сторонники восстановления на троне потомков свергнутого Солека, несмотря на то, что сыновья бежавшего в Ирс царя публично отказались от каких бы то ни было прав на престол — за себя и своё потомство. Но поборников реставрации сие как-то особо не волновало. Самое смешное — монархисты в тамошних политических реалиях проходили по разряду чуть ли не революционных сил. По крайней мере, однопартийцы Рикая сотрудничали с ними, пожалуй, с большей охотой, нежели с либералами.

Ладно, коль поспать уже не удастся, займёмся письмами подданных моей невенчанной супруги в её личную канцелярию. Чисто теоретически, знакомиться с ними должна сама типулу-таками. Но Рами предпочитает спихивать эпистолярный жанр на своего верного Сонаваралингу, оставляя себе еженедельный личный приём жалобщиков и прожектёров — там, конечно, дело она имеет с прошедшими предварительную фильтрацию, дабы отсечь совсем уж полных неадекватов и всякую мелочёвку.

Зову Кутукори.

"Давай письма" — приказываю секретарю.

Тот покорно, понимая, что послеобеденный отдых накрылся медным тазом, начинает читать первое из обращений граждан.

Большая часть посланий не представляла собой особого интереса: коллективные жалобы соседних селений друг на друга по земельным спорам и иным претензиям, многочисленные просьбы прислать учителей, обвинения в злокозненном колдовстве. Впору создавать Министерство магии, хотя лучше бы Комитет по борьбе с суевериями — и наделить его чрезвычайными полномочиями. Вот только народ не поймёт.... Министерство, не министерство, а особое подразделение полиции точно понадобится — которое, чую, будет не самым последним в будущем МВД. Ещё бы грамотную политику выработать в этом направлении: чтобы, с одной стороны, огульно обвинённых во вредоносном чародействе спасать, а с другой, публику успокаивать.

А вот это интересно: некий Тикотулу из Текока обращается к Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками с просьбой провести монаршей рукой обряд "Наложения запрещающих чар" на нажитое данным дареоем имущество. Какой это папуас, решивший прибегнуть к правительственной защите собственности от жаждущих каменновековой справедливости родственников, друзей, соседей и прочих? Ага, четвёртый.... Первым был Тихто, отделившийся от своего вохейского компаньона и основавший собственную ткацкую мануфактуру. Ну а попутно бывший заложник подмял под себя добрую половину торговли тканями местного производства, открыв лавки в Мар-Хоне, Тенуке, на Рудниках и в Хопо-Ласу, где продавал как свою продукцию, так и чужую.

Увы, у туземцев, полных пережитков первобытнообщинного коммунизма, богатство ближнего своего вызывало только одну мысль: "Чего не делишься?" И потому любой, выделяющийся из общего папуасского фона, рисковал заполучить в гости ораву любителей халявы, которых он обязан, согласно традициям, кормить, поить и развлекать — пока тем не надоест. В таких условиях ни о каком бизнесе и развитии производства и речи не может идти — попробуй, накопи излишки и запланируй что-то, когда в любой момент могут заявиться желающие пожить на дармовщину и спустят всё, что было создано непосильным трудом. А попытки воспрепятствовать разграблению честно нажитого имущества окончатся тем, что восстановишь против себя родню и соседей, заработав репутацию скряги и нехорошего человека. И всё равно вряд ли избежишь "раскулачивания" на местный манер: не хочешь добровольно и с улыбками расставаться с излишками, обворуют или ограбят уже откровенно, без соблюдения приличий.

Находились, конечно, индивиды, которые догадывались собрать личную свиту, призванную оградить от излишне назойливых "гостей", но в результате они просто кормили вместо неопределённого круга дармоедов группу прихлебателей. Да и односельчан и родственников всё равно следовало подкармливать хоть изредка — в противном случае "зазнавшегося жлоба" могли и "проучить", собравшись всей деревней и даже не одной, если уж слишком мозолил глаза своим богатством, и никакая свита не помогла бы. В общем, примерно так и становились среди папуасов "сильными мужами", конвертируя богатство в уважение окружающих. Были, конечно, попытки компенсировать расходы на поддержание статуса эксплуатацией соседей (под видом благотворительности — типа, я тебе помогаю едой или вещами, а ты мне потом поможешь с уходом за посадками корнеплодов) или грабежом. Но с первым вариантом проблема в присущей подданным типулу необязательности — кто-то, может и отработает "помощь", а кто-то и "забудет". А для второго возможности были весьма ограничены, особенно после объединения Пеу под властью Дома Пилапи. На военную добычу надежда была только границе с рана, сувана и тинса-бунса. Да и то до недавнего времени.

В итоге исторически на острове сложилось, что некоторые возможности по личному обогащению имели только племенные вожди-таки и деревенские старосты, во всю использующие служебное положение и постоянно путая личный карман с общественным. Под их же эгидой было возможно создавать хоть какое-то производство. Но, разумеется, самим мастерам или управленцам доставались при этом сущие крохи от создаваемого. Судьба Понапе, лучшего горшечника во всём нижнем Бонко, который практически дарил львиную долю своих изделий старосте Бон-Хо в обмен на довольно скромное продуктовое снабжение, или моя собственная эпопея с организацией медеплавильни — тому наглядные примеры.

Да и ваш покорный слуга первые мануфактуры на западе Пеу создавал именно как принадлежащие типулу-таками, что надёжно защищало от явного раскулачивания, хотя и не избавляло от проблемы "несунов". И только "понаехавшие" тенхорабиты начали основывать частные производства — уважение к частной собственности у них существовало, несмотря на некоторые уравнительные, почти коммунистические, "закидоны", и никто не мешал друг другу честно обогащаться. Поползновения папуасов же в отношении чужаков останавливали как покровительство заморским пришельцам со стороны властей, так и сама чуждость переселенцев, живущих по своим обычаям.

