— Ты уже пробовал меня ударить, не помнишь? Но если хочешь, попробуй ещё.
Авкт неожиданно сделал шаг к девочке и без замаха её ударил. Но удар не достал девочку, там, куда он был направлен, её уже не было. Авкт снова шагнул и стремительно провёл серию ударов, если от одного удара ещё можно было увернуться, то сейчас хотя бы один удар достиг бы цели, но этого не произошло. Со стороны это выглядело так, как будто бывший центурион, а все знали, что он неплохой боец, бестолково машет руками перед спокойно стоящей перед ним девочкой, ну не совсем стоящей, всё-таки Лика двигалась, но делала это как-то небрежно. Атаки Авкта становились всё короче, а паузы между ними длиннее, во время одной такой паузы Севк спросил у девочки:
— А почему ты не атакуешь?
— А зачем? — слегка пожав плечами, в свою очередь спросила Лика. Показав на блестящее от пота тело тяжело дышавшего центуриона, девочка пояснила: — Он скоро выдохнется и сам упадёт, так зачем нападать?
Сенатор, усмехнувшись, сказал, что он вполне удовлетворён увиденным и на сегодня достаточно, и взмахом руки отпустил Лику с Фесой, они не стали возражать и быстро удалились. Севк посмотрел на Авкта, продолжавшего с шумом втягивать воздух, подождал, когда тот придёт в себя, после чего поинтересовался:
— Ну что скажешь? Как она тебе?
— Ничего подобного я не встречал, просто не верится, что эта юная девушка, почти девочка, такое умеет. Хотя... — бывший центурион посмотрел на своих подчинённых. Особенно на тех, кому раньше досталось от Лики и продолжил: — Она умеет драться, хорошо умеет, но всего не показала. Очень интересный стиль, вы же видели — она не нападала, казалось, что вообще не сопротивляется, но не дала не то что ударить себя, прикоснуться не позволила! Тех, с кем она раньше дралась, если это можно дракой назвать, просто валила, используя их же замахи. Сначала злила, заставляя ударить её всерьёз, а потом уворачивалась и дёргала или подталкивала. Опять же нельзя сказать, насколько она сильна, то, что сильнее, чем должна быть девушка её комплекции — точно, но ненамного, те, кого она валяла, говорят, что её толчки не были сильны. Вообще-то Лика была намного сильнее любого человека, но решила это не показывать — зачем привлекать к себе повышенное внимание, к тому же в последнее время была ещё одна причина не показывать свою силу, очень Лику пугающая.
— Как же она сбивала их с ног? Если она слабее любого из моих охранников, а ведь сразу троих смогла опрокинуть, — недоверчиво покачал головой Севк, Авкт пояснил:
— Если человек потерял равновесие, то сам упадёт, ну, или надо его чуточку подтолкнуть. Я когда нападал на неё, был к этому близок, если бы она меня дёрнула за руку или подставила подножку, то...
— Пожалела она тебя, или ждала, пока сам упадёшь, — усмехнувшись, сделал вывод сенатор, при этом повторив слова девочки. После чего добавил: — Завтра утром приведёшь её ко мне пораньше, хочу с ней побеседовать, пора поговорить серьёзно, завтра будем у града Константина, а оттуда до Катуи рукой подать. Сам понимаешь хлопоты прибытия... некогда будет этим заняться, а хотелось бы побольше об этой девице узнать, уж очень она нетипично себя ведёт для тех лет, на которые выглядит. Распорядись.
Сразу после завтрака, Лика вышла на палубу, там её уже ждали: Севк сидел, вальяжно развалившись, в кресле, а Авкт стоял рядом. Поздоровавшись, девочка скромно опустила глаза, как её учила Феса. Бывший центурион, не удержавшись, тихонько хмыкнул:
— Правильно, рабыня должна...
Но договорить Авкт не смог, девочка резко подняла на него взгляд, и этому видавшему виды воину показалось, что он смотрит в глаза смерти, нет, не той, что могла случиться на поля боя или во время поединка, а такой, которой невозможно противостоять. С такой смертью Авкт встретился в когда-то детстве, это была большая змея, приподнявшая свою голову и изготовившаяся к броску, такие же холодные, равнодушные, но при этом завораживающие глаза, сулящие неминуемую гибель. Тогда Авкт сумел как-то сбросить гипнотическое наваждение и бросился бежать, змея не стала его преследовать, может, не посчитала его добычей, а может, ей было просто лень. И вот сейчас на него смотрели точно такие глаза! Холодные глаза с вертикальными зрачками! Девочка моргнула, глаза оказались самыми обычными, разве что зелёными, наваждение пропало, но страх остался. Это состояние своего начальника охраны заметил сенатор и повернулся, чтобы спросить — что случилось. Может, поэтому Севк не смотрел на девочку и не увидел её глаз, обратил на неё внимание только тогда, когда та, обращаясь к Авкту, сказала, почти прошипев:
— Больше так не говори, никогда не говори.
Авкт шумно сглотнул и судорожно закивал, а Севк, переводя удивлённый взгляд со своего помощника на девочку, удивлённо переспросил:
— Что случилось?
Ответила девочка тем же шипящим голосом:
— Я не рабыня, поэтому меня нельзя так называть, понятно?
Теперь не по себе стало и сенатору, хотя ему вроде бы и не пристало бояться эту девочку, ведь кроме Авкта около него стояло ещё три охранника, но... вот это самое "но"! Сенатор сразу вспомнил, как эту девчонку не мог достать Авкт и что про неё рассказывали. Поэтому Севк, как бы соглашаясь, кивнул, но всё же задал вопрос:
— Тебя привёл один из охотников за рабами, ему было уплачено за тебя, как ты это объяснишь?
— Не привёл, я сама пришла, он не смог бы меня заставить идти туда, куда я не хочу. Просто он шёл сюда. к кораблю, вот я и решила воспользоваться этим человеком как проводником. А то, что кто-то ему что-то дал, так это не мои проблемы, пусть волнуется тот, кто отдал деньги. Получается, что это он потерял эти деньги, ведь напрасно отдал, обманули его, — пожав плечами, ответила Лика. Сенатор покачал головой и снова спросил:
— А чего ж ты зашла на корабль, когда тебе сказали это сделать?
— Мало ли кто что-то говорит, — снова пожала плечами Лика. Потом пояснила, почему она это сделала: — Я хочу попасть на другой берег моря, говорят, там тепло. Можно, конечно, это море переплыть (вообще-то Лика хотела сказать — перелететь, но вовремя поправилась), но это будет долго, на корабле удобнее.
— Ты посмотри какова, решила море переплыть, а когда сама не смогла, так использовала для этого первую же возможность — мой корабль, — хмыкнув, тихо сказал Севк, обращаясь к своему начальнику охраны. Тот ничего не сказал, а сенатор, хитро улыбнувшись, обратился к девочке:
— Получается, что я тебе оказал услугу, взяв на свой корабль, мало того, что везу, так ещё и кормлю. А это стоит денег, согласна?
Лика кивнула, тут она ничего не могла возразить, сенатор был прав, оказанная или оказываемая услуга должна быть оплачена. Севк, продолжая хитро улыбаться, продолжил:
— Как я понял, денег у тебя нет, заплатить тебе нечем, поэтому я предлагаю тебе отработать проезд и питание. Думаю, это будет справедливо. Ну вот, что ты умеешь делать? Тебя же чему-то учили, так чему?
Лика задумалась, действительно, чему её учили? Ведь она ничего делать-то не умеет, ну летать и плавать, но этому её не учили, это врождённое, да и говорить об этом не стоит, ещё может лечить разные болезни и раны, но вот какие болезни и насколько серьёзные раны — не знает. Лучше всего у неё получается работа (если это занятие можно так назвать) по её основной специальности, вот Лика честно и ответила:
— Учили убивать, хорошо учили, вот эту науку я освоила в совершенстве.