Первые предприниматели-туземцы стали появляться именно среди тех, кто чаще всего контактировал с Людьми Света и Истины. Сначала, подобно Тихто, они выступали компаньонами чужеземцев там, где требовалось разбираться в местных реалиях, а потом некоторые стали отделяться и вести торговлю или нехитрое ремесленное производство самостоятельно. "Разводы" деловых партнёров проходили, как правило, относительно мирно и безболезненно. Тенхорабиты желание папуасских компаньонов уйти в самостоятельное плавание уважали, кроме того, Шонек дополнительно ещё спустил своей пастве ЦУ в паре проповедей насчёт содействия развитию предпринимательского духа среди обитателей Пеу. Разумеется, к последнему и Сонаваралингатаки руку приложил: после первых дошедших до меня слухов о местных коммерсантах, взращенных иноземными гостями, я решил, что сему должно всячески способствовать на всех уровнях. Ну и поговорил с Вестником, сделав основной упор на важности для пырг-хрыша не только производства и торговли, но и местных кадров, кои будут этим заниматься. А то нынешнее всевозрастающее господство в протопромышленности и всём, что с ней связано, некоренной национальности может в будущем вызвать сильные проблемы — как бы вохейцы не превратились в замкнутую торгово-ремесленную касту, снимающую все сливки с прогресса, а туземное большинство так и осталось бы коснеть в прежней дикости, обрабатывая свои корнеплоды палками-копалками. Отсюда и до межнациональной розни недалеко. Старый тенхорабит мои объяснения на смеси двух языков понял и нашёл вполне обоснованными. Потому и дал подопечным мирянам недвусмысленные инструкции насчёт режима содействия и помощи туземным предпринимательским кадрам.

В принципе, вохейские переселенцы и без этого вели дела как друг с другом, так и с местными, честно: "кидать" у них не принято по религиозным убеждениям, да и локтями друг друга отталкивать и идти по чужим головам тоже не приветствовалось. Конфликты на почве бизнеса и в тенхорабитской общине, и с внешним окружением, случались крайне редко и разрешались обычно судом старейшин. Не знаю в чём дело.... То ли до нас добирались самые упёртые в своей вере, предписывающей "мир и дружбу", то ли просто небольшой пока ещё кучке ремесленников и связывающих их с потребителями торговцев нет нужды жёстко конкурировать за покупателей, как это принято было на Земле или в иных местах этого мира: немалую часть продукции мелких мастерских и мануфактур потребляет государство, а оставшегося не хватает, чтобы покрыть спрос папуасов, который постоянно растёт — туземцы быстро "расчухивают" новые товары, и с удовольствием начинают ими пользоваться. Те же легкие ткани из хлопка подданные типулу-таками вполне оценили, и вид папуаса в юбке вроде вохейской, некоем подобии шорт, рубашки или накидке совсем не редкость, по крайней мере, в Хоне с Вэем и столице.

Ну и, разумеется, проблема защиты собственности папуасских коммерсантов от соплеменников-"коммунистов" тут же встала в полный рост: пара первых же отделившихся от своих тенхорабитских партнёров туземцев была доведена сородичами, жаждущими общения и халявного угощения, до общего местного знаменателя.

Ознакомившись с данными вопиющими фактами, я крепко задумался. Первое побуждение — брать бизнесменов в свои клиенты (в древнеримском смысле слова), собственность которых находится под защитой Сонаваралинги-таки — я сразу же отмёл. Это ж прямая дорога к какой-то азиатчине, когда верховный правитель собственник всего и вся. На хрен такое счастье надо. Я сторонник либеральных ценностей. Потом долго размышлял, как же защитить немногочисленных предпринимателей Пеу из титульной нации от поборников равенства. В итоге не придумал ничего, кроме как разработать специальную магическую процедуру, коя превращала имущество в запретное для окружающих: действовать табу переставало только после уплаты установленного владельцем количества ракушек или пластинок меди, в последнее время введённых в качестве денежных средств. Один из бизнесменов-папуасов попросил ещё поставить дополнительную защиту от проедания собственности — чтобы использовать её только в качестве "средств производства", а жить на прибыль. Ну почему бы нет.... И Солнцеликая и Духами Хранимая типулу-таками спокойно наложила добавочные ограничительные чары — работы на пару лишних минут, а человеку спокойнее.... Тем более, не бесплатно же стараемся — за наведение защиты от любителей дармовщины полагается солидный "подарок". Чётких тарифов, правда, нет, но никто из уже обратившихся не скупился, прекрасно понимая свою выгоду и учитывая высокий статус персоны, обряд проводящей.

Данную обязанность я решил спихнуть на Рами, как единственную носительницу всей харизмы и магической мощи Дома Пилапи. Благо, пока что просящих о монаршей милости единицы. Вот в дальнейшем, когда желающих оградить своё имущество от разграбления станет намного больше, нужно будет что-то придумывать. Придётся, наверное, создавать особую коллегию шаманов-"табуировщиков", оформляющих права частной собственности и следящих за их соблюдением, да делегировать этим ребятам от верховной правительницы магические и юридические полномочия по совершению соответствующих обрядов. Ну и предусмотреть заранее наказания для нарушителей — даже если предположить, что папуасы будут и впредь свято верить в силу колдовских обрядов, то исключить появление нелегальных специалистов по снятию государственных чар нельзя. Человеки существа изобретательные, а по части посягательств на чужое имущество, равно как и обхода препятствий на пути к оному — особенно.