Сенатор ожидал чего угодно, но только не такого ответа, он растерянно посмотрел на начальника своей охраны, но тот изумился ещё больше, чем его патрон, да и рядовые охранники не могли скрыть своего удивления. Всё-таки учить кого-то убивать (а то, что Лика умеет это делать, в отличие от своего хозяина, никто из них не усомнился, особенно те, кто ранее получил от неё трёпку) так, чтоб это у него хорошо получалось, надо довольно долго. Получается, что эту девушку, почти девочку, начали учить этой науке почти с пелёнок! Эта мысль возникла одновременно у всех мужчин и заставила их поёжиться — для чего же эту девочку готовили?! Сенатор пришёл в себя быстрее всех и спросил:
— Ну, если ты такое умеешь, то, как ты смотришь на работу по этой специальности?
— Надо кого-то убить? — деловито поинтересовалась девочка, очень так невозмутимо поинтересовалась, чем снова вызвала переглядывание охранников. Но вот сенатора такой ответ не смутил, он согласно кивнул:
— Да, но не до смерти и не один раз. Ну, может, несколько раз придётся и убить, но я так понимаю, что тебя это не смущает.
— Это кто же тебе так насолил, что его надо не до смерти и несколько раз, а потом всё-таки убить? — изумилась Лика. Потом кивнув, добавила: — Хорошо, покажешь кого.
Лициний Севк многозначительно посмотрел на Авкта и задал Лике ещё несколько вопросов:
— А какое оружие ты предпочитаешь? Вернее, каким оружием ты владеешь лучше всего?
Девочка задумалась, действительно, каким оружием она владеет лучше всего? Вообще-то её учили владеть многими видами оружия, если это можно так назвать, например, удавка — это оружие? Или отравленные шипы? А сенатор поторопил девочку:
— Меч, копьё, топор, метательные дротики или трезубец?
— Нож, — ответила Лика, выбрав самый, как ей казалось безопасный вид оружия, а то чего доброго этот заказчик захочет, чтоб с объектом поработали топором. Ну вот скажите, как можно топором не до смерти, и не один раз? Да и как незаметно подобраться к объекту, размахивая топором? Явно этот будущий работодатель какой-то извращенец. Лика, пожав плечами, постаралась высказать свои сомнения. А сенатор, улыбнувшись, сказал Авкту, мол, объяснишь, как, что и зачем.
Анатолийский берег показался на десятый день плавания. Пройдя по проливу, отделяющему одно море от другого (как позже узнала Лика, это море было гораздо меньше первого), во втором море остановились у небольшого города, с названием Катуя. По мнению Лики, этот город был не меньше чем тот, расположенный на противоположной стороне моря, от которого они начали своё путешествие. Катуя понравилась Лике гораздо больше первого увиденного ею города, хотя Феса сказала, что этот город намного уступает по красоте и великолепию другому, расположенному на выходе из пролива и мимо которого проходили, добираясь сюда. Но как оказалось, в этих красивых городах тоже были кварталы бедняков. Об этом Лике рассказала одна из женщин, которая жила вместе с ней и Фесой. Лика смогла в этом убедиться, когда проходили через город, направляясь к месту жительства сенатора Севка.
— Вообще-то, господин здесь не живёт постоянно, это его загородная резиденция, здесь его школа гладиаторов, — пояснила та же женщина. На вопрос Лики она ответила, что гладиаторы — это такие бойцы, которые сражаются на арене на потеху плебсу и патрициям, иногда эти сражения посещает сам император. Если ему понравится, то даже вольную получить можно. Лика больше ничего не спрашивала, она уже разобралась — кто тут кто и поняла, что сколько бы не утверждала, что она не рабыня, для окружающих останется рабыней, но решила пока на этом не заострять внимания, потом показать, что это не так. Лика убедилась, что несмотря на все её утверждения и благорасположение сенатора, её считают рабыней когда в одном из зданий этой самой школы гладиаторов, её завели в какую-то клетушку и закрыли на замок, но не это возмутило девочку, а то, что ей на ужин принесли миску чего-то серого и мало аппетитного, да ещё кусок хлеба, очень похожего на глину. Лика, громко возмутившаяся, что не дали мяса, отодвинула эту бурду и услышала из соседней камеры-клетушки грубый голос:
— Посмотрите-ка на неё! Наверное, раньше ты ела на золоте и серебре вместе с патрициями, а сейчас ешь, что дают, раз сюда попала. Мясом тут кормят только накануне боёв, а они начнутся только через месяц. Если к тому времени не хочешь обессилить, то ешь и не перебирай. Хотя вряд ли тебя такую на бои выставят, слишком мелкая, сразу видно, что не боец. Вот мне и непонятно, почему тебя сюда поместили?
— Борн, не суди по внешности, может, эта девочка обладает какими-нибудь особыми навыками, — заступилась за Лику какая-то женщина, если судить по голосу.
— Селена, какими особыми умениями может обладать этот заморыш? — прогудел тот, кого назвали Борном, его поддержало несколько голосов. Лика никого из говоривших не видела, так как каморки были только с одной стороны коридора и отделены от него большими (на всю стену с этой стороны) решётками. В этих стенах-решётках были массивные, под стать им двери. А Лику обитатели этих каморок разглядели, когда её вели по коридору. Она не стала вступать в разговоры, а занялась изучением двери-решётки и запирающего её замка. Решётка была толстой, пожалуй, Лика-дракон сломать бы её смогла, но в ипостаси человека — вряд ли. Но если применить магию... эти клетушки были обычными, не магическими, только вот тут не было магических потоков, хотя... потоков не было, но был слабый слой магии, такой же, как и там, где жили Степные Ласки. Лика вздохнула — что-то есть, но этого явно не хватит, так что решётку сломать не получится, а если?.. Лика начала изучать замок, довольно простой, хоть и массивный, да и замочная скважина расположена так, что с этой стороны решётки её не достать, её вообще отсюда не видно, да и если бы до неё можно было бы дотянуться, но как открыть без ключа? Тут без магии не обойтись, а что если?.. Лика усмехнулась и просунула руку между прутьями, её рука вполне там проходила, изогнув особым образом палец, выдвинувшимся когтем поковырялась в замке и отодвинула запирающую защёлку. Как оказалось, это сделать было очень просто, всё-таки — примитивный механизм, а замочная скважина, хоть и фигурная, такая, что в неё войдёт только её ключ, но достаточно широкая. Тихонько отодвинув дверь-решётку, настолько чтоб смогла протиснуться в эту щель, Лика тихонько скользнула к каморке своей соседки, это была довольно крупная женщина, не толстая, а очень мускулистая, именно к ней обращались по имени — Селена. Лика тихонько, так чтобы не привлекать внимание остальных обитателей каморок, позвала:
— Эй, тебя Селена зовут, а меня Лика.
Надо отдать должное этой Селене, она хоть и удивилась, но никак этого не показала. Подойдя к решётке вплотную, она тихо спросила:
— А как ты выбралась? Я же слышала, как гремел замок, когда тебя запирали.
— Открыла, это не трудно, хочешь, тебе тоже открою?
— Не хочу, даже если выйти из этой клетушки, то дальше наружной двери не пройдём. Дверь в коридор тоже запирается, правда, только на засов, но он снаружи, да и охрана там стоит. Боятся бунта сидящих тут гладиаторов, а здесь есть вполне отмороженные типы, которые кинутся на охранников, если выберутся отсюда. Вот поэтому всех запирают и такие предосторожности, — пояснила Селена. Лика, кивнув, спросила:
— Понятно, а кушать хочешь? Ну, тогда расскажи, как на кухню пройти, если знаешь, конечно.
Селена, знала и, усмехнувшись, шепотом рассказала куда идти. Ещё хотела спросить, как эта девочка собирается выйти из коридора, но той уже у решётки не было, куда она делась, женщина-гладиатор не заметила. Пожав плечами, Селена растянулась на своей лежанке, упоминание о кухне вызвало бурчание у неё в животе, всё-таки той похлёбки, что дали на ужин, было мало.